Крылья бабочки

ALBA — рассвет

«Прежде всего будьте героиней своей жизни, а не жертвой»

📍Италия, Рим
ДАФНА БАРБАРОССА, 17

Сегодня был худший день в моей жизни.
День моего рождения.
Сегодня мне исполнилось семнадцать лет.

Казалось бы, человек должен радоваться в этот день, ведь это его праздник, но нет, я ненавидела этот день, как и любой другой.

В мой День рождения все в доме делали вид, что меня не существует, даже слуги, потому что им так приказал отец. Он не хотел, чтобы даже кто-то упоминал об этом, он не хотел даже видеть меня.

Я все время задавалась вопросом:
Почему он еще не избавился от меня, ведь я была явной помехой в его жизни, я была ошибкой его молодости, так почему он не сделал это, почему он не облегчил свою жизнь?

Может, потому что я была его дочерью?
Хоть и внебрачной.

Однако, отец никогда не называл меня дочерью, ни разу за мои семнадцать лет, но, и он, и я, мы оба знали, что я была его, несмотря на многочисленные споры в моей семье. Я была похожа на своего отца, что безумно меня раздражало, у меня были его карие глаза, у меня были его темно-каштановые волосы, даже наши черты лица были похожи, однако, мой дедушка до последнего сомневался, что я была его внучкой, поэтому мой отец сделал тест-ДНК, и да, я была его, это было точно, на все гребаные 99,99%.

Хотела бы я, чтобы у меня была другая жизнь, другая семья и другой отец?

Определенно, да.

Я не знала, кто была моя мать, я не знала о ней ничего кроме того, что она была мертва. И еще то, что она была чертовой шлюхой, по словам моего отца. Он даже не сказал мне, как ее звали. Он не сказал мне ее имени.

А когда я попыталась поговорить о ней, то он ударил меня по лицу с такой силой, что из моего носа пошла кровь и я больше никогда не затрагивала тему своей биологической матери.

Из моих размышлений меня выдернул стук в дверь, я села на кровати и нахмурилась.

— Да? — неуверенно спросила я.

— Я могу войти? — услышала я слегка картавый голос моего младшего брата Карлоса и выдохнула.

— Конечно. — тут же ответила я, дверь открылась и в моей спальни появился мой маленький тигренок.

Его каре-зеленые глаза засияли, когда он увидел меня, его каштановые волосы были в полном беспорядке после сна, он неуверенно подошел ко мне, держа в руках какую-то книгу и лист бумаги, на котором было что-то нарисовано.

Он залез на кровать, улыбнулся мне и протянул книгу с рисунком.

— С днем рождения, Дафна! — воскликнул он и я улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой. Это была не обычная книга, это была кулинарная книга, которую я очень давно хотела, а потом, я посмотрела на рисунок, где была нарисована я, мама и еще двое наших братьев, но отца не было на рисунке. Сверху также было написано неровным почерком «С Днем рождения, сестренка».

— Спасибо, тигренок. — и я притянула его к себе в объятия, поцеловав в макушку головы. — Ты - самый лучший мальчик на свете!

Карлос не был моим родным братом, у нас были разные матери. Однако, отец у нас был один, но я безумно сильно его любила, несмотря ни на что. Он был самым добрым, ласковым и милым мальчиком, которого я только знала. Ему было уже шесть и я боялась, что однажды он мог попасть в руки нашего безжалостного отца.

Кроме него, у меня было еще два брата. Марио, которому было четырнадцать, и он явно находился в переходном возрасте, и Теодоро, которому недавно исполнилось девять. Но Карлос явно был моим любимчиком, однако, я любила всех своих братьев и относилась к ним, как к своим родным, потому что я также считала их мать своей.

Клара была хорошей женщиной, довольно красивой, ухоженной, но несчастной. И всему виной был мой отец, я знала, что он бил и издевался над ней за закрытыми дверьми, я знала, что он изменял ей, не появляясь дома по несколько дней, и она тоже знала об этом.

Не знаю: любила ли когда-то Клара моего отца, но знаю, что это был вынужденный брак. По итогу: она лишь стала инкубатором для рождения наследников моему отцу и она безумно хорошо справилась с этой ролью, родив троих сыновей.

Могу сказать, что отец был счастлив, Марио был его главной гордостью, он был больше всего похож на отца, довольно гордый, хитрый и порой невыносимый. Марио уже был частью нашего синдиката, носил татуировку на правом предплечье в виде окровавленной капитолийской волчицы, которая, в свою очередь, являлся главным символом Рима. Он уже был маленьким убийцей. Клара сходила с ума из-за своего старшего сына и явно не одобряла того, что с ним делал наш отец, а он делал из него монстра, похожего на него.

Теодоро, или просто Тео, был маленьким гением в области математики, ему нравились все эти числа, задачи, уравнения и формулы. Он часами мог сидеть в своей комнате, окруженный книжками, своим ноутбуком и кучей тетрадей. У него были другие мечты и они явно не были связаны с мафией. Наш отец был недоволен поведением своего среднего сына, но так как у него был Марио, то он, пока что, оставил Тео в покое, подумав, что тот может быть хорошим экономистом в римской мафии.

Карлос же был настоящим ангелочком, он был добрым, спокойным, милым и чутким мальчиком. И мы были с ним очень близки.

Я боялась, что когда-то отец может испортить и его, однако, пока он не обращал на него никакого внимания, ведь он был лишь младшим сыном, так сказать, запасным и пока ненужным.

Что касается меня, то мое существование просто-напросто скрывали, конечно, все в нашем синдикате знали, чьей дочерью я являлась, однако, я все еще была никем.

За пределами нашего дома я была лишь призраком, о котором никто ничего не знал. Мой дедушка, Альберто Барбаросса, тщательно позаботился об этом, он не хотел еще сильнее опозорить свое имя. Альберто был Доном Рима, Доном всей нашей области, он был силён и имел определенный авторитет в Италии, его боялись, это факт, несмотря на то, что ему уже было семьдесят шесть лет, но он выглядел гораздо моложе. Самое забавное было то, что мой отец был его внебрачным сыном, как и я - внебрачной дочерью своего отца. Но видите ли, Орландо был мужчиной и был полезен моему деду, а я была никому ненужной женщиной.

На самом деле, мне еще пока повезло, что отец не обращал на меня особого внимания, возможно, это было как-то связано с Кларой, которая всячески старалась уберечь меня и Карлоса от гнета нашего мудака-отца.

Но однажды, он просто может решить выдать меня замуж. И тогда моя жизнь закончится, окончательно.

В итальянских семьях были распространены договорные браки, женщины в мафии были лишь вещью, которой распоряжались мужчины, и я знала, что меня ждёт такая же участь.

— Дафна! — услышала я рядом с собой голос братика и почувствовала его маленькую ручку на моей голой коленке. — Ты долго молчишь. — заметил он.

— Прости, я задумалась. — и я нежно дотронулась до его волос, зачесав их назад своими пальцами. — Это восхитительный подарок, Карлос! — и мой брат вновь широко мне улыбнулся.

— Мне совсем немного помогла мама. — признался он и я усмехнулась. Конечно, он бы не смог сам купить эти книгу.

— Спасибо. — и я поцеловал его в пухлую щечку. Потом отложила книгу с рисунком на тумбу, чтобы ничего не поменять и притянула его к себе, мы упали спиной прямо на мои мягкие подушки, смотря на белый потолок. — Однажды, все изменится. — прошептала я, когда Карлос положил свою голову мне на плечо и обнял меня рукой за талию.

— Я бы хотел, чтобы у нас был другой папа. — сказал вдруг мой брат и я немного напряглась. — Он обижает Тео, я знаю это. — от этого малыша действительно тяжело было что-то скрыть.

— Больше не говори об этом никому, хорошо? — попросила я его, я боялась, что если кто-то услышит об этом, то отец мог наказать Карлоса.

— Хорошо. — согласился он со мной и я расслабилась. — Но я бы хотел оказаться в своих сказках. — признался он мне и я усмехнулась. — Хотел бы быть волшебником, чтобы все изменить. — и это говорил шестилетний ребенок. — Хотел, чтобы ты была счастлива, Дафна.

— Я уже никогда не буду счастлива, тигренок, но у тебя все впереди. — сказала я ему и он сильнее прижался ко мне.

— Мама часто плачет. — вдруг заявил он и я сглотнула. — Она плачет, потому что ей плохо, но ты никогда не плачешь, Дафна, почему?

— Потому что мне не помогут слезы, Карлос. — и я сделала паузу. — Слезы - это роскошь, которую я не могу себе позволить.

— Мама говорит, что иногда лучше поплакать и тебе станет легче. — сказал он мне и я снова поцеловала его в макушку головы.

— Может быть, она права. Но мне это никогда не помогало. Я устала быть слабой. — ответила я ему.

— Ты не слабая, Дафна. Ты - самая сильная сестра, которую я только знаю. — и он поднялся, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Это только потому, что я не плачу? — и я усмехнулась.

— Нет, мама говорит, что ты намного сильнее, чем она. — признался он и мои глаза расширились от удивления, но я быстро спрятала эту эмоцию.

— Я... — а потом, в дверь вновь постучали и в мою комнату заглянула мама.

Клара улыбнулась, когда увидела, как мы лежим с Карлосом в обнимку.

— С Днем рождения, красавица. — сказала она и подошла ближе, присев на край кровати в наших ногах, и мы тоже поднялись с братом, сев.

Клара выглядела, как всегда идеально, скрыв тонной макияжа свои синяки на лице и теле, ее красная блузка с длинными рукавами скрывала ее руки, ее черные брюки на высокой талии закрывали ее ноги и живот. Ее каштановые, слегка рыжеватые волосы, были собраны в строгий пучок на голове, ее тусклые зеленые глаза смотрели на меня. Глаза Клары были грустными, несчастными, и это было несложно заметить, однако, она всегда держалась хорошо, даже слишком хорошо.

Ее сыновья даже не подозревали о том, что с ней делал наш отец за закрытыми дверьми, никто не знал об этом, кроме меня. Я случайно стало свидетельницей этому, когда мне было около восьми лет. И я до сих пор помню, как она лежала в его ногах, как из ее носа капала кровь, как на ее шее остались следы от его рук, она встретилась со мной глазами тогда и прошептала лишь одними губами: «Уходи», в ее глазах была мольба. Но я открыла дверь шире и глаза отца, которые сверкали тогда безграничной злобой, тут же направились ко мне. Он грубо схватил меня за руку и потащил в мою комнату, закинув меня туда, как игрушку. Я упала, ударившись об угол кровати, но ему было все равно, он уже закрыл дверь, велев прислуге не выпускать меня из комнаты целую неделю.

Клара заменила мне мать, которой у меня не было. Она растила меня с самого детства и относилась ко мне также, как и к своим сыновьям. Она любила меня, и я любила ее в ответ.

— Карлос, ты не мог бы проверить, как там Тео? — услышала я и встретилась глазами со мной. Она была напряжена, но продолжала очаровательно улыбаться своему младшему сыну.

— Конечно, мамочка. — сказал он и быстро спрыгнул с кровати, скрывшись за дверью и оставив нас одних. Она подвинулась ближе ко мне и взяла меня за руки.

— Ты стала уже такой взрослой, такой красивой девушкой. — сказала она мне и слегка улыбнулась. — Я рада, что мне выпала честь стать своей матерью, я рада, что у меня есть такая дочь, как ты, Дафна. — и она нежно дотронулась до моей щеки своей рукой. — Единственная дочь.

— Спасибо, мама. — сказала я ей и крепко обняла ее, и мне еле удалось сдержать свои слезы. Она редко была со мной так откровенна, как сейчас. Она многое держала в себе. — Я рада, что у меня есть ты.

Она отстранилась от меня и сглотнула.

— Твой отец не хочет видеть тебя на завтраке сегодня. — сказала она мне, так вот, почему она была так напряжена.

— Все нормально, я привыкла к этому. — и я сжала ее руку. Я редко сидела за одним столом со своей семьей, почти никогда, если быть точной.

— Мне жаль. — искренне сказала она.

— Тебе не нужно сожалеть, здесь нет твоей вины. — заявила я ей и натянуто улыбнулась.

— Но именно я позволяю ему так обращаться с нами. — и она тяжело вздохнула. — Я виновата в этом.

— Виновата в чем? — резко спросила я у нее и наши взгляды встретились. — В том, что он изменяет тебе, в том, что издевается над тобой? — и ее глаза расширились, она быстро прикрыла мой рот своей рукой.

— Тише, Дафна, прошу тебя! — быстро пробормотала она. — Просто будь хорошей девочкой и посиди тихо в своей комнате, ладно?

— Ты не должна молчать. — твердо заявила я ей.

— Я буду молчать, ради вас. — призналась она мне и я закрыла глаза.

— Бабушка должна знать. — сказала я и распахнула свои глаза.

— Ни в коем случае! — шикнула на меня Клара. — Я скрывала от нее это достаточно долго, чтобы рассказать сейчас. Не лезь в это, слышишь? Это касается только меня и твоего отца.

— Ты совершаешь ошибку.

— С Днем рождения, милая. — и она
просто ушла от темы, а потом, она неожиданно протянула мне коричневую коробочку из-за спины. — Это мой подарок тебе, а сейчас, мне нужно идти. — и она быстро чмокнула меня в щеку и убежала, оставив одну.

Когда я открыла ее, то увидела невероятно красивый браслет из желтого золота, это был браслет от Tiffany с бриллиантами.

Браслет состоял из звеньев, которые напоминали мне трезубцы Посейдона. Скрытая между звеньями застежка создает эффект непрерывности, а как он переливается на солнце... Это выглядит шикарно, роскошно и очень дорого.

Я тут же надела браслет на свою руку и не могла перестать любоваться им. У меня было много брендовых вещей и драгоценностей, благодаря моей маме и бабушке, однако я не была большой их фанаткой. Но у меня был определенный стиль в одежде, и я любила золото.

Бабушка.
Опять же таки, она не была мне родной, но я считала ее таковой. Я так скучала по ней, год назад она решила попутешествовать по миру и последней точкой ее путешествия стала Албания, где она задержалась, чтобы встретиться со своей семьей. Я надеялась, что она скоро вернется домой, в Италию, чтобы я смогла ее навестить, мне так не хватало ее общества, ее мудрых советов и ее непревзойденного юмора.

Устав от своих мыслей, я переоделась в одежду для тенниса, которая состояла из короткой белой юбки и футболки-поло. Натянув удобные кроссовки на свои ноги, я вышла из особняка через заднюю дверь для слуг, я часто сбегала из дома именно через нее.

Преодолев значительную часть территории нашего дома, состоявшую из бассейнов и сада, я дошла до теннисного корта. И только здесь я чувствовала себя счастливой. Схватив свою белую ракетку, я подошла к машине для теннисных мячей, чтобы зарядить ее мячиками, как вдруг, услышала сзади покашливание, обернувшись я заметила его.

Лука Гуэрра. Мой лучший друг детства.

Я не привыкла видеть его таким...
Таким высоким красавцем с рельефными мышцами. У него были привлекательные голубые глаза, темно-белокурые волосы, наверное, даже больше, светло-каштановые, шикарное тело... Хотя, я также не могла привыкнуть к себе. Еще два года назад, я носила брекеты, короткую стрижку и была не такой красивой, как сейчас, далеко нет.

Лука был моего возраста, поэтому мы быстро нашли общий язык, но он всегда был красив, самоуверен и харизматичен, я никогда не понимала, как он подружиться со мной...

— Ну, принцесса, с Днем рождения! — воскликнул он и я кинулась к нему в объятия, он оторвал меня от земли и закружил вокруг себя. Когда он отстранился от меня, то я заметил, что за его спиной висел чехол от ракетки. — Да, это твой подарок, милая. — и он протянул мне ее, мои глаза засияли от предвкушения, быстро открыв чехол, я увидела ракетку для тенниса очень необычного окраса, я ахнула, когда поняла, что она была леопардовой. А я любила леопард. Кого я обманываю? Я обожала леопард, черт возьми .

— О, Боже, это шикарно! — завопила я, как маленькая девочка, которой когда-то была. — Как ты... она, наверное, стоит баснословных денег. — прошептала я.

— Я просто хотел сделать тебя хоть чуточку счастливой. — заявил он и широко улыбнулся мне своей ослепительной улыбкой с ровными белыми зубами.

— Ты сделал. — тут же ответила я ему и он подмигнул мне.

— Я так и знал, что найду тебя здесь в твой праздник. — сказал он и я закатила глаза.

— Это не праздник, это Ад. — уверенно произнесла я.

— Не будь такой пессимистичной. — и он усмехнулся. — Давай лучше сыграем гейм(*часть теннисного сета (партии), которая идет как минимум до четырех выигранных очков, при этом для победы в гейме разность игрока с соперником должна быть не менее двух очков.)

— Отлично, я планирую надрать тебе зад, Лука. — и я облизала свою нижнюю губу от наслаждения, которое я получила бы при выигрыше.

— Может быть я и поддамся тебе в твой День рождения. — и я нахмурилась, идя на свою сторону корта.

— Не смей! — зарычала я. — Иначе моя ракетка прилетит тебя в лицо, я обещаю тебе это. — и он громко рассмеялся.

— Я давно не играл. — сказал он мне, разминая свою шею и плечи по другую сторону сетки.

— Мы играли неделю назад, идиот. — крикнула я ему, тоже разминаясь.

— Ты играешь каждый день. — напомнил он мне.

— Это твои проблемы. — и я усмехнулась, продолжая разминать свои ноги, шею и руки.

— Ты так жестока. — и я вновь закатила глаза.

— Я всегда такая, когда дело доходит до тенниса. — и он знал, что я была права. Теннис был моей отдушиной, я помню, как Клара наняла мне моего первого тренера по теннису, когда мне было пять и с тех пор, я занималась им ежедневно, ведь только на корте я могла быть сама собой.

— Ты не забываешь про другие тренировки? — и я тяжело вздохнула. Кроме тенниса, я занималась самообороной, учась драться и обращаться с пистолетом. Моя бабушка настояла на этом, когда мне исполнилось семь. Она приставила ко мне своего человека, которого звали Башким, не думаю, что он был рад возиться с ребенком тогда, и честно признаюсь, он мне не особо нравился. У него был ужасный итальянский, всегда хмурый и недовольный вид, а также, он мало говорил, чему, пожалуй, я научилась от него. Но сейчас, он был человеком, которому я доверяла, он был человеком, на которого я всегда могла положиться.

— Башким не дает мне покоя и ты знаешь это. — ответила я ему и это было правдой. Он мог гонять меня по несколько часов в день, пока я не падала вся потная, мокрая и уставшая прямо на траву.

— Не знаю, как ты его терпишь столько лет. — сказал мне Лука, а я лишь пожала плечами, как ни в чем не бывало. Башким не нравился никому, особенно, моему отцу, но он не мог ничего с этим поделать, он не мог пойти против самой Ардиты Тачи. — Давай начинать. — крикнул он и мы начали.

Спустя шесть выигранных мной геймов, Лука окончательно выдохся.

— Все, я понял, кто тут настоящая королева тенниса! — заявил он мне, тяжело дыша и поднимая руки в знак капитуляции. — Мне нужна вода, иначе я умру. — признался он, а я лишь усмехнулась, кинув ему бутылку воды, которую он тут же поймал.

Мы сидели рядом на скамейке, наслаждаясь ярким летним солнцем Рима и хорошей погодой. Я подставила лицо солнцу, когда заметила на себе взгляд Луки.

— Что не так? — недовольно спросила я, взглянув на него и вытянув ноги.

— Ты очень красива, ты знала это? — и я сглотнула, напрягшись.

— Мама говорила мне об этом. — быстро ответила я ему.

— Теперь тебе говорю это я. — уверенно произнёс он.

— А, хм, спасибо? — и я натянуто ему улыбнулась, а он рассмеялся.

— Ты никогда не умела принимать комплименты. — заявил он и я фыркнула.

— Не помню, чтобы кто-то часто мне их говорил. — и его лицо стало каменным.

— Ты восхитительна, Дафна, и ты должна это знать, как никто другой. Твоя фигура, твои ноги, твое лицо и твои шикарные густые волосы... — начал он, но я перебила его, боясь того, куда он мог вести...

— И мой маленький рост. — напомнила я ему и Лука усмехнулся.

— Твой рост идеален, ты, как маленькая и миленькая принцесса из фильмов и сказок. — Карлос всегда мне говорил, что я похожа на Белль из «Красавицы и Чудовища».

— Я далеко не милая. — немного грубо сказала я.

— Я знаю, но ты выглядишь мило. — и я снова фыркнула, вставая на ноги.

— Ты ошибаешься. — и я начала собирать мечи. — Элена в миллион раз красивее и милее, чем я. — надеюсь, что она никогда не узнает, что я сказала это.

— Ты не права. — тут же оспорил он, а потом, как-то напрягся.

— Что такое? — спросила я, уперев руки в бока.

— Кстати, о Элене. — и наши глаза встретились. — Она здесь.

— Что? Что ты имеешь ввиду, говоря здесь? — и мое лицо стало совершенно недовольным.

— Она приехала, чтобы поздравить тебя с Днем рождения... — и мои глаза округлились.

— Они никогда не поздравляла меня. Зачем ей это нужно сейчас? — и он пожал плечами. — Пусть катится к черту со своими поздравлениями. — и я продолжила собирать мечи.

— Но я уже здесь. — и я обернулась, услышав ее противный,в писклявый голос.

Черт.