Обязанные

Концепции «верности» и «предательства» такие жидкие, если подумать.

Конечно, их смысл ясен каждому, кто хоть раз сталкивался с любым обществом, однако критерии, по которым ты определяешься как предателем или верным очерчены довольно поверхностно.

Воспитание Леры взрастило в ней уверенность, что каждый человек - уникален и имеет право на свою систему ценностей и приоритетов. И, исходя из этой убежденности, ей никак не давала покоя простая мысль: то, что один человек расценит как предательство, другой может посчитать за обыденность или грубость, или что угодно другое.

Тогда как ей быть?

Расценивать этот поступок как что-то резко негативное, исходя из того, как все на него отреагировали, или только она? Или он?

Нужны ли вообще жесткие границы во взаимоотношениях с людьми и оценкой их и собственных действий? Ее раздирали сомнения. У каждого поступка - есть причина. Очевидная или менее. Это понятно. Но предательство все же остается предательством, какие бы благие причины оно не имело в качестве оправдания, да? Осознавать это по пути в неизвестность кажется более острой необходимостью. Однако, она, кажется, все никак.

Дождь глухо барабанит по крыше закрытого черного дилижанса. Девушка оперлась головой о запотевшее стекло, бросая редкие взгляды к потолку, где одиноким бледным светлячком горит блуждающий волшебный огонек. Он не справляется с тем, чтобы осветить все пространство кабины, но этого и не требуется. Если света станет больше, ей будет еще более неловко прятать свое лицо.

Из всех историй, что она когда-либо прочитала сначала по наставлению тети, а затем по собственной инициативе, среди прочих она усвоила весьма однозначную мысль: предательство было той чертой, за которую нельзя переходить. Но ведь что с того, если человек сделал это? Пошел на этот шаг, возможно, ради чего-то лучшего? Ну или, по крайней мере, думал, что приведет своими действиями к лучшему.

Считается ли острая необходимость уместным оправданием? Если допустить ее существование и принять во внимание все сопутствующие факторы. Есть ли вообще факторы, способные повлиять на человека, так, чтобы они толкнули того на предательство, а затем также всех тех, кого он предал, на прощение? А если приправить слезливой патетикой, сполна дополнив ситуацию драмой. Должно быть, да. Даже и безо всяких эмоциональных побочек.

Все видели просто чудовище, вероломного искариота, пусть причин и не знали, но душа его мучилась, ныла, истязалась и ревела навзрыд, ощущая себя жертвой. Теперь это становится предельно понятно каждому, кто взглянул в его сторону: скелет в шкафу все это время дробил кости совести.

Теперь это было видно не только лично ей, но всем.

Понимания ждать не приходится. Но она и не винит никого, кроме себя.

Швабрин, Эраст, Андрий, Уинстон и Джулия...

Подготовка к экзамену и огромный книжный шкаф дома дали ей хорошее подспорье в виде примеров из литературы, начитанности и соотстветствующих аналогий, посещающих ее мысли всякий раз, когда подвернется спорная ситуация. Все потому что литература говорила о многом, если ни о обо всем. Но как это все могло помочь сейчас? Как решить эти идиотские нравственные проблемы, и где бесконечные однозначные выводы, к которым она приходила сочинение за сочинением все это время?

Художественное произведение - не реальная жизнь, а лишь набор прописанных характеров, помещенных в заранее продуманный сюжет. Конечно. К тому же, проиллюстрированные ситуации не дадут универсального ответа в жизненной ситуации, пусть даже аналогичной той, что описана в книге. Искусство многократно обращалось к проблеме измены, так и не сумев ее разгадать (хотя, де-факто изменой это можно назвать с натяжкой). Значит ли, что оно никак не поможет в принятии решения? Не даст никаких, даже самых простейших подсказок? Да. Наверное, да. Решение, каким бы трудным оно ни было, нужно принимать холодной головой.

Была ли его голова холодной? А ее собственная?

Искусство - лжет. искусство призвано приукрасить, возвести в абсолют все, что окружает художника, писателя, поэта, и любого из них, людей творчества. Они все в каком-то смысле - лжецы. Тетя говорила ей, что искусство почти мертво. Что все сюжеты давно рассказаны, а современные творцы стараются перещеголять друг-друга в высокопарном слоге, или набить свое творение пафосными псевдоинтеллектуальными смыслами, сохраняя при этом только форму чего-то ценного. Смысл ради красочности.

Но сейчас, когда тетя сама стала частью сюжета, стоило ли по-прежнему доверять ее словам? Не нужно ли ставить под сомнения каждое из ее слов, или опровергать все на корню? Или может безоговорочно верить, потому что ушедшим людям (людям из прошлого) почему-то принято доверять просто потому, что когда-то они бродили по земле и жили свои часто не сильно примечательные жизни.

Старина воспринимается как данность. Искусство - как канон. Оно изменяется, но движется по прежней парадигме. Это не то, что ты должен закрыть глаза на порядки, принятые в жизни, мораль в частности, но вся статика убивает живость.

Левое заднее колесо, которое подрагивает на каждой кочке и заставляет ее тело трястись, этому подтверждение. Все статично динамично. Парадокс.

Хлюпает под колесами вода, чавкает грязь, хрустят ветки, будто чипсы из тубы, одинаковые и химозные. По крыше барабанит ливень. Кристина сидит молча, ее глаза - одно осуждение.

Девушка не хочет сталкиваться с ней взглядом, но одновременно так хочет.

Вина такое неопределенное чувство. Сопряженное со стыдом и желанием срочно оправдаться или хоть что-то изменить.

Минуту назад Кристина ревниво сверлила взглядом нить, что была повязана на запястье девушки. Наверняка мечтала ее сорвать. И Лера вообще-то тоже хотела, она чувствовала, что была не достойна. Но все равно не смогла.

Это та ниточка, которая связывала ее и что-то хорошее, которая их связывала. Она не могла вот так просто отказаться от нее.