Р У Л О С Ы: Осознание.

— Вот. Спасибо, что довезли, — Виолетта протянула бумажную купюру в пятьдесят рублей.

Водитель молча кивнул и взял купюру. Вета отстегнула ремень, тот одобрительно щёлкнул и мёртвым грузом упал на сиденье. Виолетта приподнялась, держась руками за кресло и держа очень сильный наклон, чтобы не удариться об верх машины. Она взялась за ручку, нажала на неё и с большой силой потянула дверь вперёд, чтобы та её выпустила из своеобразного «царства». Вета подалась вперёд, — на улицу, — выпрямила шею так, что голова оказалась в «гордом» положении, — возвышалась над всеми. Аккуратно на улицу вытеснулись другие части тела. Покинув помещение жёлтой машины, именуемой «такси», Виолетта снова взялась за ручку, но уже с другой стороны, и громко хлопнула дверью. Вета зажмурилась в неприязни и вдруг встала ровно как доска, словно её сейчас начнут хорошенько так ругать, так ещё и кожаный прочный ремень принесут вдобавок. Никогда она не любила звук хлопка. И неважно чего: двери или книжки, упавшей случайно на пол. Ей всё время казалось, что вот прямо сейчас, — в этот момент, — эта вещь сломается, будто она является самой хрупкой, несмотря на то, что вещь-то довольно крепка.

Виолетта оглянулась, вертя голову туда-сюда, из стороны в сторону. Погода была облачной и тёплой, в отличие от того ужаснейшего дня в огороде. По прогнозам обещали дождь, поэтому у неё в сумке лежал сложенный чёрный зонтик, готовый к использованию, однако, по её наблюдениям, дождя не намечалось. Облака были белые и пушистые, а не тёмные и мрачные, точно так же как утром.

Городок был небольшой и носил короткое название «Морск», которое было придумано как раз-таки из-за близкого расположения к этой солёной воде. А какие здания в небольших городах? Верно. Тусклые и однообразные. Сделаны они из старых кирпичей, которые кажутся скоро точно развалятся. Это здания с пятью-шестью этажами, крыша которых плоская и украшена маленькими тоненькими, словно нитка, антеннками. А окна отнюдь не голубые, как привыкли рисовать детишки в детстве. Всё совершенно наоборот: чёрные, тёмные и непроглядные. А  здания были... Были ну как в любом небольшом городке. И все дома эти отличаются лишь синенькой табличкой с белой надписью номера дома и улицы. Вот и всё. В остальном они идентичны и находятся лишь в паре метров друг от друга. Пожалуй, любой, наверное, запутался бы в этих «клонах».

«Мрак, печаль, готичность! — вот девиз этого города!» — подумала Виолетта, сравнивая дедовский деревенский домик с одним из этих домов.

Мимо неё пробежал какой-то мужчина, сильно спешащий куда-то.

— Подождите, мужчина! — крикнула Вета и тут же последовала за ним. — Мужчина!

Человек остановился, развернулся и серьёзно посмотрел на Виолетту, готовый слушать незнакомую леди и её требования, которые должны были отвлечь его от важных дел.

— Не подскажете, пожалуйста, как дойти до Черешенковой улицы? — сразу перешла к делу Виолетта, решив особо не томить лишними репликами.

На самом деле, она бы с удовольствием доехала бы до конца, не останавливаясь здесь, но водитель наотрез отказался туда ехать. Вета даже предложила дать дополнительные деньги, — уж очень ей не хотелось идти пешком, — но опять же, он наотрез отказался это делать. И Виолетта даже не поленилась спросить, почему так сложно доехать до какой-то там улицы. Водитель отмазался тем, что там дороги узкие, как бы для пешехода, мол, машина не проедет. Но Вета не особо поверила в эти «сказочки». Она просто не могла себе представить, что вот идёт толстая дорога и тут вдруг ни с того ни с сего становится узкой. Но казаться нудной и надоедливой Виолетте не хотелось в глазах окружающих, поэтому «согласилась» с водителем, несмотря на эту явно нарушенную логику.

Незнакомец почесал голову, словно собирался с мыслями, и сказал:

— Дохóдите до двадцать первого дома, — он указал пальцем на самый дальний дом и под понимающее кивание и «агакание» Веты, продолжил. — там рядом детская площадка, через неё проходите и идёте вперёд, там ещё арка будет по пути. И всё. Вы на Черешенковой.

Виолетта поблагодарила человека и направилась в сторону того самого двадцать первого дома.

***

Виолетта на минуту остановилась, широко распахнув янтарные глаза. Она шла точно по адресу, что был указан на бумажке. Точно по нему, не промахнулась, Вета проверила это уже несколько раз. Но то, что Вета увидела, удивило её. Даже не так, скорее шокировало. Причём ещё как.

Перед ней были огромные железные ворота, как в тех фильмах про королей и королев, где они жили в замке, а перед этим самым замком стоят огромные ворота. По обеим сторонам, — слева и справа, — этих «королевских» ворот протянулся длиннющий и почти такой же высокий каменный забор. Что примечательно, так это то, что на нём прикреплена закрученная в необычный узор железная проволока. Электрическая проволока. По крайней мере, именно так поняла Виолетта. Боже... Прямо как в тюрьмах...

И в доказательстве этой «гипотезы» у ворот стоит охрана. Вывод об охране Вета сделала сразу, как только увидела жёлтую надпись «охрана» на костюме одного из мужчин. А их здесь было два. Оба были одеты в синюю форму с передними карманами на рубашке. Концы рукав удостоились алой полоской. Тёмно-синие брюки да чёрные сапоги. В одежде они вообще были идентичны друг другу, их отличало лишь лицо. Виолетта сделала пометку в голове, что будет отличать их по волосам. Один брюнет, другой блондин.

Икнув от страха про себя, Вета маленьким и неуверенным шагом побрела прямо к воротам. Сейчас её ноги были до невозможности ватными. Потому что её сознание не то что кричало, правильней будет сказать «орало» о том, что лучше ехать обратно, к дедушке, который спит на удобной кровати в гостинице, — Виолетту всё-таки замучила совесть, поэтому она не стала втягивать деда в эту историю, понимая, что на самом деле давно это сделала. Но к сознанию присоединилось и сердце, — если уж вдруг начало бешено стучать, — и вместе они пытались донести Вете, что таким образом она может с лёгкостью попасть в неприятности.

А вот подсознание и разум твердили о том, что нужно хотя бы в этом случае спросить что-нибудь у охраны. К тому же они твердили о том, что это просто так люди стоят, мол, чтобы преступник какой-нибудь не прошёл, а так всё открыто и доступно, как, например, в торговых центрах.

Пожалуй, таких противоречий у Виолетты никогда не было. И сейчас они в буквальным смысле убили весь её настрой. Вся решительность заменилась неуверенностью. И, естественно, Вета сейчас ни в чём не была уверена. Но решила она всё-таки послушать подсознание и разум, раз шагала, — хоть и неуверенно, — прямо навстречу охранникам.

— Здравствуйте, — вежливо начала Виолетта, немного волнуясь, но она взяла всю свою волю в кулак и выдавила из себя еле-еле — мне нужно туда, — Вета пальцем указала на ворота и, не дожидаясь ответа или же «смертного приговора», который она себе представила, направилась прямиком к ним.

Но один из охранников, а именно блондин, внезапно встал перед ней и предупредительно вытянул руку.

— Нельзя, — строго сказал он, прямо как родитель ругает непослушного ребёнка, которому лет пять.

Второй добавил, но остался на месте:

— Это государственный объект, девушка.

Виолетта много раз проморгалась, выпучила глаза и по удивлённому взгляду стала невероятно похожа на лемура из Африки. Понимание вышесказанных слов пришло быстро. Слишком быстро. Настолько быстро, что недавно успокоившееся сердце вновь забилось в бешеном ритме. Недавно пришедшие в себя ноги вновь стали ватными, словно ни веса, ни костей просто-напросто не было. И мир затих. Слышны Вете сейчас были лишь её собственные мысли. А среди этих мыслей плавали тысяча и один вопрос. Как это государственный объект? Зачем Виолетта тогда вообще сюда ехала? Из-за записки, да... Но ведь откуда она могла знать про это? И тут-то Вету осенило, и она нашла самый главный и злосчастный вопрос. Как она получила это записку и почему ей так преспичило узнать про какие-то там глаза? Да всё просто, Виолетта встретила парня с серыми глазами, что являлось слишком неестественным, а он дал записку с адресом. И вот тут-то и нужно задать это злосчастный вопрос, ведь без него всё остальное теряет смысл. Почему тот парень написал адрес государственного объекта? Вот это на данный момент действительно самый главный вопрос. И от него Вете стало не по себе. В ней снова боролись два противоречия. С одной стороны, охранники только что чётко сказали, что проход закрыт и туда категорически нельзя. Да и к тому же, Виолетте особо не нравилась мысль находится на гос-объекте.

Но с другой стороны, тот вопрос теперь не давал покоя, как и другие. Ведь это же любопытство. Разве его можно победить?

Как и предполагалось, любопытство одержало победу и, проглотив ком в горле, Вета отдельно произнесла все слова, стараясь звучать как можно твёрже и увереннее:

— Мне. Нужно. Туда.

Блондин, то бишь охранник, прегражавший путь к вратам, не смутился и съехидничал:

— Девушка, это не парк. Вы не можете туда просто зайти и выйти, если захотите этого. Это государственный объект.

— Но... — хотела возразить Виолетта, но слов не нашла, но буквально через секунду появилась мысль, которую она озвучила в деликатной форме. — Но общественное население, кем бы оно не являлось, имеет право знать, что делает правительство, разве нет?

Брюнет, стоявший поодаль, вдруг подошёл к напарнику и вступил в разговор, угрожая:

— Девушка, уходите-ка по-добру по-здорову.

— А не то что? — задерзила Вета и тут же прикусила свой язык сильно-сильно за такие слова.

Никогда, никогда в жизни она не думала, что будет общаться с охранниками, а уж тем более дерзить им. Виолетта просто забыла, кто перед ней стоит и куда хочет попасть. Всего лишь на минуту забыла. И теперь она боялась, что эта самая «забыла на минуту» сыграет с ней злую шутку. Даже не так, скорее жестокую шутку. Вета представила себе такую картину: один из охранников, неважно какой, поставил дуло пистолета к её лбу. Она вздрогнула от этого.

— А не то придётся применить силу.

И Виолетта понимала, что пора прекращать этот бессмысленный разговор, наполненный угрозами. Понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт. А наоборот, приведёт ко всему плохому и кучей ужасных последствий. Что лучше ей ехать, чёрт возьми, обратно, плюнуть на это всё, и вместо этой глупой затеи просто расслабиться вместе с дедушкой на диване. Но ведь разве можно победить любопытство, когда это настолько сильное чувство? Наверняка ведь когда-нибудь смерть придёт из-за любопытства, Вета в этом уверена на сто процентов.

— Кто или что такое «Рулосы»? — напрямик спросила она, припомнив то странное и непонятное слово и прекрасно осознавая, что рискует, играет с жизнью и смертью в безумные игры.

Оба охранника достали из карманов пистолеты.

Только увидев их, Виолетта ринулась на полной скорости бежать назад, упрекая себя как можно сильнее. А сзади начали слышаться выстрелы. Громкие и пронзительные, которые нельзя ни с чем спутать. Которые сильно режут уши лишь при начале этого звука.