Глава 23: Мама
Вернувшись наутро от Люции Л'Хорьковой, Клара Л'Горностаева была приятно удивлена, что дети за выходные не разнесли их особняк вдребезги.
Поначалу Майя не могла понять, чем занимается Клара Л'Горностаева. Периодически она куда-то исчезала, а потом ходила с гордым видом по Русе, строила дрессировщиц пыли и других слуг. Частыми гостями в их доме были различные кулинары, садовники, интерьерные дизайнеры с заковыристыми непроизносимыми фамилиями. Время от времени Клару можно было застать с толстым блокнотом, в котором она яростно чёркала, планируя торжества, приёмы и праздники в Русе. Самым ближайшим было 30 августа — день посвящения. Катрина должна была принять одну из сторон двух правителей Подземельного мира — Ночной губернии или Царства Полоза.
Никите тоже пора было уже это сделать, но парень на столько не хотел взрослеть, бежал от всякой ответственности, что Майя сомневалась, что этот год будет для Никиты последним годом детства.
Было ещё одно страшное событие, которое происходило 30 августа — у всех, кому к этому времени исполнялось шестнадцать, забирали сердце. Вместо него устанавливалась простая металлическая дверь, а само сердце хранилось в специальном нумерованном сейфе на Облачной Фабрики.
Майю пугало посвящение, в большей части из-за того, что Клара собиралась проводить его и для неё самой. Майя не хотела лишаться сердца, потому волна облегчения накатила на неё, когда после завтрака она получила письмо от Сонечки:
«Дорогая Майя,
Мне удалось исследовать всю кровеносную систему. Я нашла парочку интересных вещей и собрала полный пакет доказательств против Димитрия.
Теперь это подтвержденная информация — Димитрий — глава ядоязыких. Будь осторожна. Нам нужно пережить это утро и убежать из этого гиблого места.
Встречаемся в прачечной в 11. Не опаздывай!
Письмо разорви и сожги
Твоя Сонечка!»
Побег — это и правда был выход из проблемы. Никакого посвящения, никаких дверей, сторон и похищения сердца.
Майя вспомнила, что у самой Сонечки сердце осталось, хотя на вид ей было лет 19. Замедлить сердце — тоже не было безоблачной перспективой, однако звучало менее пугающем, чем металлическая дверь посреди грудной клетки.
У Майи задрожали колени от мыслей, что она находиться в доме того, кто охотиться за её головой. Ей стало страшно. Часы показывали без десяти десять. Оставался мучительный час, который надо было пережить. Коротать время Майя решила в библиотеке. Она пересекла сад, а в дверях столкнулась с Никитой, вернее она налетела на него.
— И тебе привет, зверушка.
— Долго ещё будешь дразнить меня зверушкой? Тем более... Хозяйка-то моя отреклась от меня. Видимо навсегда.
— Катрина злопамятная, — хмыкнул Никита, —кстати, у меня для тебя сувенир.
Никита выудил из кармана пару конфет и высыпал ей в руки.
— У меня тоже кое-что для тебя есть — выдала Майя, сама не зная, что творит.
Она боялась, что, когда всё начнётся: их побег с Сонечкой, доклад Полуночнику, арест Димитрия — Никита не простит ей этого предательства.
Майя всегда носила при себе два кинжала: Колибри и Осколок — по словам бабушки второй навеки скреплял дружбу с тем, кому его подаришь.
Майя вынула из кармана небольшой стальной кинжал с раздвоенным лезвием. На котором мозаикой были наклеены кусочки стекла. Когда лучи солнца подали на лезвие, меч переливался всеми цветами радуги и даже слепил того, кто на него смотрел. А рукоятью украшали четыре стразы-сапфира.
— Как мило. Иди сюда. — Никита, не дожидаясь пока Майя сообразит, что происходит, обнял её.
В голове Майи прогремел фейерверк, произошло землетрясение и началась третья мировая. Но виду она почти не подала, не считая того, что превратилась в каменную музейную статую. Она кое-как справилась с переполнявшими эмоциями и тоже обняла Никиты в ответ, уткнувшись носом в его ключицу. Майя отдала бы все на свете, лишь бы этот момент не кончался. Лишь бы стоять вот так с глупой и мечтательной улыбкой на лице и чувствовать руки Никиты на своих плечах.
Никита разжал руки, в его голове загорелась какая-то мысль и он ринулся куда-то сломя голову. Майя с сожалением вздохнула, глядя ему вслед.
— А Майя мне подарила меч! — хвастался парень, по-видимому, в коридоре он наткнулся на Аскольда.
— Как маленький ребенок — прыснула Майя.
Она посмотрела на гору шоколадных конфет у себя в руках и поняла, что не сможет съесть их никогда.
Это чем-то напоминало покупку новых кроссовок пятилетнему мальчику. Новые кроссовки, которые так полюбились, что ребенок отказывался снимать их даже перед сном. Так и ложился в постель в новой обновке. По лицу Никиты было видно, что он будет спать с новой игрушкой.
— Никита, — парень обернулся и увидел перед собой Селесту.
С их разрыва в библиотеке прошла всего неделя, но ему показалось, что вечность. Он уже не злился на неё — ему было плевать, где она, как и с кем.
— Мы можем поговорить?
Принцесса Фламинго нервничала. Она не смотрела бывшему парню в глаза. Её зрачки бегали с картины на картину так, будто в портретной галерее Уральский хребет она оказалась впервые.
— С какой стати?
— Работаешь на Л'Калинову, и чёрт с тобой.
— Я... Я...
По лицу Селесты было видно, что она сейчас расплачется. Никита не собирался смотреть на её актёрские слёзы, и слушать бред, который она тренировала перед зеркалом. Парень уже собирался уйти, как розоволосая выдала:
— Прости меня...
Никита остолбенел. Селеста Л'Норкина извинилась. Даже единороги встречались чаще, чем извинения в поведении его бывшей.
Никита глубоко выдохнул:
— У тебя пять минут. Говори, что хотела.
В глазах Селесты на мгновение блеснул огонёк триумфа. Триумфа над Майей. Но Никита этого не заметил.
****
Майе не читалось. Она сидела на кушетке, задумчиво глядела в окно и с сожалением думала о том, что Никиту она больше не увидит. Девочка тяжело вздохнула.
Час прошёл быстрее, чем она ожидала.
Майя поставила книгу на место, погладила рукой мягкие атласные переплеты, понюхала цветы в саду во внутреннем дворике. С сожалением поглядела на подпись своей матери.
Майя так и не нашла её. А хотела ли — девочка уже, и сама не знала. Ей казалось, что встреча с матерью принесёт волну тепла и уюта в её жизнь. Но собирая по крупицам информацию о маме, она понимала, что мать её не такой уж и хороший человек.
Майя с ностальгией осмотрела все картины в портретной галерее, и поняла, что привязалась к этому месту. Пусть и недолго здесь прибывала.
«Рыбий, рыбий, рыбий жир, — запел Мудрус в её голове.»
Майя от него отмахнулась и отправилась в прачечную. Пробило 11 ровно. Прошла минута, две, пять, десять. Сонечки не было. Через пол часа, когда все горничные начали на неё подозрительно коситься, Майя поняла — Сонечка не придёт.
— Может время не то? — Майя побежала в свою комнату, чтобы свериться с письмом, но не обнаружила его на кровати.
Она просмотрела все подушки, перевернула одеяло, заглянула под кровать — пусто.
— Что-то потеряла?
Майя подняла голову. В дверях стояла Селеста, самодовольно скрестив руки на груди.
— Где письмо?!
— Письмо? — Селеста надула губки, делая вид что не причастна, — не знаю. Я зашла в твою комнату, увидела какую-то бумажку и...
— И?
— И отнесла её Кларе, — мне показалось это подозрительным.
— Ах ты...
Майя бросилась на Селесту, но та отскочила в сторону и побежала от неё по коридору. Майя бросилась за ней, желая выдрать розовые волосы Принцессы Фламинго с корнем. Она уже почти нагнала Селесту, как тут её остановила чья-то рука в алой перчатке.
Майя развернулась и столкнулась лицом к лицу с Элéн Л'Калиновой.
— Драка — не лучший способ. Не для леди. Ты считаешь себя леди, Майя?
— Я считаю, что вы заодно с Селестой. Но она всё равно своё получит, не сомневайтесь.
— Я не сомневаюсь в этом также как и в том, что пару грамм стрихина способны убить любое живое существо. Идём со мной.
— Зачем?
— Поговорить хочу. Травить не буду.
— Я не хочу! И никуда с вами не пойду!
— Как хочешь.
Л'Калинова развернулась и зашелестела алыми юбками по направлению своего кабинета.
— Тогда и не узнаешь, что случилось с твоей уборщицей-шпионкой, — бросила напоследок зодчая.
Майя подняла глаза к потолку, мысленно проверила на месте ли Колибри, на месте ли осколки изумруда, которые не хотелось терять, и отправилась за Л'Калиновой.
— Мне кажется нам пора бы и поговорить. — сказала зодчая, прикусывая губы, садясь в алое кресло и разливая по чашкам красный, как кровь чай.
Л'Калинова нервничала, но была настроена решительно.
Директриса встала, плотно задвинула тяжелые бордовые шторы и важно уселась обратно в кресло.
— Что ты знаешь о своих родителях?
Вопрос был задан в лоб. Майя надеялась узнать о своих родителей от кого-то поприятнее Л'Калиновой, например от Сонечки, но возможности не подвернулось.
— То, что рассказывала бабушка — ответила девочка.
— Бабушка?! — хмыкнула зодчая, — Что эта поганка могла тебе рассказать?
— Что они путешествуют по Африке, что они застряли в параллельной галактике и что они ловят золотых рыбок на Южном полюсе. — Майя проигнорировала сравнение бабушки с ядовитыми грибами.
— Забавно — хмыкнула Л'Калинова — Но всё было не совсем так.
— Я знаю, что мать мою зовут Медея. Что она специалист по ядам. Что она примкнула к ядоязыким. Что пыталась убить бабушку. Что хотела заполучить изу... — Майя умолкла.
— Что хотела заполучить?
— Ничего, — Майя не доверяла Л'Калиновой, особенно, такую тайну как изумруд.
— Проведу тебе урок истории — вздохнула Л'Калинова — Что такое Земля?
— Планета.
— Это тюрьма. Знаешь для кого?
Майя пожала плечами.
— Это тюрьма для огненного демона Огневика.
— Которого держат тринадцать атлантов, знаю.
— Тех, кто перебивает взрослых травят рицином... Эту тюрьму создала богиня ВремеНика для своего мужа, а охранять её поставила своих тринадцать детей: Гею, Вулкана, Борво, Пéле, Гефеста, Весту, Соль, Сурта, Гэсэра, Аги́на, Махуику, Руамоко и Борейя.
— Имена попроще она им не придумала?
— Смешно, — без капли смеха произнесла Л'Калинова, — Однако Земля случайно создалась вместе с её обитателями подземельными и надземными жителями. С надземными всё просто — они были обычными людьми. Они находились далеко от ядра и не обладали никакими способностями. А подземные жители... Подземные жители были куда интереснее. Их было несколько видов: саламандерсы, керамики, теневики... Есть ещё один вид существ. Те, о которых все попросту хотели забыть, ведь это принесло всем подземельцам много горя.
— Масколикие. — прошептала Майя.
— Верно — Л'Калинова хищно улыбнулась — Существа, которые убивали других, забирая себе их лица и облики. Нас боялись — Л'Калинова на секунду умолкла, наблюдая за тем, как Майя тревожно сглотнула — 266 лет назад большая часть масколиких была уничтожена вместе с императором Николой дека Змеевиком, в том числе и королевская семья Змеевиков, которые тогда сидели на престоле. Настала новая эра для Подземельного мира, правление губернатора.
— Вы оговорились. Вы сказали про одного губернатора. За 266 лет их должно было смениться несколько десятков.
— Спорный момент, — Л'Калинова снисходительно улыбнулась, — Подземельцы уничтожили нас навсегда. Вернее, они думали, что уничтожили всех. На деле же мы попрятались и скрывались ото всех представляясь обычными саламандерсами. Ты тоже масколикий, драгоценная моя, — она в точности повторила интонацию Агнии Францевны.
— Откуда Вы... знаете? — у Майе появилась смутная догадка касательно Л'Калиновой.
— Откуда? Я сама когда-то была её драгоценной. Я думала, что Вы умерли. Но у всего есть погрешность, и даже цербéра одоллáм не всегда приходит к летальному исходу.
— Значит Вы... — моя мать?
В голове Майи произошли взрыв, извержение вулкана, сдвиг тектонических плит, десятибалльный шторм — одним словом, все природные катастрофы одновременно.
— Я бы предпочла остаться просто зодчей и госпожой Л'Калиновой. И никак иначе. Ты похожа на меня в молодости — помолчав, сказала она — Внешне. И только. По характеру ты — тряпка. Жалкая, мелкая, сопливая девчонка... Я много за тобой наблюдала. Потом я в тебе разочаровалась. Как Малахита тебя только терпела? Она била меня каждый раз, когда я проявляла слабость в характере
— А где тогда мой отец?
— Кому-кому, а твоему отцу тем более наплевать на тебя. У него есть и дети, рожденные в браке. — на этом слове она фыркнула, явно ревнуя — По уровню воспитания, взглядам на мир ты явно до них не дотягиваешь.
— Он хотя бы знает обо мне?
Л'Калинова оценивающе посмотрела на девочку.
— Знает. Но лучше бы тебе было оставаться мёртвой.
— Мы не похожи с вами даже внешне.
Майя бы ни за что на свете не приняла бы Л'Калинову за свою мать.
— Ты думаешь это моё настоящее обличие? Наивно. Я не помню сколько личин сменила. Но их было достаточно для того, чтобы начать презирать своё настоящее изуродованное шрамами тело. Моё лицо сейчас — это украденная маска.
— А где настоящая хозяйка этого обличия?
— Мертва давным-давно.
— Вы её убили?!
— Знаешь, как работает способности масколикого? И я сейчас не о кристаллах, вырастающих по мановению настроения. Нужно встать перед зеркалом, закрыть глаза, произнеси имя того, в кого хочешь превратиться. Представить, что смотришь на мир его глазами. Представить, о чём он думает, его мысли и чувства. Главное, чтобы этот кто-то был от тебя не дальше десяти метров иначе ничего не сработает. Если перевоплощаешься не более чем на пол часа, то твоя жертва лишь впадает в кому. Если провести в её обличии более получаса, то жертва умирает. Очень удобно. Убийство без крови.
— Это всё, конечно, увлекательно, — Майю аж передёрнуло, — но Вы сказали, что знаете, где Сонечка.
— А не многого ли ты хочешь?
— Вы бы не стали меня дразнить зря. Вам от меня что-то нужно.
— Ты умная, может из тебя и выйдет толк. Мне нужен изумруд. Ты не могла без него сюда прийти, не могла.
— Я его не отдам!
— Я пару дней назад уже провела сюда ядоязыких, приведу второй раз. Правда мы не знали тогда, что ты обязана отдать изумруд добровольно.
Майя хотела что-то возразить, но мысли перебили слова Мудруса.
«Отдай ей осколки изумруда.»
«Но бабушка просила их оберегать!»
«Она просила оберегать ни осколки, а меня! Я у тебя. Изумруд — енто всего лишь оболочка, скорлупа как у грецкого ореха. Вся суть-то внутри. Вот ты устроена наоборот. С наружи — нечего так, а внутри — дурище дурищем.»
«Спасибо, Мудрус. Ты — мастер делать комплименты!»
Майя достала из кармана осколки изумруда и протянула по направлению к Л'Калиновой.
— Где Сонечка?
—Твою шпионку-уборщицу схватили в прачечной и отправили в ГСС. Её прячут скорее всего на 44 этаже бизнес-центра, в комнате, в которую можно попасть только преодолев 8-ю тайную комнату чудовищ. Димитрий был в гневе, что губернатор отправил к нему шпионку.
Майя разжала кулак и высыпала осколки изумруда на кофейный столик Л'Калиновой. Она направилась прочь, но в дверях остановилась:
— Димитрий — глава ядоязыких?
— Твой лимит вопросов исчерпан. — сказала Л'Калинова, попивая чай, — Я надеюсь ты понимаешь, что этого разговора не было и быть не могло. Если хотя бы одна живая душа узнает о нашей тайне... Ты быстро исчезнешь.
Майя лишь тяжело вздохнула и безразлично пожала плечами. Чем чаще тебе угрожают расправой, тем быстрее ты начинаешь воспринимать это как норму жизни.