11 глава
Уставшая вчера в компании Цубаки, Ева мирно сопела, хотя на улице уже наступило утро. Поглаживая ее по голове, Уныние с тоской смотрел на спокойно спящую девушку в своих руках. Было странно, что этим утром вместо того, чтобы его разбудили вечные крещения, с неуклюжестью со стороны Лиз, он проснулся просто потому, что его организм поднял его. Однако Уныние не был так уж сильно опечален этим фактом, даже наоборот, он был рад, что этим утром он проснулся раньше Евы и мог посмотреть на ее сонное лицо. Проводя рукой по мягкой розовой щеке Лиз, сервамп смотрел на нее с усмешкой, лениво моргая. Цубаки убрал руку с лица девушки, прижав ее поближе, и неприглашенный сервамп расслабился, как тут резко младший сервамп услышал шум маленьких ножек. Резко приподнявшись, он взглянул на дверь, прищурившись, и выдохнул.
- как я мог забыть?...
С удивлением Цубаки осознал, что он забыл о чем-то столь важном. Внезапно дверь тихо открылась, и в комнату заглянули пара маленьких красных глазок. Они встретили с уныньем взглядом и медленно вошли в комнату, не сводя глаз с Лиз, которая спала. Цубаки погладив хозяйку аккуратно встал и подошёл к детям шепотом говоря им
- тихо, не шумите, Ева нуждается в отдыхе
Дети кивнули как тут раздался резкий вопрос
- Цубаки ты куда?...
Оказывается, они разбудили случайно Лиз, которая похоже отказывалась спать без сервампа рядом. Цубаки повернулся и посмотрел на сонную Еву. Дети сразу же обошли его и подбежали к девушке. Они задали ей множество вопросами
- Ты ведь Лиз?
- Ты Ева, нашего господина?
- Я твоя фанатка!
Вокруг Лиз собралось множество детей, она была сбита с толку и пыталась сообразить, что происходит. Сев на кровать, Элизабет начала потихоньку понимать, что от нее хотят эти маленькие дети но вот откуда они взялись? Цубаки попросил детей отойти от Лиз и дать ей прийти в себя. Дети сразу же уселись спокойно, продолжая смотреть своими маленькими глазками на юную Еву, их создателя. Элизабет бросила на детей короткий взгляд. Зачем - взглянула на Сервампа.
- Это мои порождения, как и все остальные. Да, дети у меня тоже есть во служении. Не только взрослые, но и дети разного возраста тоже бывают. Сегодня я обещал им, что познакомлю вас, но забыл совсем об этом. Вот они и сами пришли.
Цубаки скрестил руки на груди, смотря на свою хозяйку в окружении своих маленьких подчинённых. Дети, сидящие около Элизабет, смотрели на неё в упор с неким интересом и радостью. Лиз задумалась. Зачем Обведя взглядом детей, мило улыбнулась.
- Приветствую вас всех, мои маленькие друзья. Я рада, что вы пришли. Сегодня мы познакомимся и поиграем вместе. Давайте начнем играть как только я приведу себя в порядок хорошо ?
Дети радостно встали и за кивали под милую улыбку девушки. Они выбежали из комнаты, столкнувшись с Шэмроком и чуть не сбив его с ног. Это выглядело забавно, иза чего Ева стала тихо смеяться под многозначительное молчание Уныния. Через час дети. Лиз, сидя на полу в зале среди детей, активно участвовала в играх, придуманные маленькими вампирами. Она с легкостью переключалась от одной активности к другой, не упуская ни одной возможности развлечься вместе с этими милыми детьми. В ее глазах ярко светилась любовь и забота к малышам. За их играми с кресло наблюдал Сервамп. Поставив локоть на подлокотник, стал придерживать свою голову, пока смотрел за играми детей и Лиз. Он ещё ни когда не видел свою Еву такой радостной. Да и дети раньше так не смеялись. Было видно, что им интересно с друг другом. Цубаки с улыбкой наблюдал за Лиз и детьми. Его сердце от чего-то наполнялось странным чувством, именуемым радостью. Видя, как они веселятся и смеются вместе, Сервамп не мог не улыбаться с этой картины. Внезапно Цубаки заметил, как один из детей, спеша показать Лиз одну из своих игрушек, упал, начиная плакать. Быстро поднявшись с кресла, он подошёл к ребенку и утешительно обнял его. Цубаки был очень привязан к своим порождением, испытывая к ним всем жалость и сильные чувства. Они были членом его семьи, потому сейчас Уныние утирал слезы ребенка, гладя его по голове, прижимая к себе с лёгкой улыбкой. Элизабет с остальными повернули головы к ним и, привстав, подползла к ним. Сев около Цубаки, попутно смотря на плачущего ребенка в руках вампира, Лиз, так же как и Цубаки, пытались успокоить этого ребенка. Вышедший на шум из кухни Шэмрок застыл на месте, увидев, как сидя на полу, юный господин с юной госпожой успокаивали ребенка. На лице вампира появилась теплая улыбка от столь милой картины, как будто отец с матерью успокаивали свое чадо, которое стала плакать. Постепенно маленький ребенок успокоился, перестав плакать, и полностью успокоился. С огромной радостью малыш протянул свою игрушку, девушка, показывая её с милой, столь невинной улыбкой. Элизабет, сразу же взглянув на игрушку, восхищение появилась на лице юной особы. Затем широко улыбнулась ребенку. Элизабет погладила его мягкие и столь пушистые волосы, вызывая в ребенке смех. Лиз и Цубаки стали вместе играть и возится с детьми. Наблюдавший за этим Шэмрок тихо ушел, решив не мешать играм. Часы летели незаметно, пока дети и взрослые получали радость от прекрасного времени, проведенного вместе. Веселые игры, смех и улыбки наполнили зал, принося радость и счастье каждому присутствующему. Вскоре дети ушли, оставив уныние и его Евы в одиночестве. Встав, Цубаки потянувшись, опустив медленно глаза в сторону, Лиз, которая медленно, тоже встала. На её лице играла улыбка, волосы было растрёпанными, да и вид сразу бросался в глаза. Её уставшее состояние, но выглядела она и так же счастлива. Закрыв глаза, девушка скрестила руки на груди.
- не думала что ты любишь детей
- ну а с чего я должен их ненавидеть?
Хороший вопрос, на который девушка ни знала ответа. Но вспоминая слова Уныния о том, что он хочет уничтожить людей и вампиров, сразу же назревал встречный вопрос. И если честно, то не один. Тихо вздохнув, Лиз решила, не углублялся в это как тут в голове юной девушки возник самый главный вопрос. Открыв зелёные очи, Лиз опустила голову.
- Цубаки...а как эти дети стали твоими порождениями ?
- м?
Уныние. Повернул голову, опуская взгляд ярко-красных глаз на стоящею опустив голову. Элизабет.
- Как и все остальные, они были на грани смерти. Если умирающему человеку дать кровь Сервампа, он станет его порождением. Так я сделал с Сакуей, Шэмроком и даже с этими детьми.
Слушая слова сервампа, сердце девушки сжималось от боли. Особенно тяжело было осознавать, что эти дети даже не успели насладиться жизнью и умерли в таком юном возрасте. Возможно, они испытали ужасные муки, подобные тем, что пережил Сакуя. Мир жесток ко всему, особенно к детям и подросткам. Смерть следует за каждым из нас, и невозможно убежать от ее хватки. Люди умирают, и благодаря Цубаки рождаются те кто питается кровью людей. Но кто Элизабет такая чтобы судить эту систему? Ведь все мы хотим жить, и мало кого волнует, что произойдет, если нарушить естественный порядок вещей. Нужна ли будет вечная жизнь потом? Когда ты увидишь смерть тех, кого любил и дорожил, когда на твоих же глазах ты увидишь как меняется мир, а ты ни капли с не возможность полюбить кого-то из людей эти ни простительная роскошь для вампиров. Прикусив губы, Ева Уныния медленно закрыла свои глаза. По щекам прокатилась одинокая слеза. Тяжело вздохнув, девушка подняла голову, открывая глаза.
- Ужасна...Умереть в таком юном возрасте, ни почувствовав какого это жить и не познать радости и горести этой жизни. Почему дети должны умереть?
Смотря на эмоции девушки, Цубаки не как ни мог понять причину такой реакции, но после, вспомнив о простодушии своей маленькой Евы, все встала на место. Слабо улыбнувшись, Цубаки опустил свою руку на волосы девушки, начиная их гладить. Под молчания Лиз.
- Знаешь, смерть такая штука. Она всегда приходится не вовремя. Готов ты к ней или нет, это ни имеет значения. Перед смертью все ровны. Так ведь моя верующая?
С каплей издёвки в голосе констатировал вампир, не прекращая гладить своего человека. Пусть сейчас она и показывала свои настоящие эмоции, но от чего-то Сервампу не хотелось видеть её такой разбитой. Ему было не понять причину ношения чертовой улыбки на девичьем лице, попытки скрытия своих настоящих чувств. А хотел ли сам Цубаки понять её? Ох, нет...вампир не мог понять свою Еву только потому, что ни пытался. Он не раз ни сказал Лиз о том, что видит её насквозь, что рядом с унынием не нужно надевать маску и улыбался Цубаки, ни дал Элизабет понять, что рядом с ним она может заплакать, если хочет, злится, кричать. И Лиз ни чего не будет. Ни кто не посмеет осудить её или же сказать, что эти чувства не правильные. Рядом с Цубаки она не получит какого-то осуждения или дурного слова с его стороны. Да, Уныние бывает высокомерен, но с членом своей семьи он всегда показывает свои лучшие стороны. И если нужно, он всегда подержит, да даже может отомстить тому, кто причинил боль его семье. Сервамп Уныния очень мстительный вампир. За свою семью он готов рвать и метать. А раз Элизабет является частью больной семьи, то и за ее Цубаки пойдет на все.
- я понимаю что перед лицом смерти мы все ровны ей ни важно млоденец ты который только родился или дряхлый старик, она сама решает кого забрать и когда но...все ровно как-то печально...
Девушка подняла свои грустно-зеленые глаза на вампира и протянула к нему руки, но тут же резко одернула их и прижала к себе, опуская взгляд с вампира на пол. Уныние, тут же притянул свою Еву резким движением руки к своей грудной клетке, начиная гладить по голове другой рукой. Он сохранял молчание, пока девушка, застывшая в его объятиях, сначала стояла неподвижно, а затем резко сжала в своих руках одежду парня и уткнулась в его хаори, все так же молча, не проронив ни одного слова. Прошло несколько минут, и все это время они стояли напроронив ни слова. Элизабет просто прижималась к вампиру, вдыхая его запах, закрыв глаза. Сердце её билось столь сильно, что Цубаки был не в силах отпустить Лиз. Но зачем - девушка наконец, заговорила. Отпуская Цубаки, открывая медленно глаза.
- ой что то я расклеилась прости Цубаки...
Взглянув на него со слабой улыбкой, Лиз попыталась отстраниться от уныния. Но как только она сделала один шаг назад, Сервамп вновь прижал девушку к себе, но на сей раз двумя руками, уткнувшись в каштановые волосы хозяйки, Сервамп слабо усмехнулся, слыша, как же сильно забилось сердце у юной особы. Было забавно, что от такого простого на первый взгляд действия Лиз может так испугаться.
- Знаешь же, что идеальных людей не кто ни любит?
Ехидно спросил Сервамп. Уныния у своей двуличной Евы, что сердце стала так сильно биться, что кажется, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки своей хозяйки.
- Цубаки, Я же говорила, что идеальных людей не бывает. Мы все по своему на идеальны и грешны. Нет смысла пытаться стать идеальной.
- Но тем не минея. Ты этим занимаешься даже сейчас
Цубаки не мог объяснить, по какой причине он выбрал её как свою Еву, ни мог понять, почему из множества похожих друг на друга людей Сервампу приглянулась какая та девчонка с трудным характером для понимания, она казалась такой идеальной на первый взгляд, но в то же время такой грешной. Цубаки не единожды задавал себе один и тот же вопрос, но ответа все приходит в голову вампира. За свою длинную жизнь Сервамп видел не одну сотню людей. Сколько раз он отталкивал от себя этих надоедливых людей, которые злило и вызывали некое прозрение к себе. Но Элизабет было невозможно оттолкнуть. Юная Элизабет в большинстве случаев протягивает себя на раскрытой ладони всю целиком отдавая собеседнику, не боясь обжечься или получить за это. А голую душу не отбросишь прочь, сделав вид, что не понял, что тебе дали и по какой причине вручили. Так наивно и по-детски, как делают малые дети, отдавая всего себя игре, человеку, которому они доверяют. Ну так Элизабет и была тем ребенком, который так же по-детски доверял людям всего себя. И сила Элизабет заключалась в этой открытости, в детской наивности и доброты. Лиз всегда в первую очередь подумает о чувствах других и ей абсолютно пофиг, как же к ней относится этот человек. Элизабет все ровно будет добра к нему, и подумает о его чувствах. Чужую боль она пропускает через себя, плачу и грущя, хотя сам хозяин этой боли может давно сжился с этой болью, привыкнув к тому, что периодически рана начинает кровоточить, причиняя жуткую боль своему хозяину. Все подчинённые Цубаки с какими либо ранами и за всех из них. Сердце юной Евы болело и болит до сих пор, за чужой болью. Возможно, она скрывает свою, ведь ни кому не известно, что же на самом деле чувствует эта сострадательная особа. Когда-нибудь ей это доброта вперемешку с детской наивностью выйдет боком, но к этому моменту Элизабет будет кому защитить. Уныние не позволит, что бы кто-то вредил хозяйке, вампира именно он выбрал её на эту роль, именно он посадил Элизабет на трон. Но то единственное место, которое может занять только хозяин Сервампа, его, Евы и Лиз, по праву занимает этот трон, как единственная за множество веков Ева Сервампа Уныния. Который так же добровольно позволил сковать себя цепями правил и законов, дав власть над собою этой девушке, которая так резко вошла в его жизнь, не стучась, без лишнего страха, войдя как будто к себе домой, перевернув все в верх дном и заполнив собой, своими искренними словами, логикой, улыбкой, тёплыми руками, ласковым голосом, отношением. Ещё ни кто из людей так не относился к вампиру. С таким трепетом заботиться о нем. Цубаки чувствовал, что девушка испытывает к нему привязанность и некие теплые чувства. Когда он был в виде лиса, девушка с такой аккуратность гладила его, как будто он был чем-то хрупким. Лиз относилась к унынию не как к монстру, который может легко решить её жизни, нет, поведение девушки полностью отличалась от попадания других людей. Элизабет не разу ни показывала страх перед Сервампом или кем-то из его подопечных. Элизабет принесла в жизни вампира много такого, что Цубаки не знал и даже ни помнил. Может, когда-то кто-то к нему и относился с таким трепетом. С такой без мерной любовью. Возможно, кто-то уже в долевом прошлом нуждался в его объятиях, как сейчас Элизабет, но вампира не помнил это. А может такого и вовсе не было, ведь все эти чувства были не знакомы вампиру, который всегда существовал в своем мирке, где были только его подчинённые, он сам. Ненависть к людям вампиром, жажда, убийство и месть...Уныние хочет отомстить старшему брату Лени за то, что он убил дорогого человека для Сервампа - его наставники, учителя и создателя их отца. Сонный дьявол Лени взял и убил своего родителя, не колеблясь, не думая о том, что оставил младшего брата на руинах дома, под которым лежала мертвое тело учителя. Как же долго плакал юный Сервамп, сидя под дождем около тела того, кто был для него целым миром и смыслом всего. Цубаки был сильно привязан к своему создателю, считая его единственным дорогим человеком. Вот за это Цубаки и ненавидел брата, который оставил младшего брата абсолютно одного, расстроенного и убитого. Именно в этот серый, наполненный кровью мирок ворвалась Элизабет, наполнив его собой полностью и без остатка, Ее приход заставил Сервампа на время забыть о боли и почувствовать новые и давно забытые чувства - радость и счастье, принеся в мир уныния невероятную энергию. Ее присутствие разорвало темные облака, пропуская солнечные лучи радости. Она стала источником света в окружающем мраке, придающим надежду и вдохновение. Цубаки временно забыл о своих страданиях и нашел радость в этом мире. Она приносила с собой множество разных чувств, беззаботности и непринужденности, которые были столь необычны для Цубаки. Мировоззрение и жизненные ценности Элизабет противоречат взглядом на эту жизнь у слуги вампира. Она живет в мире, где царит свет, радость и любовь, в то время как Сервамп окружен тьмой, кровью, и смерть стала его другом с которым он идёт рука от руку. Но именно в этом противоречии заключается привлекательность и уникальность их отношений. Как говорится, противоположности притягиваются друг к другу, словно два магнита. И пусть сейчас Лиз не хочет, открывается ему, уныние. Только и успел отпустить свою Еву, как появляется Белький. Взглянув на них, вампир резко скривился, не скрывая свою ни приязнь.
- Сладкая парочка...фу! Как же противно!
Процедил подчинённый уныния.
- Цуба-кен, Ты что, любишь все эту хрень?! Меня сейчас стошнит...Может, ещё поцелуетесь?
С возмущением и неким ни пониманием произнес ядовито фокусник, скрестив руки на груди. Его взгляд зацепился на Сервампа, к которому он как раз и пришел.
- не плохая идея, Белький но не сейчас. Что ты хотел ?