Выросший зверь

Будучи вампиром, я с самого рождения задавался вопросом: «Почему мы так стараемся вести мир с людьми, если они в свою очередь просто дают нам жить?» Мы не убиваем их, не пьём их кровь, не трогаем животных. Вместо этого ведьмы научили нас заклинанию, которое превращало воду в кровь. Почему же они это сделали? Да потому что наш глава дружен с главой ведьм, вот они и подсобили. Остальным же существам питающиеся кровью они в знания заклинания не посвятили. Так что наверно хорошо, что я именно вампир. У нас больше свободы в этом плане.
Конечно же были и те, кто пренебрегал правилами и питался человеческой кровью. Для решения этой проблемы наш глава собрал специальный отряд «Остриё» что устранял её причину. В этот отряд попал и я сам. Вышло это во воле случая.
На самом деле моя семья оказалась под ударом этого отряда, когда мне было от силы один год. Мы жили тогда в деревне по соседству с людьми, мои родители и сестра помогали в охоте, за что те делились с ними дичью, так что кровь имелась всегда. Всё ведь шло хорошо и не один год, как мне рассказывали. Но однажды на деревню напали какие-то разбойники, им нужны были лишь пожитки. Мои родители смогли прогнать их, но без смертей конечно же не обошлось. Парочка человек попали под горячую руку негодяев. Родители сказали, что помогут перенести и закопать тела. Им доверяли, так что с лёгкостью согласились.
Пока отец копал могилы, мама и сестра переносили тела. Изрезанные, с засохшей кровью тела. Не могу сказать, что они чувствовали в тот момент, но вероятнее всего жжение в носу. Запах человеческой крови отличается от запаха крови животных или же искусственной от ведьм. Это иной запах, желанный запах, перед которым сложно устоять. По крайней мере моей семье этого не удалось.
Они бросили свою работу и накинулись уже на остывшие тела. Они не смогли побороть соблазн, уж слишком много крови было.
После пиршества они закопали тела, ночью собрали вещи, укутали меня и сбежали. Они боялись, что причинят вред тем, кого так долго знали, кто стал им друзьями. 
Однако они не думали так о других людях. Незнакомцы не волновали их. Моя семья продолжала убивать в течении нескольких месяцев, пока отряд не нашёл их. Они всех убили, конечно, кроме меня. Я был ещё младенцем и меня решили не трогать, но и оставлять на верную гибель они не могли. Поэтому отнесли меня к главе, узнать, что же делать с сиротой. На их удивление он меня оставил… себе. Верно, сам глава вампиров Мел вырастил меня как собственного сына. А ведь я был ребёнком убийц. Назвал он меня кстати Оруэлл.
Откуда же я всё знаю в таких деталях? Да сам Мел мне и рассказал, не скрывая, что случилось с моей родной семьёй. На самом деле, преступление моей родни не осталось не замеченным. Кто-то из жителей деревни застукал их, а вот предпринять что-то люди не успели, семья уже успела сбежать. Это жители деревни и рассказали отряду, когда они вышли на наш след.
Когда я обо всё узнал, то почувствовал… ничего. Мне было всё равно, я не знал тех вампиров. Я вырос среди отряда, который охотится за такими как они. Тренировался вместе с ними, учился. Так что в какой-то степени даже благодарил их за то, что те убили мою родню, а я могу бороться с тварями.
Единственное я престал называть Мела папой или отцом. Не знаю почему, порой мозг может решает что-то делать или не делать и при этом не давая ответа почему он это делает. Думаю, Мела расстраивал сей факт, он всегда грустно вздыхал, когда я называл его по имени. Делал он это тихо и незаметно. Точнее незаметно для других. Я-то всё замечал. Мне не хотелось его расстраивать, но иначе его больше называть не мог. В принципе папой он мне никогда и не был. Пусть я ни в чём себе не отказывал благодаря его статусу, однако большую часть жизни я провёл с отрядом на тренировках и заданиях. Мы редко виделись из-за наших работ. Но я совру если скажу, что не любил его. Всё-таки он действительно вырастил меня. Пусть и убийцей своих сородичей, но я знал, что это благое дело.
Я хоть и был молод, но быстро дорос до звания капитана отряда «Остриё». Точнее меня повысили после смерти нашего прошлого капитана. На том задании было слишком много вампиров. Я удивился, когда все члены отряда выдвинули мою кандидатуру на роль нового капитана Мелу. Они начали меня нахваливать и говорить, что не смотря на возраст я сильнее, быстрее и ловчее многих из них. Я тогда подумал, что они так говорят из-за того, что Мел мой приёмный отец. Даже сказал им об этом вслух. На что они лишь посмеялись. Я так и не понял, что такого смешного сказал, но с тех пор я капитан особого отряда «Остриё». Они так часто говорили мне моё звание, что я сам порой ненароком проговаривал его чаще, чем это было нужно. 
Как мне сказали, с началом моего командования результаты значительно улучшились. Я предложил также расширить зону деятельности: охотится мы будем не только на вампиров отступников, но и на других существ, которые питаются кровью или плотью людей. Мелу идея понравилась и тогда мы с ним встретились с главами других существ на переговорах.
Что ж, после этого мой специальный отряд пополнился множеством других членов. Их стало достаточно много, для того чтобы я разделил их на несколько отрядов со своим капитаном в каждом. А я в свою очередь стал их генералом. Я лично составил каждый отряд со своими сильными сторонами. Всё больше я работал в тылу, но, когда во время сбора информации выяснялось, что миссия оказывалась серьёзней чем предполагалась, я выходил на передовую. Не скажу, что не без удовольствия. Мне нравилось работать в первых рядах. Нравилось спасать людей и убивать монстров. У карты с бумагами в руках и на столе мне становилось скучно.
Мел частенько наведывался узнать, как идут дела. С каждым его приходом мне казалось его улыбка становится всё счастливее. Он говорил, что очень гордится мной. Я же отвечал, что всегда есть к чему стремится. Мне казалось, что такой ответ его не очень радовал.
Я действительно всеми силами старался улучшить наши методы. Но многое отошло на задний план, когда началась Охота. Наш отряд повис на одном месте, не зная куда двигаться. Мы работали на благо людей и устраняли вредителей. Теперь же вредителями стали сами люди. Я было подумал, что слишком плохо работал, слишком много пропускал тварей и слишком много от этого пострадало людей. Мне постоянно твердили, что это не так, я ни в чём не виноват. И тогда я вновь задался вопросом, который казалось похоронил окончательно в глубинах своего разума: «Почему мы так стараемся вести мир с людьми, если они в свою очередь просто дают нам жить?» А ведь теперь они и этого нас лишили.
Тогда наши отряды переключились уже на людей. Пить их кровь разумеется продолжало быть под запретом. Теперь мы спасали других существ от новой угрозы, которую раньше защищали. Я всё больше начал работать на передовой, что меня несомненно радовало, хоть и причина не из приятных.
И в общем-то объективно работы стало больше. Что не удивительно, мы участвовали в настоящей войне.
Если до Охоты мы не так часто контактировали с человеческой кровью, то сейчас всё изменилось. Горы человеческих трупов и повсюду запах, что так жёг нос. От чего я отдал приказ чтобы все безоговорочно носили маски. В них было трудно дышать. Потому я обратился за помощью к Оноре, ведьме и подруге Мела. Она сразу согласилась и в скором времени предоставила нам маски, что позволяли нам дышать, но не чуять запах человеческой крови. Я строго настрого запретил снимать их во время вылазок.
Но, конечно, не всегда всё идёт по плану и порой в пылу сражения маски срывались, тем или иным способом. Большинство справлялось с желанием, в основном благодаря товарищам. Однако были и те, кто по какой-то причине оставался в одиночестве. Находили их уже у высушенных тел. Когда ко мне впервые привели такого, кажется, это был вампир, я оторвал ему голову. Наверняка никто этого не ожидал. Тогда я отдал новый приказ: «Любой, кто нарушит правило №1, а это – запрет на употребление человеческой крови, будет убит. Если вы увидели своего товарища с кровью вокруг рта – не думайте, убивайте сразу.» Многим показался этот приказ слишком жестоким. Мол, сложно устоять перед запахом крови в таких условиях. Я ответил, что так оно и есть. Однако правила в нашем случае созданы для того, чтобы их соблюдали. К тому же с такой мотивацией соблазна опробовать крови будет меньше. И если придётся, то пусть рубят головы, ведь если выпить кровь хоть раз, существо уже не сможет остановится. Тогда они злобно спросили меня, а если вдруг и я поддамся соблазну, что и меня убить придётся? Я ответил им «да». После этого они ни разу не поднимали эту тему.
С тех пор я ни раз лично отрывал головы своих подчинённых и бывших товарищей. Как и другие на моих глазах убивали своих друзей. Я знал, что многие всё равно за моей спиной говорили о моей жестокости. Я никак не комментировал их слова. Ведь не считал это жестокостью, а лишь необходимостью.
Как-то раз один упырь не смог убить своего товарища оборотня и отпустил его, хотя тот съел человека. Об этом узнали и привели ко мне. Я оторвал ему голову и издал новый указ: «Кто помилует людоеда будет убит».
На этот раз никто не поднял не единого вопроса.
Порой как бы хорошо мы не подготавливались мы всё равно попадали в засады, при этом теряя многих наших товарищей. Так и было в этот раз. Нас заманили в ловушку на какой-то ферме. Мы знали, что там держат совсем молоденьких ведьм и фей, которым, как оказалось, обрезали крылья. Их не собирались убивать. Они были нужны для другого. И как оказалось одной из задач девушек – быть приманкой. Люди расставили ловушки и окружили деревянную постройку, в которой мы находились. Разумеется, я оставил группу существ снаружи, так что звуки бойни начались практически сразу.
Кто-то внутри попал в ловушки и медленно или, если повезёт, быстро погибал. Людей оказалось слишком много, и они прорвались внутрь. Мы чудом смогли прочистить дорогу и несколько ребят смогли вывести девушек наружу. Уже там другие прочищали путь выходившим.
Нас осталось не так много, людей ещё меньше и поэтому я отдал приказ всем возвращаться на базу, а я сам закончу с делом. Я не раз приказывал им подобное на вылазках, потому без вопросов моя команда быстро направилась в безопасную зону вместе с девушками. Я остался один на восемь человек.
Я расправлялся с ними один за другим. Отрывал им их голову, как только представлялась возможность. Это действенный метод как для нас, так и для них, точно после этого не встанут.
Прежде чем я прикончил последнего он проткнул меня насквозь серебряным копьём. Несмертельно, если вовремя оказать помощь, но чертовски больно. Пусть я немного затормозил, но мне не помешало это оторвать башку и ему. Всё закончилось.
Я знал, что мне нужен доктор, но слишком устал. Я присел прямо на землю. Совсем ненадолго, скоро пойду.
Я глубоко вдохнул, что было зря, резкая боль в животе и спине яро дала о себе знать, но плохо было не это. Жжение в носу. Раскрыв широко глаза, я быстрым движением поднёс руку к лицу и провёл по нему пальцами – маски нет. Во время боя она слетела, а я и не заметил!
Я резко встал, не замечая боли и за озарился. В этом кровавом месиве из тел я не смогу найти маску. Однако могу воспользоваться чужой. Заприметив одного из товарищей, я направился к нему и ненароком вдохнул. Слишком глубоко вдохнул. Кровяной аромат витал вокруг меня, я его практически видел. Моё дыхание участилось, из-за рта потекли слюни, а желудок вопрошал сладости. Нет! Я потряс головой. Стало хуже, всё закружилось, а земля будто уходила из-под ног. Мне хотелось обо что-то опереться, но тогда пришлось бы пройти прямо по телам. Но что же делать? Мне в любом случае, чтобы вернуться на базу придётся пройти через них.
Я попытался сфокусировать свой взгляд на маске и медленно направился к ней, почти не дыша и не смотря больше ни на что. Ещё одна моя ошибка. Я не смотрел под ноги и споткнулся об кого-то, рухнув на землю. Чуть приподнялся и заметил перед своими глазами тело – человеческое тело. Моё лицо находилось в нескольких сантиметрах от тела без головы, кровь продолжала капать на землю, будто завлекая меня к ней прикоснуться. Я сжал кулаки, меня затрясло, дыхание вернулось. Быстрые и короткие вдохи только разгоняли дивный аромат. Нет! Я снова потряс головой, как будто мне помогло это в прошлый раз.
Я медленно – слишком медленно! – встал. Не сводил глаз с места, где когда-то была голова. Я услышал стук. Повторяющиеся стук. Бум-бум-бум. Я медленно осмотрел округу. Никого здесь нет. Только я. Я прислушался. Так и есть. Этот звук я и издаю. Я слышу стук собственного сердца. Будто из-под воды этот глухой звук проникал прямо в мозг.
Я впил собственный ногти в ладонь, пытаясь отвлечься. И о чём я вообще думал? Меня несколько минут назад насквозь проткнули, а мне хоть бы хны.
Дольше стоять слишком опасно. Нужно двигаться к маске. Я стою на месте. Не делаю и шага. Мне казалось, я слышу, как мои кости дребезжат от тряски. Я почувствовал, как собственная кровь потекла по ладоням, слишком сильно сжал кулаки. На землю передо мной что-то капнуло. Это мои слёзы. Я плакал и сжимал челюсть так, что казалось мои зубы провалятся обратно в дёсны. Я почувствовал, как мои клыки выходят наружу. Я видел приближение человеческого тела. Я осознал, что высосал мертвеца только когда в мой рот больше ничего не попадало.
Мне показалось, что всё вокруг рушится. Но рушился только я. Знаю, что мне нужно делать. Встать, дойти до базы и сдаться с поличным. Они убьют меня, по-моему же приказу. Так будет правильно, верно.
Я встаю, разворачиваюсь и бегу в противоположном от базы направлении. Что происходит? Почему? Я знаю, что нужно делать, как будет правильно поступить, но моё тело отказывается слушаться. Оно ведёт меня подальше от места преступления. Единственное что ему нужно – кровь. Мне так нужна кровь!
Боже! Что я творю? Я очнулся на какой-то серой поляне. Наверняка до Охоты здесь росли красивые цветы. Вдохнул. Жжения в носу больше нет, только приятный аромат. Я огляделся. Нет… Всюду тела. Высушенные с разодранным горлом тела. Рядом лежал куски мяса, от их свежести осталось лишь одно название. Вокруг находились будто бы мумии. Это я сделал? Быть не может. Я не помню этого. Но, с другой стороны, кто же тогда? И сколько времени вообще прошло?
Я упал на колени. В животе закрутило, рвотные позывы мешали дышать. В прочем даже хорошо, не хочу чуять сейчас ничего. Мой рот заполнился слюной, и я попытался её сглотнуть, но ничего не вышло. В горле будто ком встал. Поэтому я выплюнул всё содержимое на землю и ощутил противный горький привкус. Запах всё такой же сладкий, а вот во рту одна горечь. Его заменила кислота, мой желудок не смог сдерживаться и вернул всё своё содержимое наружу. Мне казалось, я заодно выблюю и сам желудок, так больно всё выходило. Земля подо мной покрылась вышедшей из меня кровью и кусочками человеческого тела. Я так озверел, что помимо крови ещё и подъедал их: глаза, фаланги пальцев, ногти и даже волосы. От этого вида меня затошнило ещё больше, но уже нечему было выходить.
Я упёрся руками о землю и в который раз затрясся. Капельки пота и слюны капали между ладонями. Боже… что же я за чудовище такое? Как это вышло? Думал, что сильнее этого, но нет! Я такой же, как и все. Никакого примера не подаю. Забавно, стал тем монстром, с которыми боролся всю жизнь.
Забавно? Разве это забавно? Я засмеялся. Истерический смех наверняка слышан на всю округу. Впрочем, я не знал есть ли кто поблизости. Мне бы хотелось, чтобы был. Пусть уже убьют меня.
Шуршание позади прервало мои мысли о своей ничтожности. Я уже не смеялся и обернулся. Он последний перед кем я бы хотел предстать в подобном виде.
Мел, его низкая и хрупкая фигура, нисколько не показывающая его статус и силу, выделялась на серости фона. Его яркие зелёные глаза смотрели в мои. Я не смог это вытерпеть и опустил взгляд обратно на землю. Я услышал, как он начал подходить ко мне, я не шевелился.
Он встал прямо передо мной и попросил поднять голову. Как же тяжело мне далось это действие. Моё заплаканное всё в крови и собственной слюне и рвоте лицо глядело прямо на его красивое и утончённое. Мел нисколько не злился. Его глаза показывали лишь его усталость и сожаление. Он взял меня за подбородок и тихо спросил: «Что произошло?». Я ответил, что оказался слишком слаб. Он покачал головой, наклонился к моему уху и прошептал:
- Мне так жаль, что я не смог предотвратить это. Я виноват, что мы так редко виделись. Прости, что я был плохим отцом. Я так сожалею, что всё дошло до такого. Знай, в этом нет твоей вины, прошу пойми это, вижу по глазам как ты сожалеешь, не надо. Это всё я. Прости! Прости меня!
Мел заплакал. Я никогда не видел, чтобы он плакал. Впрочем, я и не видел, лишь слышал. Он уткнулся своим лицом мне в плечо.
Он винит себя. Почему винит себя? Это ведь я оплошал.
Говорит, что плохой отец. Надеюсь, он шутит. Мне не с кем сравнивать, но Мел не плохой отец. Я выжил благодаря ему, вырос, получил и полюбил дело всей своей жизни, я мог ни в чём себе не отказывать. Когда дело не касается работы он всегда шутил, мило общался со мной и другими. Лишь специфика наших работ не позволяла нам так часто видеться как того бы хотелось. Я сам выбрал этот путь и здесь я только из-за себя.
Говорит, что моей вины нет. Впрочем, он прав. Я не снимаю с себя ответственности за совершённые деяния и совесть будет меня грызть если я продолжу жить. Однако если бы не Охота меня бы здесь не было. Плохое порождает плохое, ведь так?
- Я так горжусь тобой. – произнёс он между всхлипами.
Я широко раскрыл глаза и тронул Мела за руку. Он медленно поднял голову и посмотрел на меня. Теперь уже его лицо было во всю заплаканным.
- Всё хорошо пап. – сказал я и улыбнулся так искренне как никогда не улыбался. – Пусть мы будем оба виноваты или не виноват никто. Однако мы здесь. Делай то, что должен. Исполни мой собственный когда-то изданный указ. Я рад, что это сделаешь именно ты.
Я продолжал улыбаться, а папа заревел пуще прежнего. Слёзы, сопли и слюни капали на землю. Его красивое лицо исказила гримаса боли. Мне так хотелось его обнять и утешить, но боялся, что тогда точно выживу. А мне нельзя. Больше нельзя.
- Я люблю тебя. – шёпотом произнёс я.
- Я никогда не преставал любить тебя Оруэлл. -  как бы спотыкаясь на каждом слове и постоянно шмыгая произнёс папа.
Я расслабил плечи и вытянул шею. Увидел и почувствовал, как папа кладёт руки на мою голову прижимая к ней мои уши.

Глава вампиров Мел резким и безболезненным движением оторвал голову своему единственному сыну Оруэллу.