😈Глава 22😈
Проснулась я от того, что на мне кто–то дернулся, да так, что послышался стук о крышку. Я открыла глаза, видя опрокинутую крышку и тяжело дышащего Чонгука. Халат сполз, обнажив плечо целиком.
– Что случилось? – испуганно прошептала я, вглядываясь в бледное лицо.
– Мне приснилось, что я вас сожрал, – послышался тяжкий вздох. На меня с укором посмотрели вишневые глаза: «Это все ты виновата. Лежишь тут, соблазняешь гастрономически!».
Я усмехнулась, глядя на вампира. Вот! Я уже в кошмарах снюсь.
Крышка слетела на пол и грюкнула так, что если бы у нас были нижние соседи, то нам бы уже наняли киллера. Я поняла. Пора вставать.
– Вкусно хоть было? – спросила я, глядя на то, как на меня смотрят вишневые глаза. – А я сопротивлялась?
– Прекратите, – послышался тяжелый вздох. Чонгук опирался на кресло. Он резко встал и вышел из комнаты, а я направилась в ванную. Когда я вышла из ванной, то слегка удивилась. На крышке гроба стояли два бокала и всякие вкусности. Что? Неужели сдался?
– Это что такое? – спросила я, глядя на стоящего ко мне спиной вампира.
– Я предлагаю вам отпраздновать начало учебного года, – усмехнулся он.
– Хм… Заманчиво… – заметила я, разглядывая роскошные конфеты и прочие лакомства. Одна конфета тут же отправилась в рот, а я вздохнула от наслаждения. Ничего себе тут конфеты! Держите их от меня подальше!
Я подняла бокал, чувствуя нежный, цветочный аромат. Как интересно! Мне тут праздник решили устроить. Ну–ну…
– За успешное начало учебного года, – о мой бокал звякнул второй бокал.
– Ура, – улыбнулась я, беря еще одну конфету и делая глоток.
– Ура–а–а–а! – послышалось шепелявое, сиплое и присвистывающее со всех щелей. – Наконец–то! Этот день настал!
– Мадам, – послышался голос за спиной. Я обернулась, едва не расплескав бокал на себя. – Посмотрите на меня.
Я подняла глаза на бледное красивое лицо в ореоле мягких светлых волос.
– Если я еще раз узнаю, что ректор предлагает вам попить чаю, – послышался голос, пока глаза смотрели на меня очень внимательно. – То, будьте так любезны, передайте ему, что я могу и повторить то, о чем он вам так долго рассказывал…
– Почему вы его так не любите? – спросила я, глядя на чужой бокал.
– Я вообще мало кого люблю, – послышался насмешливый голос.
Я сделала глоток, чувствуя, как на душе становится так легко.
– А это тот самый дракон, на котором вы влетели на пятом курсе?– спросила я, чувствуя, как во мне начинает просыпаться кокетство.
– Считайте, что мне его подарили на выпускной, – послышалась усмешка. Он стоял ко мне в профиль, медленно осушая бокал.
Я пошуршала конфеткой и съела маленького дракончика. А потом допила содержимое бокала. Как вдруг бокал наполнился снова.
– Это как? – спросила я, внимательно глядя на бокал.
– Это зачарованный бокал, – послышался насмешливый голос. Как интересно! Я сделала еще один глоток, а потом попыталась встать.
Меня покачнуло на ногах.
– Осторожней, – послышался голос, а меня взяли за талию и прижали к себе. Я слышала, как он поставил бокал. Что–то волнительное, словно искрящееся шампанское разливалось по телу, когда я чувствовала его руку на своей талии.
– Мадам, – послышался негромкий голос. – Что бы вы сказали, если бы я предложил вам остаться здесь…
– Ну, вы еще ничего не предложили… – негромко ответила я, понимая, что не вижу лица собеседника, зато чувствую его дыхание в своих волосах.
– Так что бы вы сказали? – послышался тихий голос, а рука, придерживающая меня, сжалась. В коридоре послышался топот, а я обернулась. Роскошные двери скрипнули, а в дверях появился запыхавшийся гоблин.
– Проверка в замке, – послышался голос Сморчка.
– Как вовремя, – послышался голос Чонгука, а меня развернули к себе. Его бокал упал на пол, а меня взяли за подбородок и медленно раздвинули мои губы для поцелуя. Это был не тот первый поцелуй, от которого шевелились седые волосы. Он был другим. И продлился всего одно дразнящее мимолетное мгновение. Нежнейший и плавный поцелуй, длящийся все два вздоха, оборвался топотом и покашливанием.
– Извините, что прерываем, – послышался голос дядечки с кудрявой бородкой. Он указал на какого–то незнакомого дядьку с длинным крючковатым носом и седыми редкими волосами. – Познакомьтесь. Это наш эксперт. Он будет оценивать правильность ответов. Два часа назад было внеочередное заседание комиссии, и она решила, единогласно, кстати, устроить вам дополнительную проверку. Просто ваша…эм… любовь… Хм.. вызвали ряд сомнений у экспертов, изучавших материалы дела. Сейчас мы побеседуем с каждым из вас. И выясним, что вы знаете друг о друге. Присядьте.
– Как же вы хотите меня посадить, – высокомерно усмехнулся Чонгук.
– Итак, давайте начнем с вас, мистер Чон, – послышался голос эксперта. Он выложил бумаги на гроб. – И первый вопрос. Любимый цвет вашей супруги?
Каждый раз я убеждаюсь, что жизнь – все–таки мальчик. Потому что там есть конец. Так вот, жизнь помахала концом перед глазами, когда я почувствовала, что задорно икаю. Это вино на травах, вызвало у меня приступ икоты.
– Анкету жены сюда, – послышался голос крючконосого.
– Погодите! Она еще не заполнила анкету! – спохватился командир бюрократически– десантного батальона.– Вот мадам! Прошу! Ответьте на вопросы. Их тут немного… А потом начнем проверять!
Передо мной возникло парящее в воздухе перо и пергамент.
Чонгук сидел в кресле так, словно принц в присутствии подданных. Я не видела ни страха, ни волнения.
– Так, любимый цвет! – начала я вчитываться. – Эм… Вообще–то лиловый. Но … Судя по халату – красный. Любимые цветы… Эм… Вообще–то шиповник. Но напишем фиалки! Возраст… Эм… Ладно, польстим себе! Двадцать лет. Любимое блюдо… Эм… Вообще–то я люблю пирожные с заварным кремом и салат из морской капусты. Но правильный ответ… каша. Любимый напиток… Эм… Вообще–то зеленый час с тропическим вкусом, но в нашем случае придется побыть алкоголиком. Вино. Вроде бы все!
– Возьми… Ик! … те, – протянула я анкету, устыдившись внезапного ика.
– Начинам! – заметил крючковатый, бегло глядя на ответы. – Любимый цвет жены…
Все смотрели на меня, а я никак не могла подсказать.
– Красный, – произнес Чонгук, а я выдохнула.
– Любимые цветы? – спросил крючковатый. Я делала вид, что принюхиваюсь.
– Пусть будет фиалки, – послышался Чонгук. О! Пока что идем гладенько! – Пусть будет восемнадцать. Ка–ша или тушеные овощи… Вино…
Он угадал! Ну, кроме возраста. Не думаю, что это слишком критично!
– Хм… Занятно, – произнес эксперт, глядя на мои ответы. Комиссия тут же переглянулась. – Теперь очередь дамы! Вы готовы?
Я видела, что Чонгук почему–то побледнел. Нет, он обычно бледный, но сейчас он писал быстро, пока я пыталась подавить икоту.
– Красный! Ик! Эм… Фиалки… Ик!– ответила я на первый вопрос. Так, Чимину примерно десять. Ректор сказал, что это произошло пятьдесят лет назад. –Возраст… эм… шестьдесят лет… Кровь! Кровь! Ик!
– Хм… Кроме крови и возраста ни одного правильного ответа, – заметила комиссия, поглядывая то на меня, то на Чонгука.
Какой, если не красный?!
– Вам не кажется, что девушка не знает о вас практически ничего кроме приблизительного возраста и блюда? Что ваш любимый цвет – черный. Любимые цветы – розы… – с сомнением произнес бюрократ с бородкой.
– А это она за мной ухаживать должна или я за ней? – спросил Чонгук. – Вы что там? Пока меня нет, приняли на грудь и новый закон?
– Вот вы шутите, – послышался недовольный голос. – А у нас это в плане стоит! Мы обязаны проверить!
– Хорошо, – заметил Чонгук, глядя на них пристально. – Зачем моей жене знать мои любимые цветы? Ладно, допустим, чтобы в случае моей смерти украсить ими мою могилу? Но зачем ей знать мой любимый цвет?
– Эм… Чтобы надевать белье любимого цвета… – замялся один из комиссии. – Ой, простите, платье!
– Если у вас, Вельдриг, – усмехнулся Чонгук, горделиво откидывая голову. – Проблемы в постели. И только благодаря белью нужного цвета у вас что–то получается, то я вас разочарую. У меня таких проблем нет.
Только не говорите, что там есть целая толпа любовниц, очарованных готическим принцем!
– Так или иначе, нам нужно подшить это в ваше дело, – заметила комиссия. – И для вас, Чонгук, результат неутешительный.
– Это вы про то, что я не знаю, какими цветами украшать его могилу? – спросила я, ничего не понимая.
– Мадам, скажите честно. Он пробовал вашу кровь? – спросил меня эксперт. Перед глазами появилась капелька с ножниц.
– Нет, – ответила я. – При чем здесь кровь? Ик!
– Просто вампиры могут таким образом получить сведения о жертве. Которые помогают им в охоте, – вздохнул эксперт, глядя на меня. – Это врожденная способность, которая с годами становится все сильнее. Хотя, бывают исключения. Например, мистер Чон.
– До свидания, – попрощалась проверка, исчезая.
Первые несколько минут стояла тишина, прерываемая моим звонким «Ик!». Остатки вина в моем бокале подпрыгивали в аккомпанемент моим икам. А потом Чонгук встал с кресла и подошел ко мне.
Мне показалось, что он шел меня убивать!
– Мадам, – послышался голос, а бледная рука врезалась в стену, заставив меня скосить на нее глаза. Бокал от неожиданности выпал у меня из рук. – А вы не могли бы написать правду? Что ваш любимый цвет лиловый? И что вам нравится какая–то колючка? Нет?
– Я … я просто … – прошептала я, немного испугавшись этого внезапного порыва. – Вы и это знаете? Вот для чего вы пробовали кровь с ножниц…
– Нет, не для этого! – послышался яростный голос, надо мной. – А чтобы понять, что вы чувствуете к ребенку! На мой взгляд, вы играли роль мамы уж очень натурально!
– Я и не думала играть роль! – резко ответила я. И тут же икнула в знак подтверждения. – Ик!
– И это я тоже уже знаю, – послышался зловещий голос, напомнивший мне о нашей свадьбе.
Внезапно сдвинутые брови раздвинулись, и послышался тяжелый вздох. Его рука сползла по стене, а я увидела спину. Что он еще знает? В этот, словно почва ушла из под ног. Обычно, когда кто–то знает о тебе больше, чем ты рассказываешь, хочется посмотреть расценки киллеров.
Я машинально присела собрать стекла с пола. Между прочим, я тут босиком хожу! Все страшилки, про путешествующий по организму осколок стекла, вдруг ожили со страшной силой.
– Ик! – вздрогнула я, неловко схватив осколок и едва порезавшись. Я тут же сунула палец в рот, чувствуя мерзкий привкус металла. Посмотрев на свой палец, я увидела выступившую капельку крови.
Через мгновенье я почувствовала, как мою руку молча берут за кисть и медленно тянут к своим губам.
– Больно? – послышался тихий голос, а на меня смотрели едва вспыхнувшие алые глаза. – Можно я поцелую?
Стекла высыпались из моих рук, когда мой палец прикоснулся к чужим мягким губам. Мягкие губы осторожно прильнули к раненой подушечке. Сердце учащенно забилось в тот момент, когда губы раздвинулись, а по моему пальцу язык.
Я смотрела лишь в чуть светящиеся глаза и чувствовала, как внутри все переворачивается, когда моим пальцем медленно ведут по своим губам.
– Я просто поцелую, – слышался голос, а я чувствовала волнение. В тот момент, когда его губы приоткрывались, а я невольно приокрывала свои.
– Зачем вы… Ик! … это делаете? – спросила я, видя, с какой нежностью держат мою руку. Большой палец на моем запястье плавно скользил по нему. И от этого поглаживания по коже пошли мурашки.
Мою руку держали, как сокровище. Мой палец осторожно закусили острыми белыми зубами, а закусила губу. «Там еще немножечко осталось, мадам!», – прочитала я в его взгляде. «Нет, видимо, уже не осталось!», – ответила я тоже взглядом.
Я почувствовала, как меня медленно подводят к себе, а его рука плавно ложится на талию.
– Я честно пытаюсь к вам привыкнуть. Привыкнуть к вашему запаху, к запаху вашей крови… Вы же женщина. Я понимаю, что спрашивать неприлично. Особенно о таких вещах. Но не могли бы вы указать примерную дату, – послышался шепот на ухо.
– Эм… через недельку, примерно, – прошептала я в ответ. Мою руку держали за кисть. – Ик!
– Вас вызывает юный господин! – послышался топот голос Сморчка. Он заглянул в дверь. – Ужин подавать, или вы уже тут сами, без меня?
Я подобрала юбку, бросаясь в комнату с зеркалом. Я влетела в нее первая, видя знакомое лицо.
– Мама! – послышался радостный голос. – Папа!
– Ну как? Ик! Как прошел первый день? Ик! – спросила я, видя вполне приличную комнату и уголок семейного портрета на стене. – Уроки … Ик! … были?
– Да, были, – заметил Чимин. – Целых два!
– Ого! – удивилась я, на всякий случай, проверяя, не единственная ли это стенка, которая осталась в Академии? И осталась она не потому, что на фоне ее нужно будет звонить домой? Чтобы родители не волновались.
– Да, и нам даже задали домашнее задание, – воодушевленно заметил Чимин, тряся браслетом на руке. Сам браслет напоминал двух сплетённых змей. Нет, все–таки ректор был не прав! Чимин – спокойный ребенок. В отличие от …
Я скользнула взглядом по красивому профилю стоящего рядом мужа.
– Только я никак не могу его сделать сам, – вздохнул Чимин, вращая браслет вокруг кисти. – А завтра нужно сдать! Погодите! Сейчас принесу и прочитаю!
– А…. Ик!... что задали? – спросила я, глядя на ребенка. Я не сводила взгляда с уютной комнаты, а сама искала попой кресло. Просто я решила присесть заранее. На всякий случай. Послышался шелест бумаги и топот. А следом детское бурчание: «Ну где же оно?». В шарике отражалась стена с дорогими обоями.
– Ой… Ик! … Простите, – вздохнула я, понимая что кресло было уже занято. – Я просто думала, что новости о том, что задали … Ик!... нужно слушать сидя.
– А вы думаете, что я присел просто так? – послышался насмешливый вопрос.
Меня дернули к себе, усадив на колено. В зеркале мелькнул Попокрыл, свободно летающий по комнате.
– Мы готовы, – мужественно расписалась мама за двоих.
– Вот нашел! – послышался радостный топот. В руках появилась мамина тетрадка с дворецким. – Вот! Сейчас прочитаю!