21
Дыхание смерти холодно. Впрочем, у нее нет никакого дыхания, ибо она не есть жизнь, и потому в отношении нее неуместно. От нее веет холодом, ибо она сама – холод. Она – холод как отсутствие тепла. Собственно смерть – отсутствие жизни, утрата, потеря дара Творца. И потому срастворение жизни со смертью означает лишь угасание нашей жизни, колыхание пламени свечи на ветру, когда огонь то почти исчезает, съеживаясь и свиваясь вокруг фитиля, то вновь возгорается, готовый согревать и светить. Но потухает любая свеча.
Ты, смерть, гостья всегда мною жданная, ты всегда приходишь раньше, чем рассчитывали люди, но ко мне ты почему-то не приходишь. Какая несправедливость! Почему ты забираешь других, почему не я? Я не заслуживаю этого? Я не заслуживаю покоя? Нет! Я уже и об этом тебя не прошу... Не нужен мне покой.
Я просто хочу почувствовать твоё холодное дыхание на своем лице и, наконец, покинуть этот бреный мир...
– Хватит делать такое блаженное лицо! – пнула меня Вайелет по животу. Я защипела, но не от боли, которую почувствовала. Я зашипела от того, что она нанесла вред моему ребенку.
За эти четыре дня, которые я нахожусь здесь, я кое-что поняла. Тот ребенок, которого я ношу под своим сердцем , не просто одна из возможностей, чтобы добиться поставленной цели, он что-то большее. До конца не поняла, что это за странное чувство, но знаю одно – я не позволю не кому ему навредить.
– Почему я всё еще жива? – спросила я у нее, ведь по сути я уже должна была быть использованной и выкинутой, словно мусор. Но я всё еще здесь и всё еще даже в порядке. И самое удивительное, что одна из ведьм меня тайно подкармливает, будто знает какая мне нужна еда. Никто не знает, что она приходит ко мне ровно в полночь. И я до сих пор не могу понять, зачем она это делает.
– Не смей делать ему больно! – зарычала я, когда она вновь собралась ударить меня ногой.
– Уж поверь, с твоим выродком всё будет в порядке... Я просто хочу узнать на что он способен... – едко произнесла она и ее глаза вновь безумно засияли... Как же я ненавижу её! – Интересно, кто из вас будет мне полезнее?
– Тварь! – выкрикнула я, перед тем, как она наступила мне ногой на запястье... Боль была невыносимой. – Чтоб ты сдохла! Как я тебя ненавижу! Ненавижу...
Я вновь и вновь это повторяла пока она смотрела на меня сверху в низ. Для нее я всегда была грязью под ее ногами. Жалкой копией ее самой. И со временем поняла одну вещь – я никогда не была для нее любимой дочерью, она меня недолюбливала с самого начала, единственным любимым и долгожданым ребенком была моя младшая сестра, погибшая по моей вине. Ее смерть заставила Вайелет ненавидеть меня еще больше... Сколько бы не жалела о том, что взяла с собой свою сестру тогда, в ту ночь, все равно уже ничего не исправить...
Я вновь осталась одна... Эта темнота и тишина приводили меня в бешенство. Я чувствовала себя безумно одинокой и не кому не нужной. А разве всё было не так? Я некому не нужна.
Собственная мать всю жизнь пытается меня убить.
Отец предал, обменяв меня на свою «настоящую семью», о чем потом пожалел.
Вампиры и Джексон не нуждаются в такой, как я, поэтому им насрать, что со мной может случиться.
Жинивьева всё-таки поняла какая я плохая мать и что рядом со мною опасно находиться... Я её за это не виню.
А вот Люк... Он просто наконец-то сдался.
Вот и всё.
Я теперь осталась одна. Никому не нужный психанутый трибрид. А я ожидала чего-то другого? За всю свою долгую жизнь, я сделала столько всего плохо людям, что не должна удивляться такому отношению к самой себе. Я это заслужила. И от этого мне становится еще больнее...
– Надеюсь хоть ты меня не оставишь, – провела раненной ладонью по животу, даже не заметив, как из глаз полились слезы.
Какая же я жалкая...
– Никогда не думала, что увижу твои слезы, – в дверном проеме появилась Хейли. Эта мелкая сучка, доставившая мне множество проблем. Надо было еще тогда сломать её тоненькую шейку. – Но знаешь, проделанный мною путь того стоит.
Я ничего ей не ответила. Мне вообще сейчас стало всё безразлично... Боль во всем теле, уйма ран и садин, которые почему-то очень слабо заживали. Всё это меня сейчас не волновало.
– Так приятно видеть тебя такой жалкой... Это доставляет мне удовольствие, – подходя ко мне она взяла со стола ритуальный нож. – А еще больше всего мне нравится смотреть на то, как ты пытаешься защитить что-то очень дорогое для тебя, но у тебя это не выходит...
– Что ты собираешься делать? – в панике начала отодвигаться от нее, но цепи не давали мне возможности делать эти маневры. – Не смей! Не прикасайся ко мне!
Нож почти коснулся моего бедра, но я вовремя убрала свою ногу, что сильнее взбесило ведьму.
– Я уничтожу всё, что тебе дорого, а начну я пожалуй с этого, неродившегося ребенка.
Она нависла надо мною. Я вновь попыталась отползти. Но что я могу сделать против ведьмы, которая на пике своих сил, а я в таком состоянии? Просто ничего... Как бы я не брыкалась, не вырывалась, стараясь прикрыть руками, да хоть чем угодно свой живот – всё было в бестолку. Она всё-таки смогла замахнуться...
– Нет! – в полном отчаянии закричала я. – Нет, пожалуйста...
Наверное все слышали мой крик... Я кричала, как умалишенная. Я защищала до последних сил то, что мне дорого... Я защищала своего ребенка, а потом он защитил меня.
Нож так и не коснулся моего живота. Он замер в нескольких миллиметрах от него. Как бы ведьма не пыталась ранить меня, у нее это не получалось. Некая сила удерживала нож на безопасном расстоянии. И я знала, кто сейчас спас меня... спас нас двоих.
– Что? Как? – шептали губы ведьмы. – Что за чертовщина?! Почему я не могу ничего сделать?
– Потому что это не в твоих силах, – прошептала я, стараясь отодвинуться от этой сумасшедшей по-дальше.
– Не в моих силах? – подлетев на ноги, закричала она. – Ты говоришь, что это не в моих силах? А убить твою драгоценную Жинивьеву было в моих силах?!
Убить? Жинивьеву? Она... Нет... ! Нет-нет-нет! Это ложь! Сплошная ложь. Она меня просто провоцирует... Я в этом уверена, ведь не может быть, чтобы она...
– Знаешь ли, вампиры хоть и бессмертны, но без сердца прожить не могут, – хмыкнула она.
– Это всё не правда! Ты лжешь мне! Лжешь...
Но сама я уже знала правильный ответ. Картинки того дня мигом промелькнули у меня перед глазами. И я отчетливо помню, как потеряла того единственного человека, который по-настоящему меня любил... Жинивьева была мертва. От осознание всего этого, меня раздирало на части... Мысли смешались в кучу. Руки затряслись, а нижняя губа начала дрожать, а потом полились слезы...
– Нет! – кричала я и била кулаками по земле, а потом раздирала волосы на голове... Я пыталась заглушить одну боль другой. Но душевная боль была настолько невыносимо сильной, что уже ничего не могло мне помочь...
Жар охватил меня в один момент... Всё тело, словно вспыхнуло. Я будто обожглась... А потом... Потом случился взрыв.
Я всего лишь сжала ладони в кулаки, а потом разомкнув их, стукнула по полу... Но эти действия и этот жар сделали то, чего я и, наверное, никто не мог предвидеть.
Голова ненавистной ведьмы лопнула, как воздушный шар. Бах! И ее нет!
А что было дальше я не помню, слышала только чьи-то голоса перед тем, как отключилась.
*****
Где-то за пределами мира живых.
Она уже долгое время бродила в темноте. Эта тьма стала для нее чем-то привычным. С того самого момента, как она умерла, Жинивиева больше не видела света.
«Может быть я попала в ад? » – не один раз приходила ей в голову эта мысль, но почему-то каждый раз она отвергала её.
Это место нельзя было назвать не адом, не раем. Это что-то среднее... То, что находилось на границе... Это был потусторонний мир.
Жинивьева, как то слышала от ведьм об этом месте. Но не знала, что сюда могут попадать вампиры. На сколько она знала, этот мир был предназначен только для ведьм. Осталось только узнать, что она забыла здесь. И похоже она скоро поймет для чего она здесь...
Увидев в далеке маленький светлячок, Жинивьева последовала за ним....