Глава 1. Безумный мир
2303 год. Заброшенное довоенное убежище
Я очнулся в полумраке. Мерзкий гул, вперемешку с безумных хохотом, угасал в ушах. Тьма неохотно расступилась перед тусклым светом, продолжая пожирать больное сознание. В порыве бреда я схватился руками за голову. Такое чувство, будто сотни ножей режут мой мозг на колбасу. Нащупав слипшиеся веки, попытался их разорвать, но у меня так и не получилось.
Это какой-то бред!
Облизав кончики пальцев, начинаю втирать слюну. Через пару секунд попытки увенчались успехом и я открыл их! Зрение было размытым, однако понемногу, я стал различать окружающие цвета. Какая же это радость - увидеть тусклый свет лампочки на фоне серого потолка!
Мимолётное спокойствие закончилось с приходом понимания того, что нужно завязывать с самогоном. Хоть он и помогает забыться, но отходняки после него просто дикие.
- Да что со мной не так? - прошипел я, потирая шершавые веки.
В глазах двоилось, а боль накрывала полусонный разум. Я опустил руку на пол и тут же почувствовал холодок. Начинаю трогать липкую, словно желе, субстанцию. Что-то гладкое, местами ребристое, находилось находилось между пальцев. Не обращая на это внимание, сконцентрировал зрение на потолке, но это мало чем помогло.
Приподнял голову: впереди стена с какими-то бочками, повернул влево - лестница ведущая вверх, вправо - очередная стена с какими-то шкафами. Кое-как перевернулся на живот, невольно задевая странную субстанцию. К моему удивлению эта прохлада быстро привела меня в чувства. Сознание начало проясняться и я рассмотрел то, на чем находился.
Внутренности...?!
Пальцы рефлекторно сжимали кровавое месиво неясного происхождения. Острая боль в очередной раз дала о себе знать.
Пытаюсь отвести взгляд, но что-то притягивает меня обратно. Манящий шепот, вперемешку с душераздирающим гулом, разорвал виски дикими спазмами.
- Заткнись! - в ярости, ударил руками о пол, забрызгивая лицо.
Что я творю???
В голове мешанина из самые разных фрагментов жизни, начиная с самых безобидных, закачивая откровенной жестью.
Резко оттолкнувшись, я ударился об угол металлического шкафа. Тупая боль быстро привела в чувства. Грязными руками потрогал тело, вымазывая пыльник в вонючей субстанции. Через секунду до меня дошло, что я творю. Эта жижа воняла хуже браминьих лепёшек, к тому же никак не отлипала от рук.
- Что за дичь?!
Передо мной была масса вполне себе понятного происхождения, состоящая из мяса, мышц и какого-то жира. Месиво из органов находилось на неравномерно обглоданных конечностях и окровавленных костях, собранных в единую кучку. Лишь через время, я заметил в углу комнаты скальпированный череп.
- Похоже, у кого-то веселая была ночка, - я невольно ухмвльнулся, задумываясь о том, почему вообще улыбаюсь в такой ситуации. Отделенная голова лежала поодаль остальных частей, взирая на меня пустыми глазницами. Сопровождалось это странным запахом, к которому я начал привыкать.
Запах...
Запах крови. Запах смерти. Запах еды.
В мою голову начали закрадываться странные мысли. С каждой секундой, когда я вдыхал этот запах, мои ноздни расширялись, а в голове происходили взрывы радости. Живот свернулся в калачик, но тошнота не ощущалась. Нарастающее чувство голода сдавливало стенки желудка. После детального осмотра, оно только усилилось.
Я облизался. Деформированные губы оказались неестественно сухими, словно перед этим я жрал что-то липкое. Во рту было неприятное послевкусие, смешанное с металлическим привкусом крови.
Осмотревшись, я обнаружил на себе старый поношенный пыльник, доверху измазанный в крови. Старая добрая одежда осталась при мне, от чего на душе стало легче. Возле изуродованной кучи валялась знакомая медицинская маска. Подобрав верную спутницу, я засунул её в карман. Мне приходится скрывать свое лицо, потому я никогда не расстаюсь с ней. С моим уродством постоянно возникают проблемы, из-за него я никогда не нравился людям, да и самому себе тоже. Это уродливая физиономия вызывает у меня отвращение, так что я прекрасно понимаю чувства других, но подыхать им на зло я не собираюсь.
Убедившись в сохранности снаряжения, я поднялся и облокотился на шкаф. Приложив немалые усилия, я отвел взгляд от разчлененного месива. Стараясь не думать об этом, заметил у стены ещё один труп. Чуть дальше, прямо на лестнице, находился третий.
- Да сколько же вас? - я раздраженно почесал затылок, из которого посыпались волосы. Попытавшись разгладить их грязными пальцами, я почувствовал лишь тягучую боль. Да, я уже давно не слежу за своей прической, так что не удивительно, что они слиплись и затвердели. Последний раз я мылся несколько месяцев назад, а учитывая, что воды в открытом виде практически не осталось, то и смывание грязи стало непозволительной роскошью.
Я посмотрел на руки, по локоть измазаные в дерьме. От одного взгляда на человеческий жир, мне захотелось блевануть, но я силой сдержал порывы. Как же я ненавижу жирные руки.
- Бл, за что мне всё это? - прошипев сквозь зубы, меня затрясло. Держа руки подальше, я не мог смириться с тем, что придется быть в таком виде.
Стараясь не замечать то, что было под ногами, я медленно приближался к телам. На первый взгляд, они были свежими, я бы сказал - очень свежими.
По мере сближения, сердце начало бешенно колотиться. От одного взгляда, мои желания начинало пробуждаться где-то в глубинах живота.
Возле кровати, в полусогнутом состоянии, лежал мужчина. По застывшему лицу ползали мухи. Они заползали в открытый рот и с журчанием вылетали от туда. Темные волосы слиплись в растрёпанные клочья, а карие глаза безразлично смотрели в пол. На нем была окровавленная футболка и балонивые штаны черного цвета. В руках он сжимал ржавый самопал.
Справа, на лестнице, животом вниз, лежало тело молодой девушки. Она была одета в красную куртку. На верхней части левой руки у неё находилась белая повязка, а черные джинсы были слегка приспущены, выставляя на показ верх ягодиц. Эта её поза показала мне привлекательной.
Подойдя к мужчине, я первым делом вытер запачканные руки, используя его одежду. Человеческий жир не хотел стираться, но, по крайней мере, мне удалось избавиться от большей его части.
После этого, я обыскал тело на предмет полезных вещей. У парня оказалась коричневый блокнот и два патрона к самодельному пистолету. Немного напрягшись, мне удалось разжать пальцы мертвеца и забрать себе ржавый ствол.
- Не густо, - отложив пистолет на пол, я раскрыл записную книжку на странице с последней записью. Благо, за последние пятнадцать лет я не деградировал до такой степени, чтоб забыть как это делается. Хотя, некоторые индивиды смогли.
«Да, детка! Вечером мы поедим! Да, сэр, у этого путника, за которым мы следили, оказалась банка с бобами! Тесс'н Дульчи говорит, что мы должны устроить засаду сегодня же. Забрать бобы и что там ещё у него есть, пока он спит. Туда и обратно, очень просто. Никому не будет больно - в этот раз».
Я мельком глянул в сторону кучи, позади которой лежала банка с бобами.
- Никому не будет больно, да? - на моем жутком лице растянулась ухмылка.
Похоже, ко мне вернулись воспоминания прошлой ночи. В поисках воды, я брел через пустошь и наткнулся на эту лачугу. Свой рюкзак с припасами я потерял по пути, когда проходил мимо старого ядерного полигона. Грёбаный гуль оборвал лямки ранца, так ещё его разумные родственнички палили по мне. Пришлось свалить, оставив пожитки безумным уродам.
Не сдержав разочарования, я бросил блокнот в лужу крови. Как будто на зло мой живот заурчал, напоминая о физиологических процессах. Смотреть на мертвые тела было всё труднее. Стараясь не зацикливаться на этом, перевел всё внимание на заветную банку, лежащую в кровавом дерьме. По виду она была целой, да и выбора особо не было.
Перешагнув месиво, я схватил банку с бобами, и начал искать чем бы их вскрыть. По большей степени комната оказалась пустой, не считая железного шкафа без дверей, сломанной кровати, возле которой которой лежал мужик, и старых бочек, внутри которых было пусто.
- Тц, - из-за голода, я начал нервничать.
Дрожащими руками натянул медицинскую маску. Почувствовав привычное давление на лице, я слегка успокоился. Конечно, дышать в ней труднее, но по крайней мере разум немного крепчал.
Убедившись, что ничего интересного не осталось, я обошел кровавую кучу. Стараясь ге смотреть в сторону трупов, я поднялся по каменным ступеням в верхнюю комнату. Воздух тут был куда более спертым, чем там. На улице явно стоял знойный день. Жаркие солнечные лучи проникали через окно, освещая центр комнаты. Стены игрались хитросплетеньем теней, создавая атмосферу запустенья. Единичные песчинки, гонимые сухим ветром, залетали в помещение через щели в окне, а форточка скрипела под давлением пустынного ветра.
Осмотревшись, я отметил наличие целого дивана и верстака, на котором находился молоток и ремнабор. Также под верстаком стояли бутылки из-под "Сансет Саспариллы", которые я проигнорировал. Воды в Мохаве совсем мало, да и бутылки мне сейчас некуда запихнуть. Взяв в руку ремнабор, прошелся к потрепанному дивану.
- Хаа, наконец-то, - облокотившись на скрипящую спинку, я поставил набор. На низком столике так же лежали журналы. Да - это оно! Внутри была отвертка и небольшую пила, ну или что-то на подобии этого. Железяка оказалась довольно прочной. Думаю, теперь смогу вскрыть эти древние консервы.
После нескольких неудачных попыток, банка приятно щелкнула. Отвертка пробила крышку, после чего лезвие пилки погрузилось в вязкую массу и начало пилить нержавейку. Внутри оказались ожидаемые бобы, точнее то, что от них осталось. По большей степени - это напоминало вонючие браминьи лепешки. Игнорируя это, я поспешно напихал кашу в рот. Она была густой и соленой. Пережевав липкую гадость, я выпив оставшуюся жидкость.
- Бээ, - выдохнув, я кинул жестянку на пол. Мне хотелось пить после трапезы, но к сожалению воды тут не оказалось.
"Давно не ел такое...", - подумалось мне, пока осматривал потолок старого прибежища.
К сожалению, мои запасы воды остались у деградулей. Даже мачете и револьвер, я тупейшим образом умудрился потерять. И сейчас у меня есть этот набор с инструментами и самодельный дерьмопистолет, к которому только два патрона! Этого хватит на один выстрел во врага, и один себе в голову. С таким долго не проживёшь.
Где-то внутри меня до сих пор что-то сопротивлялось.
Моя человечность...
Но в конечном счете я сдался и решил взглянуть на тела. Чувствуя себя кем-то вроде детектива, я отметил, что у всех трупов была пробита голова. В углу комнаты валялся окровавленный самодельный гранатомет. Похоже, им я и уложил этих бедолаг. Улыбнувшись от представшей в голове картины, я рассмеялся. Но это нельзя назвать добрым смехом. Я заржал как последний ублюдок и чуть было не подавился слюной. Успокоив бурную фантазию, я отметил, что с кукушкой стало совсем плохо.
Пройдя по лестнице вниз, я обратил внимание на одежду девушки. В голову пришла странная мысль, но ради неё мне придется раздеть эту мертвую красотку. Перевернув тело на живот, я осмотрел поникшее личико.
- Как жаль, - ухмыльнулся я на половину лица, и безразлично пожав плечами, приступил к делу. И как бы я не пытался себя останавливать, у меня это не получалось. Даже через силу, я продолжал расстёгивать пуговички на её клетчатой рубашке.
Во мне бурлило несколько состояний: с одной стороны мне было стыдно, мерзко, но с другой я безумно желал её обнаженное тело, а с третьей, я вообще-то собирался запастись полезными вещами, включая самодельные бинты. Собственно, ради последнего и начал её раздевать, но другие чувства моментально заявили о себе, кардинально изменив изначальные планы.
Расстегнув рубашку, я невольно коснулся холодной груди. Эта девушка не носила нижнего белья, боже, что за развратница. Приятные ощущения внизу живота застопорили меня на секунду. Я покосился на оголенную грудь, которую похотливо сжимали пальцы. Страсть невольно закрадывалась в ослабевший разум. Во рту стало неспокойно, слюна сошла с ума и начала беспричинно выделяться большими порциями. Мне хотелось с силой сжать этот мягкий холмик, обсосать, искусать и вообще, трахнуть её прям туда... И пусть тело девушки было грязным, мертвым, мерзко-приятные ощущения заполнили мозг. Они заставляли меня дрожать. Вздрагивать от этого удовольствия, которое волнами накрывало мозг.
- Нет... - мотнув головой, я на секунду вернул самообладание. Я просто хотел закончил начатое, но что-то пошло не так.
Бинты.
Думай о бинтах...
Бинты...
Бинты...
Бин...
Ты...
Затылок загудел. Резкая слабость свалила тело на долю секунды. Не смотря на её пробитую черепушку, я уставши прильнул в мертвому телу. Тяжелые веки сомкнулись. Я покорно прислушался к беспорядочным шумам...
Тук...
Тук...
Тук...
Её сердце билось...?
Нет...
Похоже это был стук в моей голове. Беспощадные шумы разрывали мозг, вытесняя осознанность из черепной коробки. Такое чувство, словно я стал терять самого себя...
...но может, я уже давно потерял себя? Я не желал такого исхода, но голос твердил мне обратное. Голос в очередной раз сказал, что всё в порядке.
Так и должно быть.
Делай это без сожаления...
Наверно, из-за долгого отсутствия женщины, я начал сходить с ума. Как долго у меня не было секса? Месяц? Пол года? Год?
А нет, всё же вру...
Интересно, с каких пор стал врать самому себе? Ещё совсем недавно, я спокойно расчленял НЕ МИЛЫХ каннибалок, которые пытались меня сожрать. Злая любовь этого мира погубила во мне человечность, но внезапно пробудившееся "Я" пыталось противиться темным желаниям. А может - это проделки алкоголя?
Да...
Ты не должен пить...
ТЫ ДОЛЖЕН УБИВАТЬ.
Внутреннее "Я" всё ещё противилось устоявшейся сущности. Она паразитирует в моей голове уже не первый год.
- Я - уже давно не я, - краешки губ искривились, - Мне уже нечего терять, правда?
Верно, я уже всё потерял. Уже как двадцать лет в этом мире не осталось человечности. Она исчезла вместе со здравым смыслом местного населения.
Нервно сглотнув, я по привычке осмотрелся, словно тут был кто-то ещё. Убедившись, что обстановка спокойная, переключил взгляд на манящее тело. Дрожащие губы прикоснулись к её коже. Вдыхая сладкий аромат мертвечины, я окончательно потерял контроль. Язык принялся изучать остывшую кожу, нежно облизывая и поднимаясь по груди вверх. Душераздирающий гул терроризировал затылочную часть мозга, заставляя обнюхивать мертвое тело в самых разных местах. Ведомый инстинктом, я вгрызся в вершину мягкого "холмика". Обсасывая её, словно материнскую грудь, я почувствовал прилив странного чувства внизу живота. Сладкая кровь, вперемешку с потом и плотью, заполонила ротовую полость.
- О да...
Гонимый голодом, я продолжал издеваться над мертвой девушкой. Плавно, никуда не торопясь, я спустился языком к животу. Возбуждающий аромат исходил от гниющей промежности. Он вгрызался в моё сознание, он управлял моим телом.
Обхватив её талию, я резко стянул штаны. Поглаживая обнаженные ляшки, я невольно коснулся волосатого лобка. Издав нежный хлюп, пальцы погрузились в остывшее тело. Холодная жидкость обдала теплую руку, заставив остановиться. Голоса тут же затихли. Они исчезли, от них не осталось следа.
Холод.
Холод..
Холод...
Меня неожиданно бросило в дрожь. Я почувствовал рвотный позыв, а в животе мерзко свернулась змея. Леденящий холод исходил от манящего тела и я почувствовал это, в ту же секунду потеряв интерес. Мне стало настолько противно, будто я заглотил жменю собственного дерьма. Пальцы судорожно сжались, проскоблив ногтями ребристую поверхность влагалища. Я не чувствовал ожидаемого тепла, которое успел вообразить в поехавшей голове.
- Гуэ-э, - поспешно вытащив пальцы, обтерев их об одежду. От дыры несло ссаными тряпками, вызвая у меня неумолимое отвращение.
- Гху... надо... успокоиться, - отведя остуженный взгляд, я вернулся к прежней задаче, а именно - нащупал под ногами рубашку, которую собирался использовать как расходный материал. Закончив с разрыванием лоскутов, я запрятал их во внутреннем кармане пыльника, просто набив его как только мог.
- Цц... - недовольно скривившись, я поднялся с колен. Нервный взгляд пробежался по обнаженной груди. Такая манящая. Такая возбуждающая... Но тоже время такая холодноя. Такая... Вызывающая отвращение.
Глаз нервно задергался и я попытался его успокоить. Выбора у меня не было. Я должен вернуться на верхний этаж.
Сделав это, я завалился на старый диван. Голова разрывалась от боли. Идти в таком состоянии я бы не смог, но и ждать тут тоже не вариант. Не известно, когда нагрянут очередные выжившие. К тому же, вдруг кто-то отправится на поиски этих жмуров. Освободив разум от мыслей, я решил отдохнуть.
Полежав так где-то часок, я окончательно собрался с мыслями и принял решение выдвигаться. Диван манил в свои мягкие объятия, но я сопротивлялся ему до последнего. Стать жертвой собственной глупости я не желал.
Неохотно поднявшись, я осмотрел комнату и в последний раз подошел к двери. Череда странных сомнений заставила меня остановиться. Тревожное состояние заполнило с ног до головы. Мне хотелось как можно скорее сбежать, но в тоже время я понимал, что снаружи происходит ещё больший ад. Жизнь в пустоши не сахар и выживать приходится постоянно.
Я посмотрел низ, на пистолет в моей руке. В голову закрадывались мысли о суициде, но я моментально отбросил их. Я прошел через ад не ради того, чтобы пустить пулю в висок. Это простой путь, а я - ненавижу слабых. Немного помявшись, а точнее взвесив все за и против, я шагнул на встречу неизвестности. Проржавелая дверь отворилась с характерным скрипом. Смешанный с пылью ветер ударил в лицо. Перед взором раскинулся привычный Невадский пейзаж: пыль была везде, она закрывала собой даже солнце, из-за чего то светило очень тускло. Пылевой заслон уничтожил большую часть растительности, перекрыв ей доступ к свету. По этой причине, регион Мохаве стал теплицей, в которой практически не осталось воды. Она просто испарилась и больше не возобновлялась, так как дождей не было много лет.
Поборов нерешительность, я шагнул на встречу жаркому ветру. Ощутив, как подошва постепенно нагревается, силой заставил себя идти дальше. Ещё каких-то десять минут и она будет печь как раскалённая сковородка. Даже сейчас я чувствовал себя некомфортно в этих, пусть и облегченных, кросовках. В правой руке я продолжал сжимать пистолет. Кто знает, что за тварь может выскочить из очердного угла.
Игнорируя дискомфорт в нижней половины тела, я сделал два шага вперед, подойдя к кругу из кирпичей. Рядом с прибежищем находился лагерный костер, но им давно никто не пользовался. Разворошив пепел ногой, я не нашел ничего интересного.
Справа от меня, за холмом, послышались голоса. Нет, я был в здравом рассудке и прекрасно понимал, что в таком виде с людьми лучше не связываться. Слишком много внимания к себе привлеку. Так что, я как можно скорее смылся с открытой местности, побежав налево через холмы. Места, где не будет людей, самые безопасные для меня. Как ни крути, но где бы не появились люди, там появляются проблемы, конфликты и всякое дерьмо.
Пройдя метров двадцать, я заметил в далекой низине группу туннельщиков. Твари ловко расправлялись с кентаврами, открывая от них ломтики кожи. От них лучше держаться подальше. Эти вечно голодные монстры жрут всё что движется, и при этом не испытывают страха. За какие-то десять лет туннельщики выжрали большую часть Мохаве. Они расплодились и теперь шныряют по пустоши гигантскими стаями. И так как отстреливать их некому, то и популяция растет с каждым годом. С такими темпами они истребят не только мутантов, но и людей.
Быстро слиняв с холма, я оказался в низине за бугром. По левую сторону находились горы, на которые я бы не смог забраться, так что просто топал повдоль. Пропетляв часа пол по холмистой местности, я задолбался. С трудом вскарабкавшись на возвышенность, я присел на потрескавшуюся землю. С высоты удалось рассмотреть небольшой каньон находящийся по левую сторону. До него было метров сто. И словно мне на зло, от туда вышел человек. Скорей всего он патрулировал территорию, а значит рядом было поселение, но меня удивило не это. Он вел себя очень странно: вышел ко входу в каньон, и упав на колени, начал разбрасывать вокруг себя песок. Судя по всему, он был в ярости. Избивая землю по собой землю, он поднял облако пыли. До меня донеслись отголоски низкого плача. Находившаяся в низине фигура продолжала втыкать в одну точку, после чего протёрла лицо и достала из кобуры пистолет. Фигура посмотрела вдаль, где я увидел очередную стаю туннельщиков, которые пожирали труп кентавра. Но в этот раз их было куда больше, наверно раза так в два.
Взведя оружие, человек поднёс дрожащую пушку к виску. Явно испытывая напряжение, он смотрел в сторону беснующих тварей. Туннельщики продолжали растягивать разорванного кентавра по песку. Даже с такого расстояния можно было услышать их жадное чавканье. Черные словно ночь, мерзкие чешуйчатые гуманоидные твари, с большими как у пришельцев глазами - именно так можно было описать этих существ.
Не замечая нашего присутствия, монстры поедали многоногого мутанта, который по размерам был раза в три больше чем они сами. Периодически оскаливаясь на своих собратьев, они то и дело вступали в короткие перепалки, вгрызаясь в своих же и вставали в угрожающие позы, издавая при этом низкое шипение.
Подняв голову к желтом небу, фигура выдохнула. Я тоже посмотрел на запыленное солнце. Дрожащей рукой, человек прижал ствол к виску, и не медля, нажал на курок. В какой-то момент пустошь погрузилась в тишину, после которой по каньону эхом разнёсся выстрел. На секунду, любопытные твари подняли свои черные морды, но не придав этому значения, вернулись к кровавому пиршеству.
Испугавшись, что выстрел привлечет их внимание, я лег на холме, ожидая пока всё уляжется, но увы, но кроме еды они ничем не интересовались, и продолжили мирно пастись на полянке, дожирая кентавра. Радуясь этому, я стал подбираться к каньону, а если точнее - полз на коленях, пачкая в пыли одежду. Пришлось изрядно измазаться, чтобы мутанты не спалили меня.
В предвкушении хорошей добычи, я подобрался к телу и ощутил еще большее разочарование от увиденного.
- Не везёт мне на женский пол, - вздохнув от этого факта, я поднялся на корточки. Твари продолжали драть добычу, совершенно не интересуюсь окружающим миром. Воспользовавшись этим, я осмотрел её. Кожаный балахон девушки был изношен и ни на что не пригоден. На его фоне, мой пыльник казался как новеньким. Сняв окровавленный капюшон, я вздохнул очередной раз. Лицо оказалось вполне себе милым, с примесью грязи, конечно, но тут без этого никуда. Растрёпанные светлые волосы средней длинны были измазаны в крови. Из виска до сих пор струилась мозговая жидкость. Предсмертная улыбка, навевающая отчаяние, сохранилась на лице умершей. Не закрывая её глаз, я стал ощупывать одежду, и не найдя каких-либо карманов сплюнул слюну.
- Тюфу, - разочарованной проскрипев зубами, я обратил внимание на её руки.
Рядом с ней валялся такой же самодельный пистолет. Подобрав его, я проверил обойму и затвор, но пистолет оказался пуст.
- Блять, - тихо выругавшись, я выкинул оружие в песок.
Вот что за невезение?! Ни патронов, ни девушки, ни секса. С некой грустью, я взглянул на теплое тело, проглотив скопившуюся слюну. Не желая оставаться на открытом пространстве, я приподнялся и потопал в сторону хибары.
Войдя в каньон, я заметил следы недавнего происшествия: на песке валялось несколько разрубленных туннельщиков, между которыми растянулись кровавые лужи и растерзанные человеческие тела. Среди кусков мне удалось различить очертания детей, лица коих были обглоданы до неузнаваемости. Вокруг этого месива кружили тучи трупных мух и всевозможные мошки.
Каньон, полный запаха смерти...
Остатки тел быстро разлагались под палящим солнцем, делая воздух невыносимо блевотным. Сдерживая рвотный рефлекс, я продолжал ступать по зыбкой земле.
Сама хибара была расположена в ущелье между гор. Каньон оказался очень удобным местом, внутри можно было бы скрыться от пылевой бури или туннельщиков, однако он стал могилой тем, кто понадеялся на это. Местному населению не удалось сбежать от бушующей стихии, и теперь они гниют в собственном дерьме.
Чем ближе я подходил к дому, тем труднее было дышать. Тошнотворный страх того, что туннельщики повернут сюда, начал сковывать тело. Мне было не по себе и от незнания того, сколько выживших может скрываться внутри. Одна неверная ошибка и прощай жизнь.
Подкравшись к стене, я прислушался, но как на зло нихрена не услышал. Если там кто-то и есть, то он либо спит, либо чем-то занят, либо же почуял неладное и готовится дать мне пиздюлин!
Выхватил самодельный пистолет, я подошел ещё ближе. Сердце пыталось выскочить из груди и убежать восвояси через пустыню. Гнилой воздух продолжал душить легкие. Мне хотелось скрыться от него как можно быстрее, но я зашел слишком далеко. Из-за омерзительного запашка, в голове заскреблись голоса. Чем ближе я подходил, тем сильнее они скрежетали по непрочным вискам.
- Кто-там? Эма - это ты? - хриплый мужской голос раздался из-за двери.
Вздрогнув от напряжения, я крепче сжал рукоять, проигнорировал вопрос мужчины. В здании послышался шорох столов и скрежет металла. Сжав нервы в кулак, я вдохнул. Тошнотворный воздух оказался глубоко в моих легких, после чего я денулся и влетел в лачугу, выбивая двери с ноги. Там оказался мужик, который тут же схватился за циркулярку и бросился за меня, запахнувшись ей!
От такого моё трусливое очко просто ахуело, но я успел среагировать, отпрыгнув в другую сторону. Урод в буквально впилился в железную стену.
- С-стой! - крикнул выживший в мою сторону, но было уже поздно.
В порыве эмоций, я не услышал его слова. Не ожидая такого поворота и явно тупя он попытался вырвать застрявшую пилу, но я приставил дуло пистолета и спустил курок. Мозги бедолаги разлетелись по стенам и частично в открытую дверь. В момент выстрела ебучее дуло разорвало в хуям. Чуть не лишившись руки, я выкинул горячий пистолет, который успел обжечь мне ладонь.
- Блять! - я вскрикнул как ебанутый.
Тело моего врага ослабло и рухнуло на пол. Вместе с ним упала пила. Схватившись за обожженную руку, я замотылял кистью в разные стороны.
- Мразь! - со злости, я пнул тело ногой, испачкав кроссовок в мозговой жидкости. Этот урод меня выбесил. Из-за него я чуть не обосрался. Блять, я опять начинаю злиться. Сука!
Ударив выжившего ещё раз, я вышел на улицу, соскребая с обуви кусочки мозгов. Жаркий воздух окутал лицо, но я никак не мог успокоиться. Вокруг ни было ни души, не считая разлагающихся тел, над которыми шумели мухи. Осознавая свою беспомощность, я принимал тот факт, что слишком часто стал выходить из под контроля. Мой разум нестабилен и даже при малом раздражителе он просто взрывается, как атомная боеголовка. А ещё голова, она как на зло, продолжала болеть!
- Бесит! Как же, сука, всё бесит!
Тошнотворное чувство в перемешку с болью раздалось в моем желудке. Голова закружилась и я наклонился у двери схватившись за неё. Живот заурчал ещё громче. Боль в животе в перемешку с тошнотой начали терзать нестабильное сознание. Мне стало тяжелее дышать. Я быстро принялся глотать спертый воздух. Но гнилостный запах, что распространился по каньону, только ухудшал ситуацию. Пытаясь избавить от странного чувства, я ударил себя по животу. Режущая боль не переставала мучать мою терпимость. Поняв, что причина в моем завтраке, я оттянул маску и запихнул пальцы в гортань. Глотка судорожно дернулась и вонючая жижа полилась изо рта. Я дрыстал как сумасшедший избавляясь от всего, что попало в желудок в течении последнего часа. Тяжело кашляя и проклиная всё на свете, я осмотрел лужу. Там были куски человеческого мяса и бобовая каша.
- Блядские бобы! - откашливаясь, я разозлился ещё сильнее. Что за невезение?! Сначала люди, теперь ебучие растения пытаются меня убить. Твою мать...
В порыве злости, я раздавил конченную массу, которая только что вылелась из меня. Я выместил всю свою злобу на кучке рвоты, со всей дури вдавив ногами в пыль.
- Гхаа! Тварь! Тварь! - задыхаясь от злобы я ударил по железной стене. Песок с крыши здания посыпался мне на голову.
- Ныах! - меня в очередной раз передёрнуло.
Обматерив как следует незадавшийся завтрак, я немного успокоился. Странная месть была окончена и я сел возле лужи, облокотившись о стену. Пустынный воздух жарил глаза, сушил нос и глотку. Спиной я чувствовал разгоряченный металл. Во рту было сухо, а из-за мерзкой кислятины хотелось пить.
Вдыхая гнилостный запах, я начал возбуждаться. Гребаный живот опять заурчал, но в этот раз рвота не пошла. Кажется теперь он захотел жрать.
Да-а-а!
Желудок требовал нормальной мясной пищи, которую я избегал в последнее время. Галлюцинации стали появляться чаще, а всё потому, что я решил завязать с человечиной, но, похоже я привык сильнее, чем думал. У меня определенно зависимость.
Заглянув в лачугу, я безразлично посмотрел на труп, после чего перевел взгляд на разорванные тела в каньоне. Так как они лежат тут уже не один день, жрать я их не стану. Мужик выглядел не вкусным, а после того, что он меня взбесил, жрать я его не собирался. К тому же, потное волосатое тело только перебивало мой аппетит, а обжигать его было лень.
Находясь в апатичном состоянии, я вернулся к девушке, что валялась у входа в каньон. Её личико продолжало безразлично внимать в желтое небо. Одиночные мухи уже начали кружить рядом с ней. Отогнав их движением рук, я облизал сухие губы, представляя тело этой милашки. Забив на всякую безопасность, я поволок её в вонючий каньон повинуясь своим инстинктам.
То ли девушка оказалась такой тяжелой, то ли я ослабел после срыва желудка, но тащить самоубийцу оказалось той ещё морокой. Обхватив её лодыжки, я приподнял их повыше, и медленно попятился задним ходом. Однако, в таком положении волочить оказалось не очень удобно. Пришлось зажать стопы подмышками, и обхватить голени руками. Грязные ноги девушки оказались тоже волосатыми, но не до такой степени как у мужчины. В прочем, времени на поддержание красоты в прежнем мире у людей не осталось. Похоже, что такое возбуждало меня ещё больше. С довольной миной я волочил девушку в каньон, попутно заглядывая ей под балахон. Дорожка из пыли медленно поднималась вверх, оседая на трупе и ближайшей траве.
Кое-как затянув тело в лачугу, я обтёр запотевший лоб. Мне совершенно не хотелось разделывать такое милое личико, по крайней мере пока. Есть вещи, с которыми она поможет мне справиться. Хотя с другой стороны, я какой-то степени я винил себя за то, что вытворяю такое с людьми. Но, у меня просто не было выбора. Выжить или умереть? В пустоши действует только один закон. Закон желаний. Мирные тут на долго не задерживаются. За последние десять лет пустошь стала настоящим раем для гурманов, потому мирное население можно встретить всё реже.
В этот раз мне не повезло: вся еда, что была у этих людей, выглядела жуть какой старой. Какие-то довоенные чипсы, кексы, есть такое будет только идиот. Да, это говорит человек, который только что отравился двухсотлетними бобами. Ну-ну. По крайней мере второй раз я на это не куплюсь. К тому же, мой живот отчаянно требовал мяса. Я бы предпочел не есть одну человечину во время выдуманного мной же "поста", но в данном положении у меня просто не было выбора. В добавок, тут оказался лагерный костер, на котором можно приготовить мясо, не потребляя сырым.
Перетащив девушку в угол лачуги, небрежно кинул её на матрац, из под которого начали разбегаться тараканы. Большими кирпичами и железным контейнером, которые нашел в лачуге, я заблокировал вход. После всего произошедшего меня продолжали раздирать противоречия, однако мозг настоятельно требовал расслабления. Постоянная нервозность сводила с ума, я уже не мог сдерживать гнев, мне нужно выпустить все эмоции, скопившиеся за долгое время.
Непослушные слюни уже выделялись в большом количестве, смачивая маску на подбородке. Бережно положив её в карман, я подошел ближе к телу и остановился в паре метров. Я не мог решиться к ней подойти. И пусть я не девственник, мой мозг почему-то тупил, заставляя отворачиваться в сторону. Неужели, моё сознание всё ещё сопротивлялось?
Девушка лежала, пуская безразличный взгляд в потолок. Её грязная кожа запотела, а из виска продолжала сочиться кровь, но даже так - я желал её. Мой мозг не выдержал напряжения, которое возникло между нами в этот момент.
Присев на колени, я стянул балахон, оголяя её грязную грудь. Она давно не мылась, но даже так, я жадно вцепился, лапая их. Сладкий запах взбудоражил мой мозг. Не сопротивляясь желанию, я обнюхал кожу, попутно облизывая более-менее чистые места.
Спустившись в паховую область, я быстро стянул штаны. Не теряя времени, я раздвинул мертвые ножки, сразу же ощутил исходящий жар. Горячее влагалище поглотило возбужденный член.
Тепло...!
Я продолжал насиловать мертвое тело, кусая грудь до крови и облизывая грязную кожу. Я измазывал тело в своей слюне, целуя девушку в губы, пожирая взглядом её мертвые груди.
Ярость...
Ненависть...
Разочарование...
Все мои чувства, направленные к этому миру, заполонили нестабильный разум. Я больше не мог этого терпеть. Я даже не пытался сопротивляться, отбросив человечность куда подальше.
Однако, моя одержимость продлилась недолго. Она ослабла, когда я достиг кульминации, заполнив желтой спермой влагалище.
Облегчение...
Я испытал это невероятное чувство, вновь. Чувство, которое заставляет тебя дрожать, но после него ты остаешься выжатым как мутафрукт. В заключении, я обтер головку об её волосатый лобок. Осмотрев бездыханное тело, окончательно убедился, что всякое влечение к ней пропало. На какое-то время мне даже стало мерзко, я почувствовал себя хуже некуда, но через пару секунд выдавил жалкую ухмвлку.
- Улыбайся... Улыбайся не смотря ни на что, - прошипел я себе, тихо смеясь. Мне удавалось убедить себя в правильности таких поступков. Хотя, как бы я не убеждал, легче мне не становилось.
- Хорошо повеселились, красотка.
Застегнув ширинку, я поднялся с грязного пола и пошел разгребать заставленный завал. Легкий пустынный ветерок разгонял пыль вокруг костра. Убедившись, что на улице никого нет, я вернулся обратно к девице.
- Потрахались, теперь можно и пожрать.
Окинув её мерзким взглядом, я принялся искать нужные вещи. Среди всякого хлама были пренадлежности для розжига. Чувство голода продолжало усиливаться, потому не теряя времени, я принялся за оборудовать полевую кухню. Насобирав сухих веток с кустарников, я наломал и накидал их в костер, после чего поджигал ещё минут десять.
Закончив приготовления, я вернулся в лачугу. Сомнения вновь стали терзать нестабильную голову. Как бы безразлично я не смотрел на девушку, что-то внутри всё равно отказывалось резать её на куски, но мой живот бунтовал, требуя сытного мяса.
Смотря на неё, я опять начинал возбуждаться. Сглотнув слюну, подошел к столу. В очередной раз, я переборол свою человечность и достал нож. Мне пришлось сожрать сожаление с потрохами. Для такого как я нет места среди нормальных людей, а потому я не стану щадить мертвецов.
Вонзив нож ей в брюхо, я с особой улыбкой принялся расчленять тело, отделяя плоть от костей и складывая куски мяса в ржавую миску. Возбуждение переполняло меня, но я сдержал себя, так и не вытащив член. Тупой нож скаблил по теплой коже, отрезая кусок за куском.
Я старался не думать.
Я просто не мог об этом думать, иначе не выдержу нарастающего давления.
Всё что я делал - это смотрел на обнаженную грудь, в то время как рука автоматически разрезала филейную часть, соскабливая с костей мягкие ткани.
Я не мог отвести свой взгляд.
Я не мог удержать свою руку, которая с безумным спокойствием мяла мертвую грудь, когда вторая продолжала скрипеть при каждом соприкосновении с костью. Я наслаждался происходящим перед глазами. Невольно, даже не задумываясь об этом, я чувствовал смешавшиеся во мне реакции.
Возбуждение и отвращение.
Они так похожи? Именно сейчас они переплелись во мне, раскрывая истинную палитру наслаждений. Возбуждение и одновременное отвращение к самома себе, и к тому что я вижу, к тому что делаю. Это было прекрасно. Но что...? Что пыталось вызвать у меня эти чувства? Ради чего? Ради выживания, я обязан распилить её до конца!
Хочешь сказать, ты трахаешь трупы ради выживания?
- Ныах, - нож с хрустом соскочил с кости, когда я обрезал её талию. Сочная ягодица повила на сухожилии. Я залип на это, выпав из жизни на пара секунд. Отрезав этот кусок, кинул его к остальным.
Да, я имею их ради собственного удовольствия...
Как только разделка подошла к концу, я вытащил полускелет на улицу, бросив его у костра. Он был нужен мне, как бы странно это не звучало. Дрожащими руками, я прикоснулся к кожи её груди, постепенно успокаиваясь. Я не стал отрезать грудь, как и не обрезал область вокруг влагалища. Жрать свою сперму - вот что по настоящему мерзко. Так делают только конченные извраты, сказал изврат, с любовью лапаюший мертвые сиськи той, чье мясо только что отрезалю.
Это было мне нужно.
Это всё ради него.
Ради тепла.
Тепло...
Её тела.
Насладившись этим моментом, я приступил к готовке. Повар из меня так себе, потому я просто нанизал куски на палки, выставив их домиком. Костер сильно дымил. Кроме сухой травы и каких-то веток, нормальных дров у меня не было. Трава неприятно пахла, но по крайней мере она сбила зловонный запах разлагающихся трупов. Если я не съем человечину в ближайшее время, мой желудок сам начнет меня пожирать.
Установив импровизированные шампуры, я расслабился, наблюдая за огнем и мацая окровавленный торс. В готовом виде человечина лучше усваивается, да и меньше шансов подхватить заразу. Хотя, я ел людей сырыми, и всё равно ничем не заболел, не считая, разве что, безумия, хаха. А ведь уже десять лет прошло, как никак.
Я посмотрел куда-то в запыленное небо.
За эти года я как только не извращался: и сырая, и жаренная, и тушеная, и вяленая, и даже соленая. Человечину я ел в любом виде. Ещё у каннибалов встречались пироги из человечины. Хотя, если честно, вкус у них дерьмовый.
Оставив еду, я решил получше осмотреть лачугу. В углу, где я недавно трахал бабенку, остался окровававленный след, там же лежали коробки с патронами, но нужного для них оружия не оказалось. В углу стоял поношенный рюкзак. Этому я безумно обрадовался, ибо свой потерял не самым лучшим образом. Всё нажитое добро сложил в ранец, и выставил у стены. Закончив с вещами, я тщательно обыскал тело мужчины, после чего, перетащил его за лачугу. Пусть лежит там, нефиг в доме вонять.
На дворе стоял знойный полдень. Безветренный каньон прожаривался как сковородка, и чтоб не спариться пришлось расстегнуть пыльник.
Вместе со старыми трупами начали подгнивать новые. Большую часть мертвой бабы пришлось унести за лачугу к мужику. Теперь эта парочка навсегда будет вместе.
- Да встретитесь вы в лучшем мире, аве Цезарь!
Тела, что лежали до моего прихода, я пинал ногами и всячески отталкивал подальше от дома. После каждого удара, из них высыпались белые личинки, весело котившиеся по песку. Мухи, раздраженно летающие вокруг тел, пытались отомстить мне за потерянных детей, но я быстро успокаивал взбудораженных мамаш, прихлопывая их руками. Наигравшись с мячами из гнилых трупов, я поспешно вернулся к костру.
- Готово... - я снял куски с огня, положив их на тарелку. Невольно сглатывая, я обнюхал неровно прожаренные куски. Живот заурчал. Я был голоден, но во мне опять заиграли чувства.
- К чёрту, - прохрипев, я вгрызся к первый попавшийся кусок. Вкусно. Вкусно, но мерзко. Именно так я бы описал это. Нет, мерзко не потому что плохо приготовлено, а потому что внутри что-то жалобно умирало. Пробудившаяся от алкоголя человечность постепенно начала угасать.
Если так посудить, то вкус это женщины оказался приемлемым, однако не хватало соли. Никакие бобы, никакие туннельщики или кротокрысы не сравняться с сочной девушкой. Любой каннибал сразу ответит, что человечина - это лучшее что с ним происходило. Попробовав один раз, ты уже никогда не забудешь этот вкус, это словно наркотик. Как мне кажется, не смотря на то, что сошел с ума, я продолжаю трезво оценивать свои действия и понимаю, что совершаю нечто плохое. Мне так кажется. Хотя нет, мне плевать. И да, мне это нравится. С каждым разом я всё больше убеждаюсь, что люблю эти мерзкие вещи. Я обожаю и не могу без них жить. Да - это не требуется для моего выживания, я могу жить как нормальные выжившие, но зачем? Люди - животные, а значит есть тот, кто из жрет. Например туннельщики, или каннибалы, как я. Если не буду так делать, то сдохну так же беспечно, как эта шлюха, которую я сначала ебал, а сейчас доедаю.
После сытного обеда, меня начало клонить в сон. Окровавленный торс девушки начал привлекать к себе мух. Надо его убрать, но на меня навалилась лень. Лень даже полняться. Просто хочу отдохнуть. Утроившись поудобнее в тени здания, я прикрыл глаза, довольно утопая в своем чувстве измотанности...
Очнулся уже под вечер, когда солнце стало заходить за горизонт. Отругав себя за беспечность, я начал готовиться в путь. Собрав вещи и закинув за спину рюкзак, я вышел наружу.
На улице стоял вечерний туман. Видимость была просто ужасной: пыль смешалась с капельками воды, создавая непроницаемый для глаз барьер. Такими темпами не мудрено и на туннельщиков наткнуться.
Осмотрев потухший лагерный костер и разбросанные рядом части женского тела, кровь на коих уже успела засохнуть, я улыбнулся. Пустой женский взгляд удовлетворил мою ненасытность, пусть и не я убил эту красотку, но ощущения всё равно были приятными. Ведь теперь, трахнутая сучка со мной, в моем животе.
Ты теперь часть меня.
Ты - это я.
На какое-то время, пока не высру тебя где-нибудь в подворотне.
Часть мяса я предварительно хорошо прожарил и сложил в сумку. В ближайшее время мне понадобится еда, пусть она и быстро испортиться, но это лучше, чем ничего.
Ощупав свой пояс на наличие ножа, найденного в лачуге, я достал пистолет, подобранный у той бабы, и начал медленно продвигаться вдоль каньона. Патронов в нем не было, но для устрашения людей подойдет. Из-за отсутствия нормально оружия мне так же не стоит привлекать лишнее внимание, всё таки неподалеку были туннельщики, а от них я сбежать не смогу. Циркулярку, что была у выжившего, я оставил в доме. Она слишком тяжелая, такую бандуру я не хочу с собой таскать.
Постоянно двигаясь по левому склону горы, я вышел к железной дороге. Со всех сторон был пыльный туман, однако впереди я заметил странный отблеск, который привлек внимание. Перейдя через железнодорожные пути, я понял, что это что-то стальное. Непонятная железная хреновина, с большими лопастями-листами, находилась прямо посреди довоенного кинотеатра. Я никак не мог вспомнить, как называется этот довоенный механизм, но что я точно знал, так это то, что он должен был быть в небе. Когда я служил в НКР то многое слышал о довоенных технологиях, в том числе и о таких штуках. Увы, но потеря рассудка сильно повлияла на меня и я стал забывать многие вещи.
Бредя по пустынной дороге несколько часов, я наконец-то заметил вдали очертания домов. Туман начал рассеиваться и передо мной оказалось большое поселение. Старый добрый Ниптон... Лет двадцать назад он таким точно был. Сейчас же это поселение, подконтрольное какому-то племени. Ну, по крайней мере, я так слышал от одного выжившего. Зато теперь я примерно понимал где нахожусь.
Моему любопытству не было предела. Я конечно же хотел посмотреть на то, что стало с этим городом. Собравшись с мыслями, я выдвинулся вперед.
К тому времени как я добрался до Ниптона туман окончательно рассеялся и на пустошь опустилась ночь. Стараясь передвигаться как можно тише, я подобрался к разорванному сетчатому паркану, и то, что я там увидел, меня не очень обрадовало. На небольшой площадке, что была заставлена фургонами, дикий гуль нападал на призрака. Странное противостояние, если учесть физическое бессмертие призрачных людей, который по сути сам являлся гулем, только застрявшим в химзащитном костюме.
Подождав пока бой окончится поражением дикого гуля, я поспешил обыскивать площадку. Тихо проникнув в первый фургон, я обнаружил две бутылки грязной воды, которые стояли возле рваного спальника, а так же металлолом и всякий хлам.
Наконец-то, вода! Не думая ни о чем я открыл бутылку прямо на месте. Прохладная влага хлынула в пересохшее горло. Хлебая прохладную воду как сумасшедший, я забил на всё вокруг. Ведь это вода! Нормальная вода, которую наконец-то можно выпить!
С довольной гримасой, я выхлебал пол бутылки, после чего закинул оставшееся в рюкзак. Осторожно выглянул в окошко фургона, я осмотрелся. По площади бродил одинокий призрак. Передвигался он прихрамывая, постоянно сменяя свой курс и издавая протяжные стонущие звуки, от которых по спине пробежали мурашки.
Выбравшись наружу, я подобрался к очередному фургону. Там же я заметил странную горстку пепла, рядом с которой лежали необычные предметы. Подойдя ближе я увидел два рабских ошейника, странную дубинка и детонатор?! В моей голове заиграли жестокие мысли похищение и порабощения какой-нибудь девушки, но радужные мысли в миг испарились, как только рядом со мной раздался очкосжимающий стон призрака.
Прихватил всё найденное добро, я поспешно ретировался с пустыря, при этом следя боковым зрением за передвижением призрачного человека, который шнырял туда-сюда стрёмно укая.
Довольный своими находками, я вернулся к камню за парканом. В любом случае, идти в центр поселения равно самоубийству, ибо кто знает сколько там дикарей, так что я решил двинуть в обход, а там уже пойду по железной дороге и куда-нибудь выйду.
На пустоши опускались сумерки. Из ближайшей сухой травы доносилось стрекотание ночных насекомых. Обойдя паркан и выйдя на колею, я выдвинулся на север, неспешно обходя Ниптон.
Пройдя мимо большого ущелья, в глубь которого уходила старая дорога, я быстрым шагом, спустя пол часа, вышел к возвышенности между холмами. От неожиданности я даже дернулся, ибо на подьеме оказался человек.
Пожалуй, это впервые, когда мои опасение оказались напрасны. Мужик, стоявший на пригорке, помахал мне рукой и поприветствовал. Я сразу обратил внимание на тело, лежащие рядом с кротокрысами неподалеку. Кажется очередному выжившему не повезло. Не сводя с него глаз и крепко сжимая пистолет я подошел ближе.
- Чё надо? - пытаясь понять его намерения я безразлично обратился к тому.
- Не поможешь мне? Я хочу отобрать тело своего друга, - он показал пальцем на лежащее тело, - Но боюсь подойти.
Я посмотрел на этого идиота. А ведь и правда, только дурак может клюнуть на эту дешевую уловку, но опять же, просто вот так, на ровном месте, убивать его не хочется.
Эй, Зак, какого хрена? Это что, нотки синтесентальности в твоей голове проснулись?
Сука, надо завязывать с алкоголем, иначе сдохну раньше положенного.
Не похоже, что у него есть нормальное оружие, ибо по виду он был вообще безоружным, так что в этом плане я выглядел более внушительно.
- Если ты чё-то задумал, я пристрелю тебя на месте, понял? - крикнул я, наводя на него ржавый пистолет.
- Тише-тише! Я просто хочу похоронить друга, - человек опустил голову подняв руки вверх.
Сомневаясь в своих действия, я продолжал втыкать на кротокрысов, которые обнюхивали мертвое тело без особого интереса. К слову говоря, эти животинки, похожие на лысых крыс, были не такими уж безобидными.
- Если я помогу, отдашь мне часть его снаряжения, ясно? А какое, я сам уже выберу, - опасаясь поспешных действий выжившего, я начал медленно подходить к трупу, постоянно таращась то на него, то на труп, то на кротокрысов, которые с удивлением смотрели то на меня, то на странного мужика.
- Эх, ладно! - стивнув зубы, мужчина посмотрел на тело падшего товарища. Не похоже, что он переживал жа товарища. Наверно простой мародер, но ссыкун знатный. Знал я таких, долго не жили.
Кротокрысы продолжали пялиться, нагнетая проклятое напряжение. И так могло длиться вечно, но я не выдержал и подбежал ближе. Хотел было схватил тело ногу и оттащить подальше от зверей, но как только я ухватился за штанину произошло то, к чему жизнь меня не готовила. Чудом я успел отпрыгнуть от твари, которая вцепилась зубами в мертвое тело, после чего метнулась в сторону и розкидала ближайших кротокрысов как ебаные кегли. Ахуев от такого налета, я выронил пистолет.
- Туннельщики! - вырвалось у мужика чуть ли не криком, когда очередная гуманоидная хреновина выпрыгнула из пустоты разодрав визжащих зверюшек на ломтики. Следом выскочили другие чёрные твари, которые накинулись на ссущего кипятком выжившего.
Ахуевая от происходящего, я что есть сил побежал в сторону Ниптона. Крики и визги бедняги заполонили воздух позади меня. Выживший кричал так, словно за мгновение испытал все мучения ада. Но через мгновение что-то хрустнуло, и он издал хриплый предсмертный стон. За спиной я слышал разрывание чего-то хлюпающего, смешанное с рычанием и жадным чавканьем тварей. Я бежал без оглядки, но всё равно ощущал рычание одной из тварей, которая не переставала меня преследовать.
Непроизвольно, но тот выживший сработал для них приманкой. Это ситуация подарила мне возможность сбежать, которую я не собирался упускать. Не желая просто так подыхать, я ускорился и на свое удивление оторвался. Туннельщик посмотрел мне в след, после чего побежал обратно, видимо доедать выжившего к своим друзьм.
Добежав до крайнего дома, я спрятался за стеной. Если так и дальше пойдет, то тут живой души не останется. Отдышавшись и осознав, что жизни других для меня, в принципе, не так важны, я задумался. Спать на земле - не вариант, туннельщики могут и сюда прибежать, а вот идти в дом - это идея заманчивая, но стремная.
Восстановив дыхание и убедившись, что рядом никого нет, я пересмотрел свое снаряжение, после чего достал дубинку, найденную рядом с ошейниками и решил, что придется драться.
Закинув рюкзак на спину, я стал подобраться к двери. Окружающий песок заглушал шум, издаваемый мной, но я боялся, что живущие в доме ребята меня спалили до этого. Плавно открыв дверную ручку я вошел в дом. Я, конечно, не мастер скрытности, но тихо открывать дверь научился. На мое удивление дверь была не запертой.
Оказавшись внутри, я также прикрыл её. Но даже в доме мне оказались не рады. Из комнаты выскочил шизанутый дикарь. От неожиданности, я чуть было не обосрался. В руках этот псих держал здоровенный меч, но попытавшись замахнутся им попал по косяку. Находясь в состоянии аффекта, я пнул его со всей дури, из-за чего тот повалился долбанувшись башкой о косяк. В этот же момент, видимо из-за шока, я выронил дубинку. Не найдя подходящего оружия, я рванул к мудаку, из-за которого опять чуть не наложил в штаны.
- Тварь! - меня вновь переполнила злоба и я силой наступил на его ебальник. Подобрав тяжеленный меч, я занес его над головой и переебал им нападавшего. Череп дикаря треснул словно свежая тыква. Кусочки горячей мозговой жидкости разлетелись по комнате.
- Сука, урод, - меня опять накрыла слепая ярость. Я пробил тупым мечем грудную клетку дикаря продолжая издеваться над его мёртвым телом. Недавно меня чуть не сожрали туннельщики, а теперь этот шизик решил уебать меня, сука! Жизнь, как же ты заебала! Я тебя просто ненавижу!
- Ненавижу! - высоко подняв меч, я нанес окончательный удар по голове дикаря разрубив её на две половинки.
Поковырявшись во внутренностях ломовым мечом, я попытался успокоиться. Передо мной раскинулась жуткая картина вытекающих на пол мозгов и застрявший в черепной коробке меч. Тело дикаря было изуродовано не самым лучшим образом. Я опять не держу себя в руках и срываюсь при малейшей возможности.
Отдышавшись, я выругался в очередной раз, проклиная себя за несдержанность и трусливое очко. После этого, ко мне вернулась часть самообладания.
К счастью, в одежде мертвого дикаря я обнаружил ключ, который подошел к двери от дома. Забавно, что он не додумался его использовать и закрыться. Дабы не повторить судьбы дикаря, я всё таки заперся в доме.
Скинув изуродованное тело в ванну, я начал шариться в комнатах. Сам дом оказался типичным для этих мест. Слабое освещение, исходившее от свеч, давало понять, что с электричеством у дикарей проблемы. В холодильнике оказалось немного еды, которая разом с человечиной немного утолила мой голод. В комнате я подобрал самодельную косу, которая стояла возле кровати. Покрутив её в руках я всё таки решил взять данное оружие с собой. Думаю, пригодится. Найдя в шкафу старые тряпки, я тщательно протер свое лицо и грязную одежду.
Разобравшись со всеми важными делами, я прилег на кровать. Сумасшедший день нехило так выебал мои нервы, из-за чего я постоянно вздрагивал и не мог уснуть. Бессонница мучала возбужденный мозг, я постоянно ворочался, а руки не переставали дрожать.
- Черт возьми, голова идет кругом от этого дня, - я глядел в темный потолок захваченного мной дома.
- Каким-же ебанутым я стал, - безумная улыбка растянулась на пол лица. Я поднял ладони над головой, после чего прикрыл ими глаза. Через какое-то время дрожь уменьшилась, а глаза перестали скакать. Со спокойными мыслями, я погрузился в сладкий сон сумасшедшего...