Неизвестность
(от лицо Кастери)
Гулкий звук шагов отражался от бетонных стен подземного зала.
— Где тело? — спросил я хрипло, и мне тут же кивнули в сторону покрытого брезентом силуэта.
Это был третий за день. Убит. Без предупреждения. Без следов.
Улики указывали на человека, который давно должен быть мёртв.
Я сжал зубы.
— Подставной? —
— Думаем, да. Но он что-то знал. Умер слишком быстро.
Я опустился на корточки. Лицо мертвого... нет, мне не знаком. Но на его запястье — крошечный шрам. Такой же я видел в одной из старых папок.
— Найдите его семью. Выкопайте всё, что можно. У меня плохое предчувствие.
Я поднялся, поправил часы на запястье. Секунды капали. Я не чувствовал усталости — я в ней жил. Но сегодня было иначе.
Я хотел домой.
Не просто в дом. Я хотел её.
Азалия.
Её запах, её тишина, её взгляд, от которого хотелось то разрушить весь мир, то стать его щитом.
Я вернулся домой позже обычного. Весь день — в переговорах, грязных сделках, перегретых офисах и холодных подвалах. Один звонок сменял другой. Один приказ — следующего. Всё как всегда.
Но когда я вышел из машины и поднялся по ступеням особняка, ко мне подошёл один из охранников.
Смолк. Медлил.
— Говори, — бросил я раздражённо.
— Она была у вас в кабинете, — осторожно сказал он.
Я резко повернулся к нему:
— Когда?
— Примерно полтора часа назад. Сейф... был закрыт. Но... кажется, она его открывала.
Он замолчал, будто ждал, когда я взорвусь.
Я не взорвался.
Просто прошёл мимо. Медленно. Тихо. Холодно.
А внутри всё уже кипело.
Я медленно открыл дверь в свой кабинет.
С порога — сразу понял.
На ноутбуке — она. Её досье.
Папка "Azaliya. Confidential" открыта, как насмешка.
Флешка — с краю стола, аккуратно положена, как будто она даже не пыталась прятать.
Мои плечи напряглись.
Я подошёл ближе, глядя на экран.
Фото. Скрины. Камеры. Маршруты.
Каждый шаг, который она делала за последние месяцы — был передо мной. Я собирал всё. Изучал. Анализировал.
Контролировал.
И теперь она знала.
Не просто догадывалась — точно знала.
Охрана. Слежка. Файлы.
Я следил за ней, как за врагом. И при этом хотел, чтобы она стала моей женой.
Я опустился в кресло. Сжал виски ладонями.
В голове всплывали её глаза — растерянные, упрямые, злые. Как она стояла здесь? Дрожали ли её пальцы, когда она листала эти файлы? Рассматривала каждую строчку. Видела, что я знал о ней больше, чем знали её друзья. Больше, чем она сама.
Я вспомнил, как сегодня утром хотел просто поехать к ней. Не как глава мафии. Не как мужчина, у которого весь город на поводке.
А как человек, который хотел увидеть, как она улыбается, когда впервые за несколько дней почувствует тепло солнца.
Я даже приказал поднять охрану, когда узнал, что по городу ходят слухи о новом заказе. Я хотел её защитить.
Но защитил по-своему.
Как животное. Как чудовище.
Она была в моей клетке. А я даже не объяснил, почему.
Я взял флешку. Повернул в пальцах.
Она не удалила данные. Не разослала их. Не ушла.
Она просто... оставила. Чтобы я знал, что она всё видела. И не простит.
Я поднялся, посмотрел на часы.
21:13.
Я знал, она в комнате. Знал, что злится. Может, даже плачет. Или думает, как вырваться.
Но я не мог зайти к ней вот так. Не с грязью на руках. Не с этим досье между нами.
Вместо этого я медленно прошёл к бару, налил себе виски. Первый глоток — обжёг горло.
Второй — заставил сердце дернуться.
Я выдохнул.
Ты сам её потеряешь, Салерьи.
Если не начнёшь говорить правду.
Но смогу ли я?
_______
Утро началось с тишины.
Окна были распахнуты, и лёгкий прохладный ветер трепал белые шторы, словно кто-то невидимый гладил их пальцами. Я лежала на спине, уставившись в потолок. Сон не шёл. Слишком много мыслей, слишком мало ответов.
Кастери всё ещё был странно отстранён. Ходил молча. Не задавал вопросов. Не смотрел. И я уже начинала привыкать. Почти.
Я встала рано. На часах было всего восемь. Дворник где-то внизу сыпал гравий на дорожку. Кто-то тихо разговаривал по телефону в холле. Мир жил своей жизнью, а моя — застывала.
Сегодня была вечеринка у одного из главных мафиози. Я случайно услышала это от охраны, когда проходила мимо. Сначала не придала значения — всё равно меня никуда не зовут. Я — аксессуар. Гостья в этом доме.
Но ближе к десяти в комнату зашла Лия с тихим:
— Господин Салерьи велел подготовить вас. Сегодня вы поедете с ним.
Я обернулась на неё, прищурилась.
— Куда?
— На встречу. Вечеринка. Он хочет, чтобы вы были рядом.
Это было странно. После того, как он почти не разговаривал со мной три дня, — и вот так внезапно?
Я не знала, зачем. Не понимала. Но — не стала спрашивать.
⸻
К полудню я уже сидела перед зеркалом.
Макияж был мягким, но выразительным — акцент на глаза. Взгляд — холодный, даже если внутри всё путалось.
На мне было чёрное платье длины миди, с открытой спиной и тонкими бретелями, которое подчёркивало фигуру и обнажённые ключицы.
Я надела серебряные серьги и едва заметный браслет.
Туфли на высоком каблуке заставляли идти медленно, будто бы грациозно.
Волосы я убрала в низкий пучок, оставив несколько свободных прядей у лица. И когда взглянула на себя в зеркало — внутри щёлкнуло.
Я выглядела как женщина, рядом с которой опасно говорить глупости.
Но я всё ещё ничего не знала.
⸻
Мы ехали молча.
Кастери сидел рядом, смотрел вперёд. Пальцы напряжённо сжимали подлокотник.
Я бросала на него взгляды — он был слишком собран. Слишком закрыт.
Только у входа, когда он помогал мне выйти, его рука скользнула по моей талии чуть дольше обычного.
И он прошептал:
— Ты рядом со мной. Не забывай этого.
Я не поняла. Но кивнула. Словно не придавая значения.
⸻
Вечеринка проходила в загородной вилле — роскошное здание, наполненное сигарами, дорогими духами, голосами и опасным вниманием.
Все были элегантны. Улыбки — фальшивые, движения — выверенные.
Я шагала рядом с Кастери. Он не отпускал меня ни на шаг.
Но почти не говорил. И я снова чувствовала себя потерянной.
Через час после начала он отвлёкся — кто-то подозвал его на разговор, и он, сказав коротко "жди", ушёл.
Я осталась у столика с бокалом шампанского. Пыталась выглядеть уверенно.
И тут — к столику подошёл мужчина.
Высокий, в светлом костюме, с усмешкой на губах.
— Вы — Азалия, да? Жена Салерьи?
Я вздрогнула от прямоты.
— Пока не жена, — ответила, чуть улыбнувшись.
Он засмеялся.
— Тем лучше. Значит, можно говорить свободно.
Он был слишком раскован.
— Что вы здесь делаете? Не похоже, чтобы вам нравилась эта публика.
— Мне действительно... сложно привыкнуть, — призналась я.
— Ага. Вы — чужая среди своих. Очень видно, кстати.
Он подмигнул и взял бокал.
— Но в этом есть свой шарм. Вы — как свет в этом сером дыму.
Я засмеялась. Впервые — искренне.
Смешно, глупо, легко.
На секунду забыла, где я.
Я даже не заметила, как кто-то остановился в нескольких метрах.
Но Кастери — заметил. Всё.
Мою улыбку. Как я к нему наклонилась. Как засмеялась. Как прикоснулась рукой к бокалу, который держал тот мужчина.
И в следующее мгновение удар прогремел, как выстрел.
Кастери резко подошёл и со всей силы ударил того мужчину в челюсть.
Тот рухнул назад, разбив бокал. Все вокруг застыли.
Я вскрикнула:
— Кастери, ты что творишь?!
Он смотрел на меня — взгляд горел.
— Ты не должна так смеяться с чужими.
— Что?! Ты издеваешься?! Я просто разговаривала! Ты ударил его просто потому, что я смеялась?!
— Потому что ты никогда так не смеялась со мной.
Я замолчала.
Он подошёл ближе, схватил меня за локоть.
— Уходим.
— Я не пойду. Ты устроил цирк!
— Я сказал — уходим.
— Не трогай меня! — я вырывалась, но его хватка стала крепче.
— Азалия.
Его голос был ледяной. Он схватил меня за руку, притянул ближе, развернул — и, не обращая внимания на десятки людей, повёл сквозь толпу, как будто меня уже не существовало — только его злость, его ревность, его собственнический инстинкт.
Я сопротивлялась. Кричала.
— Пусти! Что с тобой?!
Но он был неумолим.
Он усадил меня в машину. Громко хлопнул дверью.
Сел рядом. Молча.
Я дышала тяжело, сжав кулаки.
Он смотрел вперёд.
Челюсть сжата. Вены вздулись на руках.
— Ты не понимаешь, — прошептал он, тихо, но срываясь. — Ты понятия не имеешь, насколько всё опасно.
А я смотрела на него, не узнавая.
И впервые — испугалась.
Машина резко остановилась у ворот. Дождь, начавшийся ещё по пути, теперь лил стеной. Гром гремел где-то над особняком. Всё было напряжено — даже небо.
Я выскочила первой. Не обернувшись. Не дожидаясь, пока он что-то скажет.
Ноги дрожали, пальцы сжимали ткань платья. На душе было так мерзко, что хотелось кричать.
Внутри особняка было темно, лишь редкие лампы освещали коридоры. Я почти бежала вверх по лестнице, слыша, как его шаги догоняют меня — тяжёлые, быстрые.
— Азалия! — пророкотал он позади. — Остановись.
— Оставь меня в покое! — выкрикнула я, даже не оборачиваясь. — Что с тобой происходит?! Ты не имел права...
— Он не должен был ТЕБЯ касаться, — его голос был хриплым, пропитанным яростью, но я не остановилась.
— Я не тряпка, Кастери. Не вещь. Не подпись на договоре. Я человек!
Я влетела в свою комнату и захлопнула дверь — со всей силы. Сердце колотилось. Я прижалась к спинке двери, сжав губы.
Секунда. Две. Тишина.
А потом —
БУМ!
Резкий звук. Что-то разбилось о стену внизу. Я вздрогнула.
Потом ещё один удар.
Хлопок. Скрежет. Глухой гнев.
Он не сдерживался. Он срывался.
Я спустилась по лестнице — медленно, дрожа всем телом, но не могла не видеть.
В кабинете горел свет. И из приоткрытой двери — доносились глухие звуки.
Он стоял у камина. На полу — осколки бокала. На стене — след от ударенного стакана.
Книги были скинуты с полки. Стекло треснуло.
Он стоял, вцепившись пальцами в стол, плечи ходили вверх-вниз. Дышал, будто боролся с самим собой.
Я сделала шаг — но не зашла.
Он поднял голову. Взглянул.
В его глазах было то, чего я раньше не видела. Не просто злость. Не просто ревность.
А отчаяние.
— Ты не должна была смеяться, — прошептал он. — Не с ним. Не там.
Я отвернулась.
— А ты не должен был причинять боль. Мне. При всех.
Я ушла. Снова. Медленно.
А он остался стоять там — среди хаоса, который сам и устроил.
_________
Я закрыла за собой дверь и прижалась лбом к прохладной стене.
Руки дрожали.
Грудь сжималась так сильно, будто внутри всё поломали.
Я больше не могла держать всё в себе.
И, когда тишина окутала комнату — я разрыдалась.
Беззвучно, как умеют плакать только те, кто устал бороться. Слёзы катились по щекам, но я их не вытирала. Просто стояла. Долго.
Потом скинула платье, так и бросив его на пол, и завернулась в плед.
Не хотелось ни умываться, ни есть. Хотелось только одного — чтобы сердце отпустило.
Я не поняла, что было страшнее: его ревность или его взгляд. Этот отчаянный, поломанный взгляд, будто он сам не понял, что с ним.
⸻
А внизу, в своём кабинете, Кастери сидел, не отрывая взгляда от стены.
Стакан так и остался на полу.
Осколки — тоже. Он не позволил слугам войти. Он никого не пускал.
Рубашка была расстёгнута, а волосы — растрёпаны. Его руки дрожали.
Он смотрел в одну точку. Не моргая. Не шевелясь.
Он ненавидел себя. За каждый крик. За то, как схватил её. За то, что снова сделал больно.
Он чувствовал, как что-то выходит из-под контроля, но остановить себя не мог.
— Ты идиот, — прошептал он в темноту, обхватив голову руками. — Ты снова всё испортил.
Ночь прошла без сна. Он не шевелился. Не пил. Не ел.
И даже не заметил, как рассвело. Только когда свет пробился в окна — он медленно встал и... поднялся по лестнице.
Тихо. Осторожно. К её двери.
Но не постучал.
Просто замер, почти прижавшись лбом к дереву, будто мог услышать её дыхание сквозь толщу.
Он не знал, что сказать.
Он даже не был уверен, имеет ли право хоть что-то говорить.
Он просто стоял.
А за дверью — Азалия смотрела в потолок.
Она тоже не спала. Только тихо плакала, пока сердце сжималось от неизвестности.
_______
если вам понравилось, то прошу проголосовать ♥️