|||
Райан Фирон
Я - Райаниар Алондер Фиронский, второй сын великой и могущественной империи Ферраны, которая существует в достатке и благополучии уже много поколений. С самого детства меня обучали политике, экономике, языкам, фехтованию, танцам, философии, истории, лингвистике и многому прочему. Меня учили хладнокровию, заставляли держать эмоции под контролем, преподносили веру в то, что судьба империи гораздо важнее моей.
Именно поэтому, когда мне исполнилось 25, возраст совершеннолетия в Ферране, меня поставили перед фактом - через четыре года я женюсь на Киаррхане Дилларской, наследной принцессе домена Свирепых; высших вампиров, которых не устраивала власть Фиронских несколько веков назад. Но они понимали, что противостоять могущественному императору невозможно, поэтому решили сбежать во Внешний Мир. Подсобило им и то, что младший ненаследный принц был женат на ведьме, что было отвратительным и возмутительным по отношению к чистоте крови. Благодаря жене принца они ушли из этого мира, навсегда оставив свою родину.
Как оказалось, им суждено было воссоединиться с предками, ведь их домен начал мельчать - появились полукровки, не имеющие права наследования власти, под натиском людей им было все сложнее выживать, многие вампиры покидали свои кланы. В следствие чего вождю Свирепых пришлось, подвинув свою гордость, идти на переговоры к моему отцу.
От домена Свирепых осталось всего пара десятков особей и , чтобы их не подчинили более сильные домены, они захотели присоединиться к нашему домену, Сияющему.
И тогда император предложил сделку - династический брак.
Обоих это устроило.
Нашего мнения никто и не спрашивал.
И вот, в 25 мне сообщили, что во Внешнем мире подрастает моя невеста, Киара. Понимая, что это нужно для империи и если отец так решил, то это было единственно верным решением, я спокойно спросил: "Сколько?"
Мне ответили, что ей 14. По законам Внешнего мира, в брак она может вступить лишь с 18.
Странные эти люди. 18 лет - это еще расцвет юности, принимать ответственность и бремя взрослого очень рано.
Но как бы я не уверял себя , что так нужно и это мой долг, сердце кричало и металось. Я еще молод, только начинаю вступать во взрослую жизнь, я хочу свободы.
Но у меня этого никогда не было. И никогда не будет.
С 6 лет я упорно занимался. И , пока мои сверстники гуляли и жили, я проводил свои лучшие годы, сидя над древними талмудами.
И я думал, что после совершеннолетия я смогу наконец хоть ненадолго вырваться на волю, но на ней жирным клеймом поставили печать. Долг перед родиной, отцом, Свирепыми в конец, тяжёлой ношей упал на плечи.
Думаю именно тогда пропало из моих глаз ожидание свободы, юношеский максимализм,безбашенность и дикость, присущая молодым.
Морально и психически я всегда был намного старше своих сверстников. Мне приходилось быть таким. Равнодушным, холодным, расчетливым. Таким,как мой отец.
И вот, спустя четыре года, полностью сформировавшийся высший вампир, ненаследный принц со своей свитой, из-за одного просчета, оказавшиеся в лесу и неизвестности, сидели в автомобиле и чувствовали дикий стыд и ярость.
А все потому что женщина, что была за рулём , уже полчаса потешалась над нашим идиотизмом и строила предположения пошлого и интимного характера.
Все началось с банального:
-Мальчики( и это к принцу вампиров!) , что в лесу стоите? - как только мы сели в машину, спросила красивая человеческая женщина примерно моего возраста.
Узнав о нашей проблеме, она посочувствовала и предложила помощь:
-Что уж, как не помочь таким балбесам, как вы, - и засмеялась, звонко и мелодично. Эта женщина приковывала взгляд своими движениями, мимикой, грацией; она обладала бешеной харизмой и мы, переглянувшись, поняли, что это не просто человечишка.
-У меня дом неподалёку, там есть несколько свободных комнат. Вам помочь?
-Да, конечно, вы так благородны мисс...? - воодушевленно начал Мирас.
-Людмила Романова, дорогие гости, - она хитро на нас глянула.
Интуиция намекает, что дело тут не чисто.
-Ох, вот и славно, а нас... Я Мирослав,- улыбнулся Мир.
-Дмитрий, - кивнул Дерек.
-Роман,- ненавижу Внешний мир, дурацкие правила скрываться.
Все нелепее и нелепее.
Что-то все слишком странно.
И вот, сидя в её машине, я с Дереком сзади, а Мирас впереди, мы выслушивали, что только настоящий дурак попрется среди ночи гулять. В лесополосе. За десять километров от жилой зоны.
Где-то спустя полчаса, она вынула плоский чёрный прямоугольник из кармана и, что-то нажав, он засветился. Хм, интересная вещица. Амулет? Артефакт. Связи, вроде. Она что-то понажимала и убрала его обратно.
Вскоре показались дома, небольшие и весьма убогие.
Мы остановились напротив приличного двухэтажного здания.
Людмила вышла первой и направилась к входной двери, мы за ней.
Войдя, мы немного оторопели.
Из глубины дома сначала послышались: "Тео, ты уже ел!", потом к нам выбежал маленький мохнатый зверек, а за ним девчушка.
Зверек был неизвестный, прыгнул сразу на меня. Глазки маленькие, умные. А вот у хозяйки пушистика наоборот: большие, раскосые и хитро смотрящие.
Она оглядела нас весьма равнодушно, будто и не стоит перед незнакомыми людьми. Ну или не совсем людьми.
-Что за сброд?
И она кивнула в нашу сторону.
И тут Людмила хохотнула и ответила ей:
-Ну вот, женихов тебе привела. На выбор! - и отошла, давая волю нас рассмотреть.
Впервые за свою жизнь чувствую себя вещью.
Она едва мазнула по нам взглядом серых глаз и сказала лишь:
-Чмошники какие-то.
И , отобрав у меня зверька, ушла не оборачиваясь.
Что значит "чмошник"?
Это оскорбление?
Мы посмотрели на Мираса. Он пожал плечами и мы уже уставились на Людмилу.
Она, видимо, смутившись , объяснила:
-Это что-то вроде комплемента.
Я снова стоял по колено в кровавом море. Вокруг только багровое поле, не видно ничего. Смотрю внимательнее и понимаю, что это не кровь, а тёмно-красные лории, цветы , что распускаются лишь после Затмения на одну ночь. Вдруг краем глаза я уловил смазанное движение. Разворачиваюсь, но зря. К горлу подкатывает тошнота. Стало дурно, в голове зашумело. Я снова увидел их.
Труп мужчины с вывернутыми наружу внутренностями. От горла до живота все разворочено: под ребрами вздымаются, сокращаясь, лёгкие; желудок, кишки и печень сдвинуты ближе к низу. А на месте сердца большая дыра, сочащаяся кровью. Ошметки кожи тут и там. В мужчине, чьего лица мне еще ни разу не удавалось рассмотреть, едва теплится жизнь, с которой он, видимо, расставаться не собирался.
А над ним, привычно, возвышалась невысокая фигура в чёрной мешковатой хламиде, как у жрецов Тьмы. Чёрные длинные волосы откинуты назад, но в свете лун они блестят агатово-сапфировым, очень притягательно.
Я иду вокруг, чтобы рассмотреть лучше.
Это девушка, совсем юная. Лицо бледное, но не болезненное, зеленоватое, как у давно чахнущих. Оно будто фарфоровое, с чётко выделенными тонкими чертами лица. Кроваво-рубиновые губы искривлены в усмешке. Глаз не видно, она смотрит на мужчину.
И вдруг начинает медленно наклоняться к нему, протягивая руки к дыре вместо сердца.
То место начинает гореть белым светом, словно огонь.
Погрузив руки в месиво из внутренностей, она достаёт что-то небольшое, размером с котёнка. Оно светится настолько ярко, что невозможно понять какой формы предмет. Сильно слепит глаза, я невольно их прикрываю и сквозь веки вижу, что свечение уменьшается. Когда открываю их, успеваю заметить, как девушка прячет это в складках своей хламиды.
Склонив голову набок, она продолжает рассматривать тело.
Вдруг она наклоняется снова, к своим ногам, и поднимает такого же размера, что и светило, камень. Обычный булыжник.
И тут она всегда смотрит прямо на меня.
Я вижу настолько сильную боль и отчаяние, что невольно отступаю назад.
Она грустно усмехается и кладет в уже пустую дыру булыжник.
И до меня доносится:
-Иррантес домирак ринхе.
Ни слова не разобрать, что это за язык?
Девушка начинает отступать от тела и мне хочется узнать кто она такая.
В ответ на мой вопрос она смотрит на меня темно-фиолетовыми глазами, в которых горит огонь и открывает рот, чтобы сказать, но...
Я вскакиваю в холодном поту. Снова этот кошмар,боги. Грудь вздымается , словно я навернул несколько сотен километров.
Когда же это прекратится? Один и то же сон. Каждое новолуние. Так скоро и сойти с ума можно.
Протер лицо руками и понял, что больше не усну. От этого сна всегда очень долго отхожу, он наводит на меня чувство дикого ужаса и тревоги.
Бросил взгляд в сторону окна - уже начало рассветать. Пойду проветрюсь.
Выйдя из нашего временного пристанища, а именно гостевых комнат в доме Людмилы, очень доброй женщины, я направился к двери, что вела на задний двор. Её я приметил ещё вчера и успел посмотреть, что за ней находится.
Сейчас же , решительно её толкнув , я опешил.
На заднем дворе уже кто-то был.
Кажется, это Аня, дочь Людмилы.
Человечка стояла, вытянувшись вверх и замерев совсем неподвижно. Меня она не видела, так как стояла ко мне спиной.
А мне досталась возможность лицезреть её тонкий стан, обтянутый какой-то чрезвычайно маленькой тряпочкой. Ноги тоже в коротких брюках, сидящих словно вторая кожа. Видно было каждую складку и выпуклость на теле.
Я сглотнул. Это какое-то форменное издевательство. Невозможно. Как человеческие мужчины справляются с этим? И почему они ничего не сделают? Такую одежду носят и днём, на улице, где твою женщину видят другие мужчины. Это ужасно.
И тут она наклонилась, полностью обняв свои ноги.
Я видел, как под персиковой кожей ходили мышцы, как солнце подсвечивало её фигуру и волосы, делая последние чуть рыжеватыми. Тонкое тело выглядело хрупким, но лишь на первый взгляд.
Медленно меняя позы, она будто перетекала из одной в другую, показывая гибкость.
Вот она снова встала, подняла одну ногу и уперла ступню во внутреннюю сторону бедра другой ноги. Выпрямилась, вздохнула, подняла руки к верху и сцепила их.
Думаю, именно это мгновение - когда она, сильная и такая хрупкая, впечатается в мою память на долгие года.
О боги, сейчас моё сердце разорвется. И не только сердце.
Дыши, Райан, дыши. Нельзя поддаваться искушениям. Просто отвернись и выйди.
Я уже поставил ногу назад, чтобы уйти, как почувствовал, что встал на что-то мягкое. И живое.
Потому как под ступней сразу заверещали.
Это был хорек. Маленький и коричневый.
Я поднял глаза на девушку и увидел как из её руки вылетает нож. Прямо в меня летит, гадина.
И врезается немного левее моей головы, в косяк двери.
А я встречаю разъярённый взгляд чёрных глаз.
Она похожа на воробушка. Злые глазки и растрепанные короткие каштановые волосы.
-Что ты здесь делаешь? - грубо и зло спросила она.
-Ничего,- попытался ответить как можно более хладнокровно.
-Подглядывал? - она склонила голову к правому плечу.
Я снова оглядел её тело и нагло соврал:
-Было бы что смотреть.
Она прищурилась и хмыкнула.
-Врёшь.
-Возможно. Ты этого не узнаешь наверняка.
Она чуть приподняла уголки губ, чтобы бросить:
-Пошёл вон, пока второй не метнула промеж глаз.
Я опешил. Как можно говорить такое с таким лицом?
Её глаза угрожающе блеснули.
Я поднял руки в знак того, что сдаюсь и закрыл дверь, отойдя еще на пару шагов.
А она забавная.
Когда вчера вечером мы принудительно стали гостями этой женщины, Людмилы, я посчитал, что это знак.
Ведь Люда, как просила её звать хозяйка дома, проезжала мимо именно тогда, когда у дороги стояли мы.
Как она там оказалась? Может быть, ехала откуда-то?
В общем, чистой воды везение, иначе не сказать.
А Аня, как её представила Людмила, была хозяйской дочкой. Они жили тут вдвоём и иногда сдавали комнаты на лето, а сами уезжали отдыхать.
Освежившись, я вышел на кухню, откуда раздавались женские голоса.
-Думаешь, уже так скоро? - спросил более высокий голос, значит Аня.
-Если то, что ты мне рассказала, правда, то да. У меня самой такое было ровно за десять дней до...
И тут на кухне что-то зашипело. Снова этот хорек. Он начинает меня раздражать.
Я наглядно потопал и зашёл на кухню, чтобы встретить внимательный взгляд Ани и добродушную улыбку Людмилы.
-Доброе утро, Рома, как спалось? - доброжелательно спросила Люда.
-Спасибо, все было на высшем уровне. Еще раз благодарю за гостеприимство.
-Ох, какой ты вежливый,- она умильно сложила руки на груди. И сказала уже дочери,- вот и тебе бы так же. Старушки-соседки жалуются, что ты не здороваешься.
-Я не виновата, что каждая вторая из них глуха, как пенек, а каждая третья обладает необыкновенной фантазией.
Махнув на дочку рукой, мать прошептала мне что-то вроде : "Подростковый максимализм".
-Ладно, я убежала на работу,- она поднялась и прошла в прихожую. - Роман, запасные ключи от дома на тумбочке, если что-то хочешь спросить - Аня подскажет. А ещё у меня камеры во дворе, пропадет хоть что-то - пеняйте на себя,- и , улыбнувшись, ушла.
А эта женщина не так проста, как кажется.
-Благодарю за гостеприимство,- передразнила мои слова Аня из кухни.- Какие мы вежливые, когда не подглядываем.
-Я не подглядывал. Это говорит в тебе твоя самоуверенность.
Её чёрная бровь вздернулась вверх.
- А ты, я посмотрю, совсем не самоуверен?
-Нет, совершенно. Такие как я, не строят из себя не пойми что. Я просто такой , как есть.
-И какой же? - она наклонила голову к плечу.
-Стройный , красивый, высокий...
-Самовлюбленный, надоедливый показушник, - ехидно закончила она.
- Допустим, но разве я не идеальный? Хотя бы для тебя.
Она не то фыркнула, не то хрюкнула, но после этого очевидно засмеялась.
Я скривился. Это необычная реакция девушки на меня. Первая в моей жизни.
-И чего ты смеёшься? - холодно спросил я. Ну да, соглашусь, гордость задета.
Она отвернулась и начала шарить по полкам шкафчиков, видимо, чтобы позавтракать.
Некоторое время она молчала, словно обдумывая, что сказать.
В это время она достала глубокую тарелку, бутылку с чем-то белым и яркую коробку.
Сев напротив меня, она насыпала что-то вроде каши или хлопьев злак в тарелку и залила, по всей видимости, молоком. Помешав ложкой эту бурду, она, прикрыв глаза, начала:
-Идеальный мужчина должен быть умным, добрым, хорошим...
-Исходя из перечисленного с ним уже будет скучно. Что вы будете делать? Читать гримуары до скончания ваших дней? - я усмехнулся.
Она зыркнула на меня, призывая молчать.
-Он должен понимать меня с полуслова, у нас должны быть похожи интересы...
-Он тоже будет вредной колючкой?
-Уж лучше колючка, чем самоуверенный чмошник.
-Чмошник? Что это значит? - услышал я знакомое слово. Так она назвала всех нас и ушла.
Она захохотала, откинувшись на спинку стула.
-Неважно, но это выражение очень ярко вас характеризует. Особенно тебя.
И ушла.
И вот что значит это пресловутое "чмошник"?
Где-то спустя час в дверь постучались, причём очень настойчиво.
Из глубин дома донеслось : " Откройте дверь!"
И мне пришлось идти, так как Мирас и Дерек безбожно дрыхли.
За дверью оказалась сурового вида девчонка, ровесница Ани.
У неё была бледная кожа в веснушках, короткая, почти мальчишеская стрижка, которую она, видимо, всего лишь наспех пригладила. Пристальный взгляд бледно-голубых глаз ощупал меня с головы до пальцев ног.
-Ты кто?- спросила она.
-А ты? - в ответ спросил я.
- Эй, я первая спросила,- сказала она, протискиваясь в дом и все так же подозрительно на меня пялясь.
-Я здесь ненадолго,- хмыкнул я и захлопнул дверь.
В этот момент из нашей комнаты вышел Мирас, почесывая голый живот и сцеживая зевок в кулак.
-А это кто? - вновь спросила гостья.
-А ты кто? - в ответ спросил Мир.
Я захохотал.
Закатив глаза, девушка скинула обувь и потопала в комнату к Ане.
-Анька-а, что за гарем в твоём доме? Что за мужики? Ты чего?
Из комнаты донесся сначала смех, а потом хлопнула дверь.
-Это кто? - поморгал на меня Мир.
- А я откуда знаю? - посмеиваясь, ответил я.
Спустя ещё какое-то время, когда девушки уже стояли одетые и готовые куда-то уходить, Аня начала давать мне наставления:
-Газ не оставлять, баб не водить, попоек не устраивать, дом беречь и хранить, как родной,- серьёзно закончила Аня.
Я снова почувствовал себя мальчишкой , который получает нагоняй от няньки.
Я кивал на каждое её требование и слушал в полуха.
Наконец, взяв в руки кожаный рюкзак, Аня открыла дверь и сурово посмотрела на меня.
-Ладно,хорошо, все будет так же, как и сейчас.
В прихожей появился Дерек и уставился на девушек.
Глаза подруги Ани, как оказалось, та гостья ей и была, Агнес, стали большими, в поллица.
Да, на Дерека много кто так реагировал. Он довольно мощный и пользовался спросом и в Скрытом Мире.
Что уж говорить об обычных человечках?
Но, как оказалось, и Дерек не сводил глаз с Агнес. Приём смотрел он в духе своего отца- пристально, требовательно, заглядывая прямо в душу.
Агнес просипела что-то невразумительное и утащила Аню за порог, хлопнув дверью на последок.