1часть
POV Дмитрий
Слабый мартовский ветер дул в лицо, отгоняя легкую сонливость. Рабочая смена, во время которой, я вместе с Селестой стоял на воротах, закончилась, о чем красноречиво говорила несильная головная боль, что иногда посещала меня к концу рабочего дня.
- Пора и нам отдохнуть, - негромко произнесла девушка, круговыми движениями проводя пальцами по вискам. Похоже, мигрень сегодня мучает не меня одного.
Сейчас мы направлялись к общежитию стражей, обходя небольшие лужи растаявшего снега, так как на улице было уже несколько градусов тепла, но настоящая весна наступит только через несколько недель.
Я предвкушал, как приму прохладный душ и, выпив таблетку обезболивающего, которое всегда лежало у меня в тумбочке, на всякий случай, отправлюсь в царство Морфея, в мир темноты и спокойствия. Поскольку сновидения посещали меня крайне редко, а может я просто их не запоминал, для меня сон всегда был временем, когда нет никаких проблем, которые нужно решать, и дел, которые необходимо выполнить.
Это краткий промежуток умиротворения и гармонии, которых порой так не хватает в ежедневной суете повседневной жизни. Но сегодня, похоже, этому простому человеческому желанию не суждено было воплотиться в жизнь.
- Дмитрий, Селеста, идите за мной, - четким напряженным голосом проговорила Альберта, капитан Академических стражей, направляясь в заднюю часть кампуса, в сторону защитных колец. За ней шли еще трое дампиров и, судя по ее тону, в котором отчетливо звучали нервозность и беспокойство, случилось что - то серьезное. Я тут же отбросил свои мысли об отдыхе, как можно дальше, сосредоточившись на происходящем здесь и сейчас. Скорее всего, мороям нужна наша помощь, а что еще могло так взволновать начальника стражей Академии. Картина, которая открылась моему взгляду через несколько минут, когда мы оказались у места назначения, повергла меня просто в шок. Джесси Зеклос лежал на земле, все лицо королевского мороя было в синяках и ссадинах, из которых алыми струйками вытекала кровь. Василиса сидела на короточках рядом с ним, протянув руку к его ранам, видимо, принцесса пыталась вылечить парня с помощью магии Духа, редчайшей пятой стихии. Еще около десяти моройских парней и девушек стояли вокруг, и, похоже, совершено не знали, что им делать. А в паре метров от лежащего на земле мороя Эдди Кастиль крепко держал Розу, которая яростно вырывалась из захвата дампира, но не преуспевала в этом. Не нужно было быть гением дедукции, чтобы понять, что виновница травм Джесси именно она.
- Поведение мисс Хезевей переходит уже все мыслимые и немыслимые рамки. Я лично подниму на Совете вопрос о ее исключении из Академии. После того безумия, что произошло сейчас, она не достойна быть стражем, - тихо произнесла Селеста рядом со мной, ее увиденное шокировало не меньше меня.
- Жаль, что ты потратил на эту девушку столько своего личного времени, Дмитрий. А все в пустую... - спустя мгновение добавила дампирка, ее серые глаза были чуть прищурены, и в них светилось искреннее сожаление.
Разумная рациональная часть меня была полностью согласна со словами Селесты, поднять руку на мороя - это немыслимо. Мы, стражи, защищаем живых вампиров, делаем все для их безопасности и комфорта, это наш долг и смысл нашего существования. Любой из нас, не задумываясь, отдаст жизнь за мороев, "Они на первом месте", непреложная истина для всех дампиров. Ударить мороя - табу, запрещено, просто невозможно, ни в коем случае и ни в какой ситуации, что бы не случилось. В каждой Академии есть Совет Стражей, который большинством голосов решает самые важные вопросы, касающиеся самих стражей и новичков - дампиров, обучающихся в учебном заведении. Селеста в этот Совет входила, и если, действительно, заседание состоится, то ее голос уже известен.
Но та часть меня, которая любила Розу, хотела ее понять и оправдать, совершенно иррациональное желание, вызванное чувствами. Чувства, вообще, порой заставляют нас совершать совершенно не поддающиеся логике поступки и действия, но такова "природа" Любви, этого прекрасного светлого чувства. Но ты совершила ошибку, Роза. Ни в коем случае нельзя было трогать мороя, чтобы он ни сказал и ни сделал. Я очень надеюсь, что тебя не исключат из Академии Святого Владимира, но запись об этом инциденте обязательно внесут в твое личное дело. А именно на основе его, а также от результата полевых истытаний и будет зависеть назначение после обучения, и чем больше таких "пятен" в нем, тем хуже будет это самое назначение. В моем личном деле не имеется ни одного замечания, я этим совершенно не горжусь, просто это так. Поэтому, а также потому, что у меня уже есть опыт работы стражем, меня и назначили стражем принцессы Василисы Драгомир, что очень почетно, ведь моройка последняя представительница своей некогда великой семьи Дракона. Но и я не безгрешен, однажды я ударил мороя, а точнее говоря, жестоко избил, и не какого - то постороннего мне человека, а своего родного отца. Но не один год подряд видеть, как он издевается над матерью, было просто выше моих сил. После этого случая ни я сам, ни моя семья больше никогда его не видели и совершенно не горели желанием свидеться. Об этом не самом благовидном факте моей биографии не знает никто кроме моей семьи и Розы, которой я это рассказывал. Но я уверен, дампирка ни с кем не станет делиться этой информацией, просто знаю это. Только это совершенно разные ситуации, Джесси нельзя было и пальцем трогать ни при каком раскладе. Ну что он мог сделать? Сказать что - то неприятное, оскорбить, да запросто. Но ты сделала хуже не ему, Роза, ты навредила сама себе, тебя строго накажут за причинение морою вреда, и тут уже ни я, никто другой не сможет тебе помочь. В тот вечер, когда я застал тебя и Джесси в комнате отдыха, ревность, черта, что досталась мне от отца, огненной лавой разливающаяся по венам и выжигающая все внутри, подталкивала чуть ли не придушить его собственными руками, за то, что он посмел прикоснуться к девушке, которая мне нравится. Но я не сделал этого, ограничившись словесным предупрежлением, поскольку не имею на это никакого права, чтобы не сделал морой, трогать его нельзя. Положение живых вампиров, а тем более из королевской семьи, в нашем мире намного выше положения любого из стражей. В моройском мире существуют свои законы и порядки, которые нужно неукоснительно соблюдать, ведь именно на правилах строится система, благодаря которой сохраняется целостность и незыблимость вампирского сообщества. Альберта и остальные стражи смотрели на Розу, как на безумную, и мысленно были полностью согласны с Селестой, хоть никто ничего и не говорил вслух.
- Уведите ее отсюда, - кивнув на дампирку, которую, по - прежнему, крепко держал Эдди, спустя несколько мгновений распорядилась Альберта.
- Пусть она приведет себя в порядок и успокоится, - голос женщины был жестким, однозначно показывающим ее отношение к этой ужасной ситуации.
Я не хотел, чтобы мою любимую увел кто - то из стражей, ведь они, наверняка, отведут Розу в главный офис, где ее ждет подробный допрос и строгий выговор. Мне же хотелось успокоить, пожалеть и попытаться понять мою любимую девочку, поэтому я быстро подошел к Эдди и перехватил дампирку в свои руки. Роза тут же попыталась воспользоваться моментом и вырваться, что у нее соответственно не получилось. Ну уж нет, котеночек, я сильнее тебя и сегодня никуда тебя не отпущу, пока ты не усугубила и без того чудовищную ситуацию.
Крепко, но не до боли, сжав запястье дампирки, я повел ее за собой, подальше отсюда. Боль была последним ощущеним, которое я желал принести девушке, которую любил, наоборот мне хотелось ее приласкать и утешить, чтобы Роза пришла в себя. А уже потом будем думать, что делать со всем этим.
- Мы можем сделать это легким, или мы можем сделать это трудным, - негромким мягким голосом, направленным на то, чтобы девушка расслабилась и прекратила попытки вырваться, произнес я. Сейчас мы уже шли через лес отходя от административных и жилых зданий, и я, по - прежнему, удерживал Розу, не давая ей ни одного шанса на побег.
- Я ни при каких обстоятельствах не подпущу тебя к Джесси. Кроме того, он в больнице, так что тебе до него никак не добраться. Если ты в состоянии смириться, я отпущу тебя. Если бросишься бежать, тут же схвачу снова, - продолжил говорить я, вдыхая свежий лесной воздух, насыщенный кислородом и ароматом хвои. Выражение лица дампирки на минуту стало задумчивым, она явно размышляла над моими словами. Давай же, котеночек, успокаивайся. Мне, конечно, не составляет труда держать тебя, но все же хочется просто притянуть к себе и обнять, а не удерживать рядом насильно.
- Хорошо, - соглашаясь, кивнула Роза, спустя еще несколько мучительно долгих секунд.
Я на мгновение заколебался, внимательно вглядываясь в кофейные глаза девушки, пытаясь вычислить, действительно ли она не станет убегать, или это просто еще одна попытка вырваться. Я почувствавал, что сейчас дампирка говорит искренне, и отпустил ее. В случае чего, мне не составит большой сложности снова схватить Розу, но я искренне надеялся, что этого не понадобится. Увидев, что моя девочка ведет себя спокойно и не срывается с места, я и сам немного расслабился. Вот и хорошо, это уже маленький шаг от безумия и хаоса к спокойствию и гармониии, но это только самое начало пути.
- Альберта сказала, что мне нужно привести себя в порядок. Мы куда идем, в больницу? - пытаясь сделать свой тон небрежным, спросила Роза через несколько минут.
Я невольно усмехнулся, услышав это. В другой ситуации я бы может и подыграл тебе, любимая, но не сегодня. Здесь и сейчас твоя хитрость не сработает, нет, и еще раз нет.
В темных восточных глазах дампирки горел гнев, она все еще была зла на Джесси, и ей явно хотелось причинить ему вред. Вот только я тебе этого не позволю, Роза, хватит уже, достаточно.
- Хорошая попытка, - хитрость моей девочки, черта обычно ей не свойственная, заставила меня чуть улыбнуться уголками губ.
- Я не позволю тебе приблизиться к нему. Первую помощь можно оказать и в другом месте, - говоря эти слова я повернул голову, чтобы посмотреть Розе в глаза и донести до нее серьезность своих слов.
Наши взгляды встретились, не знаю, что моя любимая увидела в моих глазах, но в ее темно - карих очах экзотической принцессы пустынь отразилось смирение с ситуацией, дампирка приняла, что к Джесси я ее и близко не подпущу. Ничего не сказав в ответ, Роза лишь кивнула головой, и дальше мы продолжили наш путь в молчании.
Я решил отвести девушку в хижину, находящуюся на границе кампуса. Раньше, когда в Академии было больше стражей, они дежурили в этих маленьких сторожевых помещениях, обеспечивая более надежную защиту границ учебного заведения для живых вампиров и их будущих защитников - дампиров.
Хижины давно стояли заброшенными, поскольку в нашем мире постоянно существует довольно ощутимая нехватка стражей. Каждый год Академии, подобные этой, заканчивает приличное количество дампиров, но многие из них погибают именно в первый год работы стражем. Чтобы убивать не - мертвых вампиров, нужны не только навыки убивать, которым и обучают в Академиях, необходима психологическая готовность к убийству, которая в восемнадцать лет есть далеко не у всех. По этой причине Роза и не смогла заколоть Наталью, дочь Виктора Дашкова, которая добровольно стала стригоем, чтобы помочь своему отцу выбраться из камеры, не было психологической готовности убить.
К Розе пришло это немного позже, в Спокане, где погиб Мэйсон Эшворд, парень которому она нравилась, для меня это не было тайной, достаточно было видеть, какими глазами он смотрит на дампирку. Но это только сказать просто "психологическая готовность к убийству", а на практике первое убийство не дается легко. В этот момент жизнь раз и навсегда делится на прошлое, в котором остаются учеба, развлечения, вечеринки и беззаботность, и настоящее, в котором мы, стражи, живем не для себя, а для мороев, откладывая свои желания и стремления далеко и надолго, и можем умереть в любой момент.
Я помню свое первое убийство, остальные же воспоминания об этих моих деяниях слились в одно неясное пятно. Первым стригоем, которого я убил, стала девушка, которая до пробуждения точно была дампиркой, о чем говорил ее невысокий рост и женственная фигура, а умение сражаться указывало на то, что до обращения в не - мертвое чудовище она была стражем. Стригои, при жизни бывшие стражами, сильнее тех, кто был мороем или человеком, этот эффект дает жесткое обучение дампиров, помноженное на сверх - силу и сверх - скорость не - мертвых. Стригойка была очень сильной, пробужденная не меньше пяти лет назад она двигалась быстро и маневренно, хорошо контролируя свое тело. Ее серо - зеленые глаза с красными ободками, опоясывающими зрачки, распахнувшиеся в шоке и неверии в свой конец, и последние слова, слетевшие с ее уст, когда я ее заколол, еще несколько дней преследовали меня по ночам.
"- Будь ты проклят", - прошипела девушка и в следующее мгновение умерла, теперь уже навсегда, ее душа стала свободна. Меня прокляла та, которая сама стала проклятой, было бы смешно, если бы не было так грустно.
По печальной статистике, которая ведется в Главном Офисе стражей при Дворе, наиболее высока смертность дампиров конкретно в первый год работы, потом этот показатель существенно снижается. "Статистика", "показатель", это лишь сухие, безо всякой эмоциональной окраски официальные термины, а на кладбище стражей каждый год появляются все новые и новые могилы с надписью на трех языках, английском, румынском и русском: "Навеки в строю". Мы все умираем за мороев, отдаем свои жизни ради багополучия и процветания мира живых вампиров, это необходимая жертва ради дальнейшего существования вампирского сообщества и, соответственно, нашей рассы, дампиров.
Через пять минут мы оказались у порога небольшого деревянного домика, и я открыл дверь, пропуская Розу вперед.
В этой хижине жила Наталья, когда приезжала в Академию в гости к своему племяннику, Кристиану, и для нее строение привели в порядок. Таша принадлежит к одной из двенадцати королевских семей, Озера, и спокойно могла проживать в шикарных апартаментах гостевого дома школы, но она предпочитала проводить время здесь. Родители Кристиана, Лукас и Мойра, добровольно стали стригоями ради вечной молодости и бессмертной жизни, и этот их поступок отбросил тень на всю семью Озера, сделав их родственников изгоями, с которыми никто не хотел общаться и находиться поблизости. К счастью, новообращенных не - мертвых вампиров убили вовремя подоспевшие стражи, но многие морои до сих пор считали Кристиана и Ташу будущими стригоями, что было безумно глупо. Им уже не один год приходилось расплачиваться за поступок их близких, сделавших неправильный выбор, платить за грехи, которых они не совершали, что по сути просто ужасно, но с этим ничего нельзя поделать. Общественное мнение очень сильно, и невозможно переубедить большинство, да и не стоит пытаться и тратить на это свои силы и время, те морои, которые так считают, этого просто не стоят.
Внутри хижины было темно, я нашел спички и зажег керосиновый фонарь, чтобы стало немного светлее. Много света этот примитивный светильник не давал, но для дампирских глаз и его неяркого освещения, отбрасывающего блики на деревянные стены, было достаточно. У дампиров обостренное зрение и остальные органы чувств, наследство от мороев, что вместе с быстрыми рефлексами помогает в защите живых вампиров от не - мертвых монстров, стригоев. Но если приходится оказываться в каком - нибудь клубе в человеческом мире, где на всю катушку грохочет музыка, которая не доставляет особых неудобств людям, то в первые мгновения кажется, что просто оглохнешь от силы и резонансности звука. Усиленное восприятие окружающей реальности, которое необходимо нам, стражам, в моройском мире с его правилами и законами, в мире людей приносит лишь неудобство. Что еще раз доказывает, что хорошо в одном месте, то может быть совершенно не нужно и, даже, причинять некоторый дискомфорт в другом. Верно говорят: "Невозможно прожить чужую жизнь, у каждого она своя". И как же прав автор этих простых, но таких правдивых слов. У каждого из нас свое место в этом мире, его можно только принять и попытаться стать счастливым, не смотря на все трудности и несовершенства нашей жизни. Жизнь - это самый большой подарок Бога нам грешным людям, ходящим по прекрасной цветущей земле и дышащим чистым воздухом бескрайних лесов и бесконечных полей, где от легчайшего дуновения ветерка трава шевелится, превращаясь в волшебное изумрудное море, такие я видел в Сибири, моем родном краю. Но порой, мы настолько погружаемся в ежедневную суету с ее мелочными и, по своей сути, совершенно неважными проблемами, что просто не замечаем всей красоты и прелести окружающего нас мира, в котором мы лишь гости.Сейчас в маленьком деревянном домике на окраине кампуса было чисто и почти уютно, здесь появилась большая двухспальная кровать, накрытая мягким стеганым одеялом, а у камина поставили два кресла. Была даже еда, консервированная и расфасованная, в кухонной нише в углу небольшой комнатки, но есть в данный момент я точно не собирался, думаю, как и Роза.
- Садись, - негромко произнес я мягким голосом, обращаясь к девушке и указывая в сторону постели. Роза послушалась и села на край кровати, зябко обхватив себя руками. Никакого отопления здесь естественно не присутствовало, и в начале марта тут было очень даже прохладно. Возле камина, установленного напротив спального места, еще оставались дрова, коими я и воспользовался, чтобы разжечь в нем огонь. Через пару минут языки пламени пожирали деревянные поленья, весело вздымаясь то ниже, то выше, воздух быстро прогрелся, и в маленьком помещении стало тепло и комфортно. В кухонной нише я взял бутылку воды, чистое полотенце и аптечку первой помощи, которая на всякий случай здесь была, и сейчас этот самый случай наступил. Подтащив одно из кресел к кровати таким образом, чтобы сесть напротив девушки, я опустился в него, и, открыв бутылку с водой, намочил полотенце.
- Ты должен отпустить меня, - умоляюще заговорила Роза, пока я стирал с ее красивых изящных рук кровь Джесси, капли которой еще оставались на ее коже.
Сейчас на руках моей девочки не было ссадин и мозолей, ее кожа была мягкой и нежной, такой, какой и должна быть.
Я до сих пор помню, как однажды после тренировки вид ее рук поверг меня просто в шок. Все девушки страшно переживают за свою внешность и очень берегут свою красоту, у некоторых это становится просто навязчивой идеей. Роза же относилась к своей очень даже привлекательной внешности просто наплевательски, и это совершенно не есть правильно. Да, глупо зацикливаться только на этом, но и вовсе не уделять внимания своему внешнему виду отнюдь не есть верно, как говорится, все хорошо в меру. В моей памяти четко зафиксировался ответ Розы на мой вопрос, почему она не носит перчаток.
- В Портленде в них не было нужды, - смотря мне прямо в глаза просто ответила дампирка, не став придумывать никаких заумных ответов.
Тогда я просто не смог развернуться и уйти, как и должен был поступить после окончания тренировки. Помню, как я нанес заживляющую мазь на израненные руки девушки в царапинах и ссадинах, которые Роза заработала в результате тренировок и воздействия холодной погоды на улице, и стал бережно массировать ее кисти пальцами, втирая прозрачный гель, долженствующий вылечить руки дампирки, в ее кожу. От этих моих незамысловатых действий моя девочка чуть прикрыла глаза, явно наслаждаясь моими прикосновениями, которые ей были очень приятны, также, как и я с удовольствием ощущал тепло ее кожи, держа ее изящные руки в своих ладонях и не желая отпускать.
Именно тогда я рассказал Розе о своей семье, и вовсе не о счастливых моментах, а о самых темных и неблаговидных частях своей семейной истории, а конкретно о своем отце, который не раз поднимал руку на мою мать, Алену. Я знал, что девушка никогда никому не станет об этом рассказывать, и этот не самый приятный факт моей жизни от нее никто не узнает. В ответ девушка говорила о своих переживаниях касательно ее матери и их несложившегося в течении жизни общения. Дампирка обижалась на свою маму, так как Джанин никогда не уделяла ей много времени и внимания, но я прекрасно понимал, это происходило не потому, что мать Розы ее не любит, а потому что так сложилась жизнь, и у нее просто не было такой возможности.
Когда моя любимая станет старше, я думаю, она тоже это поймет, должна понять, ведь мама самый близкий и родной человек в жизни, и чтобы не произошло между ними нужно простить, отпустить обиды и оставить прошлое в прошлом, где ему и место. Надо жить настоящим, как бы иногда это не было трудно, смотря не назад на уже совершенные ошибки, а вперед, и стараться впредь подобных оплошностей не совершать. Чуть позже, я подарил Розе черные перчатки из тонкой мягкой кожи длиной прилично выше запястья, которые купил во время поездки в город, где вместе с еще тремя стражами сопровождал двух мороек из королевских семей, студенток Академии. Девушки очень долго не могли выбрать себе платья на какой - то праздник, на который они собирались отправиться в скором времени, и у меня появилась возможность отлучиться на несколько минут. Эта моя отлучка не представляла опасности для наших подопечных, так как с ними оставались еще трое стражей, а на улице был человеческий день, а значит опасность нападения стригоев минимальна. Я помню, Роза удивилась, как я смог выбрать правильный размер перчаток, я тогда ничего ей не ответил, лишь улыбнувшись в ответ, пусть считает, что я просто угадал. На самом же деле угадывать мне не нужно было совершенно, у Розы были точно такие же руки, как когда - то у Хелены. Хелена, красивая дампирка со светлыми волосами, что спускались ей до поясницы, и серыми глазами, что смотрели на меня безумно ласково. Она была моей женщиной, мы были вместе год, а встретились мы на каком - то празднике для мороев в Питере, второй столице России, где Иван познакомился с Ингой, которая в последствии стала его любимой девушкой, а Хелена была одной из двух ее стражей, черноволосой элегантной королевской моройки из семьи Тарус. Ванька, ты был моим единственным другом, тебя мне никто не заменит, твое место в моей душе навсегда останется свободным, ты стал для меня практически братом, которого у меня никогда не было. Пухом тебе земля, царствие небесное, друг, вечная тебе память, возможно, мы когда - нибудь встретимся с тобой на небесах, если я, конечно, туда ещё попаду. Иван, его второй страж, Инга и Хелена погибли в один день, у меня тогда был выходной, мы с моей на тот момент любимой женщиной работали всегда в разные смены, чтобы не смешивать личную жизнь и работу. Да, мы не могли много времени проводить вместе, но зато таким образом обеспечивалась наиболее полная безопасность мороев, так как не нужно было отвлекаться друг на друга. Тот роковой день унес жизни четырех замечательных человек, которые могли ещё жить да жить, но судьба распорядилась иначе. В один день я потерял своего друга и свою любимую женщину, которых убили не - мертвые монстры, стригои, которые в тот вечер напали на клуб, где Иван отдыхал с Ингой, а с ними, естественно, были и их стражи. Сейчас любовь к Хелене осталась в прошлом, я никогда не забуду девушку, которая была мне очень дорога, но теперь она живёт лишь в моих воспоминаниях, а мое сердце в моем настоящем принадлежит Розе, темноволосой красавице с удивительными восточными глазами. Именно она помогла мне вновь почувствовать себя живым, поскольку после смерти Хелены и Ивана я ощущал себя морально мертвым, словно мою душу убили в тот день, когда трагически погибли мои близкие и родные люди. Роза, моя любимая девочка, смогла зажечь огонек жизни среди океана пепла смерти, в который погрузилась моя душа, за что я безмерно ей благодарен, чувства к дампирке, какими бы запретными они не были для окружающих, стали спасением для меня. Свет в ее темно - карих глазах стал моим личным выходом из непроглядной тьмы, по которой я брел, не разбирая дороги и не видя впереди себя на расстоянии вытянутой руки.
- Неужели ты не понимаешь? Не понимаешь, что он должен заплатить за все? Он пытал ее! Он делал с ней ужасные вещи, - вырвал меня из воспоминаний о прошлом надломленный голос Розы, в котором, по - прежнему, звучала мольба, но также примешивались ярость и ненависть.
Так вот какова причина, по которой моя любимая не смогла сдержаться и ударила Джесси, он сделал больно Василисе, а сомневаться, что дампирка говорит о своей лучшей подруге не приходилось. Судя по царапинам на миловидном лице принцессы, Зеклос и другие морои, собравшиеся там, применяли свою магию, чтобы причинить ей физическую боль. За такой садизм, другого слова просто подобрать не могу, у меня появилось желание собственноручно придушить тех, кто принес Василисе, замечательной и очень доброй девушке, которая в таком раннем возрасте лишилась семьи, страдания. Но я тут же отогнал неприемлемые мысли, как можно дальше, на переферию сознания, и постарался сосредоточиться на промывании ссадин моей любимой.Я намочил кусок марли обеззараживающим средством и осторожно приложил его ко лбу девушки, где был приличный порез. Роза в то же мгновение поморщилась, естественно, ей стало больно, потерпи немного, котёночек, через пару минут будет легче.
- Он будет наказан, поверь мне. И остальные тоже, - произнёс я мягким успокаивающим голосом, глядя дампирке в глаза и пытаясь понять ее истинное эмоциональное состояние. Психическое здоровье моей любимой девочки в данный момент волновало меня гораздо больше, чем наказание Джесси и остальных участников этой ужасной перепетии. Тем более, я прекрасно понимал, что строго наказывать королевских мороев никто не будет, в нашем мире это не принято и не положено, такие у нас правила и законы. Скорее всего, мороям за их, по - настоящему, мерзкий и аморальный поступок сделают выговор, а в качестве наказания заставят облагораживать территорию Академии или наводить порядок во внутренних помещениях. А вот, если бы кто - то из учеников - дампиров причинил хоть малейший вред даже простому морою, не говоря уже о тех, кто принадлежит к двенадцати королевским семьям, то его бы немедленно с позором исключили из Академии.
Мы, дампиры, должны защищать живых вампиров и заботиться об их благополучии, хотя некоторые из них порой ведут себя так, что совершенно не хочется этого делать, но нашего желания никто не собирается спрашивать, это наше предназначение и смысл наших жизней, поэтому причинить вред морою самое жесткое табу, которое никогда не нарушит никто из стражей.
- Как? - с горечью спросила Роза, поджав губы и на мгновение прикрыв свои темно - карие глаза, которые в неярком освещении маленькой лесной сторожки казались совсем черными и завораживали своей глубиной. - Оставят после уроков? Он вел себя так же мерзко, как Виктор Дашков. И никто ничего не предпринимает! - продолжила говорить моя любимая на надрыве.
- Люди совершают преступления и выходят сухими из воды. Он должен страдать. Все они должны, - последние слова дампирки заставили меня прекратить промывать ее раны, и я с беспокойством посмотрел на нее. Сейчас в ее темных глазах мрачным огнем полыхала такая ненависть и злость, что меня напугала сила этих негативных эмоций, что в данную минуту расходились от Розы волнами, которые были ощутимы почти физически, настолько они были мощными.
- Роза, я понимаю, ты расстроена, но ты ведь знаешь, физические наказания у нас запрещены. Это... - на долю секунды я замолчал, подбирая наиболее подходящее слово, - дикость, - закончил свою мысль я, по - прежнему, говоря мягко и негромко, чтобы не взбудоражить ещё больше психику моего котеночка, которая сейчас и так была в очень шатком состоянии.
- Да? И почему, интересно? Спорю, после хорошей взбучки они ничего такого снова в жизни не затеяли бы, - голос дампирки стал звучать резче, с каждой секундой она говорила все громче, а ее саму начала бить мелкая дрожь.
- Они должны пострадать за то, что делали! И я хочу быть той, кто заставит их страдать! Хочу всех их заставить страдать! Хочу убить их, - практически выкрикнула Роза мне в лицо и начала подниматься с постели.
Оказание первой медицинской помощи было мной сию же минуту забыто. Я мгновенно положил руки на плечи девушки и мягко толкнул Розу обратно на кровать. Но моя любимая тут же попыталась вскочить снова, и мне пришлось обхватить своими руками ее тонкие запястья и лечь на нее сверху, чтобы дампирка пришла в себя и успокоилась, а не побежала убивать Джесси, о чем она пару секунд назад кричала. Вот только Роза успокаиваться и не собиралась, она пыталась вырваться из моей хватки, используя всю физическую силу, которой обладала. Я сильнее сжал ее руки, не давая ей и шанса на побег, и тут мой взгляд встретился со взглядом дампирки, и все внутри меня похолодело. В темных прекрасных глазах моей девочки больше не было осмысленности, в них плескалось самое настоящее безумие в своем чистом виде. Тьма, побочный эффект от использования магии Духа, что Роза, будучи "поцелованной тьмой", постоянно оттягивает от Василисы, сейчас сводила ее с ума, подталкивая к пропасти сумасшествия, в которой одной ногой дампирка уже стояла. Всего один маленький шажок и девушка, которую я полюбил, безвозвратно рухнет в пропасть, из которой уже никогда не сможет выбраться, став душевнобольной. Как бы это ужасно ни звучало, Роза сейчас была близка к этому, как никогда. "Ты потеряешь то, что ценишь дороже всего", эхом пронеслись в моей голове слова предсказательницы, Ронды. Дороже всего в своей жизни я ценил мою любимую, Розу, она стала для меня важнее собственной жизни и жизни живых вампиров, которых я поклялся защищать, знаю, что для стража это недопустимо, но тем не менее это так, и я ничего не могу с этим поделать, да, и, честно говоря, не особо хочу. Когда я услышал пророчество гадалки, то очень испугался, что моя девочка может погибнуть, что с ней может что - то случиться, и я ее потеряю. Но теперь я понимал и совершенно другой смысл слов Ронды, потеря человека не всегда его физическая смерть. Когда кто - либо сходит с ума, он становится потерянным для всего остального мира, навсегда утрачивая связь с реальностью и начиная жить в своей собственной иллюзорной вселенной, созданной нездоровой психикой. И сейчас это прямо на моих глазах происходило с Розой, страшное пророчество Ронды начало претворяться в жизнь, и я, даже, не представлял, что предпринять, чтобы этому помешать.
- Роза! Выйди из этого состояния! - теряя контроль над собой, громко произнес я, переходя на крик. - Ты ничего такого не хочешь! Все кажется ужаснее, чем на самом деле, из-за множества стрессовых ситуаций, в которые ты попадала в последнее время, - я говорил медленно и четко, пытаясь достучаться до сознания моей любимой и донести до нее свои слова.
- Прекрати! - каким - то не своим голосом завопила девушка мне в ответ, это дало мне понять, что моя попытка оказалась тщетной, и Роза сейчас меня практически не слышит, находясь физически здесь, а психически очень далеко отсюда, будучи запертой в ловушке своего эмоционального состояния. - Ты ведёшь себя... - на долю секунды дампирка запнулась, а потом громко истерично выкрикнула мне в лицо, - просто как всегда. Ты всегда такой благоразумный, какие бы ужасы ни творились вокруг. Что происходило с тобой тогда, в тюрьме, когда ты хотел убить Виктора? Почему это было правильно, а то, что я говорю, нет? - безумный огонек в ее глазах разгорался все сильнее, полностью захватывая мою девочку в свой страшный и непреодолимый плен.
- Потому что это было преувеличение, и ты понимаешь, о чем я, - я стал говорить тише, больше не позволяя себе кричать, прекрасно понимая, что это никак не поможет. Там, в Королевском Дворе в Пенсильвании, возле камеры временного содержания, в которой до заседания суда находился моройский принц Виктор Дашков, я сказал, что убью его, если он расскажет о заклинании вожделения. Естественно, я не собирался лишать мороя жизни, а те слова были призваны лишь, может быть, напугать мужчину, и лишить его желания об этом рассказывать. Но Виктор не испугался и все равно озвучил свои мысли во время заседания, но, к счастью, ему никто не поверил и не обратил на слова бывшего моройского принца никакого внимания. Морой наложил заклятие, используя магию Земли, на коей он специализировался, на дорогое ожерелье в форме розы, этого красивого, хрупкого, но колючего цветка, какое он подарил моей любимой, и именно оно заставило нас практически заняться сексом. Ощущения, что я испытывал, находясь под действием его магии, были очень похожи на наркотический кайф, который даёт кокаин, дорогущий белый порошок, вдыхаемый через стодолларовую купюру, скрученную трубочкой. Я знал об этом не понаслышке, а на собственном опыте, такое было в моей жизни, правда всего один раз, но, все же, я принимал этот элитный наркотик для "золотой молодежи", да, это слабость, но я и не утверждаю, что я безгрешный. После поминок Ивана и Хелены на сорок дней мне было настолько плохо, что хотелось уснуть вечным сном и уже никогда не просыпаться, чтобы больше не чувствовать ужасающую душевную боль и звенящую, гулкую пустоту внутри. Многим облегчение даёт спиртное, оно на какое - то время помогает забыться и спрятаться от реальности, но на меня водка, национальный напиток моей родной страны, влияет очень слабо, видимо, это индивидуальная особенность моего организма. А вот кокаин в ту ночь, после поминок, смог подарить на несколько часов ощущение покоя и безмятежности, блаженства и счастья, я отлично осознаю, что это "искусственное счастье", вызванное влиянием на организм наркотика, но в тот момент оно было мне просто жизненно необходимо. Если бы кто - то из тех, кто называет меня Богом, чего я, если честно, никогда не понимал, узнал о подобном занимательном факте моей биографии, то, скорее всего, был бы просто в шоке. Но я отнюдь не Бог, а обычный грешный человек со своими недостатками, слабостями и грехами, которые мне нести до конца жизни. Но вот понимания, на которое я так надеялся, в выражении лица Розы я не видел, что приносило мне ужасные душевные муки. Моя родная, до безумия любимая девочка сходит с ума, а я ничем не могу ей помочь, чувствуя себя абсолютно беспомощным перед бездной сумасшествия, где дампирка стоит, балансируя на самом ее краю и рискуя в любой момент рухнуть вниз.
- Но сейчас... - "ты сходишь с ума, Роза", я не мог произнести эти чудовищные слова в слух, а потому заменил их более мягкими, - сейчас что - то совсем другое. Сейчас с тобой что - то не так.
- Нет, сейчас со мной как раз все так, - продолжая вырываться, кричала девушка, ее голос сейчас был ужасно похож на истошные вопли невменяемых, душевнобольных людей, что ещё раз принесло мне моральную боль, боль за мою красивую девочку. - Я единственная здесь, кто стремится делать что - то реальное, и если это неправильно, то мне очень жаль. Ты хочешь, чтобы я была невероятно добрым человеком, но я не такая! Я не святая - в отличие от тебя! - последние слова дампирки эхом отозвались в моем сознании, заставив внутренне усмехнуться.
- Никто из нас не святой, - тихо ответил я с кривой улыбкой, которая была совершенно не к месту, но я ничего не смог с ней поделать.
Родная моя, я вовсе не невероятно добрый, как ты считаешь, и уж тем более не святой, святости во мне нет ни на грош, но в глубине души моей эгоистичной стороне очень приятно, что ты, моя любимая, так думаешь.
- Поверь, я не... - начал говорить я, на секунду прикрыв глаза, "не идеальный, а такой же, как все", но закончить свою мысль мне сегодня оказалось не судьба. Роза резко вырвала свои руки из моих, и со всей силой, на которую она была способна, оттолкнула меня от себя и оказалась свободна, поскольку за пару минут до этого дампирка перестала вырываться и затихла, и я немного ослабил хватку, чем она сейчас и воспользовалась. Я мгновенно поднялся с постели и снова схватил девушку, успевшую отбежать на два фута, толкнув ее на кровать, я лег сверху, придавливая ее тяжестью своего тела к матрасу и тем самым лишая возможности двигаться. Котеночек, неужели ты не поняла ещё, я не отпущу тебя, пока ты в таком состоянии и можешь наделать глупостей. Роза, пока ты не придёшь в себя, а я очень надеюсь, что это все - таки произойдет, ты останешься здесь со мной.
- Отпусти меня! - диким криком завопила дампирка уже в тысячный раз за этот вечер, изо всех сил пытаясь освободить свои руки, которые на этот раз я сжал сильнее. Я отлично осознавал, что у Розы на запястьях от моих пальцев, скорее всего, останутся синяки, но другого выхода, к сожалению, не было.
Меньше всего на свете я хотел причинить моей любимой девочке боль, но и отпустить девушку я не мог, просто не имел морального права, пока разумная часть в ней не победит темную и иррациональную, чего я желал всем сердцем.
- Нет, - решительно произнес я, чувствуя как мной овладевает отчаяние, нотки которого были слышны и в моем голосе. - Нет - до тех пор, пока ты не выйдешь из этого состояния. Сейчас это не ты! - говоря это, я пристально смотрел в темно - карие глаза дампирки, словно пытаясь применить к ней принуждение, коим, естественно, не обладал, эта сила подвластна только мороям, а особенно сильно оно у пользователей Духа.
В уголках глаз Розы стали собираться слезинки, которые грозили вот - вот покатиться по ее, в данный момент, неестественно бледному, но при этом, как всегда, красивому лицу.
Иногда слезы могут помочь освободиться от негативных эмоций, избавиться от них, вместе с солёной водой, что катится с глаз, оставляя после себя мокрые дорожки, из души человека зачастую уходят боль и страдания, конечно не полностью, но, все же, становится хоть немного, но лучше. Недаром на моей Родине говорят: "Поплачь, станет легче", может быть, и к моей любимой через слезы придет облегчение. Как же я хочу, наверное, ничего в жизни я ещё так страстно не желал, чтобы безумие оставило моего котеночка, ушло далеко - далеко на переферию сознания, затерявшись где - то на задворках вселенной, тьма рассеялась, а дампирка снова стала совершенно нормальной, а не бьющейся в конвульсиях умалишенной девушкой. Больно даже думать, а уж о том, чтобы высказать эти ужасные мысли в слух даже речи не идёт, у меня просто язык не повернется это произнести, так о той девушке, которую я полюбил всей душой, что стала мне самым дорогим и близким человеком в этом бренном и переменчивом мире.
Роза, моя родная и горячо любимая девочка, для меня в жизни нет ничего дороже тебя, твою жизнь я ценю намного больше своей собственной, а твое здоровье и благополучие одни из самых приоритетных для меня вещей. Но та картина, что сейчас, к моему огромному сожалению, мне приходится наблюдать, красноречиво говорит сама за себя, наглядно показывая хрупкость и ломкость твоей психики от постоянного воздействия тьмы Духа.
- Это я! Отпусти меня! - выкрик-
нула дампирка, дернувшись всем телом, а дорожки слез, все же, покатились по ее щекам.
- Нет! Не ты! Не ты! - как будто мантру повторял я снова и снова, уже где - то в глубине души теряя надежду, что Роза сможет вернуться, сможет с этим справиться. Подобные мысли приносили мне просто дичайшие эмоциональные страдания, которые горечью и болью отдавались в моем голосе, как бы я ни хотел скрыть эти приносящие мне муку ощущения глубоко внутри себя и никогда их никому не показывать, как я и привык делать по жизни, сейчас у меня это совершенно не выходило, настолько велика была их разрушающая сила. Ровно насколько они были сильны, ровно настолько же я чувствовал себя слабым и беспомощным перед безумием, что с каждой секундой все больше и больше поглощало Розу, мою любимую и обожаемую девочку, забирая ее в пучину тьмы, что своими ледяными пальцами уже тянулась к дампирке, грозясь вот - вот коснуться ее и заключить в свои смертельные объятия, в которых умирает душа человека, все его чувства и эмоции полностью выжигаются пламенем разрушения и хаоса, вечными и неизменными спутниками сумасшествия. Пропасть, в которую с огромной скоростью неумолимо падала дампирка, разверзалась перед ней все шире, готовая с радостью принять ее в свою вечную темноту, что безвозвратно забирает в свою пучину, окутывает липкой паутиной самых темных чувств, на какие только способны люди, и не предоставляет возможности вернуться обратно, к нормальной жизни в социуме. Из этой первобытной тьмы нет возврата, в нее можно погрузиться только один раз и уже остаться там навсегда, ведь невозможно сойти с ума два раза, либо человек здоров, либо он душевноболен, третьего не дано. Между этими двумя понятиями нет чего - то среднего, как не существует промежуточного состояния между словами "норма" и "девиация", отклонение от этой самой психологической нормы. В этой тьме нет места разумному, светлому и доброму, прилагательным, что, по сути, и характеризуют понятие "нормально", в ее непроницаемой темноте, где правит вечная ночь, укутывая все своим черным покрывалом, есть только безумные, иррациональные и разрушающие человека изнутри эмоции, они до тла выжигают его душу, оставляя после себя лишь пустую равнодушную ко всему оболочку. "Безумие - это неверное восприятие своего места в социуме и окружающей реальности вокруг себя", вспомнились мне слова Ивана, моего покойного друга, который так охарактеризовал сумасшествие, не безумно сложными медицинскими терминами, кои обычным людям невозможно запомнить, а простым человеческим языком. Ванька всегда интересовался психологией, ему были любопытны мотивы тех или иных поступков, которые совершают окружающие, и поэтому он с красным дипломом в котором нет ни одной другой оценки кроме "отлично" закончил ПСПбГМУ.
До сих пор помню, как расшифровывается длинное название института, где мой друг отучился не один год, а именно Первый Санкт - Петербургский Государственный Медицинский Унивеситет им. акад. И. П. Павлова, в котором морой выбрал кафедру "Психиатрии и наркологии с курсом общей и медицинской психологии", надо же, даже название кафедры я не забыл. И до чего же страшно безумие, о котором говорил Иван, а мне четко врезались в память его слова, когда ты видишь его своми собственными глазами, когда тебе доводится лицезреть, как твоя любимая женщина теряет рассудок, становясь психическибольной с лихорадочным нездоровым блеском в глазах. "Господи, я никогда ничего у тебя не просил. Но сейчас я молю тебя, Боже, дай здоровья моей красивой девочке, пусть безумие оставит ее, помоги ей справиться с тьмой, покажи путь к свету. Я молю тебя, Господи, только услышь меня, своего раба, живущего на твоей прекрасной земле", мысленно проговорил я, глядя в темные глаза дампирки, в которых плясали, кружась в дьявольском вальсе, искорки невменяемости.
- Ошибаешься! - громко и истерично воскликнула Роза, одаривая меня расфокусированным взглядом, который бесцельно блуждал по маленькому пространству хижины.
- Это... - попыталась тем же голосом продолжить она, но внезапно смолкла, словно потеряв свою невысказанную мысль. Около минуты не происходило ничего, Роза не издавала больше ни звука, в упор глядя на меня и практически не мигая. Я понял, что сейчас моя любимая очень далеко отсюда, в недрах своего сознания, наедине со своими страхами и тьмой, что в данную минуту держит ее психику под тотальным и жестким контролем, от которого дампирка не в силах избавиться. За прошедшие пару минут ничего не изменилось, дампирка как пребывала в состоянии какой - то прострации, так в нем и оставалась, и это заставляло панику внутри подниматься все с большей силой. Видеть безумие несомненно страшно, но и смотреть на полную безучастность к окружающему миру, выражение которое сейчас подавляющей эмоцией царило на лице самого родного и близкого мне человека на этой земле, приносило не меньший ужас, что словно редчайший яд растекался по венам, медленно, но неумолимо приближая к концу, от которого невозможно убежать, и нет ни одного места на этой планете, где можно от него укрыться.
- Роза... - негромко позвал я девушку, наклоняясь ближе к ее лицу, пытаясь достучаться до ее затуманенного сознания, от всего сердца желая, чтобы она услышала меня и вернулась ко мне.
"Что такое любовь? Разве соитие воды, что проливается с небес, и земли, что жаждет этой божественной влаги, это не любовь? Если это не так, то и я не человек, а лишь пустая оболочка, лишенная души, бесцельно бредущая по земле создателя, навсегда потерявшая связь с его небесной благодатью и утратившая шанс попасть в его райские сады. Небеса слезами тоски, словно их льет любящая и страдающая без своего возлюбленного женщина, орошают почву теплыми ласковыми дождями, что барабанят по листьям и превращают углубления на дороге в большие лужи, питают землю, наполняя ее жизнью, заставляя семена самых диковинных и прекрасных растений и цветов прорастать из ее плодородной почвы и тянуться вверх к солнцу. Пройдет немного времени, и солнце высушит землю, заставив воду испариться и вернуться на небеса, с которых она однажды пролилась. Но дождь обязательно пойдет снова, вода опять встретится с землей, и зародится новая жизнь, как доказательство вечной и нерушимой любви земли и воды. И сколько бы не прошло веков, ничто не сможет разрушить незримую связь земли и воды, бесконечный круговорот их любви, непрерывный цикл жизни." Эти красивые строки я прочел в одной из множества прочитанных мной книг, и почему - то именно сейчас они всплыли из сонма моих воспоминаний и предстали перед моим же внутренним взором. Возникшие в моей голове в данную минуту они наглядно показывали мне самому насколько сильно я люблю Розу, моего ласкового котеночка, и насколько она нужна мне, необходима, как воздух, чтобы быть счастливым и жить полной жизнью. Дампирка больше не боролась со мной, и я отпустил ее запястья и оперся на локти по обе стороны от нее. Тело Розы трепетало от мелкой дрожи, а она сама тяжело дышала, хватая воздух ртом, но тьма, державшая мою любимую в своем цепком плену, начала медленно таять, а ее лицо с мягкими и привлекательными чертами принимало нормальное выражение, которое я привык видеть у девушки по жизни. Тьма рассеивалась и уступала место разумному и сознательному началу, безумие сменялось осмысленностью, а вместе с ним в чуть раскосых восточных глазах моей девочки потухал огонь дикой, бесконтрольной и разрушающей ее изнутри ярости. Эта совершенно противоестественная эмоция буквально переполняла Розу, сводя с ума своей темной и мрачной силой, она подпитывалась иррациональными чувствами самой дампирки, теперь они ушли, угасла и ужасающая ненависть ко всему и вся.
- О господи... - дрожащим от слез голосом еле слышно пролепетала Роза, а в ее темно - карих глазах промелькнул страх. Я легко коснулся рукой щеки моей любимой, мягко проведя пальцами от виска до линии подбородка, наслаждаясь прикосновением к ее нежной шелковистой коже. Чего ты испугалась, моя радость, я с тобой, я рядом, я никогда не оставлю тебя и всегда и во всем помогу, чтобы не произошло в твоей жизни.
- Роза... - сейчас я говорил шепотом, внимательно всматриваясь в лицо дампирки, на предмет малейших изменений ее эмоционального состояния. - Ты пришла в себя? - также тихо спросил я, не отрывая взгляда от ее темных, столь любимых мной глаз. Моя девочка больше не плакала, но, по - прежнему, с трудом сдерживала слезы, которые опять начали собираться в уголках ее глаз, грозясь снова оставить на ее лице мокрые дорожки от солёной воды.
- Я... - дампирка на мгновение зажмурилась, словно заглядывая внутрь себя, чтобы дать, как можно более верный ответ на мой вопрос. - Думаю, да... - наконец произнесла Роза, смотря мне в глаза, подтверждая мои собственные мысли и ощущения, чему я был безумно рад.
"Спасибо тебе, Господи", мысленно проговорил я, касаясь губами лба девушки и будучи безмерно благодарным Богу за помощь моему котеночку. Я верил в Бога, конечно не всепоглощающей верой, порой заставляющей людей совершать странные и непонятные для окружающих поступки, превращающей их в фанатиков веры, которые повернуты только на этом и их не интересует больше ничего в жизни, но все же верил и именно поэтому каждое воскресенье посещал церковь в Академии, а вовсе не потому, что так принято, и так делает большинство. В церкви я всегда находил покой, гармонию и умиротворение, ощущения, которых зачастую мне не хватало в обыденной жизни с ее постоянными делами и проблемами, и эти моменты я очень ценил. Сложно жить ни во что не веря и ни на что не надеясь, вероятно, кто - то мыслит совершенно по - другому, но я считал так и с этими убеждениями прожил уже ни один год. Кожа Розы была теплой, и к ней возвращался ее нормальный смуглый оттенок, отличный от той бледности, что совсем недавно разливалась по ее лицу, превращая его в безжизненную маску.
- Все кончилось, - тихим, но уверенным голосом сказал я, убирая с лица моей любимой упавшие на него шелковые пряди ее темных длинных волос, которые я просто обожал. - Все кончилось. Теперь все в порядке, - снова повторил я, тем самым успокаивая Розу, желая подарить ей веру в то, что теперь с ней все будет хорошо. Но дампирка на мои слова отрицательно покачала головой и заговорила сама, видимо, имея на случившееся совершенно иную точку зрения, которую я несомненно был готов выслушать и попытаться услышать мою девочку и понять ее.
- Нет. Не в порядке, - с горечью произнесла Роза, на долю секунды закрыв глаза, а потом резко распахнула их и заговорила снова.
- Ты... Ты не понимаешь. Это правда - все то, что меня тревожило. Анна! То, как я забираю на себя безумие духа? Именно это и происходит, Дмитрий. В случае с Джесси Лисса утратила контроль над собой, но я остановила ее, впитав в себя ее гнев. И... И это ужасно. Как будто я... ну, не знаю... марионетка. Не могу контролировать себя, - моя любимая закончила свою мысль и с болью в глазах посмотрела на меня, ожидая моей реакции на ее слова, которые шли из самой глубины ее прекрасной чистой души, обнажая самые личные переживания и эмоции девушки, не предназначенные для посторонних глаз и ушей.
- Ты сильная, - просто и кратко ответил я, сейчас не нужно было красивых и витееватых речей, надо было успокоить моего котеночка, помочь пережить это, оставить боль и страдания в прошлом и идти дальше, смотря вперед, а не постоянно оглядываясь назад. - Больше такого не произойдет, - уверенно произнес я, убеждая в этом дампирку, и сам от всей души надеясь, что подобного ужаса моей девочке впредь никогда не придется переживать, что больше не будет в ее жизни ситуаций, когда она потеряет контроль над собой, и тьма принесет ей столько мучений.
- Нет, - прищурившись и склонив голову на бок, сказала ломким голосом, который полностью отражал состояние ее психики на данный момент, моя любимая и попыталась сесть на постели, на которой мы сейчас лежали. - Это непременно произойдет снова. И не раз. Я стану такой, как Анна, и мне будет все хуже и хуже. На этот раз мной овладела жажда крови и ненависть. Я хотела уничтожить их. Мне стало просто необходимо уничтожить их. А что будет в следующий раз? Не знаю. Может, я просто сойду с ума, как госпожа Карп. Может, я уже сумасшедшая, потому и вижу Мейсона. Может, это будет депрессия, от которой раньше страдала Лисса. Я буду падать все глубже и глубже, стану как Анна и покончу... - "с собой" хотела договорить дампирка, но я не дал ей этого сделать, прервав ее.
Не могу даже слышать об этом, и не хочу я думать о смерти моей красивой и безумно понимающей меня девочки и способе, от которого она наступит, это слишком болезненно, размышлять об утрате любимого и дорогого человека.
- Нет, - мягко и ласково произнес я и так близко наклонился к девушке, что наши лбы почти соприкасались, и я чувствовал ее теплое размеренное дыхание у себя на лице. - С тобой такого не произойдет. Ты слишком сильная. Ты победишь это - вот как сейчас, - сказал я практически в губы дампирки, и наше дыхание смешалось, на несколько мгновений став общим, одним на двоих. Слушая наше дыхание Я слушаю наше дыхание Я раньше и не думал, что у нас На двоих с тобой одно лишь дыхание Вспомнился мне припев песни довольно популярного в моей родной стране исполнителя. А ведь он прав, с любимым человеком жизнь с ее радостями и горестями становится одной на двоих, и ты уже не представляешь своего существования на этой земле без своей второй половинки, и если этого человека вдруг не станет, твоя жизнь потеряет всякий смысл, станет бесцельной и пустой. И даже дыхание становится общим, одним на двоих, и невероятное счастье просто видеть, как твоя любимая женщина дышит, ходит по земле, чему - то радуется, смеётся, просто живёт, и ты можешь прикоснуться к ней и почувствовать ее теплое лёгкое дыхание у себя на коже. "Счастье - это не когда ты чему - то рад, а когда твой любимый человек радуется, это и есть истинное счастье", приветливая моройка, не принадлежащая к королевской семье, с русыми волосами, серыми глазами и необычным для России именем Милана, которая однажды сказала эти такие верные слова, что я запомнил на всю жизнь, к огромному сожалению, сейчас мертва. Эта замечательная девушка училась вместе со мной в Академии в Сибири и погибла через два года после выпуска из нее от рук стригоев, не - мертвых чудовищ, жаждущих крови живых вампиров, как самого редчайшего деликатеса, и мечтающих, если это слово можно употребить по отношению к бессмертным монстрам, о полном уничтожении моройского мира. Девушка, что умерла такой молодой, уже несколько лет лежит в земле, а ее слова живут и будут жить, потому что наиболее точно охарактеризовать понятие "счастье", чем это сделала она, просто невозможно. И сейчас я очень четко осознал, что мое персональное счастье - это Роза, моя красивая девочка с шелковыми волосами, что шоколадным водопадом струятся по ее спине, спускаясь почти до талии, и карими, почти черными, глазами, в которых хочется тонуть, словно в теплом ласковом море, что стало колыбелью жизни на этой земле. Только рядом с этой девушкой я вижу свое будущее и не представляю его ни с кем другим и, даже, не желаю этого делать. Да, наши отношения запретны и, возможно, аморальны для многих сейчас, ведь дампирка ещё не совершеннолетняя, а я старше моей девочки на семь лет, но для меня и для Розы это все не имеет значения, а это самое главное. Пусть я не стану стражем принцессы Василисы Драгомир, последней представительницы некогда великой семьи Дракона, который, я уверен, однажды непременно возродится, ведь стихия Дракона огонь, а значит придет день, когда огнедышащий ящер поднимется из пепла, расправит крылья и поднимется в небеса, показав всем своим недругам свою мощь и силу. Василиса пользовательница Духа, крайне редкой пятой стихии, о которой морои на долгое время вообще забыли, настолько нечасто встречаются живые вампиры, что могут управлять этой могущественной, но очень опасной стихией, и она такая хрупкая внешне, невероятно сильная морально, пережившая потерю всей своей семьи в столь раннем возрасте, и притом очень добрая и светлая внутри. Наступит момент, когда эта белокурая, похожая на небесного ангела моройка займет королевский трон и станет той, кто поведет мир живых вампиров, мой мир, которому все же необходимы некоторые изменения, я это признаю, не смотря на все мое уважение и почтение к нашим законам и правилам, в счастливое и светлое будущее. Пусть я не буду охранять и беречь жизнь и здоровье Василисы, очень вероятно, будущей королевы всего моройского мира, и морой, охрану которого поручат мне после того, как я попрошу другое распределение, будет менее важным по происхождению и не таким замечательным человеком, как принцесса, но тогда мы с Розой сможем быть вместе, это единственная возможность для нас. Нет непреодолимых препятствий, можно справиться с чем угодно, главное этого по - настоящему захотеть, а я от всей души желаю стать счастливым вместе с моим котеночком, моей любимой девочкой, Розой.
- Только потому, что ты здесь, - прошептала дампирка, глядя мне в глаза пристальным взглядом своих экзотических восточных глаз, цвета черного кофе, любимого напитка всех стражей, без которого большинство из нас не может жить, как морои без крови. Слова Розы вернули меня из мира моих мыслей о нашем совместном будущем в настоящее, в котором мы находились в маленькой лесной сторожке на окраине кампуса и сидели на постели. Наши тела были настолько близки к друг другу, что я чувствовал тепло, исходящее от девушки, и слышал биение ее сердца, что сейчас было ровным и спокойным, это говорило о том, что моя девочка и морально и физически полностью пришла в себя, чему я был просто безумно рад. Я обнял девушку, притягивая ее ещё ближе к себе, и Роза тут же уткнулась лицом мне в грудь, и я, даже через ткань рубашки, ощутил ее приятное теплое дыхание, а в следующее мгновение до меня долетели ее еле слышные слова: "Сама не справилась бы".
- Справилась бы, - повторил я конец ее фразы, и мой всегда спокойный и ровный голос на этих незатейливых словах на долю секунды дрогнул, что не укрылось от моей любимой. И я не имел абсолютно ничего против этого, любовь к моему котеночку не была моей слабостью, чувства к дампирке были моей силой. А прекрасные глаза моей любимой стали для меня светом, к которому, как к маяку в бескрайнем океане с соленой, словно слезы, водой, я всегда найду дорогу, какая бы тьма не окружала меня, и как бы далеко я не забрел по извилистым дорожкам судьбы, которые жизнь рисует разноцветными красками на белоснежном холсте, используя всю свою немеренную фантазию и иногда не в меру развитое воображение. - Ты сильная... - тихо, но четко проговорил я, поцеловав девушку в макушку и вдохнув легкий и очень приятный аромат, исходящий от темных шелковых волос, видимо, запах ее шампуня, - ты очень, очень сильная, - снова повторил я и на секунду замолчал, собираясь сказать очень важные слова, которые навсегда изменят наши отношения.
Теперь, когда я наконец принял решение, ничто и никогда уже не будет, как раньше, наша жизнь координально изменится и пойдет совсем по другому руслу, и что принесет нам ее переменчивое течение неизвестно, это не дано знать никому, но я очень надеюсь, что эти перемены будут положительными, а за многочисленными поворотами судьбы нас будут ждать только добрые и счастливые события.
- Вот почему я люблю тебя, - сказал я чуть громче, выделяя голосом каждое слово, чтобы Роза поняла, что цель моих слов сейчас не просто ее успокоить, а показать девушке мои истинные чувства, дать ей возможность узнать мое настоящее отношение к ней, кто она для меня, и что значит в моей жизни.
- Ты не должен. Моя судьба - превратиться в чудовище. Возможно, я уже чудовище, - проговорила дампирка в ответ, плотнее прижимаясь ко мне и медленно выдыхая теплый воздух, который приятно щекотал кожу, совершенно игнорируя черную материю моей рубашки.
При слове "чудовище" в моем сознании всплывали два совершенно разных, не имеющих к друг другу ни малейшего отношения образа.
Первый, это бессмертный вампир с белоснежной кожей и красными ободками вокруг зрачков, питающийся кровью своих невинных жертв и в процессе кормления лишающий их жизни, чтобы продлить свое вечное существование, стригой, от которых мы, стражи, и защищаем живых вампиров, мороев, коих не - мертвые монстры хотят уничтожить.
А второй, это образ моего родного отца, как бы нелепо это ни звучало, если бы об этом кто - либо когда - нибудь услышал, но нелепица и абсурд это для тех, кто его не знает, а я мороя знаю очень хорошо, притом не только с положительных сторон. Привлекательный внешне мужчина, на которого я очень сильно похож чертами лица, цветом волос и, даже, жестами и тембром голоса, единственное визуальное различие между нами это оттенок карих глаз, внутри являяется тем самым "чудовищем" в самом полном и обширном смысле этого слова. До определенного момента, когда я выгнал его из дома, он бесчисленное множество раз зверски избивал мою мать за самое малейшее действие с ее стороны, которое ему не понравилось. Сколько бы не прошло лет, эти печальные воспоминания никуда не делись, они живут очень глубоко в душе, наверное, на самом ее дне, и останутся там до конца моей жизни.
Но вот Роза "чудовищем", коим она себя назвала точно не являлась, она моя любимая ласковая кошечка, моя родная, понимающая меня, как никто другой, девочка, та, которую я всегда буду защищать от любых напастей и беречь ото всего, что может причинить ей хоть малейший вред. Я отодвинулся, чтобы заглянуть дампирке в глаза, что являются зеркалом души каждого из нас, а душа моей любимой чистая и прекрасная, полностью соответствующая ее внешней красоте, и обхватил ее лицо ладонями, следующие слова, произнеся ей прямо в полуоткрытые губы.
- Ты не чудовище и никогда не станешь им. Я этого не допущу. Что бы ни было, я этого не допущу, - медленно проговорил я, проводя кончиками пальцев по смуглой коже дампирки, что несомненно нравилось нам обоим. В темных глазах моей любимой вспыхнул огонек, природу которого я мгновенно определил, это была смесь любви, нежности и страсти, от ненависти, ярости или чего - то подобного не осталось и следа, они ушли безвозвратно, теперь была только любовь, которая ярким и сильным пламенем полыхала между нами, согревая наши души, как огонь, пляшущий на поленьях в камине, что имелся в сторожке, сейчас согревал наши тела. Роза обняла меня руками за шею, и в следующее мгновение наши губы встретились в столь желанном поцелуе. Любовь, блаженство и нежность, что сейчас были между нами, полновластно правя в наших сердцах, сводили с ума, заставляя меня чувствовать себя по настоящему живым и счастливым. Языком я прошелся по нижней губе дампирки, чуть оттянув ее на себя, и моя девочка тут же приоткрыла рот, а мой язык скользнул внутрь, встретившись с горячим языком моей любимой. От теперь уже отнюдь не невинного, а страстного и полноценного поцелуя я почувствовал прилив сексуального желания, и судя по тому, что девушка в моих руках, которые теперь мягко гладили ее талию, выгнулась и тихонько простонала мне в рот, она ощутила тоже самое. Любовь, что ощущалась в каждом вздохе и прикосновении моей девочки, теперь смешивалась со страстью, ее неизменной спутницей, и бурным, непреодолимым физическим влечением. Я захотел заняться сексом с моей любимой прямо здесь и сейчас, теперь, когда решение о нас было мной принято, больше меня ничего не сдерживало, и, судя по реакции Розы на мои прикосновения и поцелуи, она была совершенно не прочь продолжить начатое и довести его до своего логического конца. Электричество, потрескивавшее между нами, когда мы сражались с дампиркой во время полевых испытаний, и когда она победила меня и уселась сверху в жутко сексуальной позе, тогда отчетливо ощутили и я, и Роза. Сейчас это ощущение вернулось и плотным облаком окутало нас, но было в разы сильнее, ведь здесь, в маленькой деревянной хижине, не было ненужных посторонних глаз, и нам не было нужды скрывать свои чувства, которые больше не причиняли боли от невозможности быть вместе, с этого дня и всегда эмоции, что мы испытываем к друг другу, будут приносить только наслаждение, в том числе и физическое. Ни во время тренировок, ни во время сражения на вышеупомянутых испытаниях, никогда вообще я не причиню моей девочке настоящую боль и ни за что не нанесу удар с той силой, с какой могу ударить стригоя, защищая мороев от этих монстров, ведь цель обучения, что проходят дампиры не покалечить, а научить. Не знаю, хороший из меня вышел учитель или нет, но я старался научить Розу всему, что знаю и умею сам, а получилось это у меня или нет, покажет только жизнь, когда моя любимая официально станет стражем Василисы и будет защищать жизнь принцессы и по - совместительству своей лучшей подруги. Невольно мне вспомнилась ночь, когда мы с Розой находились под воздействием наложенного Виктором Дашковым заклинания вожделения, когда нами управляли не поддающиеся контролю человека силы, магия Земли, пользователем какой и является морой. Эта мощнейшая стихийная магия лишают того, кто становится объектом ее применения, возможности быть хозяином своих мыслей и поступков, превращая в марионетку, живую куклу, в умелых руках кукловода. Тогда ощущение было такое, как будто мы изголодались друг по другу до смерти или тонули, погружаясь в пучину мирового океана, и только одна половинка каждого могла спасти другую. Это чувство было приправлено сладкой дымкой нереального удовольствия, очень похожего на кайф от кокоина, наркотика, который я однажды все же употреблял. И именно поэтому это было неправильно, как будто ты себе не принадлежишь, и ты сам толком не знаешь хочешь ты этого или нет, но голос в твоей голове настойчиво подталкивает тебя выполнять то, что ему нужно, словно робота с заложенной программой, которую ему необходимо воплотить в жизнь. Сейчас никакого принуждения или других магических вмешательств не было, мы с моей девочкой были самими собой, и желание физической близости было только нашим, и в данную секунду оно было очень сильно, причем как у меня, так и у моего котеночка. Роза прильнула ко мне всем телом, ее запах сводил меня с ума, вынуждая все посторонние мысли улетучиться и временно не беспокоить, оставляя только желание обладать той девушкой, что люблю, той, что также сильно любит и желает меня, той, с которой этой ночью, я уверен, нам будет очень хорошо. Эта близость станет первой между нами, но далеко не первым сексом для меня, у меня до встречи с Розой была далеко не одна и не две женщины, да и моя любимая раньше встречалась с парнями и невинной девушкой, скорее всего, не являлась. Но у меня никогда не было заморочек по этому поводу, прошлое есть у каждого, это совершенно нормально, просто оно должно оставаться именно в прошлом, а мы живем в настоящем, здесь и сейчас. И, как раз таки, здесь и сейчас дампирка одной рукой, по - прежнему, обнимала меня за шею, а другой с такой силой вцепилась мне в спину, что вонзилась в нее ногтями, я это почувствовал, даже, через ткань рубашки, но пальчики моей девочки не причиняли мне никакого дискомфорта. "После этой ночи на моей спине останутся царапины от рук моей любимой", пронеслось в голове у меня, и эта мысль заставила меня слабо улыбнуться. Через мгновение я опустил дампирку на постель и лег сверху, наслаждаясь теплом, идущим от ее женственного сексуальное тела, и желанием, что горело в карих глазах моей девочки.
Я положил руки ей на талию и несильно сжал, и в следующую секунду услышал негромкий стон, слетевший с губ моей любимой. Сегодня будет много стонов и криков, я хочу услышать, как ты, моя радость, выкрикнешь мое имя, когда оргазм разольется по твоему телу, даря неземное наслаждение, какое я уверен, испытаю с тобой, моей любимой девочкой, и я. Наши губы снова нашли друг друга, а языки сплелись в танце огненной страсти, что пылала сейчас в нас ярким, сжигающим все на своем пути пламенем. Роза с готовностью отвечала на поцелуи, прижимаясь ко мне теснее, тяжело дыша и тихонько постанывая, что заводило меня еще сильнее. Больше всего не люблю женщин, что ведут себя в постели словно мертвые, которым абсолютно все равно, что будут с ними делать, так как их это нисколько не трогает. Таких девушек мне встречалось, к моей радости, только две, очень красивые и привлекательные внешне в сексе они оказались совершенно никакими, я прекрасно понимаю, что некрасиво и невоспитанно так говорить, но это, к сожалению, правда, и изменить ее я не в силах. Роза, моя любимая девочка, вовсе не такая, она чувственная и сексуальная женщина, чутко реагирующая на мои пока совсем невинные прикосновения, она моя ласковая кошечка, которая будет стонать от удовольствия сама и дарить его мне. Одной рукой я прошелся вниз по бедру дампирки и, обхватив с силой подтянул вверх, девушка ответила мне очередным негромким стоном и в то же мгновение обняла меня ногами, запустив свои руки мне в волосы, расплетая хвост, в который я их всегда собирал. Эта ночь принадлежит только нам, ты только моя, Роза, и я тебя больше никуда не отпущу и никому не отдам. Моя любимая женщина, моя радость, мой свет, мой персональный смысл жизни, мое все...