Алые цветы твоих губ

Я никогда, если честно, не ходил на студенческие вечеринки, но в этот раз просто Тэхён прижал меня к стене и сказал, что я туда точно обязан пойти. На мою голову, мы были соседями по комнате, и Ким добивался уже полгода разрешения, чтобы он переехал к своему парню Чону Хосоку, а я... а я молча страдал по другому парню.

Да-да, странно слышать от мужчины, что он любит кого-то, кроме женщин, но моё окружение, состоящее из одних геев, сыграло со мной злую шутку. Я весьма удачно мимикрировал под толпу, влюбившись в Кима Нам Джуна, старосту моей группы, и первое время говорил, что нет, я влюблён в его сестру, а потом оказалось, что нет же — в старосту.

И сейчас я в компании Тэхёна и Хосока, зажатый между ними и отчаянно сопротивляющийся, шёл на вечеринку, где мне не было места. Я не любил шум, всегда держался обособленно, по крайней мере, пытался, но Чон сказал, что мне будет пиздец, если я не приду. Конечно, я не знал, что происходит на студенческих сходках по-настоящему, видел только в разном кино, одновременно и хотел, и боялся этого времени. Рано или поздно каждый студент участвует в попойках, нажирается, как свинья, и потом с кем-то спит, я же был романтиком и не позволял себе многое, что делали мои сверстники. Звание главного девственника всего кампуса закреплено за мной посмертно, и это ещё мои соседи не знают, что я и не целовался ни с кем по-настоящему.

— Чимин, — Хосок меня буквально встряхнул и заставил челюсти клацнуть друг о друга, — на этой вечеринке будет Нам Джун. Теперь понимаешь, что я из-за тебя нарушил весь сюрприз? Айщ, мелкий!

Хосок действительно этому сокрушался, и на секунду мне стало стыдно, прямо до того момента, как до меня не дошло, кто будет на этой вечеринке. Серьёзно? Нам Джун? Самый порядочный староста на свете? Чёрт, а я ведь даже оделся не очень красиво: серая поношенная толстовка, чёрные джинсы, а ещё не скинул пару килограммов, чтобы выглядеть достойно на его фоне! Это была самая настоящая катастрофа и только чудо могло исправить этот день, который уже автоматически покатился к чертям собачьим. Я стал отпираться, но один подзатыльник от Тэхёна — и я вот уже спокойно, пускай с расстройством, шёл на вечеринку.

Вечеринка проходила в небольшой квартире, было человек двадцать, несомненно, самых близких, и нас встретили биты «Bounce» от Boyfriend, а моим глазам предстала совершенно неожиданная сцена: наша лучшая студентка Им Джина отрывалась под этот трек, одетая максимально свободно, повседневно. Бриджи-велосипедки не сковывали движений ног, чёрный топ тоже, и как только она встала в финальную стойку, ей захлопали абсолютно все, и девушка поклонилась. Нам Джун протянул ей пластиковый стаканчик с каким-то напитком, и студентка улыбнулась, выпивая то, что ей дали.

— О, пришли Тэхён, Хосок и Чимин! — и в тот момент мои глаза пересеклись с глазами Нам Джуна, что уже явно выпил, и я сглотнул.

Ким Нам Джун относился к тому роду парней, что нравились всем без исключения, потому что он был добрым, всегда приходил на выручку и мог помочь откосить от пары за пару бутылок пива. Даже мне однажды с пересдачей сессии помог, когда я кусал локти от D за социальную психологию, которая у нас продержалась один семестр и канула в небытие. Я тогда мялся у деканата, а Нам Джун, которого я мог назвать хёном с большой буквы, остановил меня и сказал, что всё решит сам. Потом он мне вынес бумагу с просьбой пересдачи, сказал подойти к преподавателю, и я бросился к господину Лиму так, будто за мной гнался пожар.

— Ну давайте, за то, что вы пришли, — Нам Джун с улыбкой вручил нам троим стаканчики с горьким пивом, которое мы должны проглотить, и я, глядя прямо на его улыбающиеся губы, сделал большой глоток, закашлявшись. Всё же я не соврал — пиво было очень горьким. — Ого, малыш, кажется, тебе придётся закусывать.

Нас с Хосоком и Тэхёном провели в толпу, где ставили ставки: перетанцует ли Ким СокДжин Чона Чонгука, но если последний выиграл благодаря своим навыкам, то первый поразил своей харизмой и полным отсутствием пластичности. Он выиграл в том, что шутил самые забавные шутки, когда Чонгук галантно ему поклонился, и я уловил, как Нам Джун, стоящий рядом со стаканчиком чего-то покрепче, чем пиво, заколыхался. Ему было смешно, он действительно наслаждался этим всем, и моё сердце, кажется, даже забилось сильнее от того, что ему хорошо. Но после того, как Чонгук вызвал на баттл меня, мне стало не совсем смешно — вот он-то действительно меня перескачет и сделает так, чтобы я пожалел о том, что вообще сюда пришёл.

— Давай-ка под Ники Минаж, — я почувствовал, как мои глаза расширились, — под её песню «Anaconda».

— Это та песня, в которой начальные строки заставляют вертеть жопой каждую девушку? — вырвалось из моего рта, и Хосок заржал на всю комнату. — Отказываюсь. Давай что-нибудь корейское.

— «Hate» от 4minute? — предложил Чонгук, и я кивнул, не задумываясь ни на мгновение. В старшей школе меня называли королём девчачьих танцев, и теперь я мог продемонстрировать свои навыки в полной мере.

И тут просто начался кромешный ад, потому что, как только я начал танцевать партию Хёны, Чон начал её танцевать тоже, и мы временами стреляли друг в друга глазами, когда делали идентичные взмахи руками. Лишь потом Чон взял на себя партию Гаюн, и мы сразились по-настоящему, но визжали больше всего в мою пользу, потому что я усиленно делал эгьё, в то время как Чонгук был просто горой мышц, которая не вывозила одновременно подмигивать и танцевать. Честно, это у него выходило похожим на нервный тик, и я бы при всём желании не проголосовал за него. В награду за выигрыш мне дал полный стаканчик чего-то, отдалённо напоминающего виски, и заставили выпить до дна, как бы я не хотел этого делать.

Время баттлов закончилось, заиграла более расслабляющая музыка, способствующая знакомствам, но я понял, что почти со всеми знаком хотя бы поверхностно, знал их увлечения и просто держался непринуждённо рядом с Нам Джуном. Мы, кстати, находились в его квартире, но его сестры я тут не увидел — вероятно, она, как и я, не была любительницей вечеринок и попыталась скрыться с глаз долой поскорее. Хосок и Тэхён говорили со своими товарищами, которые тоже, как и они, изучали философию, а я плавно утёк вслед за Нам Джуном на кухню, где никого не было.

— Прости, Джун, не помешаю? — староста подкуривал от зажигалки и мотнул головой, мол, не помешаю. Я был уже изрядно пьян, потому что допил баккарди, как это оказалось, в своём стаканчике, да и мне много пить не надо, чтобы я быстро опьянел. — Там... ну... просто очень шумно.

— Понимаю. Потому редко друзей собираю: все шумят, галдят, благо не засиживаемся до темноты, чтобы соседи полицию не вызывали, да и всё культурно у нас вполне, — Нам Джун затянулся и протянул мне пачку сигарет, но я отказался, встал рядом и вдохнул свежий воздух. — Я тебя ни разу у себя не видел. Стеснялся приходить?

— Ну... меня захватили с собой Хосок и Тэхён, я долго упирался, но тут... вполне весело. Не знал, что Чонгук, как и я, танцует под песни женских групп, это забавно и прикольно, — я понимал, что нёс полнейшую чепуху, но мне хотелось просто стоять рядом с Нам Джуном, вдыхать сигаретный дым с ароматом его парфюма, чувствовать, как от меня самого пахло алкоголем. Мы были одни, нас никто не звал обратно, и я хотел до бесконечности оставаться рядом с ним, смотреть на алые цветы его губ и мечтать, чтобы он хотя бы раз меня ими коснулся.

— Чонгук у меня завсегдатай, помогает даже с организацией всего, когда я прошу, да и в принципе он парень неплохой, — пожал плечами Ким. — Но я рад, что ты пришёл.

Моё сердце сделало кульбит, когда парень это сказал и затушил сигарету, встав прямо передо мной. Не «вы», не кто-нибудь ещё, а именно «ты». Он рад моему приходу. Чёрт-чёрт-чёрт.

Как только я поступил в университет, я сразу заметил Нам Джуна — он видный парень, и тогда же, помню, залип на его губы: пухлые, алые, прекрасные. Именно тогда я дал себе слово, которое сдержу — мой первый поцелуй должен случиться именно с этим парнем, именно его руку я хочу держать, если он позволит, а если даже отдёрнется, что ж, я убегу с позором. Но я чувствовал как-то подсознательно, что не буду отринут, тем более то, как он на меня смотрел, придавало мне уверенности. Я поставил стаканчик, который до этого держал в руках, на стол и облизнул губы, держа руки по швам, и Ким будто чувствовал, что я хочу сказать, потому и прислушался, будто даже музыка стихла.

— Нам Джун, — я откашлялся и поблагодарил человека, который однажды сказал, что под алкоголем можно делать всё: и просто целоваться, и признаваться в любви, потому что сам сейчас был очень пьян, — я давно хотел тебе кое-что сказать. Я лучше умру в тот день, когда поцелую тебя, Ким Нам Джун, чем проведу жизнь, зная, что так этого и не сделал.

Мне показалось, что в первую секунду Ким не поверил, что я выдал из себя это, но он не привёл всё к шутке, как сделал бы это абсолютно любой другой человек. Я не умел быть особо хорошим поэтом, лишь танцевал для души и изучал психологию, но кажется, эти слова повергли его в шок, но уже потом что-то сладкое разлилось по грудной клетке. Нам Джун улыбнулся, обезоруживая меня полностью, а потом чуть склонился, обдавая запахом сигаретного дыма и лёгкой дрожью.

— Тогда я поцелую тебя, Пак Чимин, потому тоже этого хочу, — и он поцеловал меня так, что я не смог отойти ни через минуту, ни через пять, когда меня посадили с гитарой, заставив аккомпанировать Тэхёну, что внезапно для всех стал петь. Я знал об этой особенности друга, но всё равно во время перебора, когда мои глаза пересекались с глазами Нам Джуна, я опускал голову и глупо улыбался.

Лишь потом, уже под вечер, когда солнце стало закатываться за горизонт, предложили спеть что-то напоследок. Нас всех обмотали гирляндами с разными переливающимися огоньками, а на плечи мне опустился тёплый плед — это Нам Джун сел рядом, улыбнувшись, и больше никого в наш уютный мир не пускал. Мы пели все вместе, хором, пускай не настолько красивыми голосами, как те, что культивируются по телевизору, но зато от души, и я был счастлив тому, что Ким, тот человек, от кого моё сердце готово было выпрыгнуть, сидел рядом.

— Мы увидимся на следующей вечеринке? — Нам Джун опирался о косяк, курил и спрашивал это у одного меня, ни у кого больше.

— У нас завтра пары, так что мы увидимся на них, — мы не могли долго миловаться на виду у всех, потому даже прощального поцелуя не было, но я махал ему ладонью до того момента, как не задвинулись створки лифта.

Хосок и Тэхён одновременно, словно близнецы, повернулись ко мне, улыбнувшись. Не было бы с нами в лифте ещё Чонгука и СокДжина, они бы набросились на меня, растаскали на сувениры, а потом добились всей правды. Только тогда, когда мы дошли до нашей с Кимом комнаты, парни буквально набросились на меня.

— Что произошло на кухне?! Мы видели, как вы себя вели в комнате, и что значат эти ваши объятия под пледом? Вы теперь вместе? — все вопросы набросились на меня, словно стая птиц, и я не мог от них отбиваться в одиночку.

— Ну, мы целовались на кухне, просто, понимаете, я уже настолько сильно опьянел, что не контролировал себя. А то, вместе мы или нет — я не знаю... — и тут до меня дошло, что я не умер от того, что поцеловался с Нам Джуном, и внезапно для всех выдохнул. — Ладно, мы с ним увидимся завтра на парах, так что... держите за меня кулачки.

Но на парах Нам Джун дал понять, что ему не всё равно, и притом весьма оригинально — просто подошёл ко мне на перерыве и, улыбаясь, спросил:

— Ты был под алкоголем и вчера после поцелуя не умер. Может, тебя нужно трезвым поцеловать?

— Я не откажусь, — улыбнулся тогда я, зная, что это — новое начало для «нас».