Пленница волчонка

Уууууу кажется будет очень сильно интересно

Дома я скидывала разные вещи в рюкзак: тёплую толстовку, бутылку воды, крепкие веревки (на всякий случай), наручники, найденные в подвале, ну и телефон с зарядным устройством.

Переодевшись в лёгкую одежду, я выбежала на улицу, и посмотрев на небо, направилась к соседнему дому.

Во дворе уже стоял Лиам.
Облокотившись спиной на край беседки, он тоже смотрел на голубое небо, и думал о чём-то, наклонив голову вбок.

Подкравшись сзади, я затронула его плечо, и тем самым вывела из размышлений.

Лиам дёрнулся и чуть отшатнувшись, промолчал.

Я принюхалась к его эмоциям. От него веяло озлобленностью, и я задумалась вызвана она мной или нет.

Не разговаривая друг с другом, мы поспешили к домику Лидии, которое находилось у озера.
Лёгкий ветер дул в лицо.

Погода радовала: день сменялся тёплым вечером; розовая палитра цветов раскрасила закат, который уходит далеко вдаль.

Звучал гул приятный для ушей.

Мы шли по тротуару с разных сторон: Лиам плёлся сбоку, смотрел себе под ноги, и опускал голову вниз.

Нам не о чем было разговаривать.
Впрочем, не только он чувствовал себя неловко.
Каждый раз, когда я возвращалась к моменту в душевой, я чувствовала, что щеки наливаются краской; живот приятно скручивает, и я поджимаю ноги.

Я пыталась не обращать внимание на своё тело, которое так остро реагирует на прикосновения оборотня.

На Лиама, возможно, действует полнолуние.

Полнолуние, — язвительно усмехнулся внутренний голос, — А не ты и твоё тело.

Но что со мной не так?
Может на меня так действует этот город, этот Неметон и эта компания?

Компания подростков-волков, которые чрезвычайно любопытные.

Я закрыла глаза.

Вспоминаю душевую.
Снова.
Она так сильно отпечаталась в памяти, что не могу отбросить эти воспоминания.

Закусив губу, я тяжело вздохнула (Лиам окинул меня непонимающим взглядом со стороны), и постаралась выкинуть эти мгновения из головы.

Замечаю, что голова Лиама повёрнута в мою сторону, и сверлит меня тяжелым взглядом.
Отворачиваюсь, и до конца дороги мы идём молча, раздумывая о своём.

Приходим мы около одиннадцати вечера.
Я подожду к дому, и достав связку ключей, открываю дверь.

Забегаю первая, включив свет в доме. Лиам заходит следом.
Снимаем обувь, и спускаемся в тихий подвал.

В подвале темно: свет, видимо, не работает, потому что я несколько раз нажимала на выключатель, и лампочка так и не загорелась.

— Тебя уже привязывали здесь? — спрашиваю у оборотня, и даже пустила мысль, что он проигнорирует меня, но он кивает на толстый столб, стоящий в углу подвала.

— В прошлый раз я сбежал, — говорит Данбар, когда я замечаю глубокие царапины на столбу.

Я тянусь руками к звенящим цепям, и взяв в руки, подхожу к Лиаму.

Он присел, и прижавшись спиной ко столбу, посмотрел на меня.

Присев на корточки, я стала закручивать цепи вокруг талии парня, перебирая их руками.
Туго застегнув, отошла и взором оценила попытки Лиама выбраться отсюда.

Парень сонно зевнул, и потёр руками глаза, пока я застегивала цепи ещё на запястьях, щёлкая ими.

— Все нормально? — спрашиваю, и получив утвердительный кивок, сажусь напротив, облокотившись на холодную стену.

Лиам опустил взгляд на пол.

За час, который мы просидели в подвале Лидиного дома, я успела задремать, положив голову на своё плечо.
Сонно дёрнувшись от лязга цепей, я разлепила глаза и посмотрела на волчонка.

Серебристая луна освещала подвал сквозь миниатюрное окно.

Лиам дёргался, натягивая цепи до предела.
Радужка глаз не была жёлтой, но это не означало, что он не сорвётся сейчас.

— Лиам, — позвала я парня, и швырнув в него какую-то тряпку, привлекла внимание, — Успокойся!

Гнев Данбара поубавился, и он чуть насупившись, прикрыл глаза.

Я прислушалась, уловив, что сердцебиение Лиама восстанавливается в прежний ритм.

Я облегченно вздохнула, и даже расслабилась, удобно устроившись на полу.

Я закрыла глаза, и попробовала снова вздремнуть.

Только уснуть не получилось, потому что вместо этого в мое подсознание прокрались вчерашние воспоминания.

Как Лиам прижимал к стенке в душевой.

Я сильнее прижалась к стенке, и повертев головой, стала думать о математике.

Какое там слагаемое в разложении степени бинома?
Растирал гель длинными пальцами между ног, спускаясь к ногам.

Ощутив, что мое сердцебиение участилось, я сжала пальцы в кулак.
Горячо целовал, оставляя волями отметины на всём обнажённом теле.

Я скрестила ноги, когда вспомнила его томный взгляд.
И как бы я не старалась сделать обычный вид, то не могла.

— Что с тобой? — неожиданно подаёт голос оборотень, и открыв глаза, кинул на меня проницательный взгляд, опустившийся на мои ноги.

Я растеряно жму плечами.

— А что такое?

Слышу свой голос, который почти хрипит.

— От тебя несёт возбужденностью, — мямлет Лиам, и неловко посмотрев на пол, сглотнул, — И желанием…

— Что? — тупо переспрашиваю я, — Нет, — вру, и поджимаю губы.

— В полнолуние у оборотней чувства обостряются, — шепотом сипит Данбар, и снова сглатывает, избегая моего взора.

— Мм, — мычу в ответ.

Вздрагиваю тогда, когда Лиам снова говорит, — Так… почему ты… возбудилась?

Его бархатный тембр, звучащий в полушепоте, заставил меня шумно вздохнуть.

Я помедлила с ответом.

— Я не возбудилась, понятно? — шиплю недоверчиво, и снова посмотрев на оборотня, поймала ответный взгляд.

— А сейчас твоё сердцебиение ускорилось, — добавляет оборотень, и хитро улыбается, поворачивая голову в другую сторону.

Я фыркаю в темноте, и сползаю по стенке, вытягивая ноги.

— О ком ты думала? — пристает ко мне парень спустя пять минут. Я долго не понимаю его вопроса, и просто пялюсь в деревянный пол.

— Ни о ком, — отрезаю я, — Не твоё дело.

— О Бретте? — не унимается Лиам, и я чувствую что он окидывает ещё раз меня взором.
Я немного смеюсь, когда речь заходит о Бретте.

— Значит, что не он, — бормочет Данбар себе под нос, и думает, что я его не слышу.
Меня это забавляет.

— Не он, — подтверждаю его слова, и делаю маленькую разминку затёкших плеч.

— Ты думала… — оборотень мнётся, и я слышу его сбивчивое дыхание, которое звучит в темноте. Он ещё пару секунд неуверенно мычит, а потом говорит, — Обо мне?

По телу пробежала маленькая дрожь.

— Нет, — вновь вру я, и пытаюсь утихомирить своё бьющееся сердце.

— Ты врешь, — выпаливает бета, и приподнимается, звякнув цепями.

— Я знаю, — тихо говорю уже я, ощущая, что между ног становится тепло.

Мы замолчали.
Я посмотрела на луну ещё раз.

Лиам шуршал у себя в углу. Он громко сглатывал, не прекращая кидать на меня взгляды, наполненные истомой.

От такого настроя вскружилась голова.

— Белла, — от его хриплого голоса снова пробежались мурашки, — Можешь подойти?

Он говорит это как-то надрывно, и у меня появляется чувство, что он обращается.

— Пожалуйста, — добавляет бета, и смотрит в потолок, который потрескивал от старой краски.

— Ты не вырвешь мне глотку? — хмыкаю с долей подозрительности, и встаю с грязного пола, отряхивая штаны.

— Нет. Обещаю.

Я подожду к оборотню. Он до сих пор смотрит в потолок серыми глазами.

Руки были опущены, и лежали на полу, скреплённые цепями.

Я сажусь на колени, и щёлкаю двумя пальцами возле его лица, обращая на себя внимание.

— Что-то случилось?

Бета не отвечает.
Лиам смотрит прямо мне в глаза, и задерживается на них, вглядываясь в самую глубину.
— У тебя шоколадные глаза, — его взгляд медленно опускается на мои губы, и он договаривает, — И по-детски пухлые губы.

Он наклоняется, но цепи крепко держат его, и он лишь смотрит.

Я неуверенно топчусь на одном месте.

— А… у тебя серые, — говорю я, и стараясь улыбнуться, посмотрела в его глаза.

После его слов на душе стало приятно.

Вижу, что он необычайно серьёзен.

Он закусывает губу, когда я наклоняюсь чуть ближе, продолжая смотреть в глаза.

Хочется провести языком по его нижней гуже.

Что ты творишь?

— Поцелуй меня, — просит Лиам шепотом. Он дергается сквозь цепи, которые мешают ему шевелиться.

Я наклоняюсь, и слышу как бьется его сердце.

Мне хотелось наброситься на него, как дикая кошка и целовать его.

Целовать каждый кусочек его губ.

И я делаю это.
Целую его, рукой обхватывая парня за затылок.

Мягкие волосы ощущаются под пальцами.

Лиам углубляет поцелуй, и кусает за нижнюю губу, хитро усмехнувшись.

Зализывает рану языком, и приоткрывает губы, затрагивая кончик моего языка.

Губы парня сладко-горькие.
Хочется целовать его всегда.

Я не замечаю, как присаживаюсь к нему на колени, чувствуя холодный металл рядом с кожей.

Лиам постанывает.

Я судорожно вздыхаю, но продолжаю прикасаться к его губам своими. Тяну ладонью его волосы назад, оттягивая их, и слышу тихий рык.

Парень снова дёргается, стараясь выбраться из оков.

Шевелит руками, и понимает, что это бесполезно.

На пару секунд он отрывается от меня, не переставая тяжело дышать, и спрашивает, — Ты же снимешь цепи?

— Нет.

Лиам утыкается носом в мою шею, и начинает принюхиваться, придвигаясь ближе.

— Ты ведь хочешь… — он не успевает договорить, потому что я его перебиваю.

— Возможно.
Данбар пронзительно смотрит в глаза.

— Тогда отстегни меня.

— А вдруг ты набросишься на меня? — пальцем очерчиваю его щеку, опуская его к губам, — Мне не хотелось бы гоняться за тобой всю ночь.

— Этого не будет, — уверенно говорит Лиам, и делает невинный вид.

Я раздумываю.

Одним поцелуем оборотень успел разгорячить меня.

Я опускаю голову, и взяв в руки его предплечья, расстегнула оковы цепей.

Лиам не сводил взгляда.

Тоже самое сделала с цепями, которые обвивали талию парня тугими кругами.

Едва металл упал на пол, Лиам толкнул меня на грязный пол, усаживаясь сверху.

Обхватывает мои запястья, и крепко держит над головой.

Радужка глаз поменялась на желтый, и заметив это, я вздрогнула телом, продолжая смотреть в яркий цвет глаз.

— Ты контролируешь себя? — уточняю у оборотня, и чуть дёргаюсь в сторону.

— Да. Почти, — хрипит бета, и наклоняется ближе ко мне, сужая между нами расстояние.

Когда его губы касаются моих, я прерывисто выдыхаю.

Тёплый язык оборотня касается моего неба.

Чувствую каждое движение его языка.

— Я не хочу на полу, — останавливаю я волчонка, когда он отрывается от губ.
Лиам руками приподнимает меня за бедра.

Я закидываю ноги, обхватывая ими бету.

Лиам крепко держит за талию, и поднимается по высокой лестнице, пока я перебираю его волосы.

Во рту пересохло.

От Лиама пахнет красками; я это замечаю, когда принюхиваюсь к нему.
Масляными красками.

Похоже, что недавно он рисовал. Я вожу носом по его шее, вдыхая новый аромат.

Парень тихо стонет.

Рукой он придерживает меня за спину, не давая мне упасть.

Он открывает первую попавшуюся комнату, и кладёт меня на мягкую кровать, начиная стягивать с себя футболку.

Его рука опустилась на мое лицо. Я впиваюсь в его губы.
Пожалуй, слишком жадно и резко.

Кладу свои руки ему на грудь, а затем скольжу ими вниз к животу.

Парень рычит.

Чувствую под пальцами горячую кожу.
Лиам начинает ласкать мою шею. Он запускает руки в мои волосы и придерживает голову, пока целует шею. Чувствую, что вместо зубов у него клыки, когда он припадает к ключице.

Я не могу сдержать стона.
Моя спина выгибается над кроватью.

Данбар умело стягивает с меня футболку, а я думаю, что Лидия нам не простит за испорченную кровать.

Его клыки осторожно скользят к груди. Язык ныряет под чашнику бюста, и я хватаюсь за его волосы.

В животе чувствую тягучую спираль.

Неужели я в правду прямо сейчас лишусь девственности с Лиамом Данбаром?

Хочу себя убить за такие мысли.

Мне кажется, что в комнате не остаётся места, и ещё немного и голова лопнет.

Серые глаза пылают.

Желание разливается по животу.

Я часто дышу, и не замечаю, что Лиам дышит точно так же.

Рука сжимаетесь грудь, и я начинаю извиваться на постели.

Парень убирает бюстгальтер, и тянется руками, чтобы стянуть с меня джинсы.

Все делает неумело, но я не думаю об этом, зациклившая внимание на его горящих щеках.

Лиам незаметно вытягивает презерватив из тумбочки Лидии (даже знать ничего не хочу), и покрутив его в руках пару секунд, вытаскивает его из упаковки.

Ещё несколько раз окинув меня полностью взглядом, он надевает его на себя, делая это так неуклюже.

Я почти не контролирую себя.

Коленом раздвигает мои ноги. Я снова извиваюсь, когда Лиам затрагивает чувствительную область.

Его язык и губы сплетаются с моими.
Одна рука держит меня за шею, второй он отодвигает ткань трусиков, и нежно снимает их.

Сжимая его руку, ощущаю бицепс.

Лиам удерживает меня на уровне своих бёдер, и я могу почувствовать эрекцию.

Он проникает, и я ощущаю, что деревенею.

Сначала больно, но потом терпимо, и даже хорошо.

Глаза Лиама до сих пор ярко жёлтые.

Он кусает меня за шею, и оставляет свои отметины, целуя каждый миллиметр.

Стону от наваждения, когда клыками царапает грудь.

Рука скользит по бедру, и я вытягиваю шею от наслаждений.

Лиам рычит, когда тяну его за волосы на себя.

Он проникает глубже, и тихо стонет, пока я царапаю его спину, держась за плечи.

Тело покалывало от его поцелуев.

Незаметным жестом переплетает пальцы, и я расслабляюсь, начиная обмякать в его душных объятиях.

Губы стали были настойчивыми, властными.

Тёплая рука поглаживает по талии, и выпустив когти, Лиам чуть царапает меня, чтобы владеем языком зализать раны.

Когда я чувствую, что ещё немного и дойду до пика наслаждения, я опускаюсь на кровать.

Покрывало помялось под нами.

Лиам наматывает или волосы к себе на руку, и вновь тянет к себе, прижимаясь голым торсом.

Он вдыхает мой аромат, потягивая его носом, и снова прикасается к губам.

Не хочу прекращать мгновения.

Провожу языком по его нижней губе, и проникнув в его влажный рот, провожу по нёбу, вырисовывая чудаковатой узор.

Мне так нравится слышимо рык оборотня, что я двигаю бёдрами в собственном ритме.

Чувствую огонь внутри себя.

— Ты так вкусно пахнешь, — выдаёт Лиам, и целует за ухом.

Данбар нежно выходит из меня, падая на соседнее место в кровати, и я облегченно вздыхаю, прикрыв глаза.

— Я тебя пометил, — предупреждает Лиам, и я невольно улыбаюсь, перекатываясь на бок.

Чувствую, что сверху Лиам накрывает бархатным покрывалом.

— Лиам, — позвала я оборотня, и скрестив пальцами, чтобы он не спал, повернула голову.

— Что? — озадаченно спрашивает он.

— Что между нами? Ну, — я мямлю, и даже сомневаюсь, что Лиам разбирает мои слова, — Мы с тобой ненавидим же друг друга, — продолжаю я тихим голосом, — А потом нормально разговариваем…

— Я не ненавижу тебя, Белла, — шепотом отвечает Лиам, и кладёт руку на талию, прижимаясь сзади со спины, — Может всего лишь недолюбливаю… недолюбливал… Мой волк чувствовал в тебя опасность.

Я молча слушаю его.

— А сейчас?

— От тебя пахнет самкой и я не знаю почему, — сглотнул он, и положил подбородок на мое голое плечо, — Мой волк захотел тебя. Я… он рвался наружу, понимаешь? Точнее, я не знаю.

— Что дальше? Забудем? — спрашиваю я, и опускаю голову вниз.

— Наверное, — неловко говорит бета, и я слышу его разочарованный вздох.

— То есть воспримем секс как должное?

— Наверное.

Я поджимаю губы в тонкую линию, и больше всего я хочу заткнуть себе рот.

— Ты не жалеешь? — прозвучал голос Лиама, и я задумываюсь, — Я был… это полнолуние…

— Не жалею, — кратко отвечаю я, закрыв глаза.

— Ты уверенна?

— Да, Лиам!

Он замолкает.

Но спустя двадцать минут, снова говорит.
— Мне нравится как ты пахнешь. И мне нравятся твои вьющиеся волосы, которые цвета молочного шоколада.

Я чувствую, что краснею.

По телу разливается приятное тепло.

— Ты это к чему?

Но Лиам не отвечает.

Кажется, что он уже уснул.

Но он не спал.

Я ещё долго буду лежать, прикрываясь покрывалом, и думать.

Думать обо всем.

Лиам запутался в себе.

Второе полнолуние казалось ему самым настоящим кошмаром.

Скотт говорил, что думал так же.

Но Лиам не Скотт, а Скотт не Лиам, который страдает агрессивностью с детства.

Скотт и понятия не имеет какая злость течёт по венам у маленького беты.

Когда Стайлз оповестил Лиама, что с ним будет Белла, бета испугался.

За себя, конечно же, и совсем капельку за неё.

А может и не капельку.

Но разорвать ей глотку он точно не планировал, и поэтому старался не думать о ней вовсе.

И не вспоминать её обнаженную в душе...

Не думай об этом, Лиам.

... сладкий аромат клубники, которая, кажется, была везде...

Думай о Скотте!

... стройные ноги, которое загорели под солнцем....

И даже не смей думать о...

... о россыпи веснушек на молочной кожи, и невероятных глазах шоколадного цвета....

Тебе все равно, — повторял Лиам, и тут же вспомнил...

капельки воды, стекающие по обнаженным телам...

и мягкую кожу...

Многие не знают как пахнет возбуждённость.

А Лиам теперь знал.
Он ощутил этот запах от Беллы.
Запах желания остро попадает в нос, и Лиам чувствует, что это аромат клубники и шоколада; он пахнет так ярко, что внутренний волк рычит и скулит одновременно.

И Лиам совсем не помнит как просит Беллу подойти.

Как просит поцеловать.

Но он отчётливо запомнил её нежные, чуть кисловатые губы.

Лиам запомнил каждый стон, срывающийся с ее губ.

Данбар запомнил абсолютно всё, что не нужно. Даже цвет белья, которое упало на пол.

Лиам лишил Беллы девственности, и сделал он это аккуратно.

Хоть внутренний волк и просил выдрать её, Лиам не хотел.

Лиам хотел быть нежным.

Нежным, и таким про которых пишут книги.

Романтичный принц.

Лиам не романтик, и даже не принц, но он может таким быть.

И когда полнолуние прошло, оставляя после себя лишь горький вкус на языке, Лиам подумал, что это было лучшее его полнолуние.

Он не хотел, чтобы наступило утро.

А ещё он хотел не думать о последствиях и вине, которая накрыла его утром.
Примечания:
Пб включена, и прошу вас исправлять ошибочки.

Спасибо)

Следующие несколько глав будет промежуток между 4 и 5 сезоном.