Ноктюрн насилия, соната искупления
Под покровом ночи, она шла в тусклом свете уличных фонарей. Темный город накрыла такая тишина, что девушка улавливала свое дыхание и стук сердца, помимо шагов. Кеды неприятно промокали в лужах на асфальте, к ним прилипала вся грязь и мелкие листики, опавшие с деревьев. Сверху моросил назойливый дождь, заставлявший Валерию поежиться и слегка озябнуть. Стрелки наручных часов стремительно приближались к отметке 01:00. Видимость сильно подводила, густые облака тумана опустились на спящие кварталы.
Лера в виду своего характера и некоторого пофигизма решила сократить путь до своей квартиры коротким изгибающимся переулком между моргом и жилым районом. Резкий звук бьющегося стекла заставил ее вздрогнуть и вытащить сломанные наушники из ушей. В них играла какая то веселенькая матершинная песенка, совершенно не подходящая под картину, которая предстала сейчас перед ней: четверо высоких плечистых мужчин, смотрели на нее безумными пьяными улыбками. Они заманивали ее пальцами как кошку, громко смеялись и били пустые бутылки с алкоголем об асфальт. Инстинкт самосохранения подсказывал разворачиваться, бежать и орать во все горло, дабы привлечь хоть чье то внимание. Лера не стала рисковать, жизнь все таки дорога, а силы неравны. Лезть на рожон в этой ситуации – самоубийство. Она сделала пару неровных шагов назад, в то время как мужчины быстро надвигались на нее непробиваемой стеной. С Валерией впервые происходит такая ситуация, и если раньше она бесстрашно могла ввязаться в драку, то сейчас даже думать адекватно и структурировано было тяжело. Эмоции почти всегда берут над ней контроль, но сейчас был тот случай, когда нужно взять всю волю в кулак и думать холодной головой.
Сердце Леры отбивало бешеный, безумный ритм, ощущение страха накатывало постепенно, липкими лапами охватывая все тело, заставляя его дрожать. Перед ее глазами все поплыло, появилось состояние, в котором понимаешь: один неверный шаг и ты лишишься жизни. Ее отрезвлял лишь стук собственного сердца, отражающийся громыхающими хлопками в ушах. Эта пульсация в голове была сродни лезвию, которое прорезает кожу постепенно, осторожно, но каждый раз глубже и больнее.
Лера сорвалась с места, угодив кедом в глубокую лужу. Обернулась. Зря.
В неё стремительно летела бутылка пива, от которой уклониться не было возможности. А вот уже один из мужчин стоит сзади нее, сжав ее шею стальной хваткой. Бутылка больно врезалась в ее колено, от чего девушка издала тихое шипение, не желая показывать свою слабость и беспомощность неизвестным. Но им в любом случае было все равно. Лера быстро скоординировалась, врезала локтем прямо в лицо державшему ее мужику.
" – Да чтоб ты сдох, твою ж мать!" – подумала она и сию же секунду получила неслабый удар в живот, от чего согнулась и упала на колени.
К горлу подступил ком, а глаза защипало, но она не дала себе заплакать, стиснула зубы до скрипа. Ее кулак со всей мощи полетел в нос самому высокому из этих гадов.
В этот момент она совершенно не думала, мозг отключился, появилось лишь желание выжить и не быть изнасилованной. Но все эти действия лишь разозлили мужчин, и вот Валерия уже валялась в луже, в грязи, перемешанной с ее же кровью, принимая яростные пинки и удары.
– Чтоб вы все сдохли, мрази! – с ее губ сорвался пронзительный крик, пожелания смерти и изобилие отборного русского мата. Вот только ни один из этих американцев ее не понял.
Гробовую ночную тишину улицы разрушали звуки ударов, безумный смех и мольбы о помощи.
Лера извивалась и кричала от боли, она уже приняла тот факт, что вряд ли уйдет отсюда хотя бы не изнасилованная. Но как только мужчины начали срывать с нее одежду, в ней будто открылось второе дыхание. Лера никогда не ощущала себя более отвратно чем сейчас. Это было на столько противно, что она нашла в себе силы, чтобы подняться и поползти на коленях в сторону морга. У трупов, конечно, помощи не попросишь, разве что приляжешь на койку вместе с ними и облегчишь работу спец.службам, но все таки у нее оставалась надежда, что в здании будет хоть один живой человек, несмотря на столь поздний час.
Пьяницы переглянулись и издевательски рассмеялись
–Хочешь поиграть, котенок?–задыхаясь от своего смеха, словно смеялся в последний раз в жизни, выкрикнул мужчина.
От такого "ласкового" прозвища Лера заскрипела зубами, ей казалось, что с ее рта сейчас посыплется зубная крошка.
Все тело болело, будто ее только что пару раз переехали грузовиком. Но в конце переулка показался свет фар чьей то машины, для Леры это было сродни свету в конце тоннеля, она как мотылек, летящий на огонь и ищущий спасения, захромала в ту сторону. Головорезы не обратили на это внимания, видимо, чувствуя свое превосходство из за своей численности. Ветер неприятно трепал обнаженную кожу девушки, но ей было не до этого. Она ободрала себе все плечи и грудь, пока шатаясь шла по кривому переулку до морга, прикрывая обнаженную грудь одной рукой и остатками своей одежды. Она теряла равновесие каждые пару шагов. Адская пульсирующая боль разливалась по всему ее телу. Глаза залили струйки крови из рассеченной брови, но даже со столь маленьким углом обзора, она умудрилась увидеть высокого мужчину рядом с машиной, который, по видимому, с кем-то разговаривал.
Голос дрожал, из горла вырывались лишь сиплые хрипы, надежду на спасение и девушку разделяло лишь несколько метров. Она уже не надеялась, что ее услышат. Она закричала на ломаном английском с сильным акцентом из за волнения, добавляя в предложения грубый русский мат. Отчаяние накрыло с головой, Лера упала на колени и зашипела от резкой боли, с глаз полились ручьи слез, смывая с щек уже засохшую кровь.
А эти уроды, увидив посторонних и услышав крики о помощи, ни сколько не испугались, лишь наблюдали со стороны, посмеиваясь над жалким зрелищем. Их явно забавляло все происходящее.
Мужчина у машины обернулся и быстро приблизился к ней.
–Пожалуйста... Пожалуйста, помогите, умоляю. – задыхаясь и проглатывая слова просипела девушка. Ее голос сейчас дрожал, как у маленького ребенка, которого наругали родители. Она судорожно хватала воздух, вздрагивала, произнося каждое слово.
Мужчина во врачебном халате опустился на колени перед ней и аккуратно взял ее лицо в свои руки.
– Девочка, что случилось? – обеспокоенным, но уверенным ровным голосом произнес мужчина, снимая с себя куртку и укутывая Леру в нее.
Девушка запиналась в своем рассказе, говорила быстро и сбивчиво, то на русском, то на английском, но спаситель, кажется, ее полностью понимал.
– Больно... – Лера указала дрожащей рукой на кусты позади себя, разрыдалась ещё больше и сильно задрожала и задергалась в руках мужчины, который пытался ее успокоить и удержать. Она была похожа на маленького котенка, который бьётся в конвульсиях перед смертью.
Мужчина прижал ее к себе, когда компания тех уродов начала приближаться, но остановилась, оцепенев, как только взглянули в яростные глаза человека в врачебном халате. Сквозь кровь на глазах, с остатками хоть какого-то осознания происходящего, Лера заметила бейдж на груди своего спасителя.
– Доктор Каллен... Пожалуйста... – пробормотала Валерия и потеряла последние остатки своего сознания, отключившись на груди доктора.
***
Услышав слабые крики и мольбы о помощи, он резко повернулся и поспешил на звуки. Увидев окровавленное и обнаженное тело молодой девушки, его мертвое сердце пропустило удар. Мысли заполнились лишь желанием защитить. Запах крови не искушал его даже самую малость сейчас. Девушка путалась в своих словах из за стресса, говорила одновременно на двух языках, благо, Карлайл понимал оба. Он заметил, как в ее груди кипела ярость и злоба, направленная на людей, которые сделали с ней такое. Каллен поспешил ее успокоить, укрыть курткой. Но он осознал, что никакие слова не помогут ей успокоиться в такой ситуации, поэтому решил действовать. Группа мужчин, ухмылявшихся позади девушки, наложили в штаны от одного только взгляда Карлайла в их сторону. Доктора они мало интересовали, его гораздо больше волновало хрупкое бессознательное тельце, лежащие у него на руках. Вампир уложил девушку себе в машину и на максимальной скорости поехал в больницу, сказав лишь пару слов.
– Розали, они на тебе. – прошептал в темноту Каллен и услышал одобрительный женский смешок.