Глава 1. Особняк-отшельник.
Под колёсами нашей кареты сухо шелестит пожухлая листва. В очередной раз отрываясь от тоскливых пейзажей за окном, я перевожу взгляд на сиденья напротив: марионетки, которых приставила ко мне для наблюдения Луиза, находятся в состоянии полудрёма. Два здоровяка уютно развалились на сиденьях и, скрестив руки на груди, трогательно склонили головы друг к другу. Подобная картина не может не вызвать усмешки, однако я сдерживаю себя, ведь знаю: сейчас не время. Стараюсь игнорировать мандраж перед предстоящей встречей и позволяю себе прикрыть глаза. Вновь прислушиваюсь к звукам, окружающим нашу карету. Теперь гул шуршащей листвы сменяет треск ломающихся под грузом колёс веток. Карту Глазго, переданную мне мисс Луизой Вигель, я изучила вдоль и поперёк, отчего знаю: мы только что выехали на лесную тропу, что ведёт прямиком к Обители, куда мы направляемся. Решаю не размыкать глаз, ведь, взглянув в окно, я, очевидно, лишь получу подтверждение собственной догадки, и наконец погружаюсь во мрак своих грёз.
И снова передо мной возникают эти сияющие красные глаза... Это его глаза. Это он взывает ко мне, преследуя мою душу и не покидая её ни на минуту. Его голос я слышу каждый раз, когда остаюсь наедине со своими мыслями. Он зовёт меня, шепчет моё имя своими иссохшимися губами, просит меня о помощи, и я не могу не реагировать на его просьбу. Мой ночной кошмар преследует меня. Он не даёт мне спать уже много лет, и теперь я наконец-то знаю, что с этим делать. Поэтому я здесь. Поэтому я направляюсь прямиком в эту Обитель.
Размыкаю глаза, когда чувствую лёгкое прикосновение одного из приставных. Должно быть, я отвыкла от того, что люди бывают настолько добры со мной, но сейчас меня беспокоит не это. Даже отойдя ото сна, я всё ещё чувствую на своей коже его дыхание. Я помню каждое произнесённое им слово. Помню недобрый блеск глаз, испепеляющих моё нутро. Не покидают меня также и его слова о моём неком предназначении.
Быть может, хотя бы здесь я получу ответы...
- Приехали, выходи, - выводит меня из транса басистый голос второго приставного.
Когда он подталкивает меня в плечи, направляя к выходу, я отрезвляюсь полностью. Спускаюсь не сразу: из принципа не могу позволить кому-либо повелевать мною.
Почувствовав твёрдую почву под ногами, я нахожу в себе силы поднять взгляд на дом, путь к которому отнял у меня почти целых трое суток моего драгоценного времени.
Не люблю лгать: увиденное действительно производит на меня впечатление.
Обителью, куда мы направлялись, оказывается внушительного масштаба особняк, по строению больше подобный замку. Дом, построенный из чёрного кирпича, огорожен высоким решётчатым забором и располагается на отшибе, отчего навевает довольно жуткую атмосферу. Его сильно обветшалая крыша, представленная в виде множества острых куполов угольного цвета, выглядит так, словно башни её продолжают удерживаться на столь стремительной высоте с огромным трудом, а затворка на резной калитке высоких чёрных ворот, ведущих в заброшенный сад, кажется, и вовсе не справляется со своей функцией. Мои глаза останавливаются на окнах особняка: те обвиты вьющимся хмелем, из-за чего складывается впечатление, что солнечному свету в строение попасть не сильно суждено.
Отгороженный от внешнего мира и сосредоточенный только на своих собственных обитателях - так я, пожалуй, опишу этот особняк (конечно, если буду точно знать, что здесь вообще способен кто-то жить).
- Мисс Мерисса Агнесс, мы вас заждались, - раздаётся за моей спиной добрый старческий голос.
Демонстрируя радикальную уверенность во всех своих движениях, я плавно оборачиваюсь в сторону, где прозвучал голос. Рядом с кучером, что вёл мою карету, стоит, опираясь на трость, и радушно улыбается косой старик в цилиндре.
- Позвольте представиться, мисс Агнесс, меня зовут Бадарт Плат, я дворецкий этого чудесного дома.
Произнося словосочетание "чудесный дом", дворецкий поднимает трость и, размахивая ей в воздухе, указывает в сторону чёрного особняка.
Странный старикашка - отмечаю я про себя, но говорить что-то вслух необходимости не вижу. Мои приставные в это мгновение выглядят озадаченными: парни загадочно шепчутся между собой, искоса поглядывая на Бадарта.
- Пройдёмте в дом, миледи. Вы, должно быть, сильно утомились в дороге, - сразу предлагает дворецкий, и я благородным кивком выражаю ему безмерную за это благодарность.
Мы следуем за Бадартом. После долгой поездки в карете мышцы кажутся каменными, отчего каждая следующая ступенька даётся мне с трудом. Один из приставных любезно соглашается помочь мне и берёт на себя багаж. Мой чемодан - маленькая, потрёпанная временем сумка - достаточно тяжёл, хотя на первый взгляд так и не скажешь.
Добравшись до финальной ступеньки, я поднимаю взгляд на крохотное, завешенное изнутри шторами окно около двери. В тёмном стекле наблюдаю своё отражение: из-за сырой погоды мои волосы выглядят более пористыми, чем есть на самом деле.
"За твоими волосами нужен особый уход. Не каждой дано такое богатство!" - проносится в голове фраза тётушки Мадонны. Та всегда восхищалась моими от природы густыми чёрными кудрями, потому дала мне особую смесь для должного ухода за моей шевелюрой.
Огорченная своим неподобающим внешним видом, спешу поскорее оставить моего нового знакомого, дабы привести себя в порядок.
- Когда мне предстоит встретиться с вашим хозяином, Бадарт? - стараясь сохранять достоинство и не выдавать собственного страха перед предстоящей встречей, умеренно произношу я.
- Хозяин сейчас... немного занят. Лорд в отъезде- мешкая, отвечает мне дворецкий, после чего достаёт из кармана гладкого фрака ключ и впускает нас внутрь дома: - Он сам позовёт вас, миледи. Пока что вам предстоит отдохнуть с дороги, я прикажу приготовить вам чай с мелиссой.
Прежде чем направиться в свою новую комнату, я осматриваюсь. Несмотря на то, что в цветовой палитре интерьера преобладают тёмные тона, гостиная особняка источает атмосферу богатства и величия. Кроваво-красные занавески с золотой обшивкой задвинуты вплотную: следовательно, не только хмель является помехой солнечному свету. Данная мысль проскальзывает у меня в сознании невольно, я не знаю, как усмирить волну нарастающей внутри меня тревоги. Чёрная обивка дивана, расположенного при входе, внешне походит на змеиную чешую, а прямо перед нами - на полу - распластался ковёр из волчьей шкуры. Стол на низких ножках в центре комнаты источает огненное сияние - это стекло, покрывающее поверхность стола, отражает в себе игру пламени горящих на люстре свечей. Сама комната очень просторна, даже учитывая нахождение в ней массивной лестницы, что уводит мой взор куда-то вдаль - на несколько этажей вверх.
- Вам нравится наш интерьер? - дружелюбно кивает мне старик, подметив мой любопытный взгляд. Улыбку в его голосе я слышу даже несмотря на то, что сейчас занята изучением картин на стенах.
- Весьма ничего... - выдавливаю я, из вредности скрывая свой восторг.
- Тогда, миледи, пройдёмте наверх, я покажу вам ваши покои.
И я направляюсь к лестнице, предварительно благодарно кивнув приставному, что нёс мою сумку.
Бадарт ведёт меня по длинным узким коридорам, устланным бархатными красными коврами. Совершенно не вникаю, где и куда дворецкий сворачивает, отчего уже предвижу, как буду блуждать по этажам в поисках своей комнаты ближайшие пару дней. Наконец старик останавливается около массивной дубовой двери, ничем не выделяющейся среди остальных таких же массивных дубовых соседних дверей.
- Прошу вас, миледи, - вновь улыбаясь, протягивает мне ключ Бадарт.
Затаив дыхание, просовываю ключ в дверную скважину. Вид коридоров старинного особняка почему-то навевает ожидание, что дверь откроется с глухим скрипом, но этого не происходит.
Мне открывается моя комната, обустроенная предметами с акцентом на бордовый цвет и с таким же бордовым приглушённым светом. Я всегда любила байки про призраков да злодеев-вампиров, но этот особняк почему-то сводит меня с ума. Я подхожу к высокой роскошной кровати, на которой красиво разложены пёстрые подушки в форме сердец, и провожу тыльной стороной ладони по шёлковой простыне. Понимая моё влечение к кровати, дворецкий, назвавшись моим покорным слугой, немедленно спешит покинуть меня.
К вечеру я уже чувствую себя отдохнувшей. Полноценный, крепкий сон на мягких шёлковых простынях подарил мне прилив сил и бодрости, хотя привести некоторые мысли в порядок до сих пор сложно. Мой мозг отказывается принимать во внимание все детали, указывающие на существование кровососущих тварей - вампиров, хотя я и сталкиваюсь с этими деталями на протяжении последних двух месяцев; поэтому смахиваю сомнительный интерьер в обустройстве дома на специфический вкус хозяина, а также отмечаю погоду за окном, что, влияя на атмосферу в Глазго, делает её особенно мрачной.
Стянув с себя всю одежду, вплоть до белья, я заглядываю в зеркало в полный рост, что располагается около ширмы напротив моей кровати. Несмотря на то, что я никогда не была достаточно худой, за последние полгода моё тело довольно подтянулось. Плавным взглядом прогуливаюсь по собственной фигуре: от пальцев ног - и до подбородка. Следы грязи и копоти на белоснежной коже вызывают отвращение и желание поскорее принять ванну после утомительной дороги, однако сейчас могу позволить себе лишь сменить одежду. Немного покрутив в руках странное длинное платье, оставленное Бадартом в моей комнате, пока я спала, решаюсь надеть его. В чистом одеянии решаюсь на новый подвиг: раздёрнуть шторы в комнате. Я делаю несколько шагов в сторону окна. На удивление, вплотную облегающее мои бёдра платье сомнительного изумрудного цвета с короткими рукавами-фонариками, обшитыми серебристыми узорами, совершенно не сковывает меня в движениях. Тогда бросаю цепкий взгляд на подол платья, тщательно выискивая разрез, за счёт которого я так свободно передвигаюсь. Поворачиваю голову назад, так, чтобы рассмотреть и зад платья, но вдруг, спотыкаясь об его подол, налетаю на занавеску окна и наступаю на неё. Занавеска отдергивается и мне приходится резко зажмуриться: серый свет с улицы режет мне глаза.
Пейзаж за окном достаточно уныл - убеждаюсь в этом, когда размыкаю глаза. С высоты четвёртого этажа мне удаётся разглядеть тот самый сад со сломанной калиткой, однако поскольку на дворе туманная осень, я не замечаю там никаких следов растительности. Лишь разбросанные по всему саду каменные фигуры ангелов приковывают моё внимание. Изучая их, я не сразу замечаю какое-то движение за стеклом, но в следующее мгновение опускаю глаза и вижу его.
Чёрный ворон сидит прямо за стеклом и нагло наблюдает за каждым моим движением. Его чарующие чёрные глаза тайно заглядывают в мою душу, испепеляя меня, а я удивлённо гляжу на него в ответ. Наконец облегчённо выдыхаю, когда уголки моих губ ползут вверх в неосознанной улыбке, ведь это всего лишь безобидная птица за окном. Но вдруг в клюве красавца-ворона мелькает что-то кроваво-красное, и я цепляюсь глазами, в надежде разобраться, что же это такое. Словно хвастаясь своей добычей, ворон улыбается мне, в то же время обнажая свои идеально отточенные клыки - точь-в-точь вампирские. Тогда я замечаю, что в клюве птица держит маленькую, истекающую кровью мышь. Происходящее не укладывается у меня в голове. Недолго размышляя, хватаю первое, что попадается под руку - какую-то метёлку - и отворяю окно. Из-за осенней прохлады моя кожа покрывается мурашками, но, вероятно, под влиянием адреналина я действую бесстрашно. Ворон, получив метлой по голове, рассеянно покачивается и, лишь издав истошное "Кар!", улетает прочь. Внутри меня бушует ураган.
- Ладно! Я найду логическое объяснение исчезновению матери! Поверю в существование охотника на чудовищ! Но... ворона с клыками?! Это перебор! - яростно кричу я в порыве гнева, уже не сдерживая своих эмоций и не задумываясь о том, кому именно адресованы мои слова. Затем, всё ещё содрогаясь от страха, закрываю окно. Занавеску тоже возвращаю на прежнее место - так мне становится значительно спокойнее.