❇️ Г Л А В А 2.2 «Огород и чердак» ❇️ - Violetta.
Виолетта поправила панамку, снова ухватилась за старую лопату, ногой надавила на ржавую часть, состоящую из железа, и инструментом зачерпнула чёрную, как уголь, побывавший в костре, землю. Держа горизонтально, в воздухе лопату, она сделала резкий замах через плечо. Земля вперемешку с грязью ловко не задела синее платьеце Веты и оказалась в огромной куче другой земли. Делала эту незатейливую работу Виолетта быстро и ловко, словно она делала это всю свою жизнь, что на самом деле так и было. И это естественно, если ты живёшь в деревне с огородом на заднем дворе. Особенно если у тебя ещё есть сарай со всеми нужными инструментами и дедушка, который лишь за натуральный продукт собственного производства.
Сейчас ту же работу, что и Вета, выполнял и дед. Просто грядка, на которой они работали в данный момент, была визуально поделена на две части. С одной частью работала Виолетта, ну, а с другой, естественно, дед. Потому что на одной части грядки должны были быть дыни, а на другой — арбузы. Вете достались дыни.
Она вдруг остановилась, воткнула лопату в землю и протёрла лоб. Он был весь в поте от панамы, но без неё никак — это Виолетта прекрасно понимала, ведь даже дедушка откуда-то достал свою старую шляпу, которую он настолько редко носит, что удивляешься, почему этот древний экспонат не в музее. Однако, от шляпы голове очень жарко. Вот так ирония. Хочется снять, а никак — получишь солнечный удар, но если не снимешь, упадёшь в обморок от перегрева.
Вета устало вздохнула, не выдержав, сняла шляпу и протёрла лоб ещё раз свободной рукой. Локоть стал слегка мокроватым и, хоть и было жарко, но эта влага была противной для Виолетты. Очень противной. На секунду у неё даже скрутило живот, и ей очень сильно хотелось позволить выйти наружу появляющейся рвоте. Однако, она смогла сдержать себя.
Вета вдруг обратила внимание на панаму в другой руке. Долго думать ей не пришлось, она сразу сообразила использовать шляпу как веер. Тяжело вздохнув от жары несколько раз, Виолетта снова накинула на макушку панамку и вновь взяла старую добрую лопату, продолжив работу. Снова зачерпнула землю и кинула в общую кучку. И снова. И снова.
И вот наконец столь утомительная работа закончена. И только хотела Вета вздохнуть от облегчения, как вдруг пришло страшное осознание того, что это далеко не конец. Но взяв себя в руки, она, вместо того чтобы изображать из себя страдалицу, спокойно уточнила, словно никакой усталости и не было:
— Дыню же?
— Да! — крикнул дед в ответ, и только Виолетта положила лопату на землю и развернулась, как вдруг он добавил вслед — Арбуз тоже захвати!
«Лентяй» — устало подумала Вета, но возражать не стала.
Она направилась в сторону дома. Открыла дверь, пробежала через прихожую и гостиную и наконец остановилась у деревянной лестницы. Виолетта посмотрела наверх, в отверстие, что сразу следовало после окончания лестницы. Не отводя от верха взгляда, она руками ухватилась за первую попавшуюся перекладину. Всё также не отводя взгляда, наступила правой ногой на вторую «ступеньку», а левой — на первую. Руки потянулись выше. Правая нога тоже не отставала, в отличие от левой, что всё время находилась на одну перекладину ниже. Где-то на середине, как бы сильно Вета этого не хотела, ей пришлось вытянуться в полный рост, что для неё являлось не самым приятным, учитывая что всегда, когда она стоит, одна коленка в любом случае сгибается, делая рост естественно ниже. Стоять в полном росте ей просто-напросто непривычно, поэтому и неудобно. Виолетта слегка застонала — тихо и не слышно, что-то похожее на мычание — от неудобного положения и, смирившись, снова переставила руки на верхнюю перекладину, а ноги вновь сделали шаг вверх.
Дойдя до конца, она правой рукой опёрлась о красный пол и такой же правой ногой и левой сделала ещё один шаг. Теперь голова оказалась уже в комнате. Конечно, «нахождение головы в комнате» всё-таки неправильно сказано, когда высунулась только лишь макушка с глазами, а эти глаза могут смотреть буквально лишь на пол. Вета теперь опёрлась другой рукой об этот тёмно-красный пол и снова сделала шаг вверх. Вот теперь да, можно полноценно сказать, что голова в комнате. Теперь Виолетте была видна часть комнаты. Тёмная, непроглядная, без света. Конечно, некоторые очертания мебели видны, вроде тумбы впереди, но это лишь благодаря окну в конце комнаты. Значит, нужно будет включить свет, иначе невозможно здесь будет что-то найти.
Дав себе мысленный отсчёт, Вета резко сделала выступ правой ноги вперёд, а та в свою очередь, громко топнула по пыльному полу. Всё ещё держась руками о пол, она вздохнула и сделала такой же резкий выступ левой и с такой же резкостью и скоростью убрала руки. И вот, Виолетта теперь полноценно стоит на ногах. Поперемещав свой взгляд по тёмному чердаку туда-сюда, она по памяти, рукой дотянулась до выключателя. Щелчок, и свет загорелся в помещении.
Перед Ветой предстала комната детства. Комната ненужного старого хлама и бардака. Комната вечных и неиссякаемых воспоминаний. А если быть точнее, чердак воспоминаний. И снова ностальгия одолела Виолетту. Безжалостная и никого нещадящая ностальгия. И настолько сильно было это чувство, что Вета даже забыла зачем пришла, собственно говоря. Ей хотелось поскорее пооткрывать старые пыльные тумбы, завести устаревшое устройство под странным названием «граммофон», стоящее у окна. Поскорее разыскать на этом «складе» огромный альбом с, наверное, тысячью фотографиями. И, конечно же, поискать старенькие детские игрушки. А сколько здесь хранится любимых Виолеттой книг!
Печально вздохнув и вспомнив свою «первоначальную миссию», Вета мысленно сделала пометку о том, что нужно обязательно порыться на дедушкином чердаке. Много интересного найдёшь! Она дошла до крохотного уголка у окна и большого грозного граммофона. Виолетта кончиками пальцев провела по золотого цвета трубе. Вековая пыль неприятно въелась в кожу, делая её шершавой.
«Нужно обязательно как-нибудь послушать одну из пластинок для граммофона, — подумала Вета — и обязательно нужно провести генеральную уборку. Весь дом в пыли. Ужас!»
Она развернулась и наклонилась к обувной коробке, на которой была написана какая-то неизвестная Виолетте фирма. В коробке были маленькие серенькие мешочки, завязанные, как ни странно, белыми шнурками от кедов или кроссовок. На самих мешочках, если очень сильно постараться, можно еле-еле прочитать названия семян, написанных корявым почерком и чёрным жирным маркером. И тут-то Вете прошлось брать по одному мешочку и напрягать как можно сильнее золотистые глаза, чтобы разобрать этот дедовский почерк. Кое-как найдя нужные семена, она вернулась в огород. И только Виолетта хотела подойти и отдать деду его семена, как в голове у неё возникла, может и не гениальная, но довольно хорошая идея.
— Лови! — крикнула она и нарочно бросила мешочек, хоть и прямо, деду, но всё равно как-то вбок.
Пусть помучается! Однако, на удивление Веты, дедушка поймал мешок и ему даже не пришлось делать тех «акробатических движений», что совершенно недавно проделывала Виолетта. Гневно вздохнув от несправедливости мира и судьбы, Виолетта прошла к своей грядке, открыла мешочек и пораскидывала желтовато-бежевые семена дыни в разные ямки. Она снова взяла лопату и теперь из той огромной кучки грязи и земли черпала лопатой содержимое и закидывала в ямки. Снова и снова. Вновь и вновь, пока ямок не стало видно. Про себя Вета отметила, что закапывать легче и быстрее, в отличие от копания.
— Перерыв! — крикнул дед и она облегченно вздохнула.
Ей определённо нравилась перспектива того, что дедушка решил время от времени делать перерывы, но вдруг Виолетту осенило. И, надеясь на подвох, недоверчиво спросила:
— На сколько?
— На пять минут!
И тут Вета пала духом. Весь оптимизм, если он, конечно, был, пропал и бесследно исчез. Не выдержав, Виолетта страдальчески застонала, словно она находится на смертных пытках. Однако, дед этот жест не проигнорировал, а, усмехнувшись, с хитрым тоном и привычной манере щурить глаза прокомментировал:
— А что ты думала: в сказку попала? Терпи, казак, терпи!
Вета лишь обиженно фыркнула в ответ.
