[...]
В последнюю неделю мая Надя всегда впадала в депрессию. Ни на секунду не смолкавшие обсуждения планов на каникулы – поездок, фестивалей, летних проектов и прочих прекрасных вещей, о которых ей даже думать было нельзя – давили на неё. Напоминали о том, что она отличается от остальных учеников СУНЦа.
Последний классный час подходил к концу. Всё, скоро мучения окончатся – хотя и это сейчас Надю не радовало. А вот Толя был в хорошем настроении. Он смотрел в её сторону, пытался что-то сказать, подмигивал. (Учитель не обращал на это особого внимания – правда, какой был смысл сейчас, когда все итоги уже подведены, ругаться, кричать и писать замечания?)
Надя ответила Толе короткой вымученной улыбкой, после чего снова отвернулась к окну.
После окончания урока девушка хотела сбежать побыстрее, но парень догнал её в коридоре, схватив за рукав формы.
- Эй! Куда ты? Что не так? Тебе плохо?
Надя выложила ему всё, что думала. О зависти к одноклассникам. О том, насколько скучны были её каникулы. О собственных страхах и тревогах.
Толя выслушал её с непробиваемо серьёзным лицом. Вздохнув, он сказал:
- Я постараюсь поговорить со стариками. Не могу ничего обещать, но, возможно, они отпустят нас – если это поможет тебе раскрыться. Жди меня, вечером зайду к тебе.
Надя покинула старинное кирпичное здание СУНЦ ИФУ, даже не обернувшись. Она понимала, что не верит Толе. Он всегда был таким: прилежным, старательным, исполнительным, но совершенно не нацеленным на результат. Скорее всего, вечером он придёт, пожмёт плечами и скажет что-то вроде: «Я честно пытался их уговорить, но они сказали «нет». Извини, тебе снова придётся три месяца сидеть в университете.»
Тем сильнее она удивилась, когда через несколько часов дико возбуждённый Толя прямо-таки вломился в её скромное жилище.
- Разрешили! - чуть ли не закричал он, схватив Надю за плечи. - Сам не могу поверить! Мне сказали «да»! Даже дали проект! Причём не просто проект, а проект с большой буквы «П»!
- Подожди, Толь, остынь немножко.
Надя – всё ещё не осознав до конца, что значили его слова – мягко сняла его ладони со своих плеч. Парень шумно вздохнул несколько раз и жестами показал, что успокоился.
- Вот. Всё. Теперь можешь говорить. Что это за проект такой?
- Точно сейчас не смогу сказать. Океанография... Исследование Охотского моря. Понимаешь, что это значит? Мы поедем на лучший в стране курорт!
Только теперь Надя окончательно поняла, что её многолетняя мечта стала явью и, хотя какая-то часть сознания всё ещё не могла поверить словам Анатолия, лицо девушки расплылось в глуповатой улыбки.
- Зато я точно запомнил дату начала проекта. Мы должны быть там через 10 дней. Так что собирай чемоданы!
Толя ухмыльнулся. Надя охнула.
- У меня и чемодана-то нет, чтобы его собирать...
[...]
Как гласит определение из Циклопедии, «океанография – наука, изучающая наиболее крупномасштабные взаимодействия океана и атмосферы». Когда наша парочка добралась до Сахалина, всё оказалось ещё круче, чем Надя представляла себе в дороге. Акцент в проекте оказался именно на слове «атмосфера». Научный сотрудник станции невозмутимо вещал:
- Так вот, сперва вы должны будете вылететь в направлении Монерона, затем, произведя там все необходимые измерения, развернётесь примерно на 90 градусов – только осторожно, не зайдите случайно в воздушное пространство Японии...
- Нет, погодите, - перебил его Толя. - Мы что, сами должны будем управлять самолётом?!
- Ну да, а в чём проблема?.. Из Москвы доложили, что у вас есть лицензия и даже нужное количество часов. Вы, конечно, молоды, но вы одни из...
- Стойте-стойте-стойте. Это правда, конечно, я член авиакружка и даже получил лицензию, но я летал в основном на планерах и никогда в жизни не делал таких перелётов, какие вы тут предлагаете.
Толя осёкся. На минуту в кабинете повисло звонкое молчание. Затем аспирант, явно удивлённый таким поворотом событий, выдавил из себя:
- Если у вас проблемы, вы, конечно, просто можете всё положенное время провести на станции...
Надя тронула Толю за локоть.
- Давай всё же полетим.
Девушка подумала, что если проект провалится, выбраться из Москвы они больше никогда не смогут.
Толя крепко задумался. Кажется, он понял, почему его подруга настаивала на полёте. Да, он не был волевым и решительным человеком. Но подводить Надю?..
- Ладно. Забудьте. Я постараюсь справиться. Только дайте мне пару дней. Нужно привыкнуть к вашему самолёту.
[...]
Японское и Охотское моря были весьма хрупкой искусственной экосистемой. Дамба, перегородившая Татарский пролив без малого полстолетия назад, перекрыла холодное течение. Чтобы поддерживать моря в приличном состоянии, требовался комплекс весьма сложных и дорогих экологических мероприятий – но многочисленные туристы, толпами валившие на острова, в одночасье ставшие тропическими, с лихвой окупали затраты.
Толе с Надей предстояло выполнить один из регулярных облётов Охотского моря с целью мониторинга состояния атмосферы. Доморощенный пилот провозился с хитрой крылатой машиной гораздо дольше, чем обещал изначально – лишь через трое суток он объявил, что более или менее готов к вылету.
Надя за это время успела неслабо обгореть на пляже.
Колёса легкомоторного Як-112 с регистрационным номером DR-HAD наконец-то оторвались от ВПП Корсаковской научной станции. Толя сперва нервно облизывал губы, но вскоре, кажется, привык и расслабился.
Они вылетели в 03:00 по местному времени, глубокой ночью. На всё про всё было около 15 часов: за это время нужно было кругом облететь Охотское море, а около шести вечера их ждали в Петропавловске-Камчатском.
Ночь была светлой, очертания земли можно было разглядеть с лёгкостью. Надя зачарованно крутила головой туда-сюда. Полёт на маленьком самолётике резко отличался от комфортабельного, но скучного перемещения на огромном широкофюзеляжном лайнере. Земля казалась ближе, а Толины манёвры – резче, каждый порыв ветра отзывался немилосердной тряской.
Пальмы на берегу, а над ними – сопки... Всё-таки это немного странно.
Своей первой цели экипаж достиг меньше чем через час. Монерон оказался куда менее интересным, чем Сахалин. Просто заросший непонятной густой растительностью камень в море.
Произведя все необходимые замеры и собрав все пробы, Надя скомандовала пилоту:
- Всё, летим к следующей точке.
Толя послушно развернулся.
Вскоре ласковые берега Японии и Сахалина остались за спиной. Начиналась сложная часть маршрута.
[...]
План полёта предполагал, что Толя с Надей пересекут южную часть Охотского моря и выйдут на остров Уруп. Это было задумано, чтобы снизить психологическое давление на юного пилота: даже опытным лётчикам бывает очень тяжело лететь много часов подряд над однообразной водной гладью.
Первые мысли о том, что что-то пошло не так, появились, когда остров в расчётное время перед самолётом не появился. Толя, впрочем, прогнал подозрения прочь, решив, что это ветер оказался сильнее, чем в прогнозах, и даже сообщил на базу, чтобы они скорректировали свою погодную нейросеть.
Надя нахмурилась. Её не покидало какое-то плохое предчувствие.
Парочка прождала ещё около 15 минут, напряжённо вглядываясь в ночь. Острова так нигде и не было.
- Да что такое?.. - проворчал Толя.
- Что там?
- ГЛОНАСС косячит.
Надя заглянула в монитор. Толя перевёл навигатор из режима компаса в режим карты – но та упорно показывала нулевое положение.
- Не может же быть так, что мы реально не заметили и телепортировались на побережье Западной Африки? - нервно хихикнул пилот.
- Попробуй его перезагрузить.
- Уже сделал и не один раз.
- Значит, скорее всего, что-то сломалось.
- А это, в свою очередь, значит, что мы летим в открытом море и понятия не имеем, где мы.
Несколько секунд неловкого молчания. Толя нервно дышал. Надя нежно взяла его за руку.
- Знаешь, первое, что нам стоит сделать – это сообщить диспетчеру.
Она не испугалась, вовсе нет. Было у неё такое полезное свойство характера: оставлять все эмоции, когда перед ней стояла какая-то сложная задача. Полностью концентрироваться на требуемом результате.
Формулировка текущей задачи была очень проста. Буквально одно слово: выжить. А вот решение...
[...]
Состояние рынка энергоносителей летом 2029 года было весьма необычным. Редкий случай: цена на авиакеросин в Империи Трёх Народов превышала среднюю цену в странах неокоммунистического блока аж на 3,5 процента. В связи с этим руководства имперских авиакомпаний выпустили должностные инструкции, рекомендовавшие экипажам международных рейсов по возможности заправляться в иностранных аэропортах с запасом.
Хотя флуктуация в тот день уже шла на убыль и топливо на Гавайях стоило примерно столько же, сколько дома, Сергей Каданин, командир Аэрофлотовского Ил-96 № DR-BAW, выполнявшего чартерный рейс SU-8410 Гонолулу-Хабаровск, решил последовать этой инструкции. Уже вскоре он мысленно поблагодарил Бога за то, что Он подтолкнул его к этому мудрому решению: примерно на полдороги от курильского диспетчера поступила очень необычная просьба.
[...]
- Уважаемые дамы и господа! Мы только что получили новость из Менделеево. Легкомоторный самолёт с двумя исследователями-подростками на борту потерялся близ острова Уруп. Так как мы – единственный подходящий борт в районе, мы изменили направление к району поиска, чтобы оказать помощь. Пилотам угрожает серьёзная опасность посадки на воду, а в случае приводнения их шансы на выживание невелики. Поиски могут быть долгими, но, к счастью, у нас много топлива. Это может означать позднее прибытие в Хабаровск, но на кону стоят их жизни! Я уверен, что вы поймёте: мы обязаны оказать всю необходимую помощь. Если кто-то возражает, то, конечно, мы всегда можем оставить этих детей умирать!
Произнося эту вдохновенную речь, Сергей чувствовал какой-то жгучий стыд. Будто бы он вернулся в первые дни работы, когда страшно было даже представиться пассажирам.
Через пару минут в кабину заглянула старший бортпроводник.
- Ну, как реакция? - спросил второй пилот.
- Они явно не обрадовались перспективе опоздать на несколько часов. Впрочем, активно возмущавшихся нет.
- Ну и слава Богу. Не хотелось бы применять табельное оружие.
- Сплюнь, - буркнул Сергей. - Лучше скажи, докачались ли навигационные карты региона?
- Всё ещё в процессе. Здесь очень слабая связь со спутниками.
- Понятно... Кстати, что там с парнем, который заперся в туалете?
- Продолжает там сидеть.
- Ладно, чёрт с ним. Пусть пока сидит. Не до него сейчас. Интересно, скоро ли получится установить с этим «Яком» дальнюю связь?..
[...]
Толя сорвался примерно через полтора часа после подачи сигнала «Мэйдэй».
- Нам конец! Мы погибли! Мы умрём здесь! Разобьёмся! - ныл он.
- Почему? Что случилось?
Парень молчал, пытаясь не расплакаться перед девушкой. Та продолжила пытаться рационализировать страх.
- С чего ты вдруг решил, что всё потеряно?
- Мы, скорее всего, просто пропустили этот остров! Теперь мы в открытом океане! В Тихом океане! Не знаем, куда летим! И топлива осталось всего на 10 часов!
- Это не так уж мало.
- В масштабах океана...
- И, потом, с чего ты взял, что мы ушли в океан? Статистически вероятность того, что мы оба проглядели этот остров, крайне невелика. Да, такой сценарий нужно держать в уме – как наихудший возможный вариант. Но, скорее всего, мы всё же летим где-то над Охотским морем. У нас ведь остался компас?
- Да. Мы сейчас летим на север, хотя должны были – на северо-восток.
- По крайней мере он не врёт. - заключила Надя, взглянув направо, на начинавший уже понемногу алеть горизонт. - Это значит, что за 10 часов мы достигнем земли – Камчатки, Магаданской области или севера Хабаровского края.
- Но это нам ничего не даст – там же дикие места. Мы разобьёмся.
- Согласна. Так что предлагаю такую тактику: мы будем лететь по квадрату, постепенно его увеличивая. Возможно, мы наткнёмся на какой-то из островов и сможем понять, где мы.
Надина мысль действительно была довольно разумной: с наибольшей вероятностью они отклонились от островов не так уж сильно, и такой маршрут рано или поздно привёл бы к земле. Однако первый круг результатов не принёс. Як-112 уже сделал половину второго, когда из рации вдруг раздалось:
- ...дельта, ответьте, приём. Хотел-Альфа-Дельта, ответьте, приём.
- Двести пятый на связи, - усталым голосом проговорил Толя. - Вы тот самый «Ил», который должен был прилететь нам на помощь?
- Именно так, сынок. Для начала мне нужны все ваши полётные данные.
[...]
Кажется, после пары часов полёта над открытым морем психическое состояние юного пилота было так себе – он бодрился, но дрожавший голос выдавал его с головой. Сергей старался говорить спокойным, уверенным тоном:
- Сперва нам надо понять, в каком вы вообще море. Прямо сейчас вас пытаются пеленговать станции в Южно-Сахалинске и Петропавловске. Расстояние большое, а передатчик у вас слабенький, так что это всё будет крайне приблизительно, но по крайней мере это позволит развеять ваши страхи по поводу того, что вы попали в Тихий океан.
Подросток на том конце провода устало вздохнул.
- Не разрывайте связь. Давайте попробуем вычислить разницу в широте. Минут через 15-20 у вас взойдёт солнце. Повернитесь строго к нему и сообщите ваш курс.
- Вас понял.
Через несколько долгих минут «Як» снова заговорил:
- Браво-Альфа-Виски, начинается!.. Поворачиваюсь... Курс 51 градус... нет, 52.
- Точно?
- Ну, более или менее... У нас есть только примитивный магнитный компас, так что точнее, наверное, не будет.
- Ясно. Значит, вы севернее нас... градусов на 5-6.
- Командир... - тихо прошептал бортинженер.
- Так. Ага, вижу. Нам передали данные радиопеленгации. Такой себе кружок радиусом 400 км. Но большая его часть находится в Охотском море. Точнее... да почти весь.
- Значит, мы не в Тихом океане?
- Сейчас уже уверенно можно сказать «нет».
- Спасибо огромное!.. - радостно сообщили с борта «Яка». - Прямо камень с души!
- Радоваться будешь, когда приземлишься у себя дома. А сейчас продолжаем думать. Мы уже можем отсечь существенную часть района поисков, но и то, что осталось – ни разу не булка с изюмом.
- Простите?..
- Это значит, что он большой. Кхэм. На наших самолётах помимо дальней связи, по которой мы сейчас переговариваемся, установлен УКВ-передатчик. Радиус его действия составляет 370 км. Нам нужно лечь на встречные курсы и попытаться вызывать друг друга с его помощью.
[...]
В кабине «Яка» стало очень светло. Толя немного расслабился: всё-таки теперь они были не одни над океаном.
- Мы ведь выберемся? - шёпотом спросила Надя.
- Разумеется.
УКВ-передатчик скрипел помехами. Дул сильный встречный ветер, легонький самолётик ходил ходуном, пробиваясь сквозь с него. Надя начала подозревать, что, вероятно, именно из-за этого ветра они и сбились с маршрута.
Наконец в помехах получилось разобрать голос с борта «Ила».
- Приём! Слышу вас, Браво-Альфа-Виски!
- Хотел-Альфа-Дельта? Приём, Хотел-Альфа-Дельта?
- Приём! Браво-Альфа-Виски!
- Есть связь! Очень хорошо!
- Да, слышу вас чётко и ясно!
- Значит, сейчас расстояние между нами – примерно 370 километров. У нас в баках излишек топлива, поэтому мы приняли решение его слить в воздух. От этого образуется очень заметный след, по которому вы сможете найти нас. Начнём сброс через 10 минут. Углядите?
- Экологи вас за такое сожрут живьём. - нервно усмехнулся Толя.
- У нас за спиной 300 голодных и злых пассажиров. Когда вернёмся домой, спустим их на экологов первыми. Готовьтесь.
В назначенное время с «Ила» заявили:
- Десять тонн топлива разлито над районом ваших поисков, Хотел-Альфа-Дельта. Видите что-нибудь?
Надя с Толей снова напряжённо, до рези в глазах всматривались, на этот раз – в небо.
- Хорошо заметный? Правда, что ли? - проворчал пилот, отключив микрофон.
- Хотел-Альфа-Дельта? Приём?
- Приём... Никак нет. Только синее небо над головой.
Ни через 10 минут, ни через 15 никакого следа на борту «Яка» увидеть не смогли.
[...]
- Блин!.. - Сергей аж взревел от ярости и, не сдержав эмоций, залепил кулаком по приборной панели. - Десять тонн! Всё впустую!!!
Со стороны двери в кабину раздался спокойный женский голос:
- Есть другое решение.
- Что за?! Ты кто?!
Второй пилот аж потянулся к табельному оружию. Сергей, однако, узнал незваную гостью.
- Я видел тебя по телевизору пару дней назад. Софья Фолькерт. Гениальный юный математик. Возвращаешься со всемирного конгресса?
- Именно. Я сидела в туалете и читала журнал, но услышала, что вы тут ругаетесь. Проблемы?
- Да, есть немного. Но входить в кабину во время полёта запрещено. Если ты не прекратишь нас отвлекать, проблемы будут уже у тебя.
- Хорошо... - Фолькерт прикрыла дверь и серьёзным тоном прошептала в щёлку: - Если вам нужно найти тот маленький самолёт, засеките на карте точку, когда потеряете с ним связь: это будет хорда. Потом вычислите центр окружности по таким вот формулам.
Из щёлки выпала какая-то бумажка. Дверь хлопнула.
- Кусок её журнала... Блин, да он же китайский! Или японский – кто там этих азиатов разберёт.
- Слова тут не нужны. Я спокойно понимаю все формулы, - сказала Саша, снова приоткрыв дверь.
- А ну кыш! А то заявление в милицию на тебя напишу! - по-доброму прикрикнул Сергей.
Дверь кабины опять хлопнула. Послышались удалявшиеся шаги.
- Что думаете? Сможем найти их по этим формулам?
- Я когда-то видел что-то подобное в учебнике по навигации. Хотя Фолькерт, наверное, считает, что придумала всё сама.
- Ох уж эти гении... Хотел-Альфа-Дельта, приём. У нас другая идея. Делайте множественные вызовы, мы засечём точку, где потеряем с вами связь и постараемся вычислить ваше примерное местоположение.
[...]
Неудачная попытка разглядеть топливный след сильно подкосила Анатолия. Вместо того, чтобы вызывать рейс 8410 по-человечески, он оставил микрофон включённым и положил гарнитуру на «торпеду», передавать свист ветра и жужжание двигателя. Потом он откинулся в кресле и уставился вперёд с отсутствующим видом, положившись на примитивный автопилот «Яка».
- Он, кажется, уже на пределе. Пусть немного отдохнёт. - подумала Надя.
Когда связь с «Илом» начала ухудшаться, Толя буркнул в микрофон что-то про то, что они достигли точки выхода. Несколько минут шипения, а затем с лайнера радостно заявили:
- В общем, ваши координаты определены примерно как 50 градусов северной широты, 148 восточной долготы.
- Очень хорошо. И что это нам даёт?
- Сейчас вам нужно принять решение.
- Та-ак.
- Самый близкий аэродром – военная база на острове Матуа. 400 километров на юго-восток. Но это против ветра. К тому же, там полоса как раз перпендикулярно идёт – возможно, посадка будет сложной.
- Понятно.
- Да что понятно-то? - проворчала на ухо Надя. - Спроси у него, какие ещё есть варианты!
- А какие ещё у нас есть варианты?
- Можно попробовать добраться до Менделеевки, но там тоже проблема с ориентацией полосы... Наверное, лучше всего для вас будет лететь по ветру, на север Сахалина. Поронайск, Оха, Ноглики... Да, до Ноглик будет ближе всего. И садиться там удобно. Ваше решение?
- Полетим туда.
- Хорошо. Разворачивайтесь на северо-запад. Скоро мы снова окажемся рядом. Попытайтесь высмотреть нас. Мы тоже будем это делать.
- Жаль, сбросить топливо ещё раз не выйдет. Хотя...
В усталую, затуманенную Толину голову неожиданно пришла странная идея.
- У нас тоже ещё слишком большой запас.
- Что? Нет, не делай этого! - Надя схватила Толю за локоть, но было поздно: тот щёлкнул тумблером сброса топлива.
- Ищите наш след!
- Закрой его немедленно!!!
- Сейчас-сейчас, пытаюсь... Блин, не идёт...
- Чего?!
- А. Уф. Всё.
Девушка глянула назад. За самолётом тянулся белый след.
- Что вы сделали?! - раздался злобный голос Сергея.
- Мы сбросили топливо, как это сделали вы.
- Сколько?!
- Секунд 30...
- Сколько у вас осталось?!
- М-м, часа на три.
Вздох Сергея передался по связи как взрыв помех.
- Попробуем поискать ваш след. Летите на северо-запад и давайте без этих фокусов.
[...]
- Уважаемые дамы и господа! Применив точнейшие навигационные формулы, мы вычислили примерное местоположение объекта наших поисков. Однако ни одна формула не сможет точно найти крошечный самолёт, который продолжает двигаться. Теперь нам нужна ваша помощь. Теперь все вы – часть поисковой команды. Мы просим всех обладателей мест у окна смотреть внимательно, и в случае визуального обнаружения небольшого красно-белого Як-112 – сообщить экипажу.
Впрочем, надежды углядеть «Як» почти не было даже несмотря на их неожиданный финт со сбросом топлива, а сказана эта пафосная речь была скорее для развлечения начинавших роптать пассажиров. Запаса хода у «Яка» едва-едва оставалось на то, чтобы добраться до Сахалина, а их точное местоположение всё ещё было не определено.
Вдруг Толя крикнул по рации:
- Вижу что-то похожее на корабль! Не знаю, что это, но мы летим к нему!
- Курс? Ваш курс, Хотел-Альфа-Дельта?
- 319 градусов... Нет, это не корабль, это какая-то четвероногая конструкция, которую тянет пара буксиров.
- Нефтяная платформа?
- Думаю, да.
- Так. Пока что кружите у неё. Привлеките к себе внимание.
Сергей запросил у диспетчера всю информацию об этой вышке. Из полученных данных следовало, что это платформа «Беркут-5», которая идёт на плановый ремонт в Большой Камень, а её координаты были... 50.30, 154.47?!
- Получается, мы ошиблись на 500 с хреном километров!
- И теперь им не хватит топлива, чтобы добраться до цивилизации.
- А формулами Фолькерт можно подтереться. Интересно, можно ли её будет привлечь к ответственности за дезу?
Ближе всего оказалась изначальная цель путешествия – Петропавловск-Камчатский, но надежда дотянуть до туда была призрачной. Очень близко был маленький рыбацкий посёлок Северо-Курильск, но тамошний аэродром был давно заброшен, сообщение с материком у острова было исключительно вертолётным.
Наверное, безопаснее всего было бы приводниться.
Толя воспринял «радостную» новость стоически. Однако, снизившись, он отрапортовал о волнах «метров в 10» высотой, которые могли разбить его машину. Под самой платформой вода была спокойнее, однако он побоялся врезаться в опоры.
«Ил» же тем временем, развернувшись, направлялся к предполагаемому месту приводнения.
- Приём? Приём? Странно, связь как будто пропадает...
Сергей нахмурился. Очень подозрительно, как будто они удалялись друг от друга. Вообще переданные им координаты платформы выглядели как-то... неестественно. Снова связавшись с Менделеево, он запросил частоту для связи с «Беркутом-5».
- Да, близ платформы действительно кружит небольшой самолёт. - подтвердили радисты «Беркута». - На случай его приводнения уже подготовлена спасательная шлюпка.
- Это прозвучит странновато, но где вы находитесь? 50.30, 154.47?
- Нет, в Менделеево ошиблись, когда передавали эти данные. Сейчас мы находимся в точке 50.44, 147.24.
Развернувшись, Сергей передал Толе, что приводняться больше не нужно, и что они находятся гораздо ближе к Сахалину, чем предполагалось.
[...]
Толя следовал курсом 310, понемногу повышая высоту, чтобы иметь больший запас для планирования в случае остановки двигателя. Эпизод с платформой, кажется, даже не удивил его. Он впал примерно в такое же состояние эмоционального ступора, что и Надя.
Хотя был, в отличие от неё, обычным человеком.
Надя же тем временем «исчерпала» свой «вычислительный ресурс». К ней снова вернулось чувственное восприятие мира. И первым чувством была чудовищная усталость.
Вскоре после того, как они покинули платформу и направились к Сахалину прежним курсом, «Ил» наконец сумел приблизиться к ним на расстояние прямой видимости.
Дальнейшее путешествие прошло без приключений. (Если бы вдруг произошёл ещё какой-то форс-мажор, нервный срыв случился бы уже у Нади.) Лайнер вёл их прямиком к аэродрому. Когда на горизонте наконец показалась земля, девушка заёрзала в кресле от радости и нетерпения.
На севере Сахалина, как выяснилось, шёл снег. Увы, законы природы обмануть невозможно: если где-то климат стал мягче, где-то в другом месте люди будут вынуждены терпеть снегопады вплоть до июня. (Правительство даже имело планы по организации в сахалинских горах круглогодичного лыжного курорта.)
Сообщения о терпящих бедствие явно взбаламутили скучавших работников маленького аэропорта: полоса была вычищена чуть ли не до блеска, а рядом с ней ждали пожарная и скорая (зачем?!).
Толка приземлился спокойно и мягко. Правда, на место стоянки самолёт пришлось толкать руками: во время руления «Як» выработал последние капли бензина, и двигатель, чихнув несколько раз напоследок, заглох. Стыдно!
[...]
- Я даже не знаю, как вас отблагодарить.
- Мы просто делали, что должны. До связи... Хотел-Альфа-Дельта.
Сергей со вздохом отключился. Всё. Действительно всё.
Расписание было сорвано ко всем чертям, а казённое топливо – потрачено совершенно бездарно. Конечно, вся эта история – из разряда «будет что рассказать внукам», но на месте начальства он бы сделал себе строгий выговор за такие действия.
- Знаете, ребята... - проворчал он, заходя на посадку в хабаровском аэропорту.
- М?
- Я сегодня кое-что понял.
- Что?
- Я становлюсь слишком стар для всей этой нервотрёпки. Защищу кандидатскую – и уйду в отставку.
- Командир, вы кандидатскую пишете? А по какой теме, если не секрет?
- История политики отрицательных процентных ставок. - ответил Сергей и усмехнулся в усы.
[...]
Неслучившуюся трагедию довольно долго обсуждали в СМИ. Активизировалась группировка т.н. «ИИ-скептиков»: именно гигантская мыслящая информационная система Имперского Авиационного Управления в своё время решила, что бортовые радиопеленгаторы (служившие когда-то аварийной заменой ненадёжным ещё навигаторам) не так уж и нужны. Увы и ах, единственным реальным достижением скептиков оказалось возвращение пеленгаторов на их законное место. Никаких коренных изменений в механизмах работы нейросетей Империи не последовало: молодое поколение руководителей слишком сильно привыкло во всём полагаться на кремниевый разум, как бы это ни злило чиновников старой закалки.
Истинная причина инцидента – брак при производстве одной из микросхем, вылезший, как это обычно бывает, в самый неподходящий момент – была установлена и устранена всё тем же ИИ, который вынес предписание снизить допуски.
Самим же потерявшимся, кстати, удалось завершить свой проект, несмотря на то, что набор данных вышел несколько не таким, как предполагалось изначально. Впрочем, научная ценность работы от этого даже выросла, да и одни лишь выражения лиц преподавателей, которые были, мягко говоря, поражены самообладанием Нади, в форс-мажорной ситуации не прекратившей собирать образцы, стоили того, чтобы эту работу доделывать.
[...]
Когда-то в последнюю неделю мая Надя впадала в депрессию. Давно же это было! Да, после того, как они потерялись в Охотском море, ни Надю, ни Толю больше никуда не отпускали на лето. Но теперь ей наконец исполнилось 18 и она могла решать сама за себя. Не повиноваться решениям жадных стариков. Не чувствовать, что чего-то им должна.
Больше всего Надя хотела понять, чего она хочет на самом деле. Отделить свою истинную сущность от того, что научный коллектив ИФУ усердно навязывал ей годами. Познать себя, как бы банально это ни звучало.
Может быть, ей стоит отправиться в длинное путешествие? Например, попытаться добраться до мест боевой славы трёхлетней давности наземным путём?
Толя поймал её в коридоре, дёрнув за рукав формы. Когда-то такое уже было... В последнее время Наде было с ним некомфортно. Кажется, его дружеское отношение мало-помалу перерастает во влюблённость. Одностороннюю влюблённость.
- Слушай, у тебя есть планы на лето? - радостно спросил он.
- Есть, но пока что ничего конкретного.
- У меня есть предложение. Ты слышала об следопытских лагерях? В одном из ИФУ-шных неожиданно освободилось несколько мест, и, если ты не против...
Лагерь? А что, тоже неплохо.
Значит, путешествие пока подождёт.