Тример
Карета скрипела и тряслась, проезжая по каменистой дороге. Джеральдин мельком выглянула наружу, и возникший пейзаж зацепил ее взгляд.
— Город Багио действительно мирный, — она открыла окно, чтобы вдохнуть свежий воздуха, не отводя взора от вида природы. Ее глаза устремились на высокие горы за горизонтом, где непрерывно падает снег.
Когда они приблизились к городу, Джеральдин пересела на экипаж. Ей не хотелось привлекать к себе лишнего внимания, поэтому она отослала назад вызывающую карету отца.
Уединение — все, чего ей хотелось от этой глуши.
Прибыв на место, она сразу же начала осматривать продажные дома, выискивая самый уютный и отдаленный. Джеральдин не желала разговаривать с соседями, чтобы они не докапыывались до ее возроста. Утруждать себя, что-бы скрыть собственное положение, — последнее, чего ей хотелось.
Небольшая двухкомнатная хижина с кухней и гостинной посреди леса — идеальное место для Джеральдин. Она сразу решилась приобрести его, невзирая на цену.
Поселившись и разложив вещи, она, не теряя времени, составила список покупок. Джеральдин торопилась не из-за ядовитых маслянистых яиц, что предстояло купить, а ради кого-то... . Кого-то, кого нужно было найти и кто станет ее главным оружием в достижении краха империи.
Шестнадцатый принц Алексин Дю'Бэллей был взят при дворце в возрасте восемнадцати лет. Он родился в Багио и прожил жизнь простолюдином, но, после кончины матери за день до его совершеннолетия, Император принудил его явиться во дворец
Алексин жил скромно и ничем не выделялся, но когда он умер от старости, его записи о перспективах развития Империи, инструкциях по использованию «темного элемента» и, конечно же, ядовитых бабочках, были найдены.
Новоиспеченный император тогда поразился его интеллекту, а в народе прославился как несомненный гений, статуя которого стоит в каждом учебном заведении. Люди, что смотрели на него свысока, пожалели о своих деяниях.
Но сейчас Алексину всего пятнадцать, что лишь на год старше Джеральдин. В прошлом его продали как слугу в знатную семью, где он был честным и покорным.
Дойдя до рынка, Джеральдин решила немного пройтись, чтобы ознакомиться со здешними местами и людьми, и, при возможности, встретить Алексина.
Спустя час безуспешных поисков она сдалась и решила перейти к основному делу: достать ядовитые яйца бабочек.
Закупив все самое необходимое на неделю вперед, она уже собиралась идти домой, как по пути заметила мужчину, торговавшего цену на что-то.
Заинтересовавшись, Джеральдин направилась к толпе. Протиснувшись вперед, она увидела двенадцать человек на коленях в кандалах и с цепями на шее. Их лица были настолько изувечены, что отличить их не представлялось возможным.
Джеральдин уже собралась уходить, когда она ухватилась взглядом за мальчика с серебристыми волосами и ярко-голубыми безжизненными глазами. Он был худой до костей и казалось, что у него то и мускулов нет. Несмотря на опухшее лицо и искалеченное тело, Джиральдин опознала в нем кого-то знакомого.
— Пять золотых за этого мальчика, — Джеральдин указала пальцем на мальчика.
Мужчина, лет шестидесяти, чье зловонное дыхание пахло мертвыми крысами, подошел к ней и окинул любопытным взглядом.
— Вам нужен этот мальчик? Он немощный и ленивый до чертиков, — он громко захохотал и плюнул в сторону мальчика.
— Шесть золотых за этого мальца, — полная женщина со складками на боках и с толстым слоем косметики на лице вышла вперед и посмотрела на мальчика так, словно собиралась его съесть.
— Еще один, с этим мальчиком я сегодня разбогатею! — старик снова засмеялся, что еще больше отвратило Джеральдин.
— Восемь золотых, — снова предложила Джеральдин.
— Девять золотых монет, — усмехнулась женщина, пытаясь показать свое богатство.
Они продолжали предлагать ставки все выше и выше, пока не остановились на двадцати золотых.
— Я вижу вы мадам, заинтересовались мальчиком. Могу я узнать причину? — с натянутой улыбкой и раздраженным видом спросила она.
— С чего бы мне уступать такой нищей, как ты? Этот мальчик красив, я бы хотела, чтобы он стал одной из моих игрушек, — она притворно рассмеялась, обмахивая лицо веером, за которым прячет свой второй подбородок.
Джеральдин оглядела женщину с ног до головы и приметила, что одета она не дешево, но не настолько, чтобы разбрасываться деньгами на рабов. Она посмотрела на старика и улыбнулась.
— Двести золотых монет за мальчика с серебряными волосами, — когда Джеральдин назвала цифру, толпа зааплодировала.
Двести золотых — это большая сумма денег, за которую можно было бы прокормить целую семью из пяти человек в течение месяца. Платить такую большую сумму за одного только раба — смехотворно для других, но не для Джеральдин. Для нее эти двести монет определенно себя оправдали.
Женщина с пышными жировыми формами смотрела на Джеральдин как на сумасшедшую. Но ее гордость одной из богатейших семей города не желала сдаваться перед наглой девчонкой.
— Двести пятьдесят золотых монет! — ухмылка не слезала с лица женщины, считавшей, что теперь девочка оступиться.
— Триста золотых монет, — сохраняя безмятежное спокойствие, Джеральдин смотрит на вспотевшую женщину.
— Ты... ты маленькая сучка! — женщина дрожала. Ее лицо выражало беспокойство баснословной суммой. Она не могла осмелиться на такие затраты, но с другой стороны — гордость была куда важнее. Она бы не пережила, если бы окружающие посчитали ее недостаточно богатой в сравнении с глупой девчонкой.