Ночь пятая
В этой главе описывается сцена сексуального насилия, поэтому, пожалуйста, будьте осторожны! Для вашего удобства, фрагмент с чувствительным содержанием выделен соответствующими надписями в начале и конце.
Девушка проснулась с утра с тревожным ощущением в груди и заснуть снова не удавалось, поэтому после совсем короткого сна пришлось вставать и заниматься своими делами. Надя давно не звонила родителям, да и они тоже будто бы забыли о дочери, но ей как никогда хотелось услышать их, поэтому она быстро набрала номер.
— Привет, Наденька, ну как ты там? — раздался родной мамин голос.
— Привет, — на душе почти сразу стало легче, но захотелось плакать. Отвечать на вопрос о делах честно было нельзя, поэтому девушка постаралась сделать как можно более обычный и веселый голос: — У меня все хорошо. А вы как с папой? Как Наташа? — губы сами собой растянулись в улыбке.
— У нас все отлично. Оказывается, Наташа решила отпраздновать помолвку в Крыму у себя на даче. Она и тебя приглашает.
— Нет, мам, я как-то не хочу никуда ехать. Едьте без меня. Вы когда планируете? И насколько?
— Думаем, через пару дней на машине поехать. И недельки на две, раз приглашают, — на той стороне кто-то рассмеялся: «Конечно, приглашаем!».
— Езжайте, отдохните.
—Зря ты отказываешься, Наденька, позагорала бы, покупалась, — начала было мама.
— Ты же знаешь, после статей про рак кожи я стараюсь избегать прямых солнечных лучей, а воды вообще боюсь, — вздохнула Надя, откидываясь на подушки.
— Ну ладно, может пока нас не будет, в городе поживешь? — захихикала, как подросток, женщина, на фоне кто-то одобрительно хмыкнул и стал что-то рассказывать.
— Не, я лучше в деревне останусь... — протянула девушка.
— Сидишь там, как пенсионерка, а в городе может познакомилась с кем, а у тебя и хата свободна... — хитро начала мать.
— Ну маааам... — устало и смущенно протянула Надя.
— Ну что мам! Так личную жизнь не устроишь!
— Знаешь, я тут подумала, да, действительно, приеду посмотреть за квартирой и оргию заодно устрою. Ну а что, хата же свобода... — поспешила заверить Надя.
— Ну ты из крайности в крайность, Надь! — фыркнула женщина. — Ладно, мы тогда, как отпуск с папой возьмем, сообщим тебе. Давай, целуем, любим!
— Пока-пока! — откликнулась девушка на прощание и положила трубку.
Весь день девушка ходила по дому, как неприкаянная. Даже вышла во двор, но погода не располагала к прогулке, накрапывал мелкий дождик. Перекинувшись парой фраз с соседкой, Надя вернулась домой. Кот недовольно мяукнул, видимо, подразумевая что-то вроде «Куда ты снова собралась?», и повел девушку на мансарду. Снова мяукнув в том же тоне, он показательно устроился на кровати. Девушка потрепала его по голове и легла рядом, уделяя внимание питомцу. Довольно мурчащий кот уснул рядом. Чтобы его не тревожить, Надя решила взять лежащий рядом планшет и что-нибудь посмотреть. Через пару серий нудного корейского сериала, она сама того не заметив, уснула.
Начало эмоционально тяжелого фрагмента
Грудь сдавило от рыданий, а лицо горело от ударов, девушка пыталась брыкаться и отбиваться, но ее руки властно сжали, не давая пошевелиться.
— Ярик, отпусти, мне больно! — кричала девушка, заливаясь слезами.
— Больно? Больно?! Сука тупая! Где тебя носило?! — парень кричал ей прямо в лицо, хотелось сжаться и исчезнуть.
— У меня были пары! Отработка! Иначе бы меня не допустили до сессии... — пыталась оправдаться Надя, продолжая заливаться слезами.
— Не пизди! — в ушах зазвенело от очередной пощечины, перед глазами все поплыло. Следующий удар пришелся в живот. —С кем ты трахалась?! Отвечай! — девушке казалось, она сейчас задохнется, от боли невозможно было сделать и вдоха.
— Чего ты молчишь?! Тебе меня мало?! Меня мало?! — до нее лишь отдаленно доносился смысл сказанных слов, она чувствовала себя совершенно беспомощно. — Сейчас я тебе покажу! — ее грубо бросили на кровать и придавили тяжелым телом. Послышался звук расстегивающейся молнии, и с нее стали грубо стаскивать джинсы. Глаза расширились, и девушка даже перестала всхлипывать от осознания, что будет происходить дальше.
— Нет! Пожалуйста! Я не хочу! — с новой силой зарыдала девушка, пытаясь оттолкнуть парня.
— Заткнись! — она получила новую пощечину, а руки больно заломали и завели за голову.
— Нет! —кричала девушка, срывая голос.
Конец эмоционально тяжелого фрагмента
Она подскочила и села на кровати, тяжело дыша. На улице только смеркалось, внезапно в полутьме комнаты появилась высокая мужская фигура, приближающаяся к ней. Еще не до конца отойдя ото сна, девушка забилась в угол кровати, подальше от нее, перед глазами замелькали воспоминания. Но мужчина поднял руки перед собой, в жесте, показывающем, что он не причинит ей вреда. Он медленно приблизился и зажег светильник на тумбочке. Надя понимала, что это Владимир, но окончательно убедилась лишь когда увидела его лицо с обеспокоенным взглядом зеленых глаз. Он вглядывался в девушку, сам силясь понять, что произошло. Зверь внутри бился о ребра, как об прутья клетки, пытаясь вырваться и уничтожить того, кто посмел поступить так с его смертной. Борясь с ним, вампир застыл, оставаясь в полутьме.
Смертная попыталась успокоиться, но судорожные всхлипы вырывались из ее горла, а внутри было ужасное ощущение беспомощности, как тогда. Захотелось сжаться в комок и исчезнуть, перестать чувствовать и думать. Надя обхватила себя руками, сильно впиваясь ногтями в собственные плечи, но это практически не помогло отвлечься.
— Пожалуйста, уйди. Мне нужно побыть одной, — попросила она. Хоть вампир был абсолютно неподвижен, напоминая великолепно выполненную статую, но его присутствие в комнате все равно ощущалось.
После ее сдавленных, полных боли слов, Владимир наконец вышел из ступора и взглянул на нее. Смертная выглядела такой беззащитной и сломленной, что что-то внутри вампира дрогнуло.«Жалость? Я испытываю жалость?» — пронеслось у него в голове. Он полагал, что данная эмоция вообще недоступна Сородичам, включая его самого, так как не ощущал ничего подобного с момента Перерождения. Но здесь и сейчас ему захотелось сделать все, чтобы девушка почувствовала себя лучше.
Поэтому он сел на кровать и протянул к ней руки в приглашающем жесте. От неожиданности Надя даже перестала всхлипывать, затравленным взглядом уставившись на вампира. Чего он хочет от нее? Неужели утешить? Надя ощущала себя ужасно, сейчас, как никогда, хотелось почувствовать себя в безопасности.
Немного подумав, она прильнула к холодному телу, только теперь осознавая, насколько большая у них разница температур. Слезы струились по лицу, и тонкая шелковая рубашка, остававшаяся на нем еще со вчерашнего вечера, почти сразу пропиталась влагой. К своему удивлению, смертная заметила, что ей действительно стало спокойнее, когда ее стали прижимать к себе сильные уверенные руки. Она закрыла глаза и судорожно вздохнула, стараясь не думать о том, кто ее сейчас обнимает.
Как только Надя расслабилась в руках Владимира, он почувствовал себя хорошо, как будто все так и должно было быть. Внезапно вампир вспомнил свою старшую сестру из человеческой жизни. Она умерла достаточно рано, но все воспоминания о ней были полны заботы и любви. Он вспомнил добрую улыбку матери и то, как она гладила его по голове после кошмаров. Большая, взрослая и сильная, прекрасная воительница, рядом с ней он всегда был под защитой. Владимир вырос и стал уже защищать ее, а затем отправился в походы по приказу князя, умер и Переродился, практически полностью забыв о прошлом. У него появился новый Отец, его наставник, друг и брат, его Создатель. Прошло почти полторы тысячи лет, и сейчас он снова вспомнил, что когда-то был человеком, имел дорогих ему людей. Калейдоскоп из нежности, заботы, ласки и желания защищать заполнил его мысли.
Владимир поднял руку и взглянул на собственную ладонь, как будто видит ее впервые, а затем прикоснулся к волосам на затылке смертной, нежно и аккуратно проводя по ним, затем еще раз и еще. Он гладил ее волосы, анализируя все эти давно забытые чувства, которые сдавили его грудь настолько, что он перестал дышать.
Его прикосновение вышло неожиданным, из-за чего Надя напряглась, но, когда поняла, что именно делает вампир замерла, боясь спугнуть. Бессмертный был нежен и аккуратен, каждое его прикосновение вызывало мурашки, которые спускались по позвоночнику легкой щекоткой. Вся эта ситуация была такой странной и неожиданной, что смертная забыла обо всем, просто позволяя гладить себя. Она давно успокоилась и теперь просто наслаждалась необычными ощущениями. Она сидела в объятиях смертоносного существа, для которого жизни были лишь мгновениями и служили для утоления его собственных потребностей. И это существо сейчас нежно гладило ее волосы и аккуратно прижимало голову девушки к груди. Он чуть не убил ее в их первую встречу, а затем взял под защиту, напоил своей кровью против ее воли, а затем извинился, впервые абсолютно искренне, и теперь успокаивал ее после кошмара. Этот безумный контраст никак не укладывался в голове.
Все же через какое-то время девушка отстранилась и попыталась взглянуть в лицо вампира, но тот поспешно скрыл его за волосами, не позволяя увидеть кровавые слезы, собравшиеся в уголках его глаз.
— Прости... — тихо шепнула она, также пряча взгляд, так как возникло ощущение, что она сделала что-то неправильное.
— Не за что извиняться. Все в порядке, — поспешил заверить ее вампир тихим низким голосом. — Правда, я подумал, что все это происходит в реальности, — наконец ему удалось убрать кровь, и он взглянул на смертную. — Этот человек заслуживает смерти, — он произнес это так легко, внутри Нади все похолодело.
— Он не заслуживает смерти, — тихо прошептала Надя, все еще не поднимая взгляда. Она обдумывала это, мечтала отомстить, но никогда не желала ему смерти. Смерть, в ее понимании, была бы скорее помилованием. — Но искренне надеюсь, что на зоне ему пришлось несладко, — в голосе внезапно появилась холодная ярость.
— Ты видишь его наказание другим? — Владимир был заинтересован ее ответом, ему действительно было любопытно, что думает на этот счет девушка.
Внезапно смертная спохватилась. Она никогда не решалась никому озвучить свои мысли на этот счет, но перед ней сидело создание, которое не осудит ее, не посчитает монстром, так как само был монстром пострашнее.
— Я уверена, что его убийство будет большим злом, чем он мне причинил, — сформулировала девушка. — Я верю в то, что наказание должно быть соизмеримо поступку. Хотелось бы, возможно, чтобы он прочувствовал все то, что испытала я. Возможно, не физически, но как минимум душевно. Хочу, чтобы он оказался на моем месте.
—Интересно... — произнес бессмертный, переводя взгляд в сторону и обдумывая что-то. Наконец он решился озвучить возникший у него вопрос. — Какого наказания тогда заслуживаю я?
Надя нахмурилась. Она поняла, как сильно хочется курить, поэтому перед тем, как ответить, взяла с тумбочки сигарету и зажигалку. Вампир приготовился почувствовать тот самый неприятный запах дешевого табака, но к его удивлению, сигареты Нади пахли приятнее. Она прикурила, сделала первую затяжку и озвучила свой вердикт:
— Никакого, — она произнесла это с теми же интонациями, с которыми обычно озвучивают приговор в суде. — Так же, как люди, употребляющие в пищу мясо или хищники в дикой природе. Убийства — это твоя природа и единственный способ существования. А раз ты существуешь, значит это естественно, что вы, по факту, высшие хищники, питаетесь нами, менее приспособленными. При этом вы не можете истребить нас, так как тогда остановитесь в развитии без притока новой крови и молодых вампиров. Если подумать, вы отлично вписываетесь в естественный порядок вещей.
Через нескольких секунд раздумий она добавила:
— В этом тоже есть своя справедливость.
Безусловно она была права, но Владимир не ожидал такого ответа. Какого угодно, но не такого, полного смиренности. Надя была необычным человеком. Владимир общался со множеством смертных, но такого мнения придерживались единицы. Среди них были в основном истинно верующие священнослужители, философы и ученые, само собой мужчины. От женщины он впервые слышал что-то подобное.
— Знаешь, я вчера сильно разозлилась на тебя за то, что ты сделал, не оставив мне выбора, — внезапно призналась Надя, посмотрев ему прямо в глаза. — Но сейчас я понимаю, что тебе сложно будет понять меня и причину моей обиды. Поэтому в ней нет никакого смысла, — на секунду задумавшись, она продолжила, — если... Если мой бывший сделал это, чтобы причинить мне боль, то ты просто выполняешь условия нашего договора, я сама попросила тебя защитить меня. И другого выбора, видимо, не было. Но мне бы хотелось, чтобы ты все равно обсуждал со мной такое. Я больше... — она сглотнула ком в горле. — Я больше не хочу чувствовать себя бессильной, мне от этого больнее и страшнее, чем от физической боли.
Владимир снова застыл как статуя. Только теперь у нему пришло понимание того, почему именно сегодня ей приснился этот кошмар. Именно его действия послужили пусковым механизмом. Она отождествляла его действия с действиями того парня из прошлого, хотя мотивы у них были, очевидно, совершенно разные. Вампир почувствовал себя животным. Причина его действий заключалась в инстинктах несмотря на то, что он был наделен разумом, у него не получилось сдержать их. Так чем же он лучше волка? Чем он лучше смертного?
— Извини, — эти слова были произнесены от всей души, осознанно. Он снова чувствовал вину, но более глубоко и полно. Без желания оправдаться, без надежды, что его простят, он ощущал, что обязан это сделать. Как никогда прежде для Владимира было важно произнести эти слова.
«Как все двенадцать веков я мог избегать таких сильный эмоций? И как ей, обычной смертной, удалось меня заставить почувствовать себя снова человеком? Как ей удалось пробудить во мне то, что не смог пробудить даже Создатель?» — Владимир терялся в мыслях, свыкаясь с новой действительностью, с новым спектром эмоций, с новым собой.
Надя же просто думала о том, насколько странно, что единственным человеком, перед которым она смогла раскрыться впервые за долгое время, был и не человек вовсе. Вампир, почти убивший ее несколько ночей назад и волей случая оказавшийся одновременно шоковой терапией, триггером и теперь поддержкой. Наверное, она слишком много на себя берет. Какие же мотивы движут им? Почему он до сих пор здесь, рядом с ней? Давно бы мог исчезнуть из ее жизни, вернуться к Сородичам, но по каким-то своим причинам не делает этого. Надя прекрасно знала, что он слышит каждую ее мысль, но раз не отвечает на неозвученные вопросы, то у него есть на это свои причины.
Владимир действительно наблюдал за ее размышлениями, но сам боялся себе признаться в том, что просто не хочет ее терять. Хищник желал ее, теперь и Владимир, как отдельное мыслящее существо, не мог отпустить смертную, которая вызывает столько давно забытых ощущений.
Повисла задумчивая тишина. Наде внезапно захотелось включить музыку, что-нибудь успокаивающее и ненавязчивое. Первое, что пришло в голову, были The Doors. Быстро найдя в телефоне необходимый плейлист, девушка включила музыку на маленькой умной колонкой. Подумалось, что было бы забавно учить вампира пользоваться голосовым помощником внутри этого устройства. Смертная даже улыбнулась мыслям, а вампир лишь странно глянул на нее, не понимая.
В голове постоянно ощущалось его присутствие, окутывая теплом. Видимо, теперь Владимиру не требовалось никаких усилий, чтобы читать ее мысли. Она попыталась выстроить ментальную стену, как делала это раньше, ощущение присутствия в ее мыслях чего-то инородного притупилось, но не исчезло совсем.
— Я все равно тебя чувствую и слышу, не так хорошо, как раньше, но все же, — ответили ей на молчаливый вопрос. —Если я окажусь достаточно далеко, то это может сработать.
— А если я попытаюсь закрыться от других? — поинтересовалась девушка уже вслух.
— Тогда они тебя слышать не будут. Но со мной ты теперь связана, — под пристальным взглядом полуприкрытых глаз стало неуютно. Снова накатил гнев из-за того, что теперь не она устанавливает собственные границы. От мысли, что такое положение дел навсегда, Наде стало тяжело находиться рядом с Владимиром, и смертная поднялась с кровати, чтобы затем остановится у окна, спиной к мужчине.
— Ты бы хотела что-то от меня скрыть? — его глубокий вкрадчивый голос прошелся по телу мурашками, не такими приятными, как когда он гладил ее по волосам.
— Не в этом дело, — обессиленно выдохнула Надя. Она бросила быстрый взгляд на собеседника, но поняла, что никаких слов не хватит, чтобы все объяснить. Если захочет понять, теперь ему ничего не мешает вычленить необходимое из ее мыслей. Пусть разбирается сам.
Из колонки лилась тихая ритмичная мелодия со звуками ливня. Пианист виртуозно выводил соло на синтезаторе. От мыслей пухла голова, и она решила отпустить ситуацию, тем более что уже ничего исправить было нельзя. Надя выдохнула, позволяя музыке захватить разум, стало намного спокойнее. Через какое-то время бедра закачались в такт, а пальцы заиграли на воображаемым клавишам.
«Как же красиво...» — подумалось девушке. Она открыла закрывшиеся сами собой от погружения в мелодию глаза и посмотрела на вампира. Тот занял более удобное положение, сев поперек кровати и согнув одну ногу в колене, на которую положил руку, вторая рука покоилась на бедре. Он из-под ресниц наблюдал за девушкой, откинувшись на стену и запрокинув голову. Идеально белая шея была чуть запрокинута, под кожей проступили мышцы и кадык, а в вырезе, образованном тремя расстегнутыми верхними пуговицами рубашки, виднелись выпирающие ключицы. Его лицо, расслабленное в ракурсе снизу, выглядело томным и одухотворенным, как будто с полотен эпохи возрождения или как у скульптур ангелов.«Красиво...» — подумала Надя, и у нее перехватило дыхание, как будто она впервые увидела Владимира. Она заметила, как сжались его до этого расслабленные челюсти, и он отвел взгляд. Пришло осознание: с ней происходит то, о чем он предупреждал. Её влечет к вампиру. От одного взгляда на него появлялось странное ощущение в животе, вроде волнения, и он казался чуть ли не самым прекрасным человеком в мире.
Человеком... Вампиром. Он был вампиром. Приходилось повторять себе это раз на разом.
Бессмертный же боролся с собственными желаниями. Подсознание само собой подкидывало воспоминания об их танце в клубе, о ее запахе, о вкусе ее крови.«Я больше не сделаю ничего против ее воли. Я не животное», — повторял он себе как мантру.
Надя поняла, что стоит, застыв и не отводя взгляда от мужчины уже почти минуту. Песня уже успела смениться и играла совсем другая, «Please, Please, Please, Let Me Get What I Want» The Smiths. Голос Моррисси был как обычно мягок, но привычных странных вокальных мелодий не было, а гитары в аккомпанемент ему создавали абсолютно классическую балладу. Владимир не смотрел на нее, кажется, вообще погруженный в свои мысли, но все равно девушка ощутила себя глупо. Она снова отвернулась к окну, хотя ничего не видела в темноте.
— У тебя есть Брат? — решила прервать неловкое для нее молчание Надя, переводя тему разговора, вспомнив беседу с хозяином вампирского клуба.
— Да, вампиры от одного Создателя являются Братьями и Сестрами друг другу, — пояснил он, выходя из оцепенения. — Ратибор — мой младший Брат, можно сказать. Наш Создатель, Маис, увидел его на поле боя, когда мы случайно оказались там в наших странствиях, и восхитился силой и храбростью, но смертного Ратибора тогда сильно ранили, он бы не дожил до рассвета. Маис обратил его, хотя я был не в восторге от этой идеи. Я был еще молод и, если говорить откровенно, — вампир поднял взгляд, — приревновал Создателя, так как сам еще был сильно к нему привязан всего через двести лет после обращения. Дети и Создатели в принципе связаны Кровными Узами очень сильно, но сразу после Рождения для Тьмы и примерно двести-триста лет после, связь наиболее сильная. Мы называем это Детством. Некоторые строят целые кланы, где все связаны друг с другом Узами и живут обособленно от, если так можно выразиться, светского общества, — Владимир рассказывал все довольно безэмоционально, продолжая буравить взглядом спину девушки. Та, словно чувствуя это, повела плечами и развернулась. Надя никак не отреагировала, встретившись взглядом с вампиром, и спокойно выдержала его.
Бессмертный усмехнулся и первым отвел глаза, не рискуя играть с ней в гляделки слишком долго. Девушка медленно подошла к креслу и опустилась в него, устраиваясь поудобнее.
— А Патриарх — это ваш правитель? — после некоторых раздумий задала следующий вопрос Надя.
— Правитель определенных земель, на которых все бессмертные подчиняются ему, — кивнул вампир.
— Это что-то вроде подданства или гражданства? — вампиру пришлось узнать значение второго слова в мыслях спрашивающей.
— Да, наш аналог, — кивнул Владимир. — Исторически сложилось так, что вампир, временно посещающий территорию другого Патриархата, все равно принадлежит своему Патриарху, пока не изъявит желание постоянно поселится на другой территории.
— И много Патриархов?
— Семь. Так было, во всяком случае, двести лет назад. В каждой части света свой, но в России решили сделать отдельного, так как Европейский не мог поделить ее с Патриархатом Дракона, грубо говоря, Азией, — мужчина отвечал просто, не видя смысла что-то скрывать.
— И что ты планируешь делать дальше? — удовлетворив любопытство насчет устройства вампирского общества, решила наконец поинтересоваться Надя.
— Пока не уверен, — честно признался Владимир. — Все это выглядит подозрительно. Я занимался расследованием дела по поводу покушения на убийство нашего прошло Патриарха — Василисы — по ее личному поручению. В итоге оказался в ловушке, отравленный тем же, чем пытались отравить и ее. Правда сомневаюсь, что Василису действительно смогли придать окончательной смерти, раз меня — нет, а я младше раза в три, — Владимир понял, что ему было необходимо с кем-то поделиться своими мыслями, озвучить их. Таким образом все как будто начинало становиться на свои места.
— Если следовать логике, то тот, кто получил максимальную выгоду от переворота, и есть его предводитель, — Надя медленно произнесла эту фразу, стараясь обдумать каждую деталь, которая была ей доступна.
Владимир кивнул, подтверждая, что мыслит в том же направлении. Ему тоже казалось, что Ратибор являлся как минимум одним из заговорщиков. Но было не совсем понятно, как Ратибор смог стать новым Патриархом. Главой Совета мог стать любой из Советников. Что-то не сходилось. К тому же важно было узнать, что стало с Кариной. Все-таки от Ашиля он успел избавиться до своего заточения.
— Пропажа вашего Создателя также свидетельствует не в пользу твоего Брата, — дополнила сама себя Надя еще немного подумав.
Упоминание о Маисе больно полоснуло по сердцу. Но Владимир был уверен, что его Создатель все еще жив, или, по крайней мере, надеялся на это.
— Что-то не сходится. Ратибор не обладал настолько большим влиянием на Совет, — покачал головой вампир, поджимая губы, стараясь отогнать мрачные мысли.
— Совет? —переспросила девушка.
— Двенадцать Советников Патриарха. Они все вместе составляют Патриархат. Могущественные и древние вампиры, они сами выбирают себе главного, обычно мудрейшего или сильнейшего, кому безусловно доверяют. Ратибор не обладает ни одним из этих качеств и не подходит большинству критериев для того, чтобы быть избранным. Черт, да даже я гожусь на эту роль больше! — внезапно зло прошипел Владимир. —Что-то здесь не сходится... — повторил он уже вслух.
Снова повисло молчание. Вампир не особо следил за мыслями смертной, хотя теперь они постоянно были в зоне его мысленного взора. Со временем каждый бессмертный учиться отсекать свой разум от окружающих, либо сходит с ума не в силах вытерпеть ничьего общества.
— Этот твой неприятный змееподобный дружок из клуба, как думаешь, уже начал распускать сплетни о твоем возвращении? — поинтересовалась смертная.
— Фибий? Голову даю на отсечение, что да, — фыркнул вампир. Его глаза расширились от осознания. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но тогда было огромной ошибкой тащить тебя туда... — зло прошипел он. Его тело тут же напряглось.«Потерял голову, как мальчишка», — зло подумал он про себя.
— Ну, зато, теперь никто из вампиров не имеет власти надо мной, — пытаясь найти какой-нибудь плюс, подняла брови и бесцветно произнесла Надя.
— Мне придется пойти к Ратибору до того, как он сам решит найти меня, а делать он это будет, скорее всего, через тебя. Елена могла узнать все необходимое из твоих мыслей, — Владимир сменил позу на более собранную, сложив руки в замок и наклонившись вперед.
— Мне кажется, она ничего особо не узнала. Я не чувствовала, что кто-то пытается извлечь что-то конкретное из моих мыслей, как чувствую это с тобой, например. Только полное подавление воли, — девушка покачала головой.
Владимир поднял на нее удивленный взгляд. Он смотрел долго и пристально, Надя успела почувствовать себя некомфортно. Кажется, он пытался извлечь тот момент из воспоминаний девушки, желая помочь ему, она сама показала все, что чувствовала в тот момент.
— Это ничего не меняет, наоборот, возможно, только усложняет, — погруженный в свои мысли задумчиво ответил вампир. — Тебе нужно отдохнуть, — в его голосе появились странные нотки.
— Но еще только начало ночи. Чем займешься ты? — без задней мысли поинтересовалась смертная.
— Перед встречей с Ратибором я должен восстановиться, — глухо отозвался мужчина после паузы.
Надя поняла, о чем он говорит, закусила губу и отвела взгляд. Этой ночью Владимир снова заберет чью-нибудь жизнь. Как делал это уже не раз. Она попыталась отогнать мрачные мысли, подавить свое природное сострадание к людям и странное холодное ощущение от идеи, что существо, сидевшее перед ней, может выживать только таким образом, что цена его силы и бессмертия — бессчетные жертвы. Но как бы не старалась, не могла. На ее лице отразилась скорбь, и прятать эмоции было бессмысленно, от вампира уже ничего не скрыть.
Владимир все это видел в ее мыслях, улавливал чувства и не смог сдержать улыбки. Возможно, со стороны, если бы Надя заметила его выражение лица, могло бы показаться, будто он насмехается над человечностью смертной, но на самом деле, он думал о том, что это даже хорошо, что совместно с влечением к нему, обусловленным Кровью, у девушки будут такие противоречивые эмоции, которые не дадут развиться более глубоким чувствам, которые бы все только усложнили. Неразберихи с собственными эмоциями ему уже вполне достаточно.
Кровать скрипнула, когда он поднялся, что привлекло внимание Нади, но, когда она подняла взгляд, в комнате уже никого не было, кроме нее и кота. Внизу хлопнула входная дверь.