Все на кон
Все на кон я ставлю искренно!
Все на кон – пылая искрами.
Все на кон – судьба заставила.
Мой закон – нарушить все правила.
Мой закон – была не была!
Карлайл, с присущей ему сосредоточенностью и спокойствием, подготовил все необходимое: стерильные растворы, систему для внутривенного введения, антисептик, жгут и пластырь. Он внимательно осмотрел вену на руке Леры, обработал место инъекции антисептиком и осторожно, плавным движением ввел иглу в вену. Затем, убедившись, что игла находится в правильном положении, он закрепил ее и начал медленно вводить раствор, внимательно наблюдая за состоянием девушки. В его взгляде читалась забота, профессионализм и грусть. Он не хотел, чтобы девушка вредила своему организму, но понимал, что слезть с этой дряни ей будет очень тяжело. Да и она не захочет скорее всего. Окинув Леру оценивающим ее состояние взглядом, доктор потянулся к шприцу. Было решено сделать плазмаферез. Он и без анализов крови и мочи понимал, на сколько плоха ситуация, он был уверен, что употребляет она не первый месяц. Ввел противорвотное.
Любому другому пациенту, записавшемуся на такую услугу, все это бы вышло в неплохую такую копеечку.
Мужчина выглядел обеспокоенным, в золотых глазах виднелась тревога, а сосредоточенное лицо словно застыло фарфоровой статуей.
Вошедшая медсестра поморщилась от запаха перегара, Каллен наконец обернулся, сказал, что справится сам.
Пульс и давление девушки находились в норме, иногда подпрыгивая выше. Карлайл взял 450 мл крови Леры, отнеся ее в лабораторию, где успешно провели центрифугирование, очистили плазму от токсинов и соединили с физ.раствором. Каллен успешно ввел раствор обратно девушке, контролируя ее постоянно подпрыгивающую температуру. Карлайл выглядел довольным, снял перчатки помыл руки, но его лицо вмиг изменилось, улыбка резко сползла, когда он увидел торчащую серую пластинку таблеток в кармане девушки.
– Оксикодон значит... – Каллен готов был хвататься за голову. Он, конечно, изъял наркотик. Но ему самому в спокойствии оставаться было невероятно трудно, он едва не сломал ручку двери. Понял, что его глаза чернее оникса, только когда вышел из палаты и на него странно покосилась медсестра.
***
Девушка очнулась и ее взгляд сразу же приковали серые больничные стены. Рука казалась чужой, неподвижной, привязанной к этому холодному, казенному миру. К тыльной стороне ладони приклеен широкий пластырь, скрывающий место прокола катетером.
Бесцветная жидкость медленно капала в вену, обещая облегчение, но пока принося лишь ощущение дискомфорта. На указательном пальце закреплен датчик пульсоксиметра, светящийся тусклым красным. Наверху, над кроватью монитор, показывающий частоту сердечных сокращений – 68 ударов в минуту. Слишком медленно? Или просто усталость? Но не смотря на все это, было как-то... Хорошо, легко, ей казалось она вот вот взлетит.
Лера попыталась подняться, спина сильно затекла, хотелось разогнуться, но ее остановила холодная рука.
– Ммм... Доктор Каллен, не объясните какого хера я здесь валяюсь? Ко мне предки так-то приехать должны. – по недоумевающему взгляду девушки можно было понять, что она совершенно ничего не помнит из произошедшего днём, слишком пьяна была.
Карлайл безэмоционально сидел напротив нее, словно выжидая момент, когда он может заговорить. Лера выглянула в окно: все тот же серый ночной Форкс.
Каллен все таки подал голос, но он был каким-то отчужденным, строгим, не таким, каким был раньше
– Я провел тебе детоксикацию. Завязывай. – доктор покрутил в пальцах те самые таблетки оксикодона.
Леру словно окатили ледяной водой. Ее захлестнула печаль и разочарование, страх липкой паутинкой плелся по спине дорожкой неприятных мурашек. Она потеряла его доверие.
– После конца капельницы поедешь домой, отдашь мне все наркотики, что у тебя есть. Тебе звонили родители. – Карлайл вмиг похолодел так, казалось на его месте стоял непробиваемый айсберг, а не тот очаровательный доктор. Его глаза вновь горели черным огнем, Лера недоумевала, что это такое. Она предприняла самое тупое, что можно было предпринять – начала оправдываться.
– Доктор Каллен, я не хотела... Это... Ну... – как вообще можно оправдаться в такой ситуации? Идиотизм.
– Это не обсуждается.
Каллен не удостоил девушку даже взглядом, проверил показатели на приборах и удалился из палаты.
У себя в кабинете он не находил себе места. Что он не так делает?
– Oh mon Dieu... Les yeux... О, Боже мой... Глаза..., – в зеркале мужчина увидел свои радужки, злобно горевшие ярким черным цветом.
Противоречивые чувства разрывали и без того мертвое сердце.
***
– Ммм... Пиздец. – Лера как то легко и на похуизме восприняла произошедшее. Хреново, конечно, было, но загонять себя в еще более хуевое состояние не хотелось.
Решила жить по принципу: " похуй, один раз живём". Аккуратно вытащила из руки капельницу и подошла к окну, дабы затянуться. Уже родной дым приятно коснулся лёгких, помогая успокоиться. Сумасшедший денёк. Надежда на возвращение доверия Каллена таилась где то глубоко внутри, хоть Лера и понимала, что это невозможно.
– Тс, блять, какое я уебище. – девушка потушила сигарету о собственную руку, оставляя круглый ожог.
А, блять, была не была. Лера забила на все и сползла со второго этажа больницы по водосточной трубе. Карлайл ее сожрет.