La Mia Bella

•<Италия, когда-то давно>•

Они терпеливо ждали, не желая верить слухам. Ожидали прихода короля, который смог бы отбросить все скопившиеся сомнения, но этого не произошло. Вольтури смерил присутствующих привычным незаинтересованным спокойствием.

Однако что-то темное и несвойственное все-таки мелькнуло на призрачном лице, отражаясь в красных бликах.

— Правда ли то, о чем судачат, Аро? — Тайрон наклонил голову. И даже вслух предводитель охотников не хотел такое произносить. Признать, что часть его семьи, часть темного сердца навеки мертва, вызывало несвойственные вампирам чувства.

Изабелла слишком быстро заняла отдельное место в сердце у главы клана Дуэль. Чуткая и не по годам умная девушка стала названной дочерью, с которой у них с Тайроном всегда была своя особая связь. И новость, пришедшая с севера прямиком из сердца городка Вольтерры, взбудоражила настолько, что они явились, так и не закончив миссию.

Поступились с собственными принципами.

— Вампиры сплетники не хуже людей, мой дорогой, что же тебе так интересно? — Аро собрал пальцы воедино. Сейчас последнее, чего желал король, это оправдываться перед родственничками только что почившей жены.

Они никогда ему не нравились. Охотничий нрав и сильное чутье, навевало смуту. Своим непреклонным характером вся чета клана Дуэль ходила по тонкой грани. Вальтури были снисходительны лишь только из-за их любимицы Изабеллы.

А когда она ушла, все что копилось так или иначе напомнило Аро о том кто такие охотники. Но король придерживался бытующего правила, врагов нужно держать как можно ближе.

— Ни к чему это бутафорство, Аро, ответь, правда ли то, что Изабелла... — Он не договорил, ощущая руку Грейс. Эта прыткая дьяволица умела поддержать. — Больше не покажет нам своего чудесного взора.

В зале воцарилось молчание, и только зубы Кайсуса, плотно сжавшиеся меж собой, нарушили эту тишину слышным хрустом. Каждый осознавал непреложную правду, но вот так прямо сказать об этом никто не мог. Как кость в горле застревали слова, без малейшего шанса выйти наружу.

Любопытно, считалось, что вампиры ничего не чувствуют, но каким же огромным было это заблуждение. Да они определено не были эмпатпми и едва ли могли похвастаться жалостью к собственным жертвом, но если однажды их мертвое сердце принимало чужую душу, грань между бесчувственностью и острой судорожной болью истончалась.

— Правда, Тайрон. — Слова, как удар бетонной стены, разрушили хрупкую веру. Но даже сейчас, ощущая, как не бьющееся сердце сжимает в тиски, а всё существование дрожит по швам, Тайрона удивлял и до омерзения злил этот спокойный тон короля.

Будто бы это не имело никакого значения и в небытие канул обычный новобранец, нарушивший закон. Будто это не разбило его сердце и он не потерял ту, что так трепетно оберегал.

Но откуда ему было знать, что Аро подозревал абсолютно всех и даже своих братьев.

Румыны не могли быть столь сильными, чтобы убить его жену и проникнуть в замок, не имея наводчиков и предателей из его окружения.

Откуда Тайрону было знать, что каждый вампир проходит усиленную проверку, а всё свое свободное от суда время Аро, как мертвая скала, восседает в спальне напротив витражного окна, вспоминая то недолгое былое, что судьба отвела им с его девочкой.

— Если это всё, то вы здесь боле ни к чему, продолжайте начатое, мы должны выкорчевать румын с юга.  — Король сжал подлокотник, внимательно изучая эмоции присутствующих. Маловероятно, что кто-то из них мог бы навредить его жене или быть предателем, но шанс никогда не был равен нулю.

— Но как это произошло? — Мужчина нахмурился. Вампир не унимался, его отнюдь не устраивал расклад, в котором их выпроводят, как будто эта девочка не была их частью.

Словно однажды они не дали благословение на этот брак, и не отпустили девушку в Волтерру.

— Во время нашего отсутствия румыны оказались слишком близко в паре километров от северного хребта. — Маркус ответил за брата, с тоской поглядывая на парочку. Весь клан внутрь не пустили, и поэтому лишь двое принимали на себя удар от полученных известий. — Под видом целительной деревне как горожане они свободно передвигались по нашему городу.  Не исключено что версий слишком много, однако все следы вели именно туда.

— Аро, позволь мне вычислить причастных, Изабелла моя дочь, не лишай этого права. — Глава клана нахмурился. Тайрон считал своим долгом покорать ненавистный народ издревле мешающий вампирам как зловонная чума, да и не сыскать владыкам тех, кто справился бы с этой задачей лучше.

Аро смерил вампира тяжелым взглядом. Никто из братьев не смел вмешаться, не тот случай, чтобы спорить. А сам король не собирался позволять никому кроме себя затрагивать это расследование. Он решил, что при любом раскладе будет единственным, кто покарает всех причастных.

Как бы эгоистично это ни было. Но эгоизм? Что это такое для вампиров? Что это значит, поступить эгоистично для того, кто в одну минуту лишился всего? Очевидно, ему плевать на чужую боль. Единственная, на чьи мысли и чувства ему не было плевать, больше не вернется.

— Тайрон, ты нужен мне на Юге, и быть по сему. — Безразлично бросил вампир, поднявшись с трона, тем самым обозначив свой окончательный вердикт. Аро покинул зал.

Хотелось кричать от несправедливости. Тайрон был в ярости, едва ли совладая с собой. Судороги сковывали тела от разочарования, ему нужно было утащить этот голод но как будто наказывая Аро не позволил тм. По поводу ранец мере именно так он и думал.

Когда-то давно глава дал свое добро на этот союз, полагая, что его девочка будет счастлива, а Аро защитит и убережёт её от всего. Но сегодня все его убеждения разбились об лёд, порушились, как карточный домик. Он винил во всём случившемся с Изабеллой и себя, и Аро. И не найти ему теперь покоя.

Но ненависть к королю, как ядовитая змея, обвила мёртвое сердце.

Для атмосферы музыка — Cold Aqualung.

Владыка вампиров, не почувствовав ни одного совестливого укола, направился в сердце замка. Семья Изабеллы для него была не более чем просто сильные и исполнительные вампиры, так же как и вся часть окружения, даже братья.

Его единственная семья — это так несправедливо умертвленная возлюбленная жена.

— Mia cara amata. — На выдохе прошептал мужчина, вжавшись как в единственное спасение в махровое кресло. Не было и минуты, в которой он не размышлял о случившемся и не вспоминал её бледное тело. — Зачем ты оставила меня?

Он невесело усмехнулся, разглядывая всё ещё лежавшие под лёгким слоем пыли гребни жены. А рядом в бархатном футляре находились привезённые из поездки бриллиантовые серьги, которые Изабелла так и не надела. Флаконы духов мирно прижимались к зеркалу, в котором отражался безрадостный хозяин замка.

Что ему эти дары без неё?

— Грозилась убежать из-за ограничений? — Его глаза машинально прикрылись, а память вместо темноты как будто бы назло преподнесла красивый грозный лик. — И вот мы тут. Тебя нет, и жизни тоже, mia cara. Я думал, что знаю об одиночестве всё и давно с ним сросся, а потому произошедшее не создаст мне проблем. Но лишь теперь я знаю, что такое одиночество. Не хотел признавать, как глубоко ты пустила свои корни в моём сердце.

Его взгляд уцепился за картину, висящую на стене. Скромный подарок на фоне всех даров, что он успел ей преподнести. Но кто бы знал, что самый ценный. То, что никогда не даст забыть ему её красоту, выразительность глаз и густоту шоколадных волос. Дни, которые ничто не могло омрачить, и если бы он только знал о сегодняшних своих скитаниях, то никогда бы не оставил её даже на минуту в одиночестве.

— Ты бы не хотела видеть меня таким, но видит бог, Изабелла, и я никогда и не помыслил бы о сегодняшних днях. Невыносимо даже на мгновение вспоминать, как быстро ты исчезла, как пламя отобрало тебя у меня. Последнюю, но не единственную память.

Ты так смотрела на меня в тот день, когда мы прощались, и я бы забыл всё об этой ненавистной планете, но только не тот взгляд. Как будто знала ты о той последней встрече. Знала и молчала, наглядно представляя, как это одиночество задушит меня следом.

Мужчина рывком приблизился к портрету. Сейчас он напоминал себе новобранца, который был импульсивным в каждом своём движении. Но плевать хотелось даже на это недостойное короля сравнение.

Рывком сняв со стены раму, он уставился на неё. Истинный момент слабости короля. Дурацкая улыбка, присущая моментам иронии в зале вынесения приговоров, так неизгладимо вытеснялась во всей картине события.

— Ведь наши взгляды разделяла вечность, — его голос едва ли слышно нашептывал слова. Способная разрушить хрупкие мечты. — Но больше я так не могу. — Он усмехнулся, когда указательный палец коснулся картины.
— Тоска, как крепкий хмель, пьянит и развязывает язык.
Я хочу захлебнуться в сладком пламени
Той души, что знает мою душу.
Не видишь разве, что мой рот сжигает жажда?
А за холодом глаз скрывается мучение?
Девочка моя прекрасная, уйми же эту боль. —
Подойди ко мне и прижмись к моей груди.

Краска под холодными пальцами насмешливо ощутилась так же нежно и приятно, как и бархатная кожа его королевы. Как будто бы всего на секунду он касался лица любимой жены.

Не было ни румын, ни клана Дуэль, лишь они и короткое счастливое мгновение. Ее карие глаза, которые художник решил изобразить как в память о людской жизни, будто бы живые смотрели на него и улыбались.

Стук в дверь, как гром среди ясного неба, заставил слишком медленно, почти отрывисто поднять голову. Вампир все еще не мог оторвать взгляда от своей красивой девочки, и даже повторный стук не вызвал желания выяснить, кто там и что ему нужно. Ничего из мирского больше не имело для Аро глобального значения.

Ничего, кроме нее. Личный наркотик? Может быть.

— Пошел вон. — Вампир рыкнул. Было плевать на то, что за дверью, пускай чертов замок сгорит вместе с ним, и он почтет это за честь. Благословение умереть в этой комнате вместе с ней и другими воспоминаниями.

Можно ли разбить сердце, которое уже тысячу лет не бьется? Можно.

— Зачем я существую, Изабелла? — Он ощутил укол горечи где-то под ребрами, наконец-то вернув портрет на прежнее место. Медленно, как подбитая собака, мужчина уселся в кресло, и казалось бы, прошла вечность, когда бокал наполнился виски. — Зачем мне это жалкое существование? Я не верю в благословение, ты знаешь, но и в жизнь без тебя тоже. Ты пришла и принесла в мою жизнь воздух, наполнив им мои легкие, но, уйдя, ты захлестнула их кровью.

Прикрыв глаза, он поднялся с кресла, ослабив ворот рубашки, подойдя к витражам. В Италии шел дождь, редкое явление для этого городка, но погода словно сочувствовала вампиру, плача от несправедливости. Распахнув двери настежь, Аро позволил проливному ливню проникнуть внутрь, накрывая мужчину хлесткими каплями с головой. Они, как маленькие осколки, раздирали душу изнутри, но также дарили вампиру некое успокоение.

Однако даже мимолетная мысль о том, что холодные капли попадут на полотно и испортят единственный портрет жены, молниеносно остудили пыл мужчины, заставив вампира захлопнуть окна, едва ли не выбивая разноцветные стекла из рам. Сколько боли и ненависти ко всему ему принес уход жены. Как раскаленная кочерга, которую невозможно было достать из груди.

***

Италия. Наши дни

Голова закружилась, безбожная тошнота подступила к горлу, побудив девушку прикрыть глаза и тут же снова распахнуть их обратно, инстинктивно выискивая уборную. Найдя приоткрытую дверь, не теряя ни минуты, Белла тут же вбежала внутрь, ощущая непривычную телу ломоту, едва ли не поймав лбом дверной косяк.

Слишком быстро

Да только вместо алкоголя и остатков еды из нее вышла красная жидкость, смутно напоминавшая кровь. Отшатнувшись, Изабелла вжалась рукой в соседнюю стену кафеля, обхватив рукой махровое полотенце. Только сейчас немного придя в себя, она попыталась осмотреться, наталкиваясь глазами на зеркало. Вскрикнув, Свон не могла поверить в случившееся. Вся ее кожа была нездорово бледной, а глаза необычно тусклыми, в тон вина. Красные, как у... вампира?

И прежде чем самой Свон удалось хоть немного осознать свое положение, где-то за дверью послышались откровенные смешки и звонкий удар затрещины. Судя по всему, в этом месте девушка была не одна, и этот факт отнюдь не сделал её храброй.

— Майкл, ты идиот? — Еще один смешок трелью протиснулся сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты. — Новобранцам нельзя в отключке давать кровь, иначе может случиться непринятие.

— Ты сама сказала, что она давно не новобранец, и хватит меня бить, я тебе не груша, Грейс. — Угрожающий тон, парень явно не собирался терпеть насмешек.

— Это не точное суждение, я пояснила, что она наша, но сколько в ней вампирского сейчас неизвестно. В любом случае, у тебя не было таких распоряжений опаивать её.

— Она кряхтела без сознания, думал, надо, вот случились что, Тайрон мне бы бошку за неё оторвал.

Твердый тон, без капли иронии и с четким пониманием, не давал никому усомниться в его серьёзности. Вампир хоть и молод, но был далеко не глуп и прекрасно осознавал, что перспектива реальна, слишком дорога им эта девушка.

Майклу становилось любопытно, как же она воскресла и как появилась тут. Ему ничего не рассказали, парень был совсем юным вампиром, не посвященным, по сути, ни во что. И будь он хоть немного больше вхож в их мир, то осознал бы всю важность, благовение и невероятность момента, но, увы, не прошло и года, как жизнь смертного превратилась в бессмертие.

— А разве не случилось? — Он покачал головой, после чего нахмурился, понимая, как долго они тут сидят без Изабеллы. — Белла, тебе нужна помощь?

Услышав свое имя, девушка импульсивно дернула рукой, будучи раскрытой. Светильник с грохотом упал на плитку, и тогда в проеме появилась парочка. Вампирша оглядела внешний вид, окружающую вокруг атмосферу, чтобы понять, нужна ли помощь, вампир же с явным интересом оценивал гостью.

— Я... Я не знаю, что происходит, кто вы? — Изабелла отпрянула, все еще не привыкшая к новым рефлексам, и ударилась головой о зеркало, не ощутив при этом боли.

— Тише! — Грейс дернулась, схватив Свон за локоть и отодвинув её рывком на себя, не позволяя осколкам зацепить её. — Мы твоя семья, но, видно, и это ты не помнишь.

— Я не понимаю, мои родители — Рене и Арчи Свон, и вы точно не похожи на дальнюю родню. — Отойдя на безопасное расстояние, Свон окинула обоих пристальным взглядом, изучая. Странное чувство дежавю посетило её, когда Грейс закатила глаза.

— Эти люди не твои родители. Технически твоя семья погибла естественной смертью ещё во время рассвета герцогства. — Грейс нехотя разъясняла подруге такую ошеломляющую для смертных ушей информацию.

И если для самой Изабеллы та семья была предметом гордости и чего-то важного, то для вампирши они всего лишь кучка бесполезных людишек, которые по сути никак не связаны с подругой.

— Но... — Иза замолчала, все еще не понимая, как на это реагировать, когда позади прогремел голос. 

— Я же просил без моего ведома её не беспокоить. — Глава клана задержал свой взгляд на девушке, окончив реплику. Что-то постылое отразилось в красных дужках.

Он явно не поощрил такой инициативы со стороны семьи. Сейчас одно неправильное слово, одно не выверенное действие может напугать её и заставить девушку надолго избегать их всех.

— Она спросила, я ответила. — Грейс пожала плечами, этот душнила начинал раздражать своей унылостью.

— Ты не помогаешь, только путаешь её. — Он вздохнул, снова посмотрев на девушку. Как же мужчине её не хватало, и вот она так близко, что кажется не наяву. — Выйдите оба.

Спорить парочка не стала, тут же ушмыгнув по своим делам. Нахождение в таком почетном клане всегда было чревато большим объемом работы и намного меньшим отдыха.

Вампир, дождавшись их ухода, неторопливо приблизился к новообращенной. Поддавшись желаниям, что преследовали главу уже, пожалуй, несколько последних столетий, он прижал девушку к своей груди.

— Прости за это, но я так соскучился, Изабелла. — Мужчина вдохнул запах ее волос, тут же выпуская растерянную Свон из объятий.

— Ничего, расскажите, что происходит. — Она была полна растерянности, и не вызвал в ней этот спокойный мужчина противоречивых чувств. А напрасно, ведь именно он один из кровожаднейших вампиров, которого никогда не волновали судьбы жертв.

Тайрон смерил девушку долгим взглядом. Конечно, вампир ожидал, что она попросит объяснений, и в своей голове их давно уже заготовил. Однако эта встреча, о которой столько времени он и помыслить не мог, выбила его из колеи. Он, как мальчишка, растерялся, пытаясь вспомнить все те заготовки на ее дежурные и весьма посредственные вопросы.

— Давай пройдемся, дорогая. — Он указал рукой по направлению к выходу, на что Изабелла молчаливо подчинилась. Гораздо больше, чем упрямство, в ней пробивался интерес.

Дом клана Дуэль был в несколько раз больше, чем тот, что принадлежал Калленам, и, помимо схожей лесной одинокой местности, он также вмещал в себя целую систему подпольных ходов и тренировочные поля. Что также говорило о их положении.

И при упоминании семьи Эдварда Свон наконец-то задумалась о Форексе и произошедшем. Было любопытно, как поживают вампиры, уехали они или все еще в доме посреди чащи леса. Девушка искренне надеялась, что без нее всем лучше, а главное, сам Эдвард больше не рискует собственной семьей.

В глазах Свон все было предельно ясно, ведь та полагала, что именно она является главной занозой, несущей для Калленов угрозу, но как же девушка ошибалась.

— Начнем с последних событий. — Вампир вырвал Беллу из собственных мыслей, останавливаясь неподалеку от раскидистого дуба. И пускай погода была пасмурной, поместье скрыто от глаз посторонних, и вампирам ничего не угрожало, даже несмотря на это глава заботился о каждой мелочи, и именно благодаря этому они тысячу лет находились в высших доверительных кругах. — Ты вампир. Мы можем лишь предположить, что всему виной неосторожность новобранца, который так глупо наследил, оставив свой запах на разорванной рубахе. Я знаю, что тебе, как девушке, прожившей восемнадцать лет в неведении вокруг убежденных скептиков, в это непросто поверить...

— Может, но моя жизнь итак все последние месяца носит слоган «в это непросто поверить». — Белла невесело улыбнулась. К чему фамильярности, если новый быт обязывает отказ от всего, что имело для нее значение. — Так что я поверю, но вряд ли приму как должное или правильное.

Кто-то так просто перечеркнул ее жизнь, не позволив прожить сполна. Все мечты и некогда желания больше девушке не принадлежали. Изабелла не винила в этом клан Дуэль или тем более Калленов, да даже того таинственного Аро. Но это не отменяло скорби по открытой жизни, той, что всецело принадлежала Свон. А сейчас она даже не понимала, что ждет ее завтра.

— Ты ни капли не изменилась, Белла. — Мужчина мягко улыбнулся. Даже после смерти её характер не выкорчевался из груди.

— Хотелось бы и мне знать, какой я была. — Девушка быстро метнула плечами, едва ли не покачнувшись, теряя равновесие. Не так-то просто было приноровиться к новым рефлексам. При смертной жизни ей, напротив, была куда больше присуща медлительность. — Как это все вышло? Я ничего не могу собрать воедино, не могу понять, действительно ли моё прошлое было вампирским и кто тогда тот мужчина.

Свон в своем непонимании была весьма прямолинейной. Никто ничего ей толком не рассказывал, поэтому приходилось логически додумывать самой. Слова парочки не выходили из головы, как и тот вампир, что с явной уверенностью вжимал её в себя. Так не мог себя вести мужчина, который видел ее лишь единожды.

— Ты всегда была прямолинейной и кроткой, умело располагала к себе всех и совершала самые безбашенные выборы. — Он с пониманием кивнул девушке, несколько ностальгически вспоминая их прошлое. Сколько секретов хранил этот мужчина... Было не счесть. — В наш клан ты попала совсем юной девой ещё во времена миланского герцогства, твоя жизнь висела на волоске из-за трагичного случая, разбойники напали на карету, и мы спасли тебя. А потом ты стала нашей сестрой. Как ты воскресла, ответить не могу, но совершенно точно знаю, что это никакая не ошибка или случайность. То, что ты вернулась к нам, может, судьба, а может, стечение стечение обстоятельств.

Мужчина не мог ей рассказать о произошедшем всё, а главное то, что так нечестно оборвало её жизнь. Ещё тогда в огромном тронном зале каждый получил негласный приказ от короля, кто бы ни обращался с этим вопросом, никому нельзя распространяться. А Белла, к счастью, была занята совершенно иными вещами, и куда больше ее интересовало настоящее, нежели прошлое.

— Но кто же тот мужчина? — Она призадумалась, усаживаясь на старый пень. Пока Тайран ожидал пояснений.

Все эти сны, обрывки воспоминаний и тот пытливый, полный желания взгляд... Она не хотела признаваться, но порой под покровом ночи ей казалось, что он стоял в темном углу возле крошечного окна, выходящего на соседний кампус.

Тихий и опасный. Он казался ей совершенно молчаливым, но в то же время яркие, как угли в камине, глаза говорили гораздо больше, чем самые болтливые сплетницы на парах. Все это причудливой вереницей кружило в сонном сознании, пытаясь найти логичное оправдание этому помешательству.

— Он назвал меня своей и смотрел совершенно иначе, будто знает, и то странное теплое чувство дежавю... Это выбило меня окончательно из колеи, ведь Каллены уверяли о его намерениях отнять мою жизнь. Но я как будто не могу это принять, доверяюсь тем, кто знает больше, но часть противится.

Белла решила быть откровенной. Она не могла поделиться этим с родителями, в особенности с подружкой, а об Калленах, которых она и подозревает в утаивании чего-то важного, и подавно. А раз уж перед ней ещё один вампир, который кажется пусть и отдаленно, но знакомым, то эту возможность девушка использует.

— Каллены... — Мужчина хмыкнул. Семейство блондинчика Карлайла ему никогда не нравилось, хотя чего ожидать от вегетарианцев? — Они врали тебе, но предположу, что ненамеренно, желая скорее помочь и уберечь, ведь Аро не из терпеливых. Он именно тот, кто не отдает своего, и это, к сожалению, известно каждому бессмертному.

— Я знаю, что он Вальтури, влиятельный вампир. — Белла поделилась выводами и тем, в чем, по крайней мере, уверенна.

— О, не просто влиятельный, Белла, он один из трех королей, самый сильный и могущественный вампир из существующих.

Мужчина усмехнулся. Несмотря на ненависть к Аро после всего, которая никуда не делась, он не собирался, как другие, вилять и пудрить ей мозги.

В его принципах лишь честное сражение, и пусть Изабелла сама поймет, кто он такой, и не подпустит, чем отплатит этому демону за их боль сама, чем Тайрон будет морочить девушке голову, отрицая очевидное.

Может, оно и к лучшему, что она вот так в лоб об этом услышит.

— Он твой муж. По всем правилам и обычаям. А ты королева Вальттеры. 

Сказанное сильнее удара десятитонной стены порушило былой настрой девушки. Все это слишком неожиданно, вампир так легко сказал ей настолько ошеломляющую и важную информацию. И все, что оставалось, — это понять. Она уже слышала от Эдварда о королях, но только сейчас сложила воедино пазл.

— Муж? — Нет, этого же не могло быть? Хотя сознание, которое в последнее время все чаще подбрасывало лик прекрасного мужчины, твердило, что все верно. Так, как и должно быть. Логично, и не зря он ей снился, все не просто так. И то, что она так сильно хочет отвергать, — реальность.

— Так и есть. — с некоторым раздражением подтвердил мужчина. Ему бы хотелось вернуться в те времена и не брать с собой девушку на бал владык, но, увы, сделанного не воротишь. — Вы знакомы сотни лет, и ошибки быть не может. Но... — Он нежно обхватил её руки, поддерживая девушку. — Если ты настолько не хочешь, мы укроем тебя от его глаз и не выдадим, он ни за что не догадается искать тебя здесь.

Она молчала, не раскрепляя их руки. Все это имело место быть, и безопасность, как и время, было тем, что необходимо, вот только внутренне девушка металась. Свон не испытывала ненависть или неприязни к королю, а когда Белла вспоминала тот усталый взгляд в толпе, то даже совестно ей было. И поэтому, настолько потерявшись, вампирша не могла дать ответ предводителю клана так просто.

— Дело не в том, чего хочу я, а в этой ситуации, где у меня нет никакого чувства твердой почвы. — Она невесело усмехнулась, и в голове в насмешку промелькнул отрывок того урока, на котором каждый из её одноклассников делился своими планами на будущее. — Мне нужно немного времени для осознания того, кто я. Это как минимум, Тайрон.

— Значит, у меня есть пара недель для того, чтобы ввести тебя в курс дела, обучить ремеслу и натренировать контактный бой. — Серьезно проговорил вампир, хотя ему было приятно вновь услышать свое имя из девичьих уст.

— Как скажешь. — В знак капитуляции она подняла руки вверх.

В дом пара вернулись быстро, но тяжелое чувство не покидало Изабеллу, ведь не так просто было принять как данность имеющиеся из прошлого обязательства.

К счастью, Свон никто не беспокоил, и она укромно спряталась в отведенной ей комнате на втором этаже поместья. Мебель была новой, и казалось, стены все еще пахли свежей краской и клеем. Но вполне вероятно, что это ей могло казаться в результате обострившегося обоняния в момент приобретенного или же вернувшегося к ней вампиризма.

Почему-то, восседая на твердом дубовом подоконнике с блокнотом и ручкой в руках, выводя незамысловатые линии, Белла размышляла о Форексе, как все дошло от обычной старшей школы до пряток с могущественными вампирами, и эти размышления быстро перетекли к вампиру.

Как ни странно, Свон не обвиняла мужчину и, напротив, ставила себя в позицию так называемого мужа: по сути, он потерял ее так надолго, и теперь саморучно девушка бессовестно убегает от него. Конечно, это не отбелят его участия в рассказах Эдварда, однако груз ответственности и человеческое прошлое делают свою работу на отлично.

Опустив глаза на лист, Изабелла изумилась тому, как несколько линий сложились в узнаваемый портрет. Аро Вальтури смотрел куда-то вдаль, пока черные от гелевой ручки глаза горели огнем желания. Они как будто пытались доказать беглянке, что сколько бы ниточка не вилась, конец всегда один. И ее конец, а может, и сама судьба — быть подле короля.

Решив немного выдохнуть, она легла на мягкую кровать и только лишь на втором бессоном часу поняла, что сон теперь ей чужд, да и нет в этом нужды, но упрямство вперемешку с непониманием туманного будущего и сложившихся перспектив, должно быть, вернули ее в прошлое. Туда, где ее человеческая мама Рене укладывала юную дочурку спать со словами «утро вечера мудренее».

В пять утра или около того в дверь раздался четкий стук, бодро подскочив с кровати, Свон не могла не отметить, насколько быстрой стала. Вчера на фоне всех мыслей она не сильно обращала на это внимание, но теперь четко замечала характерные изменения.

— Пойдем, сейчас самое время. — Тайрон, облаченный в серый спортивный костюм, указал на коридор, ведущий к балкону в коридоре.

Спорить девушка не стала, однако, когда они вышли на балкон, с явным непониманием и вопросом в глазах уставилась на безмятежного мужчину.

— Не бойся, пришло время показать тебе наши возможности. — Сказав это, Тайрон с явной грацией и легкостью спрыгнул с балкона второго этажа вниз, с легкостью поправляя осанку, как истинный аристократ. — А теперь твоя очередь.

Сомнение сжалось глубоко внутри забитой птицей, она же не самоубийца? Здесь так высоко, а вдруг девушка переломает себе ноги? Понимание своего нового положения отошло на второй план, оставляя место страху.

— Не бойся, просто выдохни и закрой глаза, уверяю... — Наблюдая откровенную нерешительность, но отлично понимая её чувства, Тайрон решительно добавил: — Я всегда подстрахую тебя.

На дрожащих ногах девушка кое-как перелезла через ограждения, цепляясь в острый гранит пятками кожаных кроссовок, по инерции вжавшись пятой точкой в твердые прутья, удивительно, что при настолько резкой манере она не сорвалась при первом же рывке.

Закрыв глаза, она решила не отставать от мужчины, что скучающе сжимал руки в карманах спортивных брюк. Затаив дыхание, Свон поддалась, удивительно ловко спрыгнув. 

Всё действо произошло так легко и быстро, что Белла ненароком ощутила легкую, почти призрачную эйфорию, хотя ранее она однобоко предполагала, что вампирам чужды любые чувства. 

Тайрон помог девушке приземлиться на ноги. Такое увлечение и первая попытка сладить с новыми рефлексами не прошли бесследно, сделав Свон до смешного неосмотрительной.

— Ты должна смотреть под ноги. — Строго укорил, как провинившегося ребенка, воспитательницу. — Сломать ничего не сломаешь, а вот замедлишь точно, давай пробежимся вдоль тропы до скал, и я покажу тебе, как работают наши тела.

В результате пробежки Свон еще ни раз открывшимся возможностям, это как самая настоящая фантастика и премного интереснее, чем об этом пишут в книгах. Она ощущала себя самым настоящим микроскопом, который способен разглядеть каждое насекомое, усеявшее молодое дерево, и пчелку, бессовестно облюбовавшую полевой цветок.

Стало известно, что весь здешний лес принадлежит клану. По словам главы, сначала это был огромный земельный участок, выделенный старым губернатором под постройку какого-то завода, но Тайрон и Грейс, как самые старшие вампиры клана, смогли высадить несколько сотен деревьев и построить идеально скрытую от посторонних глаз базу. Таких у клана было несколько, помимо всей недвижимости, которая имелась, пожалуй, в каждой стране.

Несмотря на то что заочно она знакома лишь с Грейс, Тайроном и Майклом, но также были Аарон, Майкрофт, Летиция, Виктория, Винсент и девушка по имени Сина, которая, как выяснилось, была именно той, кто подбил несколько сотен лет назад спасти Изабеллу. Все, с кем Свон знакома в прошлом, сейчас на задании в Стамбуле, и поэтому познакомиться возможность предоставится несколько позже.

Новоиспеченную вампиршу этот факт нисколько не омрачал, дело было в том что никого из них она по сути и не знала обращая во внимание только лишь ощущения подсказывающее словно чуйка старой ведьме.

Так она провела в поместье «Дуэль» целых две недели, каждое утро, а иногда и по ночам Тайрон выводил ее в лес для тренировки, видя девичью неприспособленность к бою и отсутствие прошлых охотничьих интересов, он терпеливо обучал ее самообороне и рассказывал определенные преимущества тех или иных действий.

Больше всего она общалась с Майклом, будучи самым молодым вампиром в клане, в нем, как и в самой Свон, по-прежнему было много человеческого, в том числе и болтливость, которая, возможно, через пару сотен лет сойдет на нет, а быть может, и останется как досадная привычка. С Грейс же они иногда охотились по вечерам, вампирша не была многословной, но обучала соратницу искусству добычи в первую очередь пропитания.

Это было самое сложное, она никак не могла приноровиться к тому, чтобы пить кровь, к счастью, специально для нее Тайрон заказывал, а иногда и приносил с охоты кровь животных, не сказать, что это спасало ситуацию, но по крайней мере голод брал свое, и в такие моменты любые доводы рассудка, как и нелицеприятные картины, отключались.

•<Юг Мексики. Настоящее время.>•

Рывком откинув от себя мертвую тушу, мужчина отошел к умывальнику. С каждым днем ярость и смертельная ненависть в нем возрастала, переполняя чашу баланса. Только богам было известно, насколько сильно его желание поквитаться с Калленами.

— Господин, умоляю, я правда ничего не знаю. — Почувствовав на себе чужой взгляд, Аро неторопливо, как хищник, приблизился к забившемуся, словно подбитая собака, в углу стола вампиру.

Тонкий надломленный голос короля не волновал, все мысли безбожно крутились вокруг его любимой жены, которую Каллены отдалили от него, когда мужчина был в шаге от того, чтобы забрать девушку.

Стояли и молча провожали взглядом. О, лицемерие этой лживой семейки явно не знало границ.

— Раз уж ты ничего не знаешь, мой дорогой Нерон, зачем же в таком случае ты мне нужен? — В показном спокойствии Аро поджал губы, обходя вампира, добавляя вкрадчивее: — Ты совершенно бесполезен, и проступок за тобой имеется, отчего же я должен сохранить твою душонку?

Вот уже неделю они с троицей провели во вшивой Мексике, за это время вампир смог догадаться и найти подтверждения тому, что обнаглевшие и явно потерявшие страх Каллены повели их по ложному следу, тем самым увеличивая шансы Изабеллы затеряться.

Его сокровище, его драгоценная, одна косо мелькнувшая в голове мысль о том, что, не зная правды, она сможет затеряться и дожить свой век одна или, чего прискорбнее, с другим мужчиной, приводила тысячелетнего беспристрастного вампира в бешенство.

Нет, этого не случится, видит бог, Аро собирался обойтись малой кровью, лишив семью лишь наглого сосунка, но Карлайл и его шайка довели мужчину до крайней точки, и, закончив с этим делом, он не примерно вернется, заставив их признаться в том, куда они отправили его жену. И если понадобится, Аро проверит каждую фамилию и имущество, принадлежавшее Калленам, но отыщет свою женщину.

— Господин, клянусь, все совсем не так, как могло показаться. — Вампир встал на колени, качая головой, словно это могло разжалобить злого до чёртиков мужчину.

Нет, его и раньше было трудно разжалобить, а сейчас и подавно, он успокоится лишь тогда, когда его женщина окажется если не в их заке, то как минимум в радиусе вытянутой руки. 

— Просвяти же меня, мой мальчик. — Аро держался на расстоянии, облокотившись о дверной косяк.

Номер, который снимал дрянной вампир, был чертовски маленьким, лишь кровать да мелкая душевая. Одним словом, типичные трущобы.

— Меня ничего не связывает с румынами, я отдыхал в пабе, что находится на окраине, и стало быть, их бармен или кто-то из местных добавил мне травок в вино, — он умолк, понимал, как абсурдно это выглядит со стороны, но лучше сказать правду и поиметь хоть какой-то шанс на существование. — Помню только, как пил и как подошла красивая рыжеволосая девушка, а дальше как в тумане, а потом ваш приход.

— Хочешь сказать, что румыны тебя опоили, Нерон? — Аро усмехнулся, настоящая нелепица, и как не стыдно этому прихвостню обманывать своего короля. — Какой-то травой опоили вампира?

— Господин, смею полагать, что девушка была одарённой, я почти не почувствовал гипноза, возможно, именно из-за вина, но, клянусь вам, я бы никогда связался с румынами, мой покойный отец был начальником стражи Эллиотом Фабо, и я, и он предан всецело вам.

Аро с сомнением осмотрел юношу, он действительно приметил неподалеку эффектную рыжеволосую девушку, от которой разило полынью, но верить в эту историю не хотел. Откуда появились одарённые вампиры, если последних перебили ещё в первые года после смерти жены?

— Подумай хорошенько, Нерон, может, ты вспомнишь ещё что-нибудь важное, и тогда, так и быть, я сохраню твою жизнь.

Парень сильнее забился. Немудрено, когда бессмертный или человек находятся под воздействием гипноза, они с трудом способны выйти из этого состояния самостоятельно и вспомнить о происходящем в тот временной отрезок, и последнее действительно редкая удача. Но в данной ситуации у вампира есть шанс и хорошая мотивация.

Пару минут прошли словно час, когда с позволения короля Нерон подскочил к своим пожиткам, выуживая какой-то медальон из сумки.

— Когда вы появились, мрак спал с моего разума, я хотел убежать, но по случайности выцепил у румынки портфель, тут лежали всякие травки, вот это письмо и медальон. Я готов принести вам клятву верности и пройти допрос, но я бы никогда не предал клан, не так нас воспитывали, господин.

Парень вновь встал на колени, но уже не отходя, если король всё ещё ему не верит, то быть по сему, и умолять, как и препятствовать его воле, он не станет.

Аро прошелся глазами по двум коротким строкам на пожелтевшей бумаги, после чего его глаза метнулись к кулону из чёрного гранита, повисшему на пальцах. К несчастью для владельца, он знал, кому принадлежит реликвия.

Ярость поднялась из глубин, бросив несмышленого болвана, он покинул затхлый номер, натыкаясь на близнецов. Внутренности грели от злости, от всепоглощающей ярости и жажды крови.

— Господин, держим путь обратно в Форекс? — Джейн слегка потупила взгляд, с момента, как они переступили границы ненавистного городишка, господин всё время пребывал не в духе, и поэтому она боялась разозлить короля.

— Мы возвращаемся домой, малышка Джейн, а если точнее, на юг, к владениям Дуэль. — Едким слащавым голосом процедил мужчина, сжимая в руках кулон. — Отложим поездку в Форекс, эти твари посмели пойти на предательство, после всего они ведут весьма доверительную переписку с румынами.

Всё спокойствие Аро было затишьем перед смертельной бурей. Молчавшие это время Алек и Диментрий смотрели с неким удивлением, а после и полной испепеляющей яростью  на реликвию клана. 

Так как этот клан входил в близкий круг владык и по совместительству, к еще большей злости, они являлись родственниками госпожи, было непростительной ошибкой не узнать их герб на реликвии.

— Что вы собираетесь делать с изменниками, господин, я могу выяснить всех причастных. — Диментрий склонил голову, ненависть прожигала его насквозь.

Лишь мимолетно в голове вспыхнул образ красавицы Виктории, за которой он уже несколько десятков лет следовал по пятам на каждом торжестве.

Он не мог поверить в то, что она предала их, однажды их сблизил случай, знатно переборщив с выпивкой, он вывалил девушке свои чувства о том, как ему не хватает его чуткой госпожи и ее чудных бесед, наполненных увлекательными историями, и как сильно он ненавидит румын, с чем вампирша была полностью солидарна.

— Не стоит, это лишнее, дорогой Диментрий. — С опасным блеском в глазах он уставился в окно, выходящее на небольшую рыбацкую набережную. — Как ни прискорбно, но они вбили последний гвоздь в крышку этого гроба, пора зачистить их ничтожный клан. Собирай срочный совет.

***

Вот такая получилась объемная глава, прошу простить за ожидание, и искренне надеюсь, что остались те, кто его ждал)