Подружка с характером (18+)

После небольшой посиделки они решили прокатиться с ветерком и доехать куда-нибудь, где побольше места и поменьше некрасивой мебели (как сказала Нина).

Никита был приятно удивлён. Они проводили время как старые друзья, девушка вела себя дружелюбнее обычного, но всё равно оставалась собой и со своим колким характером. Салтыкова старалась изо всех сил, чтобы попробовать, чтобы рискнуть и прожить этот день иначе, не так, как обычно. Ей хотелось что-то поменять, продолжать свои изменения, и в этом случае это касалось её открытости. Но и волнующий её вопрос тоже был поставлен как никогда остро.

— Знаешь, что говорят в тех компаниях, откуда Даша? — Сказала брюнетка, снимая шлем и поправляя волосы. — Если ты прокатилась с парнем на мотоцикле, значит, ты либо ему дала, либо дашь.

Это был заход девушки на то, чтобы рассказать чуть больше о себе и своём прошлом. И, наконец, перейти к тому, что затрагивало слухи о ней самой; перейти к тому, что может всплыть в его жизни без её ведома.

— Да, я слышал эту фразу когда-то, — Никита забрал её шлем и оставил на мотоцикле. — Такая чушь, — Нина пожала плечами. — Только умоляю, принцесса, не думай, что ты мне чем-то обязана.
— Даже если и думала, то точно не о том, что я тебе чем-то обязана, — усмехнулась она.
— А о чём думала? — Поинтересовался Малиновский.

Они двинулись в сторону лесопарка. Тут была тишина, пение птиц и много деревьев, которые шелестели своими листьями, падающими на тропинки и тротуары. Никакой воды, никакой толпы, никаких лишних глаз.

— Я слабо знакома с Дашей, — вернулась к теме девушка, как бы отвечая на вопрос. — Мой уход из той компании совпал с её приходом, поэтому мы особо не пересекались. Но наше общение, несмотря на его короткость, не было милым или приятным.

Они шли некоторое время молча. Каждый думал о своём, но одновременно их мысли занимало одно и то же. Салтыкова не знала, что ещё сказать, чтобы не зайти в открытости слишком далеко. Ей было всё ещё не по себе. Поэтому она просто ждала какой-нибудь реакции парня. И тогда она рассказала бы ещё немного истории из своего шкафа со скелетами.

— Она мне рассказала кое-что, — парень решил не лукавить и сказать всё, как есть.

Ему уже не терпелось узнать правду, слишком тяжелой ношей для него были такие разговоры за спиной у той, которая ему нравилась.

— Ясно, — произнесла Нина, спрятав руки в задние карманы джинс. Миссия — сообщить раньше всех — провалилась. — Этого следовало ожидать.
— Но ты не знаешь, что она сказала, — аккуратно вёл тему Никита.
— Брось, — разлилась девушка. — Либо это про мою бурную сексуальную жизнь, — она сделала пальцами кавычки в воздухе, — либо про татуировку на моей заднице. Либо ещё что, что касается этого. Больше они ни о чём не говорят.

Конечно, был ещё один вариант, где обсуждали её и её бывшего. И там было больше настоящих сведений.

— И что из этого правда? — Спросил парень, не ожидав такой откровенности.
— Ничего, — повела она плечом, ощутив неприятное покалывание в животе. — Так, что она сказала?
— Про... — замялся Малиновский, — про твою бурную сексуальную жизнь.
— Бинго, — усмехнулась Нина. — И это всё?
— Да, — ответил он, и она расслабилась сильнее. Слухи об Олеге обошли её стороной. — И ещё что-то про то, что любой может это подтвердить.
— Классика. Что думаешь об этом?

Она остановилась, и Никита повторил за ней.

— Слишком непохоже на тебя, — поморщился он, глянув на солнце.
— Может, я тебя водила за нос. Или решила остепениться, — издала Салтыкова смешок.
— Да? — Посмотрел он на неё с улыбкой, прикрыв лицо рукой от света. — Отстойно. Значит, все видели татуировку на твоей прекрасной заднице?
— Гениально они придумали, да?
— В смысле? — Не понял Малиновский.
— Все говорят, что я сплю со всеми подряд, парни это подтверждают, а в доказательство рассказывают о моей тату. Гениальный план, моё опровержение звучит максимально слабо.
— Так ты же говоришь, что у тебя нет татуировки, — усмехнулся Никита.
— Да, больше нет.
— Больше нет?
— Я свела её.
— То есть... — долго соображал он.
— То есть, пока они не растрепали и не сделали из меня местную давалку, у меня была тату, — недовольно вздохнула Салтыкова. — Это был аргумент в их пользу, что раз все о ней знают, то, значит, все слухи обо мне — это правда.
— Откуда они вообще об этом знали? — Удивился парень.
— Ну, — усмехнулась девушка. — Спасибо бывшему.
— Вот как, — осенило его. — Значит это его рук дело?
— Типа того.

Никите не понравилось это. Иногда люди было такими эгоистами. Как человек, который встречался с кем-то, может, так поступить? Неужели все отношения были фальшью?

— Но зачем он сделал это? — Решил поинтересоваться парень.
— Долгая история, — вздохнула она.
— Мы никуда не торопимся.
— Не уверена, что я готова рассказать тебе всё.

Нина провела рукой по задней стороне шеи и пнула камень, лежащей под ногами, продолжая идти дальше. Да, она хотела поделиться с ним своей историей, но на сегодня ей было достаточно переданной информации. И ей было не по себе от мысли, что она сейчас будет жаловаться на своего бывшего. Брюнетка могла это делать с Юлей, девушки друг друга в этом плане могут понять больше, чем парни.

— Ладно, — тоже вздохнул Никита. — Значит, это всё неправда?
— Ты веришь в это? — Нина сложила руки на груди и прищурилась, с интересом смотря на него.

Парень помотал головой.

— Вообще, ты и легкодоступность — это смешно, — усмехнулся Малиновский. — Но вдруг ты правда остепенилась.
— Какой же ты козёл, — удивлённо возмутилась Салтыкова, ускорив шаг.
— Нин, — обогнал он её, встав напротив, — это просто шутка.
— Да пошёл ты, — фыркнула она, толкнув его. —:Мне сейчас не до шуток.
— Ладно-ладно, прости, признаю, неудачно. Я козёл, имбецил и прочее-прочее. Конечно, я не верю в эту чушь.

Салтыкова остановилась.

— Ты просто не понимаешь, как сильно меня это выводит из себя, — злилась она. — Это очень серьёзная тема для меня.

Ей было не по себе просто от того, что такое говорили о ней и что ей приходилось объясняться. С каждым разом это всё больше добавляло желания уехать из Бийска, чтобы быть подальше от прошлого.

— Я понял, прости, — сказал Никита.

Нина не хотела злиться. Во взгляде парня она читала сожаление и не могла больше раздражаться на него. В её душе поселилась грусть. Она присела на лавочку в лесопарке, и Малиновский присоединился к ней, приобняв за плечо.

— Принцесса, я уверен на сто процентов, что парни просто с ума сходят. Они даже близко к тебе подойти не могут, а им ещё приходится говорить, что спали с тобой, — пытался Никита поддержать её. — Мужское эго у них уже упало так давно упало, что не встаёт.
— Ха-ха, — расслабленно улыбнулась она с притворным смехом.

Девушке было комфортно. Она всё ещё отходила от воспоминаний прошлого, но уже была более спокойна.

Малиновский еле сдерживался, чтобы не пошутить снова. Ему очень хотелось разбавить обстановку и поднять Нине настроение. Ещё больше он хотел поцеловать её.

— Твоё эго тоже пострадало, не так ли? — Опередила она его.
— Моё? — Задумался он. — Выживает из последних сил. Но, может, какая-нибудь доля, хотя бы самая мизерная доля твоей уступчивости помогла бы ему.
— Вообще-то я много раз давала тебе шанс, даже сегодня, — пнула она его в ногу. — Не ценишь ты моей доброты.
— Ваша доброта не знает границ, храни вас бог, принцесса, — посмеялся Малиновский.
— Идиот, — усмехнулась она его выступлению.

— И всё равно не понимаю, — продолжил он. — Зачем про тебя пускают такие сплетни?
— Малиновский, ты не успокоишься, пока не добьёшься своего, да? — Вздохнула Салтыкова.
— Странно, что ты до сих пор этого не поняла, — усмехнулся Никита. — Но заметь, никаких шуток.
— Такого упёртого барана, как ты, ещё поискать надо.
— Ты уже меня нашла, принцесса, можешь не искать, — он потрепал её по волосам, сделав петухов на голове.

Она шлёпнула его по плечу, убрав его руку от себя.

— Продолжения истории всё равно не будет.
— Как скажешь, — опять посмеялся он. — Хотя погоди, я же упрямый баран, я должен ещё сопротивляться, — он откашлялся и продолжил более притворно: — Нет уж, пока я не получу ответы на свои вопросы, мы никуда не пойдём.
— Баклан ты, — улыбнулась Нина нелепости его шутки и её исполнения.
— Ах, ну да, конечно же.
— Тебе надо вместо Юли в театре выступать с такими задатками клоуна.
— Хорошо, что не в цирке.

Девушка посмотрела на него с заинтересованным взглядом. Он был навеселе, для него эти слова были практически как «привет» или «пока».

— И тебя вовсе не обижают мои обзывательства?
— А должны? — Никита взглянул на неё, и их взгляды встретились. — Я знаю, что ты меня так любишь.
— Что? — Посмеялась она. — Не боишься заниматься самообманом? А то можно потом пожалеть об этом.
— Если это самообман, то тогда что значит наш поцелуй?
— Ты меня поцеловал нагло и бесцеремонно, — возмутилась она, сложив руки на груди.
— Ты была не против.
— Я была не в себе, — начала Нина оправдывать себя.

Обычно она убеждала его в своей правоте, но тут будто бы пошла на попятную, сама того не заметив.

— А где? — Самодовольно улыбнулся Никита, повернув корпус к ней.
— Я же говорю: ты нагло вторгся в моё пространство, — фыркнула она.
— Да, максимально нагло, — подыгрывал он. — С учётом расстояния между нами, — которого было очень мало, как помнил Малиновский. — И с учётом того, что ты была не против.
— А я тебе ещё раз повторю, — усмехнулась она. — Я... то есть ты... — она замолчала, так как не могла подобрать слов.

Салтыкова не знала, что сказать и ещё больше не понимала, что она хочет добиться своим ответом.

Никита с ухмылкой посмотрел на неё.

— Так ты или я?
— Чё ты всё лыбишься, я не пойму? — Нина сощурила глаза и слегка нахмурилась.
— Ну а что? Или не ты сегодня пришла ко мне?
— Даже если и я, то что теперь? Мне было скучно.
— Хорошо, принцесса.
— Как же ты меня бесишь, Малиновский! — Поморщилась она, толкнув его. — Прекрати меня так называть!
— Почему? — Искренне удивился Никита, построив брови домиком. — По-моему тебе очень идёт.
— Меня раздражает это прозвище, — Девушка отмахнулась и пошла дальше от парня. — Это самое дебильное на свете слово, — продолжала она, пока Никита равнялся вместе с ней. — В нём столько приторности, что аж бесит! Когда ты так меня называешь, мне хочется разбить тебе нос.
— Боюсь, у тебя не получится, — усмехнулся он.
— Не будь слишком самоуверенным.
— Тут даже самоуверенности не нужно.

Нина остановилась, развернувшись к парню, который повторил эту манипуляцию за ней.

— Я была права, тебе лишь бы повеселиться и поиздеваться надо мной, я же говорила, что ты... — но Малиновский не дал ей договорить, приложив палец к её губам.
— Чш-ш, можно я скажу? — Девушка была очень удивлена этим жестом и убрала его руку.
— Ты и так уже много болтаешь.
— Теперь по сути.
— По сути? А ты так сможешь?

Парень взял её за руку и отодвинул на край дороги, позволяя проехать велосипедисту. Нина не ожидала такого, поэтому сначала хотела что-то ещё сказать и сильнее нагрубить, но, заметив причину, промолчала, смотря вслед проезжающему мужчине.

— Ты мне нравишься, — сказал Никита, и девушка снова обернула взор к нему.

Дистанция между ними стала значительно меньше, чем до этого, но всё ещё не такой близкой, как могла бы быть.

— И я это уже говорил, — продолжал он. — Я вовсе не издеваюсь над тобой, просто пытаюсь создать более непринуждённую обстановку. Как-то развеселить тебя.
— Очень непринуждённо и весело, спасибо, — недовольно сказала Салтыкова.
— И ты снова игнорируешь мои слова, — произнёс Никита, чем удивил девушку. — А я сейчас абсолютно не шучу. Что ты делаешь, Нин? Это игра и флирт, где ты настроена на наше дальнейшее общение, или та, где ты лишь делаешь мне одолжение, пока я занимаюсь самообманом, о котором ты говоришь? Я-то нравлюсь тебе или нет?

Парень был честен и серьёзен как никогда. Возможно, он и сам ранее не догадывался, что уже устал от этой игры, ведь она выматывает: когда ищешь чувства там, где непонятно есть они или нет, где совершенно противоречивые сигналы сталкиваются между собой и нет чётко сформулированного ответа.

Нина видела его искренность и серьёзный настрой. Видела, что он не шутит, не издевается, а просит такого же откровенного ответа. Но она не знала что ответить. Она так привыкла к такой коммуникации, где срезались все углы и всё говорилось завуалированно, что не знала, как вести себя иначе. В ней боролись два чувства: страх и желание; тревога и интерес.

— Никит, — начала она с растерянным видом. — Я...

Малиновский отодвинулся, подумав, что, возможно, сейчас будет не самая приятная сцена с поражением в его сторону.

— Я не знаю, — у девушки встал ком в горле, что она не смогла сказать что-то иное.

Никита опустил взгляд в пол, вздохнув.

— «Не знаю?», — сказал он, снова посмотрев на девушку, но потом в сторону. — Это даже хуже, чем если бы ты просто отшила меня.
— О боже, — усмехнулась Салтыкова, заметив как участилось её сердцебиение вместе с утяжелением дыхания.
— Если тебе тяжело отказать мне, то...
— Я просто не знаю, что сказать, — громче произнесла девушка.
— Обычно тебе всегда есть, что сказать, — заметил парень.
— Ты вроде хотел поговорить серьёзно, — задело это Нину. — Или ты снова хочешь меня развеселить и добавить больше непринуждённости?
— Нет, сейчас я просто хочу услышать от тебя хоть что-то кроме «не знаю», — слегка наклонился Никита, кивнув головой. — Или всё-таки это и правда «нет»?