"scraps of history" [diabolik lovers\дьявольские возлюбленные]

— Не с кем. Просто головой ударился, — парень нащупал рукой флакончик в кармане, который будет охранять.

Вокруг особняка всегда был большой лес, однако поздней ночью он приобретал особенно страшный вид, что сам дом братьев Сакамаки не казался таким пропитанным страхом перед вошедшими, как он. Парень всегда ходит в родную деревню этой истоптанной тропой, по ней отсюда же возвращался его отец и дед, ведь этот особняк стоит перед массивными деревьями очень давно. Его всегда волновало то, что ни одна пуля или бомба прошедших неспокойных годов не задела это сооружение, когда его деревня погибала и рождалась заново сотни раз. Словно "замок" находится вне времени, не задевая и не принося чего-то нового в историю.

О нем практически ничего неизвестно, кроме ложных или правдивых слухов старых рабочих или дев, которым уже нечего обсудить поздними вечерами. Мальчик всегда замечал различия с фактами в этих историях из пыльного шифоньера памяти, его слух улавливал каждую сворованную строчку из рассказов, услышанных ранее и пропитанную керосином ложь, которая резала его голову при удобном случае. Поэтому из-за скудных знаний об особняке то ли братьев-вампиров, то ли обыкновенных приветливых людей он и устроился на работу именно сюда, а не в лавку портного.

Его мотивировали не только светло-фиолетовые стены фасада, за которыми раздаются голоса черствой и неприятной справедливости, но и совсем не суицидальная смерть отца Рики.

Все произошло два года назад. Папа как обычно возвращался из пекарни. Насколько он знает, отец работал в доме Сакамаки еще задолго до рождения своего единственного и любимого сына. Отец всегда приходил истоптанной ранее тропой через лес - жуткое место поздней ночью - ведь она вела прямиком к семейному очагу. Однажды он просто не вернулся без пятнадцати двенадцать ночи, когда настойчивые часы сообщили об этом домочадцам. Восьмилетний Рики и его мама никак не могли поверить, что он мог задержаться на работе или пойти к кому-нибудь в отнюдь не гостевое время. Тогда, из-за стресса, витающего в воздухе всего помещения деревянного дома, никто не заметил, что настенные часы остановились, не пройдя и лишней секунды с того момента.

О случившемся горе сообщили наутро, когда только расцвело хмурый и озадаченный лесничий уже стоял перед распахнутой дверью и перенервничавшей матерью ребенка. Рики помнит его лицо - этот суровый мужчина, что всегда пугал своим отчужденным внешним видом большинство детей деревни, тем днем выглядел совсем иначе. Мальчишка все понял по серым, полным отчаянья и сострадания глазам.

Он видел его труп, висящий в петле на ветви массивного старого дуба. Лицо отца было настолько бледным, что при солнечных лучах исчезали черты скул и всегда измотанных, но любящих глаз. Рики наблюдал со стороны, но помнит каждое действие людей вокруг и малую деталь происходящего. Он знает - эта смерть не была суицидом, а лишь открывала череду таких же убийств после, но у девятилетнего парня не было доказательств.

Поэтому этой поздней ночью он находится напротив той судьбоносной тропы отца. Ему нужно сделать это, чтобы найти доказательства своих слов, чтобы больше никто в деревне не смеялись над ним, называя его чуть ли не сумасшедшим из-за предположений, но он знает, что все его слова, брошенные в сторону глупых придурков, были истиной, а не сумасшествием. Ему надо доказать, и он это сделает.

В кармане листок с посланием, написанным на пожелтевшей от старости бумаге, которую тот нашел в чулане их небольшого дома. Там еще было около двадцати листов, но он оставил это на рабочем столе бабушки, ведь она так любит писать письма своему умершему сыну. 

Опять настал момент, что никак не могу сесть и что-либо написать. Новой главы не было очень долгое время, поэтому опубликую то, что висело в черновике. Наверно одна глава будет включать в себя 2-3 части.