Тьма в ее глазах

Изабель первой поднялась с дивана – молча, без прощаний. В комнате еще стоял запах бурбона, которую она только что отставила, но она уже была мысленно далеко. Не было ни настроения, ни сил — только глухая усталость и желание скрыться. Она покинула общую группу и направилась в комнату, которую вместе с Форбсом в шутку называли «сестринским обитиям» — слишком уютно для двух девушек, которые видели слишком много.

Там, не включая большого света, она переоделась, сбросила с себя образ холодной королевы, оставшись прямо в себе. Легкое дыхание, короткий взгляд в зеркало, и она уже лежала на кровати, закрыв глаза. Но сон не пришел.

Через несколько минут дверь приоткрылась, и внутрь вошла Кэролайн, держа в руке бутылку виски.

– Я знала, что ты сюда уйдешь, – сказала она с легкой улыбкой.

– Не убегала. Просто устала, – ответила Изабель, садясь, и взяла второй стакан, не спрашивая.

Они уселись на кровать, молча налили себе по глотку и выпили. В комнате повисла тишина, которую нарушила Кэролайн:

– Все разошлись. Клаус со Стефаном что-то бормотали о лаборатории, Дэймон ушел с Еленой. Ребекка, кажется, пошла ограбить холодильник.

– Звучит, как классический вечер с миссис Форбс, – сухо ответила Изабель.

Кэролайн немного помолчала, а потом внимательно посмотрела на нее:

– Что произошло после того, как ты вышла из кафе? Кол вышел сразу после тебя.

Изабель закрутила в руках стакан.

— Ничего особенного. Кол решил продемонстрировать свою самоуверенность в наименее подходящий момент.

– В этом весь он, – вздохнула Кэролайн. – Но ты не такая, чтобы просто умолчать.

– Я и не молчала, – ответила Изабель с едва заметной улыбкой. — Просто иногда слова — это самое острое оружие.

Изабель откинулась на спинку кровати, крутя в пальцах стакан с виски, и сказала мимоходом, между прочим:

– Что у тебя с Клаусом, Кэр? Он, кажется, смотрит на тебя как на что-то опасное... и желаемое.

Кэролайн застыла на мгновение, потом пожала плечами и поморщилась в знакомой полуулыбке.

– У него такой взгляд на все, что блестит, – буркнула она, отпивая глоток. – Это... это ничего. Клаус просто в своем стиле.

Изабель не отводила взгляда.

– И ты все еще делаешь вид, что тебе все равно?

Кэролайн опустила глаза, будто это могло скрыть, как загорелись щеки.

- Я не ведусь на психов с комплексом бога, - ответила быстро. — Особенно тех, кто дарит картины и говорит странными стихами.

Изабель чуть заметно улыбнулась, но в ее взгляде было: "Но ты уже давно не безразлична".

Кэролайн отложила пустой стакан на пол, уселась рядом, прислонившись спиной к стене. Атмосфера понемногу стихала — виски согревало изнутри, а усталость медленно тянула вниз, как теплое одеяло.

Изабель молчала, глядя в потолок. Ее глаза медленно закрывались, мысли терялись в темноте.

Кэролайн прошептала что-то нечеткое — то была то мысль, то ли мечта — и уже через несколько минут в комнате осталось лишь ровное дыхание двух девушек. Впервые за долгое время без страха, без крови. Просто тишина. И сон.

Утро пришло слишком быстро.

Дверь в комнату резко открылась - внутрь влетели Елена и Бонни, яркие, шумные, полные энергии, которой точно не хватало тем, кто вечер завершил бутылкой виски.

– Подъем! – воскликнула Елена, скинув подушку на пол. — Вы вообще видели, какой час?

– Отвалите уже, – прохрипела Изабель, даже не открывая глаз. Голова гудела, как после взрыва, сон тащил обратно в темноту, и настроение было способно сжечь все живое вокруг.

– У вас похмелье или амнезия? – засмеялась Бонни, подходя ближе. – Мы же сегодня...

– Мне все равно, что сегодня, – пробормотала Кэролайн, прижимая подушку к лицу. — Я официально не готова просыпаться. Ни физически, ни морально.

Елена посмотрела на них и хитро улыбнулась:
- Ну ладно, только не плачьте, когда все интересное пройдет без вас.

Бонни уже открыла окно — в комнату ворвался мягкий, теплый воздух, наполненный ароматом весеннего утра. Изабель скривилась, потянулась к подушке и попала ей прямо в Бонне.

– Еще одно движение – и я тебя усыплю сонным заклинанием, Бон Бон, – буркнула она.

Но было поздно. Утро окончательно вступило в свои права.

Изабель вышла на тропу в лесу — в темной спортивной форме, с влажными после душа волосами и холодной решительностью в глазах. Утро было теплым, воздух свежий и насыщенный ароматом сосен, земли и магии.

Вдруг — чувство, знакомое до боли. Пронзительный, уверенный. Она резко остановилась.

Кол Майклсон. Небрежно оперся о дерево, словно появился с воздуха. сделаешь шаг.

– Решил мне с самого утра испортить настроение? – холодно сказала она, не скрывая раздражение, хотя сердце уже билось чуть быстрее.

— Бежишь от проблем, дорогуша? — его голос прозвучал почти с нежностью, но во взгляде блестела опасность. — А я вот подумал, что пора лучше тебя выучить. Интересная ты... темная, злая... вкусная.

Он подошел ближе, очень медленно, с той уверенностью, которая раздражала. Его рука резко и сильно сжала ее талию, заставив тело вздрогнуть. Он не оставил ей выбора, прижав к себе так, что она почувствовала каждый изгиб его горячего тела.

– Твоя магия... не такая, как у других, – прошептал, касаясь ее шеи. – Она пахнет чем-то... запретным.

Он неспешно стянул прядки ее волос, которые выбились из хвоста, и пропустил их сквозь пальцы. дыхание – сбиваться.

Изабель сжимала зубы. Она чувствовала, как все в ней сопротивляется — но не слабости, а потому, что она не привыкла к такому — к тому, что кто-то смеет с ней играть.

– Отвали... – прошипела она. – Это не твое собачье дело, Майклсон.
– Все, что меня привлекает, рано или поздно становится моим, – прошептал ей в ухо, а потом позволил своему языку едва коснуться ее кожи.

Она сжала кулаки.
– Еще секунда – и я сломаю тебе челюсть.
– Ох, ну давай, принцесса, – он улыбнулся еще шире. – Я только больше тебя захочу.

Он еще сильнее сжал ее талию, наслаждаясь каждым мгновением. Ему нравилось видеть, как она злится, как в ее глазах загорается огонь. Ее злоба была для него как страсть — живая, жгучая, настоящая. Она не скрывала эмоции, и это было очень... возбуждающее.

Их глаза встретились – жар против жара, лед против пламени.

А потом он внезапно отпустил ее и исчез, не оставив даже звука. Тишина снова вернулась, но в груди Изабель что-то билось бешеным ритмом.

Она стояла на месте, пытаясь перевести дыхание. От него все еще жгла кожа. Его слова впились в голову. Его улыбка – раздражала.

- Урод, - прошипела она себе под нос и снова двинулась вперед.

Изабель вернулась с пробежки, ее тело оставалось теплым от физической активности. Она тихо закрыла дверь ванной, снимая спортивную форму и окутывая себя в полотенце, ощущая приятное тепло после холодного воздуха. В душе вода лилась на ее кожу, успокаивая мышцы и очищая от усталости. Она расслабилась под потоком воды, не торопилась, а просто наслаждалась моментом.

Когда она вышла из ванной, мокрые волосы слиплись на ее спине, а на коже еще оставалась влага. Изабель шагнула в комнату, не обращая внимания на то, что за дверью могло быть. Она направилась в бар, чтобы налить себе бокал вина. Открыв бутылку, она заметила, что на диване сидела Ребекка. Ее взгляд был холодным и но в глазах ярко светилось некоторое любопытство.

— А ты что тут забыла? – неотрывно глядя на нее, спросила Изабель, едва приподняв одну бровь.

Ребекка фыркнула и, выгибая губы в улыбке, ответила:

– Мне стало грустно, решила, что ты мне поможешь.

Изабель скептически посмотрела на нее, нахмурив брови.

— Я похожа на центр помощи первородным? – ее голос звучал спокойно, без лишних эмоций.

Ребекка задержала взгляд на девушке, оценивая ее. Изабель сидела на диване, еще окутанная в полотенце, ее волосы были мокрыми и распущенными. Она выглядела потрясающе – элегантная, без макияжа и легкая расслабленность. Таинственная опасность, смешанная с каким-то недостижимым соблазном — вот что было в ее образе. Ребекка улыбнулась.

– Ты настоящая загадка, Деймерис, – Будто можешь свести с ума и убить одним взглядом.

Ребекка молча наблюдала, словно пытаясь разобрать, кем на самом деле была эта девушка.

– А это, пожалуй, и есть мой талант, – с легким пренебрежением в голосе бросила Изабель. — Обольщать и пугать одновременно... Хотя не думала, что услышу такое от тебя, Ребекка.

– Что, думаешь, я не умею признавать очевидное? – Ребекка сложила руки на груди. – Ты красивая. Опасно красивая. Это даже раздражает.

– Ну, спасибо, Златовласка. Похоже, что твой мозг иногда еще работает. – Изабель отпила еще немного вина. – И все же, почему ты здесь? Если хочешь дружить, потому что на минуту стало одиноко — ошиблась дверь.

- Не дружить. Просто... — Ребекка села рядом, осторожно, будто рядом с ней сидело взрывное устройство. – Сегодня вечеринка. И я хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Я не планирую тусоваться с Первородными, – Изабель взглянула на нее из-под ресниц. – Хотя... может быть, ты меня удивишь, Барби.

– Я тебя уже удивила, Деймерис, – шепнула Ребекка, – я ведь не задушила тебя на месте, правда?

– Ну, попробуй – и убедишься, насколько плоха была эта идея, – прошептала Изабель, с той самой спокойной улыбкой, которая всегда пугала сильнейших.

Между ними повисла тишина, напряженная, с электричеством в воздухе. Две хищницы. Две стихии. Две никогда не доверяющие — но почему-то еще не разорвали друг друга.

– Тогда решено, – сказала Ребекка, вставая. — Одень что-нибудь соблазнительное. И с характером. Хоть раз не разочаруй.

– Я – всегда с характером, Барби, – ответила Изабель с хищным прищуром. — И ты пожалеешь, что позвала меня.

– О, я на это и надеюсь, – бросила Ребекка с дьявольской улыбкой.

Они посмотрели друг на друга с хитрой, самодовольной улыбкой — в этом взгляде читалось нечто большее, чем согласие. Словно без слов понимали: сегодня вечером они выйдут вместе — две хищницы, готовые играть по собственным правилам.

Кэролайн ворвалась в комнату, злая, как буря. В глазах – слезы, на лице – обида, в голосе – надлом.

— Тайлер решил разойтись со мной! — раздраженно бросила она, будто это слово обожгло ей язык.

Изабель медленно подняла взгляд с бокала, который как раз держала в руках, и спокойно ответила, даже не моргнув:

– Знаешь, – произнесла Изабель, вытирая волосы полотенцем, – у меня есть идея, как отвлечь тебя от страданий из-за этого... – она прищурилась, глядя на Кэролайн с ленивой усмешкой. – Песика на поводке. Или мальчика с комплексами. Или, может быть, подстилка с волчьими инстинктами?

Она на секунду задумалась и добила:
– И моя любимая – вершина эволюции домашнего хомячка.

В комнате воцарилась короткая пауза, а затем все трое девушек разразились смехом. Кэролайн захихикала, закрыв лицо руками, Ребекка отвернулась, но все равно засмеялась вслух.

– Ну теперь понятно, почему ты так сдружилась с Деймоном, – выдохнула Ребекка, вытирая слезу от смеха. – Вы двое – просто пекельная смесь. Садисты с чувством стиля.

Изабель лениво подняла бровь:
– Не путай садизм с тонким вкусом, Барби.

– А идея-то какая? – спросила Кэролайн, уже улыбаясь.

– Вечеринка, – бросила Изабель, опрокинув полотенце на кресло. – Вы просто не знаете, как я умею лечить разбитые сердца... с остроумием и весельем.

В комнате Форбс и Деймерис царил творческий беспорядок: на кровати лежали разбросанные платья, коробки с обувью были открыты, а в воздухе витал аромат духов, смешанный с девичьим возбуждением перед ночью, обещавшей быть громкой.

– Выбери себе что-то, Златовласка, – бросила Изабель Ребекке, снова исчезнув в гардеробной. — У тебя как раз настроение — или убивать, или сверкать.

Ребекка вытащила черное блестящее платье из декольте и приподняла бровь.
— Ну, по крайней мере, у тебя хороший вкус... хоть в платьях, — бросила она, иронически улыбаясь.

Изабель вышла в полотенце и сразу среагировала:
– Интересно, ты минут десять назад не могла отвести от меня взгляд, а теперь – хоть в платьях?

– Не волнуйся, Деймерис, я еще не пересмотрела своего мнения о твоих ягодицах, – отрубила Ребекка и ввинтила шпильку в волосы.

Кэролайн, уже в выбранном красном мини, остановилась перед зеркалом.
— Девушки, может, вы остановитесь измеряться язвами? Это вечеринка, а не гладиаторское сражение.

– Гладиаторское сражение звучит интереснее, – ответила Изабель, надевая черное мини с открытой спиной и кружевными рукавами. Платье выглядело соблазнительно, облегая его тело и подчеркивая грудь и бедра, придавая ее образу еще больше уверенности и элегантности. Взглянув на свое отражение, она снова взглянула на девушек и сказала:
– Кажется, я начинаю менять ориентацию... такие шикарные девушки в этой комнате – опасно.

– Ты уверена, что не хочешь оставить нас наедине? – саркастически подкинула Ребекка.

– Нет, но уверена, что вы обе украдете все внимание на вечеринке... и несколько номеров телефонов, – пожала плечами Изабель.

Вдруг Кэролайн скривилась.
– Кстати, Изабель, это твое платье, которое я взяла... Надеюсь, ты не против?

— Если бы я была против, ты уже лежала бы лицом в зеркале. Но тебе подходит, – ответила она с улыбкой.

— Она всегда такая милая? – скосила глаза на Изабель Ребекка.

— Только когда не хочет кого-нибудь покалечить, — прокомментировала Кэролайн.

— Как один недоразвитый гибрид смог объединить три таких разных девушки, как мы? – Ребекка с иронией бросила взгляд на Изабель, заметив, что это серьезная тема. — Все ребята так самоуверены. Они думают, что они боги, и могут разбивать сердца, как захотят.

Изабель снова взглянула на нее, улыбаясь, и слегка развела руками.

— Потому я и играю с ними. Лучшая защита – это нападение, – сказала она, ее тон был спокойным и дерзким. – Да, я не оставляю их в покое. Это весело, и никто не имеет власть надо мной.

Ребекка слегка приподняла брови, пока она красила губы. Кэролайн, сидя на диване, смотрела в зеркало, а Изабель тем временем допивала третью бутылку вина, глядя на их реакции.

– Ты действительно никогда не хотела быть любимой? Чтобы ты возвращалась домой и была с кем-то, кто тебя ждет и любит?

Изабель сделала паузу, ее взгляд стал более серьезным.

– Нет, я не умею любить, – ее голос звучал безапелляционно. – И не хочу серьезных отношений. Моя задача другая, и я не могу строить иллюзии, зная, что в любой момент все может разрушиться.

Ее слова звучали так, словно Изабель давно приняла свою судьбу. Ребекка задумалась, не зная, что ответить. Ей было трудно понять, почему Изабель так относится к любви.

Кэролайн молчала, понимая, о чем идет речь. Она была огорчена, потому что знала, что Изабель никогда не имела шансов на счастье. Она не могла быть настоящей, ведь ее предназначение было другим — быть холодной и отстраненной.

Ребекка оставалась в раздумьях, не до конца понимая, что на самом деле стоит за словами Изабель.

— Не пора ли нам уже пойти и разрушить чью-то самооценку? – спросила Изабель, беря со столика губную помаду.

- Как минимум троих, - ответила Ребекка, и все трое обменялись хищными, самодовольными улыбками.

Телефон Изабель зазвонил, и на экране появился номер Дэймона. Она ответила, и его голос раздался в трубке.

– Мы с Еленой идем на вечеринку, и я нечаянно вспомнил о своей вечной катастрофе, – сказал Дэймон.

— Печаль старых времён  решила мне позвонить? Ну-ну... Так я иду на вечеринку, и ты офигиешь, в какой компании девушек я буду, – сказала она с сарказмом.

– Моя челюсть уже готовится открыться от удивления, – ответил с насмешкой.