Чертог

  − Нужно уходить, Сильвия. Скорее собирай вещи и выходи во двор.

− Тебе нездоровиться? – рассмеялась девушка, − знаешь, мне совершенно не нравится, как ты ведешь себя в последнее время. У меня складывается ощущение, что я обманулась в чем-то очень важном.

− Моя персона в тягость тебе?

− Что ты, дело совсем не в этом. Просто верни того Майлза, которого я знала.

− Я всегда был таким.

− Нет, ты изменился и этого не скрыть. Ладно, пошли.

− А как же вещи?

− Больше ничего нет.

− Девочка моя, ты же еще вернешься? – жалобно простонал хозяин трактира.

− Она не вернется, − отрезал Грайвер.

− Что же это творится! Снова мое хозяйство лишается трудолюбивых женских рук. Ну, тогда счастливой тебе жизни, Сильвия. Ты правда хорошая. Будь я помоложе, то непременно повоевал бы за твое сердце. А ты, женишок, храни ее, как самое ценное сокровище и не дай завянуть. Все, уходите!

Майлз привел Сильвию на чердак конюшни, где заранее немного прибрался. Оба уселись на шершавый ящик, стоявший у круглого окна, и тяжело вздохнули. Грайвер размышлял о том, что совершил, с укором вспоминал свое обещание вернуться за Сильвией с букетом фиалок и торжественно забрать ее. Все получилось иначе. Майлз болезненно воспринимал тот факт, что действительно за эти несколько недель переменился. Переменился настолько, что счел свое обещание глупым. Он надеялся, что Сильвия забыла о нем. Но она помнила, ждала и разочаровалась.

Вечерело. Лил дождь.

− Я закончил обучение, − после долгого молчания выдохнул Майлз.

Сильвия встрепенулась.

− Совсем?

− Да. Больше меня здесь ничего не держит.

− Значит, уезжаем?

− Не сейчас. Обождем немного и тогда уедем.

− Я много думала, − робко вставила Сильвия.

− О чем? – холодным вопросом полоснул Грайвер.

− О тебе, о замке, об отце...

− Он же умер.

− Дело не в этом. Меня тревожит, что он до последнего дня жил, ненавидя меня. Видишь ли, я тебе не рассказывала, но меня выдали замуж. Тогда я была еще совсем юной и в полной мере не осознавала происходящего.

− Кто он, твой муж? – равнодушно протянул Майлз.

− Какой-то шестидесятилетний барон. Так вот, я сбежала. Именно после того случая меня отправили в монастырь. Отец не желал меня больше видеть и никогда не приезжал... а потом я получила письмо, где мама написала о его смерти.

− Просто забудь. Думаешь, это я его убил? Думаешь, все умирают из-за меня?

− Что происходит, Майлз? Прекрати это немедленно!

− Это все мой страх. Я боюсь за тебя, и, пожалуй, мы не поедем в замок.

− Но ты же так мечтал о нем...

− Прошло. Он слишком опасен для нас обоих. Мы же поедем дальше, не в столицу – на окраины. Я могу работать, как впрочем, и ты.

Хлесткий удар ошеломил Грайвера.

− Зачем ты это сделала? – испуганно пролепетал он.

− Потому что ты себя не контролируешь. Ты совершенно не понимаешь, что говоришь. Я все детство провела на задворках мира, и ничего мечтательного в той жизни не видела. Хочешь загубить себя? Пожалуйста, но не нужно мучить меня. Я готова ехать за тобой куда угодно, но жить так, как ты себе придумываешь, я не стану.

− Ладно, давай решим позже. Мне пора. Завтра после полудня постараюсь навестить тебя. Вот, тут немного денег.

Сильвия грустно посмотрела на окно под потолком.

− Останься. Там дождь похоже на всю ночь собрался.

Майлз повернулся и устало посмотрел на девушку. Вытерев ладони о куртку, он спустился с чердака и запер конюшню изнутри.

На другой день, поднимаясь по лестнице, Грайвер услышал странный звук. Он насторожился и прислушался. С чердака доносился приглушенный шепот и редкое журчанье смеха. Стараясь ступать как можно мягче, Майлз преодолел остаток пути и застал Сильвию в компании Габриэля. Сильвия сидела спиной к лестнице и не могла видеть Грайвера, а Габриэль слишком увлекся рассказами, что даже не заметил понурую фигуру друга.

Скрипнула доска.

− А, ну наконец-то, − радушно подбежал Габриэль.

Сильвия задорно поерзала на своей подстилке и помахала.

− Откуда ты здесь? – дрожащим голосом спросил Майлз.

− Тебя искал, а нашел, вот кого.

Габриэль указал на Сильвию, подобравшую под себя ноги.

− Так вот о ком ты говорил. Губа не дура, браток.

− Габриэль интересный человек, почему ты ни разу его не упоминал?

− Если не упоминал, значит, не счел нужным. Ну, хватит тебе, он и так уже весь красный. Что случилось, Майло?

− Ровным счетом ничего. Пойдем, спустимся.

− Приятно было побеседовать с вами, Сильвия, но у вашего жениха есть ко мне дело.

− До свидания!

Спускаясь первым, Грайвер пытался выровнять дыхание и сбить мурашки. Не достигнув пола, он вскинул голову и взглянул на затылок Габриэля, прощающегося с Сильвией.

− Зачем искал меня?

− Поступила весть, что денег за серебро пока не будет.

− Что значит, не будет? Срок четко установлен и я не намерен его нарушать.

− Ну... там какие-то заминки случились. Я и сам не рад, но смирился. Придется чуть-чуть подождать. Не кисни. Вон как ты здорово придумал перевозить слитки в бочках с рыбой. Главное, сверху рыбу накидал, а на дно мешки с серебром! Очень умно. А что до денег, то я тебе лично их принесу! Даже не волнуйся по этому поводу.

− Долго ждать?

− Неделю, может быть, две. Торопишься что ли куда?

− Не тороплюсь. Просто не имею и малейшего желания продолжать все это. Выхожу из дела сразу после получения своей доли.

− Так нельзя. Ты не можешь уйти, ведь поток уже налажен, а твоя роль так же важна, как и моя.

− Я добровольно вступил, добровольно и выйду.

− Навряд ли отпустят. Разве что мертвым.

− А как же твои мечты о столице и собственной конторе?

− Контора никуда не убежит. Мне пока и тут хорошо. Эх, вижу, ты мне не рад. Пойду что ли.

− Иди.

− Не думай, что я претендую на твою пассию. Мы просто мило побеседовали, и не более того.

− Уходи уже.

«Смирился? Все, что произошло, в независимости от моих предпочтений, должно было произойти, ведь в этом и состоит сущность судьбы. Она ведет по дороге, изредка предлагая разветвленный маршрут. Судьба дает шанс самому выбрать дальнейшее развитие событий, вот только под силу ли мне сделать выбор, и какой из них правильный? Никакой. В конечном счете я все равно остаюсь волен судьбе и не могу ей противиться. Забавное стечение обстоятельств создает исключительные ситуации. Если вдуматься, то множество никак не взаимосвязанных моих и чужих действий выводят эпизоды, которых можно было бы избежать, лишь исключив одну деталь. Сама по себе эта деталь ничтожна, но их совокупность имеет огромнейший потенциал. Подбором элементов событий и занимается судьба, в то время как я нахожусь под ее постоянной опекой».

− Пора собираться, − лениво просипел низкорослый торгаш, − не задались продажи?

Майлз презрительно глянул на него.

− Не я этим занимаюсь.

− Но рыба то цела! Это значит, что твой хозяин ни черта не продал и опять остался в убытке.

− Он не мой хозяин, как я не его слуга.

− Ну, извините, господин, что позволил себе такой необдуманный выпад. Прошу милости!

Грайвер раздраженно отвернулся и заприметил двух старух, обменивающихся новостями. Он прищурился и навострил слух. Старухи говорили тихо, но медленно приближаясь к стойке Майлза, позволяли отчетливо расслышать их разговор.

− Мой сынка то, в городской страже служит, ему можно доверять.

− Но слухи же.

− Точно говорю: сегодня ночью готовится облава.

− На кого?

− А на тех, кто деньги делает без ведома господ. Бьюсь об заклад, что к утру всех перебьют. Ты следи за порядком, токмо увидишь, что народ тянется по улицам, сразу иди казнь смотреть.

− Как к утру? Так скоро?

− А чего медлить, если с поличным возьмут!

Майлз рванулся к повозке, уронив по пути лотки с подгнивающей рыбой. В заходящем солнце чешуя светилась бронзой. Холодными пальцами он сжал поводья и погнал лошадь, равнодушно оставляя бочки с товаром несуществующего торговца. Никто не обратил на него внимания. Рынок пустовал.

Остановившись у ворот конюшни, Грайвер в три рывка забрался на чердак, где спала Сильвия. Он яростными толчками разбудил ее, едва не вывихнув плечо. Девушка с ужасом смотрела на белесое лицо юноши, обрамленной двухнедельной бородой и беспомощно двигала сухими губами.

− Не зажигай свечу! Собери все в угол и накинь мешком.

− Сейчас ночь?

− Спускайся и садись в повозку!

− Так мы уезжаем? Я возьму подстилку с собой.

− Шевелись!

Перепуганная Сильвия устроилась в вонючей повозке и притаившись, наблюдала, как Грайвер запирает конюшню, а затем бросает ключ у ворот. Хлестнув утомленного мерина, Майлз помчал по узкой улочке, невыносимо дребезжа колесами. Сильвия лежала на мешке, широко раскрыв глаза и зажав обеими руками рот. Было холодно и темно. Она сжалась на крошечном пространстве и стойко терпела удары грубой древесины. Цокота копыт не было слышно, но зато безумное бормотание Грайвера глухим фоном оседало на ушах.

Было поздно и ворота уже закрыли. Действовал комендантский час. Несколько черных фигур топтались у железной решетки. Одна из них вышла вперед и жестом приказала остановиться.

− Выезд закрыт, − сонно оповестил стражник, − возвращайтесь по-хорошему домой.

− Она умирает! – взревел Майлз.

Солдат вытянул шею и заглянул в повозку, где лежала дрожащая девушка.

− Где вам ночью священника искать? Езжайте домой и проститесь.

− Откройте!

Стражник внимательно рассматривал лицо юноши. Оно казалось ему до боли знакомым. Майлз тоже узнал разжалованного десятника и вытерпел его испепеляющий мраком взгляд в свете факела.

− Проваливай, − печально выпалил стражник, − одним ублюдком меньше – в городе чище.

Решетка поднялась и ворота раскрылись. Лошадь заржала, но Грайвер с усилием натянул поводья. Повозка за пару мгновений скрылась в смолянистой тьме, а через полминуты треск колес прекратился.

Ворота закрылись.