В окно

В аудитории, построенной на манер амфитеатра, было громко, душно, а ещё каждый, кто сидел у окна, отказывался раскрыть створку побольше, чтобы воздух подался уставшим студентам. На дворе жаркий июнь, в душе каждому студенту хотелось отдохнуть, и только одна девушка из массы, что планировала после четвёртой пары сбегать за кофе, сидела и тряслась, глядя в глаза цвета горького шоколада и ощущая липкий страх, расползающийся по коже.

Чхве Сан снова смотрел на Хиён.

Они познакомились на втором курсе, когда он был в процессе перевода на их факультет, и было удачей, что он попал в ту же самую группу, где обучалась девушка. На тот момент это было удачей. Потому что к третьему курсу начало происходить нечто странное, и страх стал проявляться в те моменты, когда, казалось, его быть не должно. Хиён же сильная, сама себя защитить сможет, но тогда она не убежала, не спряталась, просто не смогла. Страх парализовал, сказал не двигаться, и она послушалась, милый агнец, подготовленный на убой. Послушалась, а потом кричала, чтобы Сан отпустил и не трогал её, но крик никто не услышал, а их самих — сопротивляющуюся девушку и насильника, — никто не увидел.

Кто же знал, что Чхве Сан мог быть таким?

В тот день Хиён бежала со всех ног домой после зачёта, чтобы поспать ночью, поучить всю ночь профильный предмет, а через два дня угодить в сети нового экзамена. Цели были примерно просты и незамысловаты, путь, по которому она передвигалась, пролегал мимо тёмных дворов, ни один из которых не был злачным местом, но, видимо, в тот день все роли поменялись. Ведь Сан перестал быть хорошим мальчиком, стремящимся к роли старосты, пускай его никто не допустит, а дворы — быть такими безопасными.

В тот день Хиён не ожидала почувствовать крепкую хватку у себя на локте, а потом удар, пришедшийся на спину — её впечатали в кладку дома, да так, что даже затылок оказался расцарапан камнем, а сознание на секунду помутилось. Раз — вспышкой пронеслась боль, два — рот раскрылся, чтобы сказать одно-единственное слово «нет», но и этого сказать не позволили — прижались к ней всем телом, завладевая губами, а потом коленями раздвигая её ноги. Девушка чуть не упала, но её крепко держали, целовали, а она этого не хотела, не хотела и отчаянно сопротивлялась, чтобы её перестали трогать.

У Хиён была счастливая юность — она хорошо училась, прекрасно сдала экзамены, даже в любовном плане повезло, и если расставалась со своими возлюбленными, то все реагировали адекватно и не давали поводов себя ненавидеть, в принципе, как и она сама. Одного только не было в её жизни.

Жёсткого преследования и изнасилования в подворотне.

— Прошу, не надо, пожалуйста! — прохрипела она. — Я отдам деньги, телефон, только не надо ничего со мной делать, прошу...

— Какая глупая и смешная...

Этот голос Хиён узнает даже тогда, когда её разбудят посреди ночи, услышит сквозь толщу воды и поймёт, что это он — Чхве Сан, одногруппник, который вроде как и мухи не обидит, но у самого порой в глазах бесы ритуально сжигались, а внутри него на адском котле варились грешники. Девушка никак не ожидала узнать обладателя голоса, но, всё же осмелев, грубо его оттолкнула, вырвав себе клочок пространства, но её всё равно перехватили, впечатывая в стену вновь. Всё же Сан был сильным, с этим не поспоришь, и если он сомкнёт пальцы вокруг хрупкой девичьей шеи, то просто её сломает, как нежный стебелёк цветка.

— Отпусти меня, Сан, — произнесла девушка, вновь отпихивая его, но ничего не получилось. — Если ты хотел меня поцеловать, то мог это сделать совершенно в ином месте и в иное время, а то ты как маньяк — дерёшься и сразу зажимаешь.

— Какая же ты всё-таки говорливая, Хиён, — тут девушке сделалось не до смеха, потому что её горло сжали, лишая кислорода. — Встретимся, как только ты очнёшься.

Удар электрошокером — и девушка обмякла в руках Сана, который взвалил её на плечо и быстро понёс в сторону своего дома, где уже решит, что дальше будет делать.

* * *

Хиён раскрыла глаза в тёмном помещении и не смогла пошевелить руками, а затем и ногами. Сердце тревожно забилось, и девушка сделала попытку вырваться, но поняла, что полностью связана, а практически вся одежда на теле отсутствует. Из-за этого стало ещё больше страшно и некомфортно, девушка задёргалась, и услышала перезвон колокольчиков, а через секунду в помещение зашёл Сан. Он снял футболку, оставшись только в штанах, в которых ходил на учёбу, и подошёл к Хиён, погладив её по подбородку и улыбнувшись. Хорошо, что от открытой двери шла полоска света, и жертва могла хоть что-то увидеть, пока судорожно соображала, что ей делать. В переулке она явно недооценила Сана и переоценила свои возможности, да и вообще — как так получилось, что она теперь связанная в одном белье перед своим одногруппником?

— Чем меньше из твоего рта будет вылетать всякой грязи, тем быстрее мы с тобой разойдёмся, — сказал Чхве и пощекотал запястья девушки. Хиён даже пнуть его не могла, ощущала себя беспомощной и жалкой, ведь она совершенно не могла помочь самой себе вырваться из этого круга, из этих пут, а потом написать заявление в полицию. Похищение, домогательства, применение электрошокера... как минимум на пожизненное уже собирается. — Поняла, Хиён? Задумайся о том, какой ты хочешь прийти домой: целой или же по частям. Отвечай мне.

— Целой, — прошептала девушка. — Только тогда... прошу, сделай это побыстрее...

— Ты хочешь отделаться быстро? Не получится, — улыбка Сана заставила съёжиться и похолодеть изнутри. — У меня столько всего, что хочется опробовать, как же хорошо, что ты позволила себя вырубить и притащить сюда! Опробуем всё, что у меня есть...

Щёлкнул выключатель, и помещение озарилось где-то у пола агрессивным красным светом, и Хиён прищурилась, осматриваясь. Отец, бывший следователь, всегда говорил ей подмечать каждую деталь, слушать все звуки и то, что говорили насильники или похитители. Конечно, всё это он произносил с оговоркой «я надеюсь, тебе эти знания не понадобятся», но они, к великому сожалению, понадобились, пускай Хиён не знала, применит ли их, да и вообще — отпустит ли Сан. В университете он казался неплохим парнем без какой-либо изюминки, просто был симпатичным, стремился к знаниям и на девчонок поглядывал, изредка подмигивая. Они все смеялись, говорили «очаровашка», обменивались номерами и потом даже пару раз с этим парнем прогуливались или ходили на свидания, но ни с кем у него не клеилось.

— Я думаю, это можно испробовать первым, — послышался странный и будто бы знакомый щелчок — так взводят курок, и у Хиён вся кровь отлила от лица. — Я знаю, дорогая, ты не девственница, так что тебе больно не будет. Ну если он выстрелит... — Сан прицелился практически прямо в девушку и выстрелил, но на самом деле задел лишь локон её волос, а сама пуля вошла в стену. — То ничего страшного. Я тебя потом добью.

— Что я тебе такого сделала? — у девушки задрожали колени, она увидела приближающегося Сана с небольшой прозрачной бутылочкой в руках и пистолетом. — Чем я заслужила твою ненависть, что ты убить меня хочешь?

— Ты просто единственная не обратила на меня внимание, а потом, знаешь... мне стало интересно, что же ты за девчонка такая. Отец следак, мама ветеринар, сама обучаешься, как и я, на психолога, в общем, твоя семья весьма колоритная. Папочка будет рыть землю, — Сан разорвал ткань трусов, снимая их, и с удовольствием уставился на бритый лобок. — Как красиво. Ты действительно красивая.

При помощи в кармане лежащего складного ножа Сан избавил девушку и от бюстгальтера, а потом провёл по её телу пистолетом, спускаясь к бёдрам и даже целуя грудь, такую нежную, что хотелось улыбаться. Чхве действительно наслаждался, в то время как Хиён переполнялась отвращением к этому парню и всему тому, что он делал.

— А моя мать усыпит бешеную псину, — прорычала сквозь зубы девушка, и Сан поднял на неё взгляд, — тебя.

Новый выстрел — уже опасно близко к голове.

— Следи за словами, Хиён, а то можно и без языка остаться.

Девушка ощутила, как в неё вставили два пальца, смазанные в смазке, и сжалась, но пистолет у виска красноречиво дал понять, что шутить так не стоит, да и вообще лучше покориться. Разработка не была долгой, и вот уже, достаточно возбудив себя, Сан расстегнул молнию на штанах, и Хиён заметила у него отсутствие нижнего белья. Чхве погладил вставший член, а потом вплотную подошёл к девушке, царапая лобок молнией и железной пуговицей. Ему нравилась такая беспомощная и привязанная к кресту девушка, и пускай она пыталась храбриться и показать, какая она независимая, ноги-то всё равно от нервов дрожали и сводились, но Сан легко их развёл и приставил ко входу во влагалище член.

— Я часто тебя провожал до дома, — провёл органом по мокрым от лубриканта половым губам и ухмыльнулся, — а ты даже этого не знала. Ты была всё это время под моей защитой. Теперь можно и насладиться вознаграждением за безопасность, — Хиён почувствовала в горле отвращение и попыталась отвернуться, но пистолет вновь врезался ей в висок. — Ты же красивая, горячая такая, вот я и беру плату. Всего лишь секс.

— Сан, — разгорячённый член без презерватива оказался внутри, и девушка всхлипнула — чёрт знает что может подхватить от него, если Чхве заразен, — Сан, у тебя настолько всё плохо с девушками, что ты готов их вырубать и уносить к себе домой, а потом связывать и доставать пистолет?

— Нет, не настолько, просто так, — Сан проник до основания, Хиён ощутила клитором его лобковые волосы, — приятнее. И я так хочу.

— Ты понимаешь, что совершаешь преступление? — но вместо ответа Сан раздражённо запихнул ствол пистолета в её рот.

— Ты всё равно никому ничего не расскажешь, потому что я тебя так унижу, что ты вообще больше никогда не захочешь раскрывать свой поганый рот.

Он сильно вбивался в девушку, сжимал бедро до синяков, а пистолет, горчащий, отдающий металлом, заставлял Хиён копить слюну, но плюнуть в насильника так и не удалось, потому что Сан заставил всё проглотить, схватив за горло. Ему нравилось, когда закатывались глаза жертвы, в то время как он кончал прямо в них, как они потом визжали, что забеременеют, и многих он пристреливал, но Хиён почему-то молчала, опустив голову и сплёвывая всю гадость изо рта с привкусом пистолета. По бедру потекла сперма, она сжала бёдра, а потом всхлипнула — думала, до конца останется сильной, до конца сможет всё выдержать, но в итоге случилось то, чего она совершенно не хотела. Дело даже не в боли, которое прошивало с каждым движением Сана в ней, а в унижении. Этот парень теперь мог всем в университете рассказать, что произошло, какова Хиён в постели...

— А теперь пошли мыться, а то знаю я вас — сразу в полицию, сразу отпечатки все снимать, а без спермы тебе никто не поверит, — хмыкнул Чхве.

«Сукин сын», — подумала Хиён, почувствовав, как развязались верёвки, как руки безвольно упали на плечи одногруппника, а он подхватил её и понёс вон из тёмного помещения со всполохами красного.

Горячая вода омыла всё тело, защипала запястья, а потом залила глаза, но Хиён было уже всё равно. Она ощущала презрение и ненависть, беспомощность и желание свернуть шею этому ублюдку, но не могла — он крепко держал невидимыми руками за горло, а потом вообще, как одел, посадил на такси до её собственного дома. Наверно, повезло, что Хиён жила дома одна, потому что она просто упала на пол и заревела, осознавая, что если пожалуется родителям, то они не поедут из провинции в Сеул, просто поговорят с сотрудниками столичной полиции. Но Хиён обратится, действительно обратится.

Пошла в полицию, рассказала обо всём, вызвали Сана, а он сказал, что они встречаются. На этом дело замяли. Потому что девушка чувствовала, как складной ножик утыкался ей в поясницу и под страхом собственной смерти говорила, что «ха-ха, да, мы встречаемся, это наша простая ролевая игра». А полицейские, невнимательные и сонные, ничего не поняли, просто пригрозили ей штрафом в следующий раз, и отпустили.

Потому, сидя в жаркой аудитории, Хиён хотелось с разбегу выброситься в окно, чтобы больше не ощущать боли и унижения не только от самого Чхве Сана, но и от одногруппников, которые уже несколько дней обсуждали, что они встречаются.

Жаль только, что духу этого сделать не хватило.