5
Тёма проснулся рано утром от будильника. И сразу же пожалел, что сделал это. Во всём теле была жуткая усталость, которая напоминала, что ему уже не восемнадцать, чтобы не спать ночам и гулять с юными девушками.
Вчера он еле-еле дошёл до дома. Полез в горячий душ и вырубился на кровати прямо в халате. Тёма взглянул на экран своего мобильник. Кёко не звонила и не писала ему этой ночью, что одновременно радовало и беспокоило. С одной стороны, это могло значить, что она спокойно спала всю оставшуюся ночь. С другой стороны, она, возможно, решила его просто не беспокоить, а сама вытворить с собой... Артемию даже не хотелось думать о том, что она могла с собой сделать.
Пролежав пару минут в кровати и пялясь в экран разряжающегося телефона (из-за вчерашних приключений он совсем забыл поставить его на зарядку), Тёма всё-таки решился написать Кёко. Он думал позвонить, но боялся её разбудить, да и у него немного першило в горле, поэтому не хотелось зря напрягать его. Артемий не предавал значения больному горлу, ведь вчера было холодно, а он полез купаться в реку. Так ещё и пребывал на улице в одной мокрой толстовке минут сорок, так что он вполне мог немного простыть.
«Доброе утро, ты как?» – написал Тёма сообщение Кёко и, к своему удивлению, сразу же получил ответ:
«Доброе, уставшая, но спала я спокойно. Извини, что потревожила ночью»
«Ничего, – ответил ей на СМС Артемий, – давай сегодня после пар увидимся. Мне нужно у тебя кое-что спросить. Не против?»
«Нет»
«Тогда спишемся»
Обычная утренняя рутина помогла ему прийти на время в себя. Он приготовил омлет, заметив, что в холодильнике пусто и нужно купить продуктов. Спокойно поел, выпил кофе и пошёл на работу. Утро было прохладным, поэтому Тёме пришлось накинуть на себя чистую и сухую куртку.
В психиатрической больнице Артемий почувствовал себя хуже. Где-то к обеду он заметил, что у него начался насморк, а к двумя почувствовал сильное недомогание и усталость во всём теле. Это заметил его куратор, Алексей Александрович, который был свидетелем того, как Тёма высморкался в носовой платок.
– Ты чего носом хлюпаешь? – поинтересовался Алексей Александрович, – простыл что ли?
– Походу, – ответил хриплым голосом Артемий.
– И хрипишь ещё... Так, иди-ка ты домой. Нечего тут свои вирусы тут распространять, а то ещё заболеет кто, не дай бог... Справляться с больными на голову людьми сложно, а с больными, больными на головы ещё труднее. Поверь, некоторые сумасшедшие особенно буйные, когда их лихорадит. Так что, иди, жду тебя через неделю со справкой от врача.
Тёма кивнул и поплёлся в гардероб, чтобы переодеться.
– Артемий Александрович! – услышал за спиной он чей-то крик. Обернувшись, он увидел двух подружек, Машку и Алину, которые стояли немного поодаль от него.
– Выздоравливайте поскорее! – крикнула Машка.
– Не болейте! – добавила Алина.
Тёма лишь улыбнулся и ответил:
– Спасибо! Вы тоже не болейте.
Выйдя из психиатрического заведения, Тёма написал:
«Меня освободили пораньше. Можем сейчас встретиться?»
«Да, – ответила Кёко, – у меня сегодня только три пары, поэтому я скоро закончу»
После этого Артемий поплёлся к институт. Чувствовал себя он, мягко говоря, плохо, но оставлять наедине Кёко с её внутренними демонами он не хотел, к тому же он обещал с ней встретиться сегодня.
Он только подошёл на сачок, как увидел знакомый силуэт, сидящий на скамейке. Кёко засыпала сидя, обнимая свой рюкзак облепленный значками с её любимыми персонажами. Эти значки она часто покупала у любимых художников на артмаркетах (ярмарка, где художники выставляют свой мерч). Тёма осторожно подошёл и потряс её за плечо. Она тотчас вздрогнула и открыла глаза, огляделась вокруг и встретилась взглядом с Артемием.
– Всё хорошо, – сказал он хрипло, – это я. Мы сегодня договаривались встретиться.
Тёма слегка улыбнулся и присел рядом с Кёко на скамейку. Она мило зевнула, прикрыв рот рукой и посмотрела на него. В её взгляде читалось какое-то беспокойство. Артемий прямо спросил:
– Что-то случилось? Ты себя плохо чувствуешь? Тебя не мучили панические атаки в течения дня? Что тебя беспокоит?
– Почему ты хрипишь? – спросила Кёко, глядя в глаза Тёмы.
– Я, походу, заболел, – признался Тёма, – немного горло першит.
– И только? У тебя щёки красные, глаза слезятся, ты в нос говоришь, да и выглядишь вяло. И походу... – начала Кёко, прикасаясь тыльной стороной ладони ко лбу Тёмы, – да ты весь горишь! Почему ты сюда пришёл, раз тебе плохо! Почему ты вообще сегодня вышел на улицу?!! Тебе нужно сидеть дома и лечиться! Какого чёрта ты не отменил нашу встречу?!!
– Кхе... – закашлял он, – утром температуры с насморком не было. Кхе-кхе... Думал, что оно как-нибудь само рассосётся. Ну или не дойдёт до такого... Кха-кха!
Кёко осторожно открыла бутылку с водой и заботливо протянула её Тёме. Тот поблагодарил её и сделал пару глотков.
– Ты же не ходил в таком виде в психушку ходил? – спросила Кёко.
– Ходил, потому что утром температуры не было, – ответил Тёма.
– Да ты дурак! – заявила она, замахнувшись рукой. Тёма от этого движения дёрнулся и зажмурился, но Кёко лишь медленно опустила ладонь и погладила его волосы. Артемий открыл глаза и уставился на неё. Она гладила его по голове и смотрела на него с какой-то тоской во взгляде. От такого внезапного развития сценария Тёма на минуту выпал и просто пялился в пустоту. В этот момент он выглядел максимально жалко и в то же время мило. Кёко осторожно, лёгким движением руки, спустила свою руку по волосам Артемия до уха и провела большим пальцем по его горячей щеке. Тот снова прикрыл глаза и прижался к ладони. Они сидели так, пока Кёко не спросила:
– У тебя дома есть кому о тебе позаботиться?
Этот вопрос заставил Тёму прийти в себя и он дёрнулся от руки. Посмотрев на Кёко, он ответил:
– Нет, я живу один.
– Совсем?!! А... нет соседке или... не знаю... знакомых, которые бы за тобой присмотрели бы?
– Не думаю... Я привык болеть один, да и простуду переношу на ногах, даже с температурой. В институте я постоянно ходил на пары с температурой, чтобы не отрабатывать. Не то, чтобы я тебе советую это делать, но так все делают. В общем, я пришёл к тебе по поводу твоей проблемы, так что, кхе-кхе, – кашель предательски прервал монолог Артемия, а из глаз полились слёзы, – если тебе не удобно сейчас об этом говорить, то можем перенести нашу встречу, я не ротив.
– Тогда, пойдём! – заявила Кёко, встав со скамейки.
– Куда? – в недоумении спросил Тёма, которого взяли за руку и начали тащить куда-то.
– К тебе домой, куда же ещё? Ты же из-за меня заболел, верно?
– Ну...
– Тогда я обязано о тебе позаботиться! Тем более, раз уж у тебя никого дома нет. Пойдём!
Кёко потянула за рукав Артемия, которому было слишком плохо, чтобы сопротивляться. Она повела его в неизвестном направлении, после чего остановилась, повернулась к нему лицом и спросила:
– А где ты живёшь?
– А куда ты меня тогда потащила, если не знаешь, где я живу? И зачем?
– Я не подумала как-то... Я просто...
– Кхе! Ты всегда действуешь необдуманно. Пойдём. Мой дом в другой стороне.
– Ну ты и...
– Кто?
– Ничего...
– То-то же.
Они пошли так в другую сторону, всё ещё держась за руку. Кёко смотрела на Тёму с некой грустью и беспокойством, но он это не видел. Он боролся с желанием лечь на асфальт. Пару раз по дороге он откашливался и раза три сморкался в платок.
Дойдя до своего дома, Тёма впустил Кёко внутрь. Она сразу же стала разуваться и снимать свою куртку.
– А, Тёма, я ещё твою курточку принесла. Вчера успела высушить и постирать. А то я её вчера так и не отдала... Тёма?
Кёко обернулась и увидела, что он сидит на полу в прихожей, прислонившись спиной к стене, его голова свисает вперёд, а глаза закрыты. Кёко тотчас бросилась к Артемию.
– Тёма! – воскликнула она.
Он поднял голову и взглянул на Кёко своими красными и опухшими глазами и чихнул в локоть. Та приложила ладонь ко его лбу и спросила:
– Тебе совсем плохо?
– Бывало и хуже, – ответил он, ухмыльнувшись, – я в таком состоянии ходил на лекции и отрабатывал физкультуру, так что, можешь так сильно не волноваться за меня.
– Встать сможешь?
– Да, смогу.
– Пойдём, тогда тебе температуру померить надо, – заявила Кёко, обхватив Тёму за талию обеими руками. Она потянула его наверх, чтобы помочь ему встать и уже собралась тащить его до спальни, но Артемий возразил:
– Сам дойду, спасибо.
Кёко, всё же, убедившись, что он спокойно стоит на своих двух ногах, проводила его до кровати.
Спальня Тёмы была довольно небольшой, но ему этого хватало. В ней был шкаф, одноместная кровать без спинки, которая стояла в углу. Рядом с постелью был прикроватный столик, на котором стояла лампа и книга, а также зарядный шнур, на котором Тёма заряжал свой телефон. В другом углу стоял комод с одеждой, рядом с ним расположился письменный стол с креслом. И, наконец, огромный шкаф с книгами и пуфик с огромной лампой.
– Выйди, пожалуйста, – попросил Артемий, когда зашёл в свою комнату, – я переоденусь. Аптечка лежит в верхнем шкафчике, беленький контейнер с прозрачной крышечкой. В ней лежит термометр и все лекарства. Принеси её сюда, пожалуйста. И водички налей из чайника, пожалуйста. Она там кипячённая, кружки стоят в том же шкафчике, можешь взять любую.
– А? – с недоумением посмотрела на него Кёко.
– Раз взялась помогать, то делай как следует.
– И ты не будешь сопротивляться?
– Зачем?
– Я просто... Думала ну...
– Давай потом это обсудим, я переоденусь, и мы поговорим обо всём.
– Да! Я сейчас принесу аптечку!
Кёко быстро сориентировалась на кухне и нашла аптечку с чашкой. Аптечка поражала Кёко своими размерами. Она знала, что Тёма врач, но не ожидала, что у него будет аптечка, занимающая чуть ли не всё полку. А в длину эта полка была не маленькая, по размерам она была чуть меньше трёх четверти метра. Но Кёко обрадовалась, что такой человек, как Артемий ответственно подходит к своему здоровью. Хотя, с другой стороны, он ведь врач, пускай и учиться пока что в ординатуре.
Кёко осторожно вытащила коробку с лекарствами и потащила вместе с водой к Тёме. Зайдя в комнату, она увидела шикарную картину маслом. Артемий, переодетый в свою пижаму: в майку и спортивные штаны; лежал на кровати, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Кёко усмехнулась и осторожно подошла к прикроватному столику. Услышав шаги, Тёма открыл глаза и, не поворачивая голову, взглянул на Кёко, которая уже копалась в аптечке в поисках градусника.
– Он справа сбоку, – подсказал ей Тёма хриплым и уставшим голосом, после чего снова прикрыл глаза.
– Ну ты же не умираешь ведь... – прокомментировала это Кёко, достав термометр из аптечки.
– Но мне всё равно нехорошо... – ответил ей Тёма, подняв свой торс и сев, облокотившись к стене. Он спокойно поставил себе градусник и, вздохнув, откашлялся.
– Поэтому ты сегодня и решил пойти на учёбу?
– Я же сказал, утром так плохо не было. Кхе-кхе!
Тёма закашлял, прикрыв рот кулаком.
– Может врача вызвать? – побеспокоилась Кёко.
– Не очень хочется, что будет, если одногруппники приедут?
– А... Что в этом такого?
– Это шутка была... Да, скорее всего тут просто ОРВИ. В худшем случае – грипп, но, я больше склоняюсь к ОРВИ, поэтому посмотрим на температуру...
В этот момент градусник запищал и Тёма, вынув его, взглянул и сказал:
– Тридцать восемь и пять. Можешь не вызывать пока что. Посмотрим, что будет вечером.
После этих слов он отдал Кёко термометр и начал копаться в аптечке. После чего достал блистер и выпил одну таблетку, запив водой.
– Что это? – поинтересовалась Кёко.
– Жаропонижающее, – ответил Тёма, доставая из аптечки капли, леденцы от кашля и какую-то мазь, – можешь отнести аптечку обратно в шкаф?
– А тебе не нужно выпить никакое противовирусное?
– Чего?
– Ну... Там... Таблетку от гриппа или от простуды... Мне мама постоянно такие давала.
– Так, запомни две вещи. Первое, никаких противовирусных лекарств не существует. Второе, если лечить простуду, то она проходит за семь дней, если нет – неделю.
– Я не согласна. Если игнорировать простуду и переносить её на ногах, то могут начаться осложнения.
– Ты права. Нельзя совсем забивать на своё здоровье, особенно, если у тебя температура под сорок, а ты бегаешь три километра по пересечённой местности, потому что иначе тебе придётся отрабатывать... Я вовсе так никогда не делал, и мне вовсе не было потом очень плохо... В общем, когда болеешь, то себя надо беречь. И жаропонижающее – это вещь хорошая. Но противовирусные – это такая туфта, по словам нашего многоуважаемого преподавателя-вирусолога, естественно. Кстати, это его цитата «если пить противовирусные, то больной выздоровеет через семь дней, а без них будет выздоравливать неделю. Так что с простудой нужно просто соблюдать постельный режим, тепло одеваться и не напрягаться, то эффект будет тот же. Но, они зато вкусные.
– Сам говоришь, что нужно соблюдать постельный режим, но всё равно переносишь всё на своих двоих.
– Привычка студента медицинского. Как говорится, лучше в гроб, чем на отработку. Сама поймёшь потом. А вообще, по поводу противовирусных, вот что скажу. Я и сам их раньше покупал и пил, когда заболевал. А когда узнал, что они бесполезные, перестал. Хотя, может, у некоторых пациентов просто срабатывает эффект Плацебо и они выздоравливают. Ты же знаешь, что такое эффект Плацебо?
– Самовнушение. Больной человек, принимающий пустышку, может почувствовать те эффекты, о которых ему рассказал врач.
– Верно, именно так. Кхе-кхе.
Кёко заботливо протянула Тёме стакан с водой. Он осторожно отпил воду. Потом, вспомнив, что он не выпил таблетки, он осторожно взял жаропонижающее, но тут его остановила Кёко.
– Их нужно после еды принимать. Ты когда в последний раз ел?
– Ээээ... – Тёма впал в ступор, – вроде утром я съел омлет... И всё.
– Сейчас уже почти пол третьего, а ты ещё не обедал. Тебе нужно ещё поесть. К тому же, твоему организму нужны силы на восстановление.
– Всё в порядке, я не голоден.
– Это из-за того, что ты болеешь! У тебя температура поднялась, поэтому у тебя и аппетит пропал! Тебе нужно поесть, потому что иначе будет совсем плохо... Знаю, приготовлю суп!
– Даже если я бы и хотел есть, в холодильнике кроме яиц ничего нет. Я забыл сегодня сходить в магазин. Вернее как, я планировал после нашей встречи, но ты схватила меня и сразу повела домой. Так что я не успел сходить за едой.
– Не переживай! Я всё куплю. Можешь список мне прислать, я сбегаю в магазин и куплю. Деньги потом вернёшь. Только где у тебя запасные ключи?
– Зачем тебе запасные ключи? И с чего ты взяла, что они у меня есть?
– Мне нужно сходить в магазин, а оставлять квартиру открытой не безопасно.
– Я могу на засов закрыть.
– Тогда я тебя разбужу, когда приду, а тебе нужен отдых! Тем более я не хочу, чтобы ты лишний раз вставал и ходил туда-сюда.
– Мне проще просто закрыть дверь на засов, чем дать тебе запасные ключи, которых у меня нет. К тому же мне так спокойнее. И я не умираю, чтобы лежать постоянно в кровати. Немного подвигаться тоже не помешает.
– Не говори так, дурак! Я просто не хочу тебя дёргать лишний раз, ты должен отдыхать и спать, а не шастать тут.
– Я сам решу, что я должен делать. Вот что, иди в магазин за продуктами, я закрою дверь и лягу спать. Когда придёшь, позвони, я встану и впущу тебя.
– Но я не хочу прерывать твой сон. Тебе нужен полноценный, даже нет, тебе нужен сверхполноценный отдых!
– Такого слова нет, вообще-то...
– Значит, будет.
Они спорили так несколько минут, пока до них не дошло очевидное.
– Подожди... – начал Тёма.
– Если подумать... – продолжила Кёко.
– То зачем нам спорить...
– Если мы просто можем...
– Заказать еду в приложении! – сказали ребята вместе. Кёко сразу же полезла в телефон, со словами «у меня как раз скидка на еду.» Она быстренько собрала корзину и оформила заказ, лишь спросив точный адрес у Тёмы.
– Хорошо, я заказала экспресс, поэтому приедет через полчаса.
– Дай номер телефона тогда, я переведу деньги.
– Ой, не стоит.
– Ты студентка медицинского вуза и общажница. Ты должна каждую копейку беречь, чтобы продержаться до конца месяца. А мне за ординатуру стипендию начисляют, и я ещё работаю иногда. Ночные смены в выходные в той же дурке. Это я ещё молчу про гранты и денежные вознаграждения за мои научные труды. Так что давай сюда номер карты и скрин чека. Я всё оплачу, даже доставку. Скрин можно только итоговую стоимость.
Кёко послушалась Тёму, а спустя полчаса приехали продукты.
– Так, лапша будет готовиться час, а ты тут лежишь голодный, так ещё и таблетки тебе выпить надо... Хм... Знаю! – настигло озарение Кёко, – приготовлю рисовую кашу.
– Для неё же рис нужен... – заметил Артемий.
– Я купила, вот!
Кёко показала упаковку риса Тёме. Тот взглянул на неё, вздохнул, и спросил:
– Что ты ещё заказала?
– Макароны, гречку, – начала перечислять Кёко, – курицу, лапшу, куриные ножки, филе, кабачок, картошку, морковка, зелёный лук, лук, чеснок, зелень, помидоры с огурцами, печёнку, индейку, хлеб, сыр, колбасу, молоко-
– А с чего ты взяла, что мне можно молоко? – перебил её Артемий.
– У тебя непереносимость лактозы?!! – воскликнула Кёко, – извини, я...
– Нет, я могу пить молоко.
– Тогда почему ты такое спросил?!
– Не ори, очень громко. Итак голова трещит. Просто думай перед тем, как что-то делать. Не надо совершать действия на горячую голову.
– Ладно. Ты прав. Но это было очень грубо с твоей стороны.
– Извини, продолжай, пожалуйста.
– сосиски и фрукты. А, ещё шоколад, чтобы поднять тебе настроение. Вроде всё.
– И это всё за две тысячи рублей?
– Да.
– Как ты это сделала? Это какая-то тёмная магия?
– Можно и так сказать. Хи-хи. Я пойду помою и нарежу тебе фруктов, поешь пока их и кашу сейчас сделаю. А, ещё надо курицу поставить. Думаю, куриная лапша тогда приготовиться к ужину.
– Угу... – пробубнил, засыпая Тёма.
Кёко заметила это и подошла к кровати. Она укрыла его одеялом и убрала блистер с таблетками, который Артемий всё ещё держал в руках. Он засопел и лёг на бок. Кёко умилилась. Во сне Тёма выглядел мило, особенно из-за того, что не читал ей нотации.
Спустя около полтора куриный суп был готов. Кёко выключила плиту и оставила кастрюлю с супом на конфорке. К этому времени на кухне показался знакомый силуэт. Артемий проснулся и, слегка покачиваясь, направился на кухню.
– Ты как раз во время, – заявила Кёко, наливая Тёме порцию супа в тарелке, – лапша готова. Пробуй.
Она поставила миску, от которой исходил приятный аромат куриного бульона. Тёма посмотрел пару минут на суп, взял ложку и начал есть.
– Тебе хлеба дать? – спросила Кёко.
– Не надо... – ответил Тёма, – апчхи!
Он мило чихнул в сторону.
– Будь здоров! – пожелала ему Кёко.
– Спасибо, – ответил Артемий, продолжая кушать.
«Чихает как котёнок! – подумала она, наблюдая, как он уплетает порцию супа, – да и, если подумать, он ведёт себя немного как кот. Вечно чем-то недоволен, читает нотации и поясняет, как и что делать. Но, когда мне нужна помощь, он сразу же прибегает.»
– Что? – Тёма прервал мысли Кёко, которая пялилась на него слишком нагло.
– Ты похож на котёнка, – заявила она.
Данное заявление застало Артемия врасплох, поэтому он продолжил кушать суп и не задавать вопросы Кёко, а то мали ли.
– Ты себе тоже налей, – сказал Тёма, придя в себя, – а то ты, наверное, голодная.
– Ой! – воскликнула Кёко, – я и забыла про еду.
– А сама говорила, что нужно питаться.
– Так... Ты... Ты...
– Я?
Через двадцать минут Тёма лежал в кровати. Кёко поставила ему термометр, и они оба ждали, когда он пропищит. Так они могли понять, нужно ли Артемию пить жаропонижающее, или просто поспать.
– Тридцать восемь и восемь, – вздохнула расстроенно Кёко, – а я уже обрадовалась, что у тебя аппетит появился... Думала, что ты и так поправишься.
– Я только первый день болею, – заявил Тёма, – апчхи.
– Будь здоров.
– Спасибо. Вполне нормально в первый день простуды лежать с температурой. Так что не расстраивайся. Мне и вправду лучше. И... Спасибо тебе, что заботишься обо мне.