7 глава.
Письмо Вани Кислова:
Анечка. Я не умею красиво писать, но, могу красиво говорить. Почерк у меня не ахти, но, я хочу, чтобы ты видела, как через эти кривые буквы я пытаюсь принести тебе счастья. Собственными словами.
Сколько мы с тобой знаем друг друга, с момента выпускного класса, как ты к нам перевелась.
03.09.21
Этот день я отметил красным в календаре. Календарь спрятан, поэтому, как бы ты от любопытства не захотела его найти – не найдешь.
Ты так красиво зашла в наш зашарпанный кабинет, держа одной рукой лямку от своего черного рюкзака. Помню, что на нем висел брелок дракончика. Ты еще, тогда, когда я у тебя через время спросил, где брала, ты ответила «Папа подарил». Но, завершение твоих слов, вообще сорвало голову: «Отъебись, Кислов»
Мне так льстило, что будучи, в первый день зайдя к нам в кабинет, ты уже была наслышана обо мне. Ты знала какой я. Какой жизнью живу, и, все равно – твоя тетрадь является хранителем чувств ко мне.
Если бы я не перепутал тетради, сколько бы мы молчали с тобой о том, что любим друг друга, Миронова?
Мне так стыдно вспоминать, что задирал тебя, но, параллельно смешно вспоминать, что ты задирала меня в ответ.
Я сначала думал, что ты та ещё заноза в заднице, выскочка для учителей и серая мышь – для нас, школьников. Но, в первый день, когда ты заехала Ритке в нос, я знатно прихуел. Я сразу подумал:
«Вот она, сильная баба»
Понятно, что ты среагировала, как в действие самосохранения, типа, чтобы Рита не обидела, но, она таким способом проверяла на вшивость, чтобы, если что к Мелу не полезла.
За что ты меня полюбила? Я же гад последний. Со мной не будет ничего доброго, я своей головой это понимаю. Я не могу тебя погубить, но и другим отдать не могу.
Видя твои карие глаза – я понял, что мои. Родные. Я сразу почувствовал, что эти глаза будут рады меня видеть. Как они будут мило щуриться при улыбке. Как будут закрываться от смеха, когда ты будешь хвататься за живот, смеясь над моей самой тупой шуткой. Как они будут выглядеть грозно и сексуально во время злости, когда я проебусь в очередной раз, а я вцеплюсь ладонями в твои щеки, и поцелую тебя. Твои губы, что словно маленький и аккуратный бантик. Я так мечтаю поцеловать тебя. Хочу ощутить на своих губах вкус твоей гигиенички, которую ты так судорожно мажешь на холоде.
Люблю твои черные волосы, что развиваются на ветру. Что спокойно лежат на спине, когда ты сопишь у меня на груди. Я люблю их запах, который въедается мне в нос и в вещи.
Мне так нравится, когда ты «случайно» проводишь рукой по моим скулам, проводишь по шее. Как ты зарываешься пальцами в мои кудри. Ты единственная из тех, кому я позволяю трогать мои волосы, конечно после мамы. Я люблю в тебе все, что ты делаешь. Всю тебя люблю.
Ты знала, что есть такая фраза «Одно горе – несут два сердца»?
Если нет, то, теперь знаешь. Так вот, я всегда готов носить с тобой одно горе. Ты мой мир.
Ань, я жизни без тебя уже не могу представить. Так люблю, когда твои аккуратные, тонкие пальца касаются моих сухих рук.
Я привык видеть, как людям тошно видеть такие руки. А ты, с таким трепетом, лаской и заботой мажешь кремом, оставляешь небольшое пятнышко на моем носу. Это выглядит так по-ребячески, но, мне нравится чувствовать себя ребенком рядом с тобой. Я могу быть с тобой любым.
Миронова, я не могу без тебя. Без тебя я бы не знал, как дышать. Я бы забыл. Я бы погиб.
p.s Твой Вампирёныш
Тридцатью минутами ранее.
Брюнетка зашла в квартиру Кислова, что просто выбежал из подъезда, не думая о последствиях возможной кражи. Квартира была открыта, поэтому, она с легкостью прошла туда, но закрыла на замок.
Пройдя далее, кареглазая лицезрела полный крах его комнаты. Бардак, что мог возникнуть в результате скандала, в любой момент и случай, даже не связанный с девушкой. Ничего, кроме как мысль о том, чтобы навести порядок – Аню не посетила, потому, та стала аккуратно собирать журналы и книги с пола.
В моменте, Миронова заметила свою тетрадь, и из собственного страха, сразу прижала её к груди, будто это часть её внутреннего мира. Будто это её душа. Отложив тетрадь на кровать, девушка аккуратно сложила всё на столе, поправила стулья и открыла окно на проветривание.
Тяжело вздохнув, Анна присела на кровать и взяла в руки тетрадь. Поглаживая поверхность обложки, та не спешила пробежаться глазами по содержимому. Будто бы боялась увидеть искаженные рисунки, или вовсе перечеркнутые страницы. Руки лихорадочно тряслись, а пальцы стали аккуратно поднимать первую страницу вместе с обложкой. Увидев свой почерк, не тронутый и чистые страницы – Миронова выдохнула. Продолжая спокойно пролистывать страницы и пробегаться глазами по тексту, та заметила нечто иное.
— Это не мой почерк, — пробормотала брюнетка, и неторопливо перелистнула на содержание данных страниц. — Ванин.
Шок завис на лице девушки, а глаза увеличивались от удивления. Быть не может.
— Этот гад не только читал, так и от себя оставил слов, — ухмыляясь, Аня прикусила губу, понимая, что интерес возьмет вверх и она прочитает все, что написал кудрявый парниша.
— Анечка, — прочитала шёпотом кареглазая, тепло расплываясь в улыбке. — Ванечка, — сочетая свое и парня имена, Миронова ещё больше улыбнулась, чувствуя, как яблоки щёк начинают гореть смущающей розовинкой.
Он перечислил всё. И, каким чудом он запомнил дату её прибытия в их школу. Такое запомнит, даже она. Грех упустить из своей памяти их первый день знакомства.
— Надо же, даже запомнил то, как в нос Рите заехала, — хихикая, та увидела слово «Самосохранения» , в последствии чего расхохоталась сильнее. — Самооборона, придурок..
Решив отложить чтения чувственного письма, брюнетка подошла к окну и увидела кудрявую макушку, что напористо шла к подъезду.
— Вот чёрт, — напрягаясь, та положила тетрадь на стол, будто и не читала то, что излагал Кис, а просто стала у окна. Словно стояла там все время, сколько отсутствовал хозяин комнаты. Резко опомнившись, та подбежала к двери, открыв её, как было до этого, чтобы Иван ничего не заподозрил, а после вернулась к исходному положению.
Проходит пару минут, и она слышит напористые звуки в свою квартиру. Раз, два, три раза. Ему никто не отвечает. Улыбку сдержать сложно, смех – ещё тяжелее.
Скрип. Стоп, он зашел в квартиру. Он увидел меня.
— Кому стучать собрался? — в груди всё заискрилось. Он так судорожно стучал в мою квартиру, чтобы увидеть меня. — Че пришел? Я же сказала, что видеть тебя не хочу, — плевать я хотела, что это его квартира. Пусть подумает, хоть как-то. Но, я же лгала.
Она жаждала увидеть его, вновь коснуться крепких плеч, а головой упасть на его грудь, слушая звук сердцебиения. И, вот, он подлетает, обнимает, шепча извинения.
Миронова давно его простила. Она просто хотела уже почувствовать его рядом. Услышать его голос, мягкий, мурчащий, нежный, слегка с хрипотцой.
— Я люблю тебя, Миронова. Каждый божий день жду твоего сообщения, как невинный мальчуган.
— И, это мне говорит сам Ваня Кислов. — улыбаясь, та смотри в омут карих глаз. Она заботливо целует его в лоб, растворяясь в объятиях.
— Позволь, — водя кончиком носа по девичьей щеке, Кис сладко шепчет. Его тонкие губы оставляют влажный, но теплые поцелуй на скуле, но грудь вздымается от большего желания.
— Что позволить? — тихо интересуясь, кареглазая аккуратно облизывает свои пересохшие губы, смотря на кудрявого снизу-вверх.
— Я хочу поцеловать тебя.
— Целуй.
Положительный ответ, что был сказан шепотом, звучал по-своему интимно. Но, для парня это было, словно красный флаг для быка. Он постарался это сделать, как можно сдержаннее. Аккуратно припадая к девичьим губам, Ваня сначала медленно и нежно сминал её уста, пытаясь почувствовать, что она доверяет ему. Брюнетка отвечала на его жест, спокойно зарываясь пальцами в волосы, путая их с кудрями. Она осторожно прикусила мужскую губу, как бы намекая, что тот может стать более напористым, чем является сейчас.
Стоило ей только сделать это, как сдержанность Кислова испарилась, в миг переменяясь на дикое желание, стать её зависимостью. Чтобы его губы были для Ани наркотиком, и она не смогла бы без них жить. Он хотел быть её запретным веществом, каким является она для него. Язык проник в её рот, цепляясь за язык брюнетки, как бы намекая, что можно действовать больше, но, девушка отстранилась.
Дыхание было сбито. Грудь вздымалась, а щёки девушки покраснели до состояния помидора.
— Я сделал что-то не так? — пугаясь, Кис наклоняется на уровень лица девушки, прерывисто дыша, но, беспокойство взяло вверх.
Прикрыв свои губы, Аня не поднимала свои глаза, чтобы не пересекаться с взглядом парня.
— Ань? — пугаясь, тот аккуратно схватил её за плечи, пытаясь растормошить.
— Всё хорошо. Всё правда хорошо, просто, — повисла пауза и минутная тишина. Юная девушка была смущена крайним действием своего партнёра, если его таковым можно назвать, поэтому перешла на шёпот. — Я не умею целоваться так, как ты хотел сейчас..