Глава V. Хранитель ключей.
Свое двенадцатилетие Гарри встречает ровно в полночь, бодрствуя. Сна у него ни в одном глазу, а все из-за того, что к дому прямо сейчас двигался кто-то очень большой.
Мальчик, если честно, удивлялся, как этого «кого-то» до сих пор не услышал никто из жильцов улицы, потому что топал он так сильно, что Гарри приходилось прикрывать уши, поскольку звук шагов больно ударял по его барабанным перепонкам.
Неотрывно глядя на дверь, Поттер присел на корточки на верхних ступенях лестницы, ведущей на первый этаж и прямо в прихожую.
Противно скрипнула калитка. Шаги застучали по выложенной плиткой дорожке к крыльцу. Замерли на пороге.
А потом дверь сотряслась от тяжелых ударов.
Гарри вздрогнул на своем насесте, сверкая глазами в темноте.
По-хорошему, ему нужно было открыть дверь, иначе этот горе-визитер ее просто выбьет. Ни Вернон, ни Петунья этому точно не обрадуются...
— Открывайте, Дурсли! Я знаю, что вы там! — неожиданно прогудели из-за двери глубоким басом.
Гарри едва не съязвил в ответ, но вовремя прикусил язык. Кем бы ни был этот человек, обивающий пороги его дома глубокой ночью, — об элементарных приличиях он явно ничего не слышал.
Неожиданно позади Поттера раздается шарканье тапочек. Собственно, вот и хозяева дома, слева направо: Вернон со старой двустволкой наперевес и жмущаяся к его плечу Петунья. У обоих глаза лезут на лоб от неестественно сильного ужаса, потому выглядят Дурсли скорее комично, нежели действительно испуганно.
Сейчас еще и Дадли подорвется, сто процентов. Он-то такую заварушку ни за что не пропустит.
— Чего сидишь, мальчишка?! — на грани слышимости шипит Вернон, направив ствол ружья на дверь. Тот мелко дрожал, и Гарри очень сомневался, что Дурсль при надобности попадет, куда надо. — Иди и открой!
Поттер едва не закатывает глаза. Действительно, чего еще следовало ожидать от такого человека, как Вернон.
Спускаясь по лестнице вниз, Гарри втягивает носом воздух, принюхиваясь. Запах был странным, незнакомым и явно не совсем человеческим. Враждебности мальчик не ощущал, только волнение и беспокойство — нежданный гость топтался на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу, и фыркал. Пахло спиртным, но совсем немного; видимо, визитер перед набегом на их дом накатил немного для храбрости, как, бывало, делал старший Дурсль, когда на работе намечалось какое-то чрезвычайно важное дело.
Щелкнув замком, Гарри медленно открывает дверь, робко выглядывая наружу. Ему приходится запрокинуть голову, чтобы найти взглядом лицо гостя, который неожиданно оказался ростом чуть ли не больше двух метров.
Настоящий великан, черт побери.
Гарри сглатывает, а когда подает голос, то невольно срывается едва не на позорный писк:
— Здравствуйте. Вы... кто?
«И что вам здесь надо?!»
Этого Поттер уже вслух не произносит.
Шевелюра и борода у этого человека была такой пышной, что, несмотря на все старания мальчика, разглядеть его лицо не представлялось возможным.
— Гарри? — голос великана сразу как-то изменился. Теперь это был не устрашающий бас, а удивленный бас. — Гарри, неужели ты?
— Я, вы правы, — подтверждает Гарри, хмурясь. Наверное, зря он так быстро согласился; надо было прикинуться дурачком и назваться Дадли. Вернон по головке не погладит, конечно, но и не он сейчас общается со здоровенной махиной, способной сломать позвоночник человека одной рукой, просто сжав того в кулаке. Тряхнув головой и набравшись смелости, мальчик настойчиво переспросил: — А вы кто?
— Я? Я Хагрид, — человек явно заулыбался, обрадовавшись неизвестно чему. Гарри сконфуженно потупил взгляд. У него было ощущение, будто бы он разговаривает либо с пятилетним ребенком, вымахавшим до огромных размеров, либо с недоразвитым взрослым. — Может, чайку сварганишь, а? Там и поговорим.
Внезапно в коридоре зажигается свет, и Гарри невольно отступает в сторону, инстинктивно пряча глаза, а великан, не теряя времени, протискивается в узкий дверной проем, оглядывая помещение. Когда он выпрямляется, касаясь верхушкой своей могучей прически потолка, Поттер понимает, что в госте совершенно точно больше двух метров роста.
— Ого, да меня вся семейка встречать подскочила! — удивленно ворчит великан, глядя на побледневшего Вернона, стоящего у выключателя и все еще сжимающего свое ружье во вспотевших руках. По лицу Дурсля сразу становилось ясно, что он пришел к тем же выводам, что и Гарри несколько мгновений назад, и теперь сомневался в том, что ружье ему вообще поможет. Рядом с мужчиной мраморной статуей застыл еще более бледный Дадли, чье появление Поттер как-то пропустил.
Вдруг, словно из ниоткуда, позади Гарри возникает Петунья, пихая ему в руки контейнер с линзами и шепотом отсылая на кухню «поставить чайник». Мальчик, не теряя времени даром, ужом проскальзывает мимо родственников вглубь дома под басовитое «Петунья, неужели действительно ты...». Гарри действительно ставит на плиту чайник, предварительно включив свет, а после, открутив крышки, быстро надевает линзы, моргнув пару раз, чтобы пластинки встали на место. Благо, получилось с первого раза и без загнутых ресниц. Поттер быстро прячет контейнер в карман пижамных штанов, успевая в самый последний момент. Секундой погодя в гостиную входит все семейство во главе с тем огромным и жутким человеком. Одет тот был в видавшую виды одежду: черное потертое пальто с кучей карманов, какую-то цветастую рубашку, посеревшую от времени и почти не видную из-за торчащей во все стороны жесткой бороды.
— А вот и наш Гарри! — радостно отзывается (вроде бы) Хагрид и направляется прямиком к мальчику. Тот хотел было возразить и отойти бочком, но не успел; великан сгреб его в могучие объятия, поднимая над полом и раскачивая из стороны в сторону, пока Гарри отчаянно пытался вспомнить, как дышать.
Наконец Хагрид ставит его на пол, похлопав огромной ладонью по плечу (у Гарри сводит мышцу), а потом оглядывается. Найдя кресло, великан под аккомпанемент натужного скрипа мебели опускается прямо в него, явно довольный жизнью. Петунья тем временем выключает чайник и прижимается к кухонному столу, стараясь слиться с обстановкой, а Вернон и Дадли изваяниями замирают у выхода из комнаты, прямые, как гвардейцы у парадного входа в Букингемский Дворец.
— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем крохотным был, — доверительно сообщил великан, и глаза его затянулись пеленой ностальгии. — А сейчас вон, как вырос, — и вылитый отец, точь в точь просто. А глаза материны.
Гарри присмотрелся к заросшему лицу, не зная, как реагировать на подобные заявления. Глаза у него теперь явно не материнскими были, но Хагриду знать об этом необязательно.
— Эм... я понимаю, что уже спрашивал, но... все же, кто вы такой?
Хагрид смотрит на него немного удивленно, а потом хлопает себя по лбу, громко рассмеявшись и заставив едва не подскочить от страха всех троих Дурслей.
— Точно! Я как-то и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Как водится, к вашим услугам!
И Рубеус Хагрид, хранитель и смотритель, поклонился, резко подавшись вперед и протащив за собой кресло, которое явно не было рассчитано на то, чтобы в нем сидел кто-то таких размеров.
Гарри выцепил для себя самое главное: этот человек пришел из Хогвартса. Судя по всему, к нему. Еще и ночью.
Тут же вставал вполне резонный вопрос: зачем?
Хагрид завозился с креслом, ворча, причитая и поглядывая по сторонам извиняющимся полузаплывшим взглядом. А, пока Гарри сочинял новый вопрос, голос подал неожиданно осмелевший Вернон:
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — громогласно заявил Дурсль, будто бы при одном взгляде на великана Хагрида у него не тряслись поджилки. — Вы заявились сюда без приглашения, да еще и посреди ночи...
— Да заткнись ты, Дурсль!
Окрик Хагрида прозвучал так громко и резко, что Петунья едва не подскочила. Гарри дернулся, пригнув голову. Дадли икнул, а Вернон, не желая испытывать судьбу, послушно прикусил язык, попятившись ближе к дверному проему.
Хагрид снова фыркнул и потер нос, опускаясь вместе с креслом на пол. Моргнув, Гарри неуверенно выпрямился. Оглядевшись по сторонам, он смекнул, что Дурсли в деле не помощники, и заговорил, стараясь, чтобы голос звучал хотя бы немного уверенно:
— Простите, но мой дядя прав, сэр. Зачем вы пришли к нам посреди ночи?
Не зная, как относиться к сидящему перед ним человеку, Гарри избрал привычную линию поведения: изображал забитого и зашуганного ребенка; что, в кои-то веки, было недалеко от истины. Рубеус Хагрид в полной мере не являлся ни человеком, ни существом — слишком уж человечное у него поведение и черты внешности, да и запах мало что говорил неопытному Поттеру. Но, по-крайней мере, можно было строить предположения. Те же великаны красотой никогда не отличались — а кем еще мог оказаться Хагрид, Гарри не знал.
Рубеус снова обратил на него внимание и, икнув, почесал затылок:
— Дык я это... поздравить тебя зашел.
«Посреди ночи?!» — едва не вырвалось у Гарри, но он сдержался. Взялся играть — так отыгрывай до конца, что бы не случилось.
— Да, Гарри... — произнес великан, вдруг привставая и запуская в один из карманов руку, что-то ища. — С Днем Рождения тебя, вот. Двенадцать лет бывает только раз в жизни, да! Так что я тут притащил кой-чего... может, он помялся слегка, я... эээ... немного присел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, так ведь?
В итоге из кармана Хагрид достал несколько примявшуюся картонную коробку без каких-либо опознавательных знаков и протянул ее Гарри. Тот аккуратно взял ее и приоткрыл — чисто из вежливости. Внутри лежал большой шоколадный торт, на котором едко-зеленым кремом было выведено поздравление.
— Большое спасибо, сэр! — Гарри надеялся, что не переиграл с радостью. Он отставляет коробку на барную стойку, не собираясь больше к ней прикасаться. Может, Поттер скормит торт Дадли, но позже, без свидетелей. А то Петунья обвинит его в растлении калорийной едой.
К счастью, беспокойства Гарри были напрасны. Великан аж зарделся от благодарности и смущенно махнул рукой, мол, ничего такого. Поттер не был уверен: так на него действует алкоголь, или смотритель и хранитель по жизни такой... бесхитростный.
— Дык, это... мне еще сказали тебе про Хогвартс рассказать, — доверительным тоном сообщил Хагрид, — но ты, конечно, и так про него знаешь...
Гарри заметил краем глаза, как Петунья замотала головой. Ответил он быстрее, чем успел осознать слова:
— Нет, сэр, я ничего не знаю.
Великан неподвижно замер в кресле, а потом перевел взгляд на старшее поколение. Петунья уставилась на Хагрида с вызовом, в ее взгляде была почти отчаянная храбрость и упрямство. Вернон же только икнул, не ожидая такой подставы.
— Извините, — добивая обоих — и Вернона, и Хагрида, — виновато заявил Гарри, разводя руки и делая несчастное лицо.
— «Извините»?! — неожиданно рявкнул Хагрид, поворачиваясь к забившимся в разные углы комнаты Дурслям. — Это им надо извиняться! Как это так, волшебник — и не знает о Хогвартсе! Да с этой школой каждый младенец с пеленок знаком, потому что родители и деды его там обучались! Или ты, Гарри, — великан резко повернулся к Поттеру, — не любопытный совсем, раз ни разу не спросил, где твои родители всему научились?..
— Научились чему? — переспросил Гарри, уже начиная получать удовольствие от разворачивающегося театра одного актера.
— Чему?! — прогрохотал Хагрид, пылая праведным гневом, и вскочил на ноги, снова оборачиваясь к Петунье и Вернону. — Вы что, хотите сказать, что мальчик ничего не знает о магии?.. Совершенно ничего?!
Гарри знал, и очень многое, но роль есть роль, поэтому:
— Магии? Но ее же не существует, сэр!
На миг Поттеру показалось, что он довел великана до сердечного приступа.
— Но ты же знаешь... знаешь ведь... кем твои родители были, а? — отчаянно прогудел Хагрид, смотря на мальчика с надеждой и жалостью. — Ты ведь, это... настоящая знаменитость!
— Знаменитость?.. По-моему, вы что-то путаете, сэр. Мои родители были обычными людьми...
— Вы что, никогда ему ничего не рассказывали, да? — даже не дослушав, обратился к опекунам мальчика Хагрид, грозно сдвинув кустистые брови к переносице. — Дамблдор же оставлял вам письмо! Там все было ясно изложено! А вы, выходит, все время молчали?..
— Молчали о чем? — снова влез Гарри, отчаянно перетягивая внимание великана на себя. Не хватало ему еще, что бы эти трое — полусущество-получеловек и старшие Дурсли, — начали ссориться. Что-то ему подсказывало, что Хагрид не погнушается использовать магию, чтобы поставить противных родственничков Поттера на место, — так сказать, на практике продемонстрирует несмышленому Гарри всю прелесть волшебства. Но ремонтировать гостиную и как-то расколдовывать тех самых «противных родственничков» потом тоже придется ему, Поттеру, как самому одаренному. — Пожалуйста, сэр, просто... расскажите мне!
Немного отчаяния в голосе, и Хагрид снова смотрит на него. Великан вдруг шмыгает носом и достает из внутреннего кармана платок, весь перепачканный в каких-то бурых пятнах, громко сморкается в него — хотя Гарри как-то не заметил, что бы тот плакал, — а потом возвращает на место и смотрит на Поттера больными покрасневшими глазами.
— Эх... что сделали с тобой, Гарри, что сделали... но это ничего страшного, мы тебе поможем, мы научим... ты ведь волшебник, Гарри, понимаешь?
В доме воцарилась мертвая тишина. Выдержав драматическую паузу, Поттер севшим голосом выдает:
— Я кто?..
— Волшебник, ясное дело, — как ни в чем не бывало отзывается Хагрид. От расстроенного взгляда не остается и следа. — И еще какой! Тебе бы подучиться немного... да... кем же тебе быть еще, с такими-то родителями... а ты письмо читал?
— Нет еще... — Гарри, несколько сбитый с толку такой резкой сменой темы, качает головой. В общем-то он и не врет: конверт из Хогвартса так и остался невскрытым. Петунья весь день таскала Поттера по Лондону, подбирая доморощенному волшебнику мало-мальски приличный гардероб, вещи из которого будет не стыдно носить даже в Магическом мире. Вернулись они под ночь, так что Гарри свалился на кровать точно мертвый, начисто забыв про письмо. Ходить по магазинам со своей тетей он терпеть не мог — та из него за пару часов умудрялась все душевные силы выпить.
Хагрид завозился, деловито проверяя карманы.
— Ну, у меня, благо, есть копия конвертика. На-ка, взгляни.
Поттер протянул руку, и Хагрид вложил в нее такой же — только слегка помятый и пожелтевший, — конверт, какой сам Поттер поднял с крыльца днем. Гарри не слишком аккуратно ломает печать и извлекает сложенный вдвое листок бумаги. Развернув его, он читает:
«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора».
«Ничего необычного», — решил Гарри. Письмо являлось простым извещением, но вот на список необходимых книг и предметов Поттер бы взглянул с удовольствием.
— Ну и я, значит, пришел сообщить, что завтра мы, это... — Хагрид снова чешет затылок, когда Гарри поднимает на него взгляд. — В Косой Переулок пойдем, во. Там все юные волшебники к школе и закупаются, да...