Глава 11
Агрессия
«…Well, I’m begging on my knees
Я же молю, стоя на коленях…
Can you save my bastard soul?
Ты спасешь мою сволочную душу?»
Bring Me The Horizon – Can You Feel My Heart?
Кингстон, Шотландия.
Семь лет назад.
Охотник.
Катерина спокойно спит у себя в постели, измученная и удовлетворенная. Светлые волосы разметались по подушке, руки обнимают одеяло. Мои отметины красуются на ее кремовой коже. Я сижу за рабочим столом, наблюдая и останавливая себя от того, чтобы сделать выпад в ее сторону и разбудить девушку своими пальцами между ее длинных красивых ног.
Я хочу поглотить ее.
Испачкать ее.
Мой член все еще твердый и упирается в джинсы, недовольный тем, что я не ворвался в ее тугое тепло, размазывая девственную кровь по ее бедрам.
«Я примитивна. Мир ничего не потеряет, если меня не станет».
Я снова слышу дрожь в ее мягком голосе и вижу, как дрожат ее вишневые губы, когда она произносит это. Такие люди, как Катерина, держат своих демонов глубоко и не показывают их, боясь осуждения. Сколько бы я не наблюдал за ней, она всегда ходит, повесив нос или уткнувшись в книгу, думая, что ее никто не видит. Она хочет быть незаметной. Призраком. И в то же время Кэт жутко претит ее фантомность, учитывая ее гордый и смелый характер.
Я собираюсь вышибить из нее это психологическое дерьмо. Уничтожить один барьер за другим. Она будет задыхаться только в моей постели и от того, как сильно я буду ее трахать.
«Позже», – говорю я своему члену. Я никогда не совершаю импульсивные действия, я просчитываю каждый шаг. И я буду растягивать постепенное разрушение моего котенка. Я терпелив и я хочу насладиться каждым мгновением ее изменений.
То, как ее защитная позиция постепенно превращается в позицию осторожного любопытства. То, как ее большие глаза смотрят на меня так, будто я знаю все секреты мира. То, как по ее шее ползут красные пятна смущения. Меня это заводит.
Блядь, я помешан на ней. Катерина Рид – это мой милый уничтожитель скуки, мое спокойствие в хаотичном мире.
– Нет… – ее тихий испуганный голос тонет в тишине комнаты, и я подхожу ближе, чтобы услышать шепот. – Нет…
– Чего ты боишься, Кэт? – я поправляю ее спутавшиеся волосы. – Скажи мне, чего еще я не знаю?
Кэт хмурится, вцепляясь в одеяло, и я думаю, что она проснется, но она берет мою руку и прижимается губами к ладони – мягко, медленно, будто я ее гребаный спаситель. Спустя мгновение Кэт замолкает, а ее дыхание выравнивается.
Я застываю на месте, пытаясь проанализировать странную реакцию моего тела.
Как она может находить спокойствие со мной? Подсознательно.
Черт меня побери.
Я, блядь, съем тебя, Катерина.
Убедившись, что она снова заснула, я заставляю себя высвободить руку и возвращаюсь к компьютеру. Моя Кэт пользуется режимом инкогнито, но иногда теряет бдительность. Когда я читаю ее поисковые запросы, мои губы растягиваются в ухмылке.
«Психология жертвы»
«Как наказать преследователя»
«Почему мне нравится адреналин»
«Почему я возбуждаюсь от опасности»
«Особенности психопатии»
«Могут ли психопаты чувствовать»
«Сексуальные отклонения и их причины»
Какое милое существо. Мне не нравится, что она снова пытается загнать себя в рамки и ищет ответы у закостенелого общества, у которого культура осуждения развита гораздо больше, чем сострадание или понимание. Но мне, блядь, чертовски импонирует, что она не отрицает силу нашего притяжения.
Ее темные желания совпадают с моими. Мою извращенную природу сложно удовлетворить, но лишь один ее гордый взгляд способен вызвать каменную эрекцию. Именно это привлекло меня в ней больше всего. То, как она удерживает мой взгляд, тогда как остальные не могут долго смотреть мне в глаза.
Находясь на грани истерики и крайней степени возбуждения, она пыталась провести мой психоанализ. Катерина заинтересована в том, чтобы познакомиться с моей сущностью – даже из страха. И это еще одно редкое явление.
Ее розовая кожа будет выглядеть такой прекрасной после нескольких пережитых оргазмов.
Подавляй свои порывы. Ты не будешь трахать ее сегодня.
Я закрываю браузер, пишу записку и оставляю ее на столе вместе с подарком и алыми розами. Моему котенку вчера исполнилось восемнадцать, и, если бы не ее упрямство, я бы поздравил ее как следует. Однако эта привычка не слушаться скоро исчезнет.
Я знал про аварию. Как и про то, что она скрывает свою дату рождения от друзей, чтобы никто не сыпал поздравлениями в день смерти ее отца. Но сегодня я перепрограммировал ее софт, заменяя плохие воспоминания на ощущение удовольствия. Я до сих пор чувствую вишневый запах ее возбуждения: он еще остался на моих пальцах, и скоро я выпью его языком, когда буду есть ее сладкую киску. Кэт задыхается и приглушенно стонет, когда тихо кончает. Она не привыкла быть громкой – Катерина не умеет повышать голос, но я вытащу из нее все звуки… душу. Я вытащу из нее все.
Проблема в том, что у меня никогда раньше не было таких желаний.
Да, у меня было много половых партнеров, но я никогда не чувствовал такое… предвкушение. Предвкушение, похожее на пару секунд перед тем, как вскинуть ружье, прицелиться и сделать выстрел в испуганного оленя. Я увлекаюсь охотой точно так же, как предаюсь другим развлечениям, чтобы раскрасить пресные будни. Но она…
Мои мышцы напрягаются и пульсируют в предвкушении охоты. Перспектива погони будоражит мое сверхактивное сознание. Когда Катерина избавится от всех оков, я собираюсь дать моему котенку побегать, а затем я трахну ее, прижав к дереву.
Дерьмо. Я хочу ее. Я никогда никого так не хотел.
Телефон издает вибрацию, отвлекая меня от мыслей об убегающей Кэт.
Оливер: все готово, сэр.
Кастил: еще мне нужен билет на ближайший рейс в Нью-Йорк.
Оливер: правильно ли я понял, что мистер Сноу не должен знать о вашей поездке?
По этой причине я не хочу использовать личный самолет. Было бы странно, если бы Оливер не догадался.
Кастил: да.
Мои пальцы замирают над экраном.
Кастил: и присмотри за Катериной Рид, пока меня не будет.
Оливер: слушаюсь, сэр.
Закончив с делами, я снова подхожу к Кэт. Присев на корточки, я беру светлую прядь и вдыхаю в себя ее запах. Мой невинный котенок вел себя хорошо, пусть мне и пришлось обнажить все уязвимости, так что я оставлю Катерину в покое.
Пока что.
***
Его холодная окровавленная рука касается моей кожи:
– Ш-ш-ш, Кастил. Ты должен последовать за Оливером.
Я рывком просыпаюсь, сердце бьется в ушах.
На мгновение мне кажется, что я снова в той темной комнате, где с потолка на меня капает и капает ее кровь, насквозь пропитавшая пол. Мои руки такие красные, я хочу вернуть эту красноту, но не могу достать до висящего тела.
Свет ночного Эдинбурга отбрасывает зловещую тень на мою спальню, подсознательно вводя меня в то воспоминание еще глубже. Простыни насквозь промокли от пота. Я тру лицо ладонью и концентрируюсь на моей цели.
Я уничтожу его.
Я отберу у него все, включая разум. А потом я заставлю его захлебнуться собственной кровью.
Красный цвет выходит из клеток нетипичного мозга и заполняет каждый дюйм моего непостоянного, опасного существования. Когда я был ребенком, моя мама Каролин Сноу задавалась вопросом, почему во мне столько жестокости, но она любила меня. Несмотря на мои гениальные и психопатические гены, которые разрушали ее каждый день.
Кровь застывает.
На меня снова накатывает привычная апатия.
Я не спеша подхожу к окну, убрав руки в карманы спортивных брюк, и смотрю на панораму раскинувшегося передо мной города. Сделка в Нью-Йорке оказалась удачной: сопливый и жалкий Рочестер поставил подпись сразу же, как только увидел цифры. Опять же, спасибо моим гениальным генам, я начал зарабатывать еще в одиннадцать, играя на бирже под аккаунтом моего охранника.
Сейчас мой скрытый капитал в десятки раз превышает состояние траста. Я оторвал еще один кусок – он последует глобальному хаосу, который я замышляю с тех пор, как увидел кровь на паркете лондонского особняка.
Время на часах 21:02. После изнурительного рейса я поспал четыре часа, но этого вполне достаточно для нормального функционирования в течение дня. Проверив новостные ленты и графики, я делаю свою привычную рутину: иду в зал, чтобы изнурить тело отжиманиями и быстрым бегом на дорожке, затем принимаю душ и направляюсь в гардеробную за свежевыстиранными джинсами и толстовкой.
Взяв серый «Порше» из гаража, я добираюсь в Элгин в рекордные сроки – мне понадобилось два часа быстрой гонки по мокрым дорогам Шотландии.
Вечеринка вокруг меня в самом разгаре, из динамиков доносится громкая музыка, погружая Дьявольский особняк в бессмысленный хаос. Студенты Кингстона и не только они пьяно танцуют в нашем общем доме. Одна из безвкусных девушек пытается усесться ко мне на колени, но я отталкиваю ее, прежде чем она смогла дотронуться до меня.
– Ну же, Кас, – мурлычет блондинка на диване рядом. Я лениво пытаюсь вспомнить ее имя, но предпочитаю уделить больше внимания своей сигарете, чем изнывающей от похоти девушке. – Тебе же понравилось, как мы развлекались в прошлый раз? Это было так давно…
Она наклоняется к моему уху, обдавая меня дорогим и сладким запахом ее парфюма:
– Я скучаю по твоему члену между своих губ.
Когда ее волосы начинают щекотать мою кожу, я отталкиваю ее, даже не думая об аккуратности.
– Отвали.
Мой взгляд наконец сталкивается с ее голубыми, чертовски неправильного цвета глазами. Девушка испуганно сглатывает, увидев что-то в моей темноте, и быстро отворачивается. Как и все.
Не считая одного маленького котенка.
– Флоренс, иди ко мне, детка. Сегодня наш Кастил не в настроении.
Я выгибаю бровь и смотрю на Аарона, окруженного близняшками.
Аарон Кинг – это все, что олицетворяет его фамилия: монарх с безжалостной железной хваткой. В глазах девушек он выглядит настоящим принцем в своих повседневных черных брюках и белой рубашке на пуговицах. Его светлые волосы уложены, манера поведения резкая, а на лице застыла вечная скука.
Он насквозь пропитан анархией, впрочем, как я и Чон Хван, чьи холодная отстраненность и конгруэнтность скрывают его дьявольскую сущность.
Мои мышцы напрягаются, напоминая о ночном кошмаре, и я прикрываю глаза, продумывая, кого я могу сегодня ударить. Насилие исходит от каждой клетки моего тела. Я размеренно дышу, вдыхая в себя никотин, разрушающий мои легкие.
Чернота поглощает. Паразитирует. Манит… Но прежде чем я решаю ослабить контроль, меня хватают за плечо. Я не спеша поворачиваю голову, готовясь сломать кому-то руку, но вижу перед собой строгое лицо Чона:
– Идем на ринг.
Я сбрасываю пепел и усмехаюсь:
– Ты же не дерешься со мной.
– Я предпочитаю не драться с тобой. Но очевидно, что тебе нужно сбросить пар.
– Я не буду щадить тебя, Чон.
Хван убирает руки в карманы и смотрит на меня так же отстраненно, будто он находится не здесь, не в Дьяволе, погруженном в похоть и разврат. Мысль о бое с Чоном будит мои антисоциальные потребности, нуждающиеся в жестокости. Мы примерно одного роста, но разного телосложения – Чон худее меня, у него меньше мускулов, однако дерется он изящно и смертоносно, напоминая голодную пантеру.
– Разве я говорил, что хочу пощады?
– Я предупреждал тебя, – я встаю с дивана и небрежно бросаю рыжему Боулмену, пьющему хрен знает какой стакан виски. – Поумерь свои аппетиты, Эрик.
Боулмен смотрит на меня своими налитыми кровью глазами, желая придушить. Если честно, мне насрать на его здоровье, как на все то, что он делает. Но так уж случилось, что я правлю миром, в котором мы погрязли. Мне нет никакого дела до его пагубных привычек. Я просто ненавижу подтирать за кем бы то ни было.
Спустившись на этаж, где находится ринг, мы надеваем боксерские перчатки и деремся так долго, пока у каждого не начинают гудеть все мышцы в теле. Периодически Чона сменяет Дарси, младший брат Аарона, и Блейк Аттвуд – загадочный аристократишка, которого никогда не привлекало вхождение в наши ряды, но в то же время он никогда не отказывался от боя.
К концу седьмого раунда у Аттвуда, кажется, сломано плечо, багровая кровь заполняет его рот, он пытается выплюнуть ее, но она образуется вновь.
– Еще раз, – хриплю я, видя красную пелену перед глазами.
– Иди нахрен, Сноу, – стонет Блейк, лежа на матах. – Еще один удар и ты убьешь меня к чертовой матери.
– Кто-то желает сменить его? – спрашиваю я, все еще не насытившись.
Сохраняй контроль.
Сохраняй контроль.
Сохраняй контроль.
– Все ушли несколько часов назад, – Аттвуд издает болезненный звук, когда, тяжело дыша, поднимается на ноги. – Тебе придется справляться со своим дерьмом самому.
Я не ухмыляюсь, не отвечаю, просто не двигаюсь, напряженно следя за тем, как Аттвуд уходит.
Сохраняй контроль.
В окне проглядывает свинцовое утреннее небо, обещающее скорый дождь. Кэт наверняка промокнет во время своей пробежки.
Сохраняй контроль.
Сохраняй контроль.
Сохраняй контроль.
К черту.
Я вытираю кровь полотенцем, принимаю душ и еду в сторону Кингстона, чтобы присоединиться к утреннему ритуалу моего невинного котенка. Сегодня она встретится с другой частью меня.
Частью такой мрачной, что Катерина будет в ужасе.
Примечание:
Агрессия – мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам сосуществования людей, наносящее вред объектам нападения, приносящее физический, моральный ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт.