16.
Сначала была только вода. И ходили по воде той двое: Враг и Друг — Дьявол и Бог. Нефыртат и Фыртат. Два демиурга, создателя, так непохожих друг на друга. Предложил Бог однажды создать землю, но чтобы создать ее нужно было, чтобы Враг опустился на дно морское и достал ил «во имя Божье». Враг опустился и достал, но во имя себя. Утекла земля из-под пальцев.
Попытался Враг во второй раз, но покрылась вода коркой ледяной. В третий Нефыртат начал тонуть, и Бог, стоящий на поверхности, сказал: «Осторожнее, захлебнешься». Тогда Враг достал со дна землю во имя Бога. Так мало, что осталось лишь под ногтями. Бог сделал лепешку, дохнул, и появился остров размером с кровать. Легли Друг и Враг спать, но толкался Враг, норовил столкнуть Друга в воду.
Утром проснулись они и увидели, что земля покрыла все, как и есть сейчас. Толкался Враг, толкался, а земля все прирастала и прирастала.
Решил Бог на небо уходить, но не один. Намочил он руки, тряхнул так, что попадали капли, а на месте их появились двенадцать архангелов. Враг сделал так же, и появились черти. Ушли Друг и ангелы на девятое небо. Враг остался на первом вместе со своими чертями. Они строили города, и решили однажды пушку создать. Спросили Бога, можно ли стрелять, и он разрешил.
Стрельнули черти в девятое небо, в Бога, и тогда он пальнул в ответ. Попадали все черти на землю. Так и ходят они среди людей.
Враг и Друг создавали вместе. Природу, великанов, заплодивших всю бескрайнюю землю. Бог творил красивое, а Дьявол полезное. Так появился мир — круглый, холмистый, живой, а огибала его трижды Апа Сымбетей, ведущая в ад, где живут падшие ангелы и бесы с чертями. Над землей в небе — высоко-высоко — за творениями надзирает и сам Бог.
***
Ночью на тринадцатое Илинка и Йован сбежали из дома: их ждали друзья, с которыми предстояло проникнуть в Casa buffalo и найти призрака страшного Иоску Томэшти. Прошлой ночью подростки пытались воззвать к Дьяволу, а еще раньше — вызывали призраков у зеркала в темной ванной.
Брат и сестра, так жадно ищущие потустороннее зло. Они добрались до точки сбора и встретили товарищей. Ночь ложилась на землю холодная, посыпал колючий град. Вся атмосфера той ночи разжигала интерес и веяла литературной дымкой таинственности. Илинка шла, крепко хватаясь за ручонку брата. Йован родился на два года раньше и для сестры считался почти настоящим мужчиной.
— Спорим, я первый пойду! — храбрился Антим. Он был низенький и полный, с кудрявыми волосами, выбивающимися из-под серой кепочки. — Илинка, ты можешь на меня положиться!
— Да ну тебя, Антим, — насупился Йован. — Илинка вообще не будет заходить в дом. Да? — спросил он хмуро, ожидая, что девчонка ответит так, как он ожидал.
— Я уже взрослая, Йован, — огорошила Илинка. — Я тоже зайду! Призраков не бывает!
— Ты вчера душу Дьяволу продала! — заметил Лука. — И что, мама разрешила не ходить в школу?
— Ерунда это все! — воскликнула Илинка. — Пентюх!
Йован отвесил сестре затрещину.
— Что ты болтаешь!
— Ты сам сегодня сказал, что твой одноклассник — шельма!
— А ты не повторяй! Мама тебе язык оторвет!
— Да мы уже достаточно взрослые, Йован! — хмыкнул Антим. — Илинка, ты расщеколда!
Дети эти говорливые шли до особняка, закрытого лесом, они бранились и смеялись. Лука — паренек в круглых толстых очках — добыл у отца сигарету. Кучка ребят спряталась за домами и раскурила табак, так, что каждому доставалась четверть сигареты. Никто курить не умел: дети набирали дым в щеки и с видом взрослых выпускали клуб в воздух. Говорили, что давно так делали.
Жили они на окраине Ясс, и до особняка идти приходилось около получаса. Лес тот пугал, но Антим стащил отцовский фонарь. Отцу, погибшему на войне, он больше не был нужен. Антим об этом еще не знал.
Компания пробралась сквозь хвойные деревья и засела в кустах, выглядывая того знаменитого хозяина — Иоску Томэшти. Кто-то болтал, что он призрак, а другие твердили, что «оборотень». Дети глядели с упоением, всматривались в этажи спящего дома-монстра, ожидая местную легенду.
— А этот Иоску в итоге привидение или оборотень? — спросил Йован.
— Мамина подруга говорит, что оборотень. Как Жеводанский зверь, — ответил Лука.
— Будто она его видела, — хмыкнула Илинка.
— Иоску?
— Жеводанского зверя.
— Но он был!
— Ага, как и Дьявол вчера в моей ванной.
— А ты чего такая смелая, а? — Лука недовольно поморщился и включил фонарик, навел купол желтого света в лицо девчонки. — Сама, поди, дрожишь сидишь!
— Отстань, Лука! Ты шельма!
Йован отобрал фонарь и немилосердно толкнул сестру в плечо. Он не хотел, чтобы младшенькая зубоскалила и выражалась.
— Ну-ка хватит! — шикнул он. — Вы все пропускаете! Там в окне кто-то был!
— Да ну, я не видел! — поразился Лука.
— Нечего болтать значит! — Йован уставился в окно. — Вон там, в правом крыле наверху. Видите?
Дети упорно вгляделись в темноту оконного проема. Издалека видно было лишь, что дрогнула белая портьера. Весь особняк будто спал, не горел свет, не бродили собаки, о которых болтали в городе. Над телами детей, лежащих в засаде, только колыхались иголки хвои. Иногда пролетали камешки града, завывал почти немой ветер.
Лука поправил очки и цокнул, поднявшись над землей. Он отряхнулся и упер руки в бока.
— Да это ерунда какая-то! — возмутился паренек. — Надо ближе!
— Да ну, может, не надо? — засуетился Антим. — Как-то страшно тут. Темень, будто в бочке.
— А кто из нас больше всех храбрился?
Антим неловко отвернулся. Поправил кепочку и поднял глаза на особняк. Сказал:
— Ладно, пойдемте. Илинка, держись сзади, хорошо?
— Да я сама могу первая идти! — подбоченилась девчонка. — Вы трусы!
— Пф, ты в дом зайди сначала! — поддал Лука.
— Ну-ка, недотепы! — встрепенулся брат. — Я первый пойду, идите следом.
— А с чего вдруг ты?
— Я самый старший!
На том дети поднялись и крадущейся цепочкой двинулись к центральному входу в особняк. Время пробивало второй час ночи. Илинка шла сразу за Йованом, держала того за ворот куртки и озиралась по сторонам. Особняк окружал черный забор с резными пиками на концах, ворота плотно закрывались на засов, который легко оказалось поддеть и открыть.
От забора ко мраморному крыльцу вела каменная дорожка, по вектору которой возвышались высокие фонари. Уже на крыльце дети воровато огляделись, больше всего их страшили черные порталы окон: все одинаково верили, что должно было показаться белое лицо чего-то потустороннего. Йован приник к замку со шпилькой, украденной у матери, а остальные окружили друга, боясь вставать спиной ко всему, что их окружало.
Илинка, хоть и старалась держать лицо, неуютно поежилась и бросила взгляд за спину: мимо прошелся вихрь ветра, так напугавший ее в ночи. Луну заволокло огромной тучей, снова зашелся в свистящем гуле град. Мелкие кусочки, падающие с неба, принялись биться о стекло. Илинка переминалась с ноги на ногу, пока Йован с виноватым лицом не обернулся к друзьям. Секунда, и его глаза округлились, глядя за спину товарищей.
— Йован, что там?! — прошептала Илинка, замерев. Пара льдинок ударило ей по носу. — Йован, не молчи!
Она, как и Лука с Антимом, одеревенела; не двигалась даже грудь — Илинка страшилась дышать. Чувство ужаса заворошилось внутри, ступни прилипли к мраморному полу крыльца, и девочка ясно ощутила позади себя что-то огромное, высокое и непоколебимое в своей хтонической мощи.
— Там.. — выпалил шепотом Йован, сглотнув, — там!..
— Надо бежать, — совсем тихо проговорил Лука. — Йован, оно близко?
Лицо Йована перекосилось, он открыл было рот и расхохотался, ударив себя по коленям. Илинка глубоко выдохнула и отвесила брату подзатыльник, каким награжадала обычно их мать.
— Вот кто шельма на самом деле! — проворчала она. — Йован, ты козел!
Брат лишь рассмеялся пуще прежнего. Он, вытирая глаза от слез, хохотал и хохотал, вовсе позабыв о том, где был.
— Вы такие трусливые! — сказал он.
— Ты дверь открыл? — нахмурился обиженно Антим. — Я чуть не умер!
— Собрались тут, смельчаки и воины!.. — снова рассмеялся Йован. — Нет, она закрыта.
— Ага, а сам дверь не смог взломать, умник!
— Я бы открыл, но надо было больше отмычек! — вздернул нос Йован, оскорбленный высказыванием.
— Ага, точно, — цокнул Антим. — И что? Домой?
— Видимо, — вздохнул Йован. Он сел на ступень и глянул на лес, из которого наблюдал ранее. — Может, в окно?..
Не успел ответить Лука, как послышался оглушающий в тишине звон разбитого стекла. Казалось, с самого неба на землю рухнула тяжелая собачья туша. Детям она показалась настоящим метеоритом, пришедшим из далеких галактик. Йован дернул на себя Илинку и отпрыгнул назад. Компания разбежалась по сторонам, как рассыпавшийся горох.
Много позже, когда каждый пришел в относительный покой, компания собралась около тела.
— Чума-а! — воскликнул Антим, схватившись за козырек кепочки. — Это собака?
— Похоже на то, — кивнул Йован. Он опасливо подступил к трупу и толкнул морду ногой. — Как волк. Откуда он вывалился?
Все сосредоточили взгляды на выбитом окне, откуда теперь лился слабый свет. Илинка переглянулась с Йованом и потянула к лесу, держась за руки. Она умоляла брата, хоть и немыми взглядами, просила уходить. Трусил каждый.
— Эй, там кто-то есть, — заметил Лука. Он ткнул пальцем в окно. Там, дернув занавески, показалось чье-то лицо. — Мама-а-а! — завопил паренек и рванул в лес. Он увидел то, чего видеть не хотел. Лицо призрака, желающего пожрать его душу.
Дети разбежались, пока нечто глядело со второго этажа.
— Бегите, бегите, — сказала Магдалина по ту сторону окна. Она куталась в теплый пиджак, наблюдая за территорией особняка. — Левенте, я сомневаюсь, что тут только его волки.
— Иоска вышел бы, — сказал охотник, добив лежащего на полу вырколака ударом в сердце; тело дернулось. — Вот как знал, что я явлюсь! Черт бы его!.. — Левенте устало покачал головой, поднявшись над трупами собак дома Томэшти.
— И детей напугали, — вздохнула она.
— Бог с ними. Нет тут вожака.
— Мы проверили не весь особняк.
— Разве что.. подвал?
— Я не пойду в подвал.
— Да ты не лучше той мелочи, — Левенте вытер кинжал о занавеску и встал посреди комнаты. — Мы столько времени убили, Магда! Просто кошмар, я уже вспотел!
— Соблазняешь меня, Левенте? — усмехнулась девушка. — Не сегодня, прошу.
— Пф, — прыснул Левенте. — Не следишь за языком ты совсем, Магда.
— Могу себе позволить. Сколько мы пили вместе?
— Только пили? — намекнул Левенте. — Пожалуй, одну деталь я сохраню в памяти.
— О, Левенте, избавь меня, — простонала Магдалина. — Я была пьяна.
— Ты пьяна чаще, чем трезва.
— Давно не проблема. Я привыкла.
— Печень посадишь, почки.
— Да плевать. Не понял еще?
— Да уж понял. Пошли, я не оставлю тебя тут одну.
— Нет, Левенте, я не пойду в подвал.
— Я же рядом, — обольстительно улыбнулся он и протянул руку. — Идем.
Магдалина со вздохом согласилась, она вложила ладонь в его, и они двинулись вперед. Особняк Casa buffalo петлял длинными коридорами, вмещал в себя множество комнат с закрытыми дверями, а в темноте рыскали дикие волки, кормленые хорошим мясом. Тяжелые животные, жирные, которых сложно повалить и зарубить одним ударом. Левенте шел впереди, выставив перед Магдалиной руку. В другой он сжимал пистолет.
В подвал вела одна тяжелая дверь, которую Левенте потянул и со скрипом отворил. Из помещения потянуло псами и их вонючей шерстью. Левенте ранее сунул Магдалине фонарь, и теперь она поспешила осветить комнату. Она уходила далеко вперед, напоминая сверху длинный прямоугольник. Тихо пара вошла внутрь и напряженно огляделась. Пахло мясом и кровью.
— Фу, тут смердит, — Магдалина закрыла рукавом нос. — Левенте, мне не по себе.
— Там, впереди! — Левенте грубо выдернул фонарь из рук Магдалины и осветил силуэт, стоявший дальше в черноте помещения. По сторонам располагались вольеры, но пустые. — Эй, пес!
Силуэт молча обернулся, и Левенте быстро направил свет на его лицо. Увидев, он опустил фонарь на труп под ногами силуэта и выразительно цокнул.
— Марко, какое счастье, — невесело проворчал Левенте. — А ты, оказывается, рекорды бьешь?
— Марко? — удивилась Магдалина и смело шагнула вперед. Улыбнулась, когда завидела сель Традата, стоявшего у трупа в дорогой одежде. Иоска был мертв. — Как я рада вас видеть!
Магдалина, ощутившая вдруг доселе незаметную тоску, дернулась к Марко и со скромной улыбкой протянула руку. Она и позабыла о манерах мужчины, — Марко не любил чужие прикосновения, — но через мгновение опустила руку и отвела взгляд. Марко смотрел прямо на нее и почти не моргал. Он быстро отнял глаза и посмотрел на Левенте.
— Почему ты бил баклуши все это время? — он прошел мимо дамы и с презрением оглядел напарника. — Я успел вырезать стаю и убить вожака. А ты?
— А что я? Ну, теряю хватку. С кем не бывает? — заулыбался Левенте. — А ты, я смотрю, цел и здоров. Какое счастье! А где Зерах?
— Левенте, подлый скоморох! — рыкнул Марко. — Ты никчемный охотник.
— Да у тебя все никчемные да дураки, — отметил Левенте. Он вздохнул и сунул руки в карманы заштопанного пальто. — Ну, будешь спрашивать его, — он указал на труп Иоски, — про Царя Стригоя? — Левенте издевался.
Марко запрятал стилет в портупею и молча двинулся прочь из особняка, перед тем выдернув тоную палку из глаза Иоски. Вожака он убил с помощью Зераха: тонкий болт сверкал в его руках. Марко нес его владельцу. Сам Зерах ждал на заднем дворе, рядом с машиной Магдалины. Оба они прибыли раньше и около часа ждали, пока заявится Левенте. Марко готов был взорваться: в охоте его перфекционизм проявлялся более всего.
Магдалина оскорбленно плелась следом. Внутри она боролась с яростью и обидой: Марко так надменно прошел мимо, будто они давно были врагами. «Даже враги не пройдут с такой спесивой мордой», думала она. Но расстроилась бы больше, будь они ближе. Марко стабильно оставался кем-то вроде знакомца с неясной судьбой и прошлым.
Зерах же Магдалину поприветствовал тепло: он пожал ее ладонь и улыбнулся. Отвесил будничный комплимент и сел в машину. Расположившись на креслах, все умолкли. Они ждали, кто первый прервет тишину. Магдалина шумно отпила вино. Марко хмуро глядел в зеркало по левую дверь машины; там он видел уставший профиль Магдалины, которая глядела поникшим взором куда-то далеко вперед. Левенте нервно отстукивал пальцами по колену и вздыхал. Он не был рад финалу. Особенно тому, что их безделье заметил горделивый «начальник».
— Что вы делали все это время? — подивился Зерах. — Мы успели..
— Да-да, вырезать всю стаю, так еще и тут преуспеть, — повторил Левенте его мысли. — Мы.. просто медленно работали.
— Отдыхали, точнее? Левенте, наглый ты человек!
— Я помешала, простите, — вмешалась Магдалина. — Мы с Левенте были в театре, дважды в баре и..
— ..Да, очевидно, — согласился Марко. Глазами в зеркале он встретился с ее. — Очевидно, что вы и помешали. Вы пьете и спаиваете Левенте. Очень жаль, что я не подумал о вашем дуэте алкоголиков. Разумным было бы остаться здесь, но я смел уверовать, что Левенте повзрослел до такой ответственности. Бестолковые.
— Как грубо, Марко! — встрял Левенте. — Я сам выбрал пить, не обвиняй всех, кто попал тебе под горячую руку!
— Охота — это ответственность, — мрачно продолжил Марко, — и ты, Левенте, ведешь себя беспечно. Совершенно беспечно!
— Да, и что с того?
— Это не аргумент.
— Я не собираюсь оправдываться. Мне плевать на этого вожака, плевать на это дело. И никто, слышишь, Традат, никто не посмеет тыкать меня носом.
— Это что, позиция ребенка? Левенте, твое присутствие в этом деле оскорбительно.
— Пф, — насупился Левенте, — я никому ничего не обязан.
— Разумеется. Никто и не ждал, что у тебя выйдет хоть что-то дельное. На этом все, я не веду беседы с дураками.
— Дураками? — оскорбленно вскинулся Левенте. Он обернулся к Марко и гордо сказал: — Я прекрасный охотник, который не убивает людей. Пусть сопьюсь и помру, в любом случае это будет лучшим результатом, чем твои попытки найти фантом, Традат.
— Как славно ты перешел на личные мотивы, — хмыкнул недовольно Марко. — Избавь меня, Батори. Магдалина, едем.
— Мы взрослые люди, Марко, — сказала Магдалина. — Но мне жаль, что ответственности нам не хватило. Я и правда помешала, простите.
— Вы во второй раз обращаете на это внимание. Хотите, чтобы я отрицал ваше аморальное влияние на Левенте? — заметил Марко. — Почему мы еще стоим?
— Аморальное? — вспыхнула она. — Что я, по-вашему, пьяница какая-то?
— Довольно четкое замечание.
— Вы чванливый, Марко, и невоспитанный! Кажется, я уже говорила об этом?
— Говорили. Едем.
Магдалина оскорбленно вздернула нос, но машину поспешила завести и тронуться. В салоне повисла атмосфера напряжения, один только Зерах не привык и неловко глядел в окно. В доме распри продолжились. Левенте с осуждающим лицом сел в кресло и подпер голову рукой, пока Марко и Магдалина порхали по гостиной. Два пса, норовящих укусить за горло.
— ..вы, кажется, вообще не умеете общаться с людьми, Марко! — воскликнула она.
— Незачем, — ответил он. Он открыл в доме окна и выбросил пустые бутылки от виски. — Вы что, только и пили здесь, пока шла охота?
— Вас не касается, что ты здесь делали!
— Разумеется. Могли пострадать люди, пока вы гуляли. Конечно, это неважно. Абсолютный вздор.
Марко говорил серьезно, с прямым тяжелым взглядом, заглядывать в который Магдалина не решалась. Она ходила по кругу и сетовала, но глаз не поднимала.
— Ты-то говоришь о людях, Традат? — усмехнулся Левенте. — Люди — последнее, что тебя будет волновать. Даже если дети помирать будут, ты останешься сидеть на месте. Ты так горячишься почему? Потому, что..
— Потому, что ты, Батори, и в ус не дул, пока мы с Зерахом работали. Может, я был бы спокоен, не начни ты препираться. Ты вещаешь с видом боярина, Левенте, о том, что хоть что-то стоишь. А я вижу бездельника-казанову.
— Как разговорился, вы посмотрите, — ворчливо сказал Левенте, покачав головой.
— И что, вы так и будете учить взрослых людей жизни? — неприязненно спросила Магдалина. — Вы слишком понадеялись на нас, вот и гневаетесь. Никогда не обманетесь, если не будете полагаться на кого-то.
— Магда, душка, ты оскорбила меня? — с улыбкой спросил Левенте.
— Знаете что? — Она схватила свои туфли. — И ты, Левенте, и вы, Марко — круглые дураки! — Магдалина осанисто прошла мимо и босая вышла за порог дома.
Левенте переглянулся с Зерахом: оба удивились. В глазах то и читалось, что женские характеры были им неведомы. Дебри и путаница, сбивающие умы. Марко сел в кресло и вытянул ноги. Закрыл глаза. Когда Левенте заговорил с ним, то отмахнулся рукой и продолжил молча сидеть в полудреме. Он бы уснул, но эпизод из памяти напомнил о тени, ходившей в ночи среди спящих — кто-то чужой покушался на сон Магдалины несколькими ночами ранее. Марко открыл злые глаза и глянул на сидящего справа Левенте. Он думал, почему Магдалина все еще была с ними.
— Вы спали? — огорошил Марко.
— С Магдалиной?
— Есть еще кто-то?
— Ну, Кассандра, Марина, Летиция..
— Ты понял, о чем я.
— К чему такие вопросы, Традат? — сощурился Левенте. — Ты там что, сидишь представляешь, как бы бабе всунуть? А я думал, что ты евнух.
— Левенте, — шикнул Марко.
— Да, мы спали.
— Все эти дни?
— Марко, тебе, может, купить «Камасутру»? — Левенте поймал веселящийся взгляд Зераха и прыснул вместе с ним. — Пора бы и с женщиной лечь, а?
Марко молча вышел из дома и огляделся по сторонам. Оскорбленной женщины, этой пьяницы Магдалины, нигде не оказалось. Марко выудил с портупеи стилет и сунул в карман; ступил по дороге сначала налево. Там по обеим сторонам от проезжей части росли частные домишки, район стелился совсем тихий и безмятежный. Времени терять было нельзя, но Марко изначально повернул не туда. Он ретиво вернулся и повернул уже направо — ближе к Ясскому Ботаническому саду.
Нашел Марко Магдалину в парке Копоу; одинокая и маленькая, бредущая мимо обелиска с фигурами львов. Шла девушка босиком, за что истертые ступни были бы благодарны. Туфли — новый вид современных пыток. Марко нагнал Магдалину и ступил рядом.
— Каждый раз мне кажется, что я приношу только несчастья, — сказала она. — Может, место мне только на войне?
— Вы явно погрязли в этой болезни.
— Война никогда не уйдет из разумов людей. Пожалуй, я чувствую слишком сильную вину.
— Ваша меланхолия так и будет жить внутри, пока вы не примете себя. И то, что не можете спасти всех подряд. Спасите себя.
— Знаете, поняла недавно, что в масштабе все так неважно. Моя жизнь, рабочего на заводе или поварихи. Даже Петру или ваша. Вас и нас всегда можно заменить. Это бесконечная цепь, все воротится и воротится, а в итоге все одно — пыль под ногами.
— Если так рассуждать, то все общество — пыль под ногами. Но я не тот, кто вам нужен. Я не скажу, что каждая жизнь имеет ценность.
— Почему?
— Потому что мне плевать. Если вы завтра сгорите от спирта, то я не приду оплакивать вашу могилу. Я забуду о вас сразу же, как наши дороги разойдутся.
— А они уже разошлись, — грустно улыбнулась Магдалина. — Ясские волки почили от вашей руки, пора уходить? Не думала, что все закончится так быстро.
— Вы можете уезжать.
Она кивнула.
— До свидания, Магдалина. — Марко кивнул в ответ. — Найдите покой.