6.
Ночь в доме была тихой. Часы на стене отбивали третью, где-то за окном ухнул филин. Внутри — полумрак, только бледный свет луны ложился серебристыми пятнами на пол и простыни.
Сонхун стоял в дверях спальни, не двигаясь. Он слышал дыхание Джейка — ровное, тёплое, сонное. Слышал, как бьётся его сердце, тихо, стабильно, словно музыка, что раздаётся только для него.
Запах — тот самый, который он знал наизусть — ударил в голову резко, будто впервые.
Сладкий. Тёплый. Человеческий. Такой… живой.
Желание было неосознанным. Примитивным.
Сонхун вошёл в комнату, шаг за шагом, как зверь, идущий по следу.
Он опустился на кровать медленно, почти беззвучно. Джейк лежал на боку, поджав колени, с щекой, прижатой к подушке. Из-под одеяла выглядывала тонкая шея, мягко пульсирующая.
Сонхун замер. Его зрачки сузились, губы приоткрылись. Он наклонился. Близко. Ещё ближе.
Он не собирался по-настоящему…
Просто вдохнуть. Прикоснуться губами. Почувствовать.
Он не собирался причинять боль.
Но клыки сами прорезали десны. Инстинкт затмил разум.
Он наклонился — почти касаясь его кожи…
— Хун…? — голос, хрипловатый от сна, прозвучал слабо, но ясно.
Сонхун вздрогнул. Резко отпрянул, будто обжёгся. Его глаза расширились — в них смешались страх, стыд и что-то болезненное.
— Джейк… — прошептал он.
Младший прищурился, всё ещё не до конца проснувшийся, сморщил нос.
— Ты чего… так уставился?.. — он зевнул, приподнимаясь на локтях. — Ты чего тут крадёшься, как маньяк?
— Прости… я… я просто… — Сонхун отвёл взгляд, сжав кулаки. — Мне нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке.
— В три часа ночи? С лицом убийцы? — Джейк приподнял бровь.
Он дотронулся до губ Сонхуна. Пальцем. Осторожно.
— Ты… хотел укусить меня?
Молчание. Глубокое. Тяжёлое.
— Я... не должен был. Прости.
Голос Сонхуна был сдавленным. Он отвёл глаза, стиснув зубы.
— Иногда инстинкты сильнее. Запах… ты пахнешь, как…
Он не договорил. Только сжал простынь.
— Но я не тронул. Я клянусь, не тронул. Никогда бы не…
— Хун, — перебил Джейк, уже полностью проснувшийся, серьёзный. — Посмотри на меня.
Тот медленно поднял взгляд.
— Ты не монстр. Понял? — мягко, но твёрдо сказал Джейк.
— Если бы ты был монстром — ты бы не остановился. Но ты остановился. Потому что ты Хун. Мой.
Он чуть приподнялся, потянул его за руку.
— И если ты не можешь справиться с этим… ты должен сказать мне. А не ползать по ночам, как привидение, и нюхать мою шею.
Сонхун слабо усмехнулся, виновато.
— Значит… можно остаться?
— Дурак. Залезай под одеяло.
Он потянул его за руку, и Сонхун лёг рядом, осторожно обняв его со спины, пряча лицо в волосы Джейка.
— Если захочешь укусить — предупреди. Я хотя бы причешусь, — пробормотал младший, и тут же зевнул.
Сонхун не ответил. Только крепче прижал его к себе, вслушиваясь в сердцебиение, что всё ещё билось — ритмично, уверенно, живо.
И больше всего на свете он хотел, чтобы оно било в унисон с его. Навсегда.