8
Чимин: Можно я зайду?
Юнги: Конечно. Всё в порядке?
Чимин: Нет.
Юнги: Хочешь, я за тобой заеду?
Чимин: Я перед твоей дверью.
Юнги бросился к двери своей квартиры. Встретив насквозь промокшего,
дрожащего от холода Чимина, он немедленно затащил его внутрь и обнял.
— Что случилось? — спросил он. Чимин только спрятал лицо в изгибе шеи,
медленно дыша.
Прошел всего месяц с тех пор, как они встретились, но они уже были так близки, как Чимин и Тэхен. Они чувствовали себя комфортно до такой степени, что не просили об объятиях, они просто обнимали друг друга, когда чувствовали необходимость.
— Они снова над тобой издевались? — спросил Юнги. Чимин только кивнул. — Ты должен был позвонить мне, я бы за тобой заехал. Что они сказали на этот
раз?
— Как обычно, — тихо ответил Чимин.
В первый раз, когда Чимин пришел к Юнги в слезах и рассказал ему все, вампир впервые в жизни почувствовал потребность убить кого-то. «Обычно», как называл это Чимин, означало, что его снова назвали феей-шлюхой, потому что он любил носить шорты, юбки и топы, которые открывали его милый пирсинг на пупке.
Собратья-феи в его универе называли его позором для своей расы,
потому что он не был сторонником знакомства только с одним человеком в своей жизни. У него не было ни Тэхёна, ни Чонгука, чтобы защитить его, они посещали разные школы, и он никогда не рассказывал друзьям о своей ситуации. Юнги
был первым, кто узнал об этом, и, хотя он чувствовал себя польщенным такой
важной ролью в жизни Чимина, он также был в ярости от мысли, что сладкую и милую фею называют такими ужасными именами.
— Ты промок насквозь, ты пришёл сюда пешком? — спросил Юнги.
— Да.
— Я принесу тебе удобную одежду, и ты примешь душ. А пока я заварю тебе чай.
Ты ел?
— Нет.
— Ладно, я приготовлю что-нибудь поесть. Иди согрейся. Я не хочу, чтобы ты
заболел.
Юнги дал Чимину удобную черную толстовку и леггинсы, которые он купил ему некоторое время назад. Когда фея принимала душ, он заварил ему любимый клубничный чай и сварил овощной суп.
— Лучше? — спросил он, тепло улыбаясь.
— Мне очень жаль. Я знаю, что мы не должны были встречаться сегодня, но ты
единственный человек, к которому я мог пойти, — сказал Чимин, садясь на стул
у кухонного островка. Это было необычно для него, он всегда занимал одну из скамеек.
— Все в порядке. Я почти закончил работу. Вот, пей чай. Суп скоро будет готов.
— Спасибо тебе.
После этого они почти не разговаривали. Только позже, когда они устроились на
диване, положив голову на плечо Юнги и держа книгу в руке, фея заговорила.
— Ты думаешь, я должен перестать одеваться как шлюха?
— Ты не одеваешься как шлюха, Чимин, — Юнги убрал документы,
сосредоточившись на младшем. — Быть шлюхой не имеет ничего общего с тем,
как ты одеваешься. Они не имеют права обзывать тебя, независимо от того, что
ты делаешь или какую одежду носишь. Как давно это происходит?
— С момента моего последнего расставания больше года назад.
— Почему?
— Парень порвал со мной сразу после того, как мы потрахались, и сказал всем,
что я шлюха, потому что моя дырка настолько свободна, что мне не нужна
подготовка, но это ведь неправда. — Было ясно, как неловко чувствовал себя Чимин, говоря об этом инциденте, он подошел ближе к Юнги и обнял его за талию. — Он закончил универ в прошлом году, но слух остался.
— Я не позволю им так с тобой обращаться.
— До выпуска осталось всего два месяца, все будет хорошо. Кроме того, ты
ничего не можешь с этим поделать.
— Я могу подать на них в суд.
Чимин фыркнул. — Подать на них в суд?
— За клевету и оскорбления.
— Помедленнее, малышка Мяу-Мяу. Здесь никто ни на кого не подаст в суд. Я
могу продержаться еще два месяца, все в порядке.
— Но их слова ранили тебя, и мне это не нравится. Я хочу что-то с этим сделать.
— Ты не можешь ничего сделать.
— А что, если я заеду за тобой после уроков и притворюсь твоим парнем? — предложил Юнги.
— Ты известен своими сахарными детками. Они подумают, что я твоя шлюха.
— Нет, если я их ударю.
— Ты никого не ударишь, Юнги. Все будет хорошо, обещаю. Я просто буду
приходить к тебе, когда это будет слишком, хорошо? — Чимин улыбнулся.
Юнги вздохнул. — Хорошо. Но помни, что они говорят неправду.
— Я знаю.
— Теперь тебе лучше?
— Намного.
— Хочешь обняться?
Чимин усмехнулся. — Да.
Чимин гладил Юнги по волосам, а вампир гладил его голую спину, вдыхая
аромат лаванды. Младшему нравилось, когда к нему прикасались так, как Юнги;
однажды вечером рука вампира стала подсознательно ласкать его спину, и фея
не оттолкнула его, это стало одной из их новых привычек. Для постороннего они
выглядели бы как обычная пара, любящая друг друга, но для них это было
просто частью их сделки. Они оба наслаждались этим, но сделка все еще
оставалась в их памяти, чтобы напомнить им, что ничего из этого не было реальным, что это было просто деловое соглашение.
— Ты можешь кое-что для меня сделать? — спросил Чимин.
— В чем дело?
— Позволь мне поиграть с макияжем на твоем лице.
Юнги вырвался из объятий феи. — Что?
Чимин усмехнулся. — Позволь мне накрасить тебя. У тебя красивые черты лица, я хочу их подчеркнуть.
— Нет.
— Пожааалуйста, — надулась фея. — Я уверен, что ты пользуешься косметикой,
когда посещаешь вечеринки и все такое.
— Да, но это выглядит естественно, а ты, я уверен, нанесешь тонны косметики
на моё лицо.
— Не нанесу. Твоя кожа прекрасна, я не буду покрывать ее. Я буду использовать
только BB крем, я обещаю! Я хочу посыпать пылью твои веки.
— Твоей пыльцой?
— Да. Моя пыльца красивая и розовая, она будет так прекрасно сверкать на
твоих веках.
Юнги вздохнул. — Хорошо, но если ты нарисуешь усы на моем лице, я прекращу эти отношения.
— Я даже не думал об этом, Мяу-Мяу, — хихикнул Чимин. — Но спасибо за идею.
— Даже не смей.
Чимин только показал язык и встал с кровати. Он бросился вниз за косметичкой, по пути включив свет. Положив косметику на кровать, он оседлал Юнги и удобно устроился на нем. Для них это не было чем-то новым, Чимин часто сидел на коленях Юнги, когда вампир пил его кровь, это было просто удобно.
— Закрой глаза и наслаждайся, — сказал Чимин, потянувшись к крему.
— Я пожалею об этом, — вздохнул Юнги.
— Ты будешь прекрасно выглядеть.
Юнги нравилось, когда на него накладывали макияж. Это всегда расслабляло и почти делало его сонным, но ни один из визажистов, которые когда-либо наносили его макияж, не мог сравниться с Чимином. Прикосновение феи было невесомым, он едва щекотал кожу, когда наносил сначала базу, а затем bb крем .
— Твоя кожа влажная и гладкая, как у ребенка, — заметил Чимин. — Как ты за
ней ухаживаешь?
— Я не помню названия бренда, но моя косметика сделана на заказ и чертовски
дорогая.
Чимин усмехнулся. — Неудивительно, что она так хорошо выглядит. Я могу позволить себе только аптечный уход за кожей.
— С моей карточкой ты можешь позволить себе все, что захочешь.
— Знаю, но мне все равно странно тратить твои деньги. Я покупаю еду и другие предметы первой необходимости, но мне трудно остановить себя в покупке
дорогих вещей.
Юнги усмехнулся. — Ты действительно первый сахарный ребенок, который борется с тратой моих
денег.
— Мне не очень-то нравятся имена «сахарная крошка» и «сахарный папочка».
Это звучит так сексуально, а наши отношения совсем не сексуальные. Мы можем просто не использовать эти названия?
— Как же нам тогда называть друг друга?
— Просто Чимин и Юнги. Я хочу быть твоим другом. Я знаю, ты не платишь своим друзьям за то, что они проводят с тобой время, но на самом деле я делаю это не потому, что ты даешь мне деньги. Я делаю это, потому что мне это нравится.
— Неужели?
— Да. Мне нравится проводить с тобой время, это весело. Даже когда я
перестану брать у тебя деньги, я все равно хочу быть твоим другом, если ты
этого хочешь.
— Мне бы очень этого хотелось, — усмехнулся Юнги. — Мне очень нравится твоя
дерзость.
— Не ври. Я знаю, это все из-за моей крови, — хихикнул Чимин, нанося немного бронзера на щеки и виски Юнги.
— Черт возьми, ты видишь меня насквозь.
— Конечно вижу. Теперь не двигайся, пришло время, чтобы подкорректировать твои брови.
— Но у меня темные и густые.
— Знаю, но я придам им форму.
Когда Чимин закончил корректировать уже идеальные брови Юнги, он, наконец,
приступил к нанесению теней для век. Он выбрал пыльно-розовый оттенок, тот
же, что был на нем в ночь их первой встречи, тщательно нанося его на веки
Юнги. Он добавил несколько более глубоких тонов, чтобы создать больше
глубины и, наконец, использовал немного своей собственной пыли, чтобы глаза вампира сверкали.
— Ты закончил? — спросил Юнги, когда перестал чувствовать руки Чимина на
своем лице.
— Почти. Тебе нужно еще немного пудры, — сказала фея. Он схватил маленькую кисточку и провел ею по черным теням для век, рисуя три темные линии на щеках Юнги с черной точкой на кончике носа. Он едва сдерживал смех, когда передавал ему зеркало.
— Ты не мог этого сделать, — пробормотал Юнги, когда посмотрел на себя. У него действительно были усики. Усы и чертова черная точка на кончике носа.
— Мяу-Мяу, — хихикнул Чимин.
Юнги очень хотелось разозлиться на него, но он не мог. То, как сияло лицо
Чимина и как исчезали его глаза, когда он смеялся, заставляло его чувствовать
тепло и головокружение. Он не мог найти в себе силы разозлиться, он просто не мог злиться на него. Чимин был слишком дорог.
— Ты гордишься собой? — спросил он.
— Да. Ты выглядишь мило, — усмехнулась фея. — Ты маленький Мяу-Мяу, мой любимый маленький Лил Мяу-Мяу, — сказал он.
Это был первый раз, когда сердце Юнги дрогнуло после слов Чимина. Он
называл его своим любимцем, и, хотя это могло быть просто оговоркой, это
заставляло Юнги чувствовать себя нужным и важным. Едва ли кто-нибудь
говорил ему, что он важен для них, не говоря уже о том, что он их любимец. Это
заставило его улыбнуться так ярко, что Чимин не мог оторвать глаз.
_________________________________________
Думаю глава получилась миленькой ~
Спасибо тем кто поддерживает фф, я рада что вы есть ~
💫💜💫
~ 1610 слов ~