Влада и заговор Тьмы

Приблизительно без десяти полночь Влада уже спускалась быстрым шагом по лестнице на учебный этаж.
Выспаться не получилось. Причин было три – легендарный и катастрофический храп старосты Троллиума, бормотание темных сущей и приключения Горяева под полом. Поэтому задремала Влада только к полуночи, и почти сразу ее разбудило жужжание подарка Гильса – шаровой молник висел над подушкой, подпрыгивая от нетерпения, и требовал проснуться.
История про Дарта Вейдера, который сунул пальцы в розетку, после чего у него начали светиться глаза, ему очень понравилась – Жужик тут же сам засветился настолько радостно и ярко, чтобы можно было идти за ним не спотыкаясь. К тому же он будто знал, куда направляется Влада, и вел ее за собой.
Вниз по лестнице до большой арки, а там налево по коридору.
В коридоре она была не одна, но основное движение проходило под потолком, а не по полу. Поднимать голову и присматриваться, кто там ползет, ей не хотелось – не трогают, и ладно.
Главное, что все, что ползло и летело над головой, – двигалось в том же направлении и на нее не обращало внимания. Любая нечисть, начиная от самого маленького суща, заканчивая вампиром, всегда будет двигаться туда, где происходит что-нибудь любопытное, – это она уже усвоила.
Жужик летел немного впереди, освещая ночные коридоры, которые сейчас выглядели очень таинственно, – сквозь окна на черный пол падали длинные полосы от лунного света, а стены были похожи на припорошенный сверкающим инеем черный лед.
Учебный этаж уже гудел голосами, из огромной арки с высеченной на камне надписью «Кафедра кикимороводства» на пол рассыпались лучи теплого света.
Они оба молодцы с Жужиком, они не перепутали этаж и не заблудились.
– Девочки, девочки, всем сюда, лекция начинается! – раздавался изнутри звонкий голосок, и поток девчонок, подхватив Владу, втолкнул внутрь зала, залитого сиянием – под потолком сновали шаровые молнии розового цвета. Внутри небольшой, но уютный зал напоминал домик Барби. Везде был бархат, бантики, пуговички, блестки и прочая дребедень. Владе показалось, что даже сам воздух пропитан блестками.
Кикимороводство оказалось очень странным предметом, который вела та самая кикимора, Мара Лелевна, которая так не понравилась Владе с первого взгляда.
Его посещали только девчонки, в то время как огромная троллиха-физручка Фильда увела мальчишек на площадь играть в файербол – как поняла Влада, мельком глянув в окно на бегающих ребят, смысл игры состоял в забрасывании шаровой молнии на поле противника.
Почти половину лекции по кикимороводству Мара Лелевна обсуждала со студентками их наряды на танцах, их романы на летних каникулах, а вторую половину они делали прически, перекидываясь разноцветными ленточками для волос и втыкая в волосы заколки.
Уже через пять минут Влада поняла, почему красный сектор демонстративно прогулял лекцию. Вампирши, очевидно, не считали, что кикимороводство нужный для них предмет, и она мысленно с ними полностью согласилась.
Через два часа Влада почти на четвереньках выползла на перерыв, оглушенная визгом и хихиканьем и вытаскивая шелковые ленточки даже из-за шиворота.
Как вообще дед может переносить эту Мару, да еще обедать с ней за одним столом?
Решив в следующий раз прогулять это кошмарное кикимороводство любым способом, Влада поспешила на троллеведение, чтобы успеть занять место в синем секторе Валькируса и не столкнуться больше с компанией Йорга.
С файербола как раз вернулись мальчишки и теперь галдели в коридоре, пытаясь поймать мяч, который уворачивался и орал на них басом физручки, а Егор, покатываясь со смеху, объяснял ребятам правила игры в фильдоболл.
Григо Бертович, улыбаясь и даже весело насвистывая, терпеливо подождал, пока все рассядутся по местам и успокоятся.
Влада, листая учебник троллеведения, исподтишка наблюдала за Гильсом – тот занял место на границе красного и синего сектора, устроившись рядом с Элей. Валькирия шептала ему что-то на ухо и обнимала за шею, и Влада с усилием заставила себя не смотреть. Все-таки ревность – это очень противно...

– Итак, ребята, запомните – троллеведение, предмет темный, но необходимый, – начал лекцию Григо Бертович, который явно был в отличном настроении. – Теоретический курс троллеведения пройдут студенты всех трех факультетов, а со следующего года начнутся практические занятия, и увы... только для троллей, – молодой декан улыбнулся. – Как все знают, сила тролля – в его мороке, в наваждении, которое он наводит на окружающих. Мы, тролли, иногда можем быть более сильны, чем вампиры, и я попрошу красный сектор не возмущаться. Я сказал – иногда, в отдельных случаях... – Григо Бертович повысил голос, когда красный сектор все-таки повозмущался для порядка, а затем продолжил: – Многие тролли могут управлять целыми странами... Многие тролли, даже самые уродливые, сейчас играют в кино и поют на сцене, и люди верят, что они красивы и талантливы. Современные тролли прекрасно вписываются в общество людей, лучше любой другой нечисти.
Влада украдкой взглянула на зеленый сектор – тролли явно наслаждались этими словами, Егор же с безразличным видом обкусывал карандаш, будто не слышал слов преподавателя.
– Наваждение тролля можно разделить на уровни, – продолжал рассказывать декан. – Конечно, все зависит от умения и врожденных способностей... Способностей – в первую очередь, им научить невозможно... – подчеркнул тролль. – Нулевой уровень, самый легкий, – это видоизменение небольшого предмета, это может любой тролль, даже ребенок... а также видоизменение самого тролля на короткое время... Первый уровень – морок, наведенный троллем на человека, на период лунного месяца... Второй – это посложнее. Это морок на группу людей... Третий уровень – наваждение на предмет, который будет сам наводить морок на своего обладателя. Яркий тому пример – все великие алмазы мира. Каждый из них – находится под таким вечным мороком. Его навели древние тролли, поэтому с ними связано так много кровавых историй...
– А есть ли смертельный морок, из-за которого тролль может быть наказан? – спросила Инга, подняв вверх полную руку.
– Смертельный? – Григо Бертович слегка удивился, прищурив глаза за стеклами очков. – Что вы имеете в виду, Тановская?
– Ну, морок смерти, – пояснила Инга. – Это если тролль сведет с ума кого-то и доведет до погибели. Или сделает чью-то живую копию, фантома...
– Фантомы – это сказки для девчонок, слыхал уже... – засмеялся толстый упырь, и Влада узнала его – тот самый, из-за которого Эля взлетела в холле, бросив ее одну. – Кикиморы вечно мечтают о копиях актеров из фильмов, мозгов-то нет... Каждая из них мечтает о фантоме «Гильсика своего ненаглядного»... Ай-ай!
Бедняга, которому в шевелюру тут же вцепились когтями все сидевшие неподалеку кикиморы, начал отбиваться, приглушенно ругаясь.
– Лесовский, я не мечтаю о Муранове! – басом возмутилась Инга. – Я про морок спрашивала, обормот!!!
– Потише, пожалуйста, и прекратите потасовку, девочки! – Григо Бертович постучал указкой по столу. – На смертельный морок не пойдет ни один нормальный тролль, если он не самоубийца...
– Конечно, охота троллю быть сосланным в подземелья гоблинов? – заухал Марик, сотрясаясь всей своей тушей, а Егор помрачнел.
– Но для того чтобы сотворить смертельный морок, нужно для начала освоить хотя бы нулевой уровень, – снова заулыбался Григо Бертович. – К сожалению, некоторые наши студенты и это пока что не потянут...
– А вот Бертилов может и второй уровень, – подняла руку Дрина Веснич. – Он летом упражнялся. Григо Бертович, ведь Егор будет участвовать в тролльских соревнованиях в следующем году?
– Думаю, что да, Дрина, – подтвердил декан Троллиума. – Но, зная Егора, я не очень верю в то, что он летом много занимался и трудился. Способности у него, скорее, врожденные.
– Это в кого они у него врожденные? – гнусавее, чем обычно, подал голос Отто Йорг, который сидел с распухшим носом и с пластырем на переносице. – Не помню великих Бертиловых в прошлом.
– Я Йоргов тоже не припомню, кроме одного гоблина, которому я дал в морду, – не остался в долгу Егор.
– Так, тихо оба! – прикрикнул на них Григо Бертович, постучав указкой по столу. – Егор Бертилов принадлежит к очень древней династии троллей – Энгорам. Они проживали в Исландии, а потом перебрались в Европу, а Сигурд Энгор Олафурссон, прапрапрадед Егора, побратался с семьей древних муранов. Энгор был необычайно силен в наваждениях, мог навести их сразу на несколько тысяч людей, и очень надолго... Несколько лет подряд он даже управлял Норвегией, внушив народу этой страны, что он их законный король... Пока луна не вступила в неблагоприятную фазу, и часть людей не очнулась. Состоялась большая битва, войско Сигурда погибло, а самого его, перебив охрану, загнали в пещеру. Он погиб бы, если бы ему на помощь не пришли древние мураны – клан вампиров, потомки которых учатся и по сей день в нашем МУНе. Мураны, не жалея себя, прорвались сквозь толпы вооруженных людей и спасли раненого и обессилевшего Сигурда от гибели...
Влада украдкой кинула взгляд на Егора, который сидел неподалеку.
Тролль громко свистнул, вскинул руку и потряс сжатым кулаком, а Гильс из красного сектора напротив кивнул ему, ответив таким же жестом.
– Да-да, их потомки пронесли эту дружбу через столетия, – заметив жест приятелей, сказал Григо Бертович. – С той памятной битвы многие вампирские кланы начали брататься с троллями. Когда в беду попадали тролли – вампиры приходили на помощь. У самих вампиров земля горела под ногами – тролли выворачивались наизнанку, чтобы навести морок на людей и увести вампиров от беды. У Сумороков такими троллями-побратимами являются Йорги, у семьи Готти – Сингуры. Когда-то они все проливали кровь друг за друга, и нет дружбы крепче, чем эта...

Тролль замолчал и снял очки, протирая их платком. Казалось, он погрузился в какие-то свои мысли и забыл о том, что ведет лекцию.
– А у вас, Григо Бертович? – спросила та самая розововолосая любопытная кикимора, которая терзала вопросами о бессмертии деда. – Кто был вашим побратимом-вампиром?
– Мы отвлеклись, – очнувшись от раздумий, быстро ответил Григо Бертович. – Бертилов, прошу вас, продемонстрируйте нам начальные уровни наваждения, с минимальной дымкой и без головокружения.
Егор охотно вышел, и почти целый час Влада, затаив дыхание, не сводила глаз с площадки перед столом, где тролль умудрился прикинуться огромным чертополохом в горшке (в точности таким, какие расставляла по коридорам МУНа Лина Кимовна), затем полосатым огромным котом, а под конец и самим Григо Бертовичем, только с крыльями за спиной, как у Лили Бантини.
– Отлично, Бертилов, чистая работа, – посмеиваясь, похвалил декан. – Я уверен, у вас большое будущее, ваш знаменитый предок остался бы вами доволен. Только не зазнавайтесь, хорошо?
– Попробую, – ответил юный тролль, стараясь говорить со спокойным достоинством, и в то же время было заметно, как горят кончики его ушей.
Записав домашнее задание, в котором нужно было перечислить уровни морока с их подробным описанием, студенты отправились на «переменку».
Во время пятиминутного перерыва Егор в шутку изображал своего предка, загнанного в пещеру. Он с воинственными воплями отбивался от наседавших на него упырей, пока Гильс не врезался в их толпу и не вынес Егора на плечах и не плюхнул со всего размаху в стайку кикимор. Те с визгом бросились врассыпную, а тролль остался сидеть на полу, с победным видом жуя в зубах шелковую ленточку.
– Это называется историческая реставрация событий, – отсмеявшись и отдышавшись, объяснил Владе Егор. – Уф, осталась вампирология, и все. Ты чего, боишься входить? – спросил он, заметив, что Влада запнулась перед дверями Атриума в нерешительности.
– Нет, я не боюсь... Просто... Мрачнюк меня ненавидит.
– Он все живое ненавидит, это нормально, – Егор, посмеиваясь и склонив голову, выжидающе смотрел на Владу. – Так что – убежишь в общежитие? Сказать, что ты простудилась?
Влада, резко вдохнув, на секунду представила, что подумал бы о ней Гильс, если бы узнал про ее трусость, замотала головой и заставила себя войти в зал.
Едва она заняла место на свободной скамье, как декан вампиров, сидящий за столом, действительно зацепил ее взглядом, который она почувствовала почти кожей.
«Ага, вот ты и явилась» – казалось, означал этот злобный и проницательный взгляд.
Влада сразу сделала деловой вид, нарочито обеспокоенно копаясь в тетрадках. Если не смотреть на Мрачнюка, может, он и забудет, что она здесь.
– Все в сборе? – встав из-за стола и прохаживаясь взад и вперед, спросил декан Вампируса. – Не вижу Германа Готти, что с ним?
– Сейчас придет, – ответил какой-то веселый вихрастый вампир в ярко-красном свитере. – Он потерял ботинок и бегает его ищет по всем подземным этажам.
– А вы, Ганц, как староста Вампируса, всегде в курсе всех безобразий и глупостей, – с холодным сарказмом сказал Виктор Суморок. – Итак, я веду у вас носфераторику, которая изучает нечисть всех видов. Так же, разумеется, вампирологию и, наконец, ФТМ – физику темной материи, которая начнется в конце года.
– А янвология когда будет? – спросил Отто Йорг.
– Янвология в этом году только теоретическая и с большой осторожностью, – сухо ответил декан вампиров. – Хотя я бы ее вообще отменил, будь моя воля.
– У-у-у... Ну вот... – разочарованно протянула студентка-вампирша с длинными черными косами.
– И не ныть тут мне, – отрезал Виктор Суморок. – Янв – это не игрушки, и нечего вам туда рваться!
«Что это еще за янв?» – подумала Влада, но переспрашивать побоялась – и так Мрачнюк зыркал в ее сторону глазами, будто ждал, к чему прицепиться.

– А физиология вампиров? – пропищала какая-то любопытная кикимора.
– Физиология будет на старших курсах, – отрезал Виктор. – Что касается вас, Лиза, я помню, в прошлом году у вас была тройка за начальную носфераторику. Ну-ка, расскажите нам, чем нелюди отличаются от людей?
Студентка Лиза встала, крутя косу на пальце, и, запинаясь, ответила:
– Ну-у... У нас с ними разная структура глаз. И... и...
– Можно я отвечу?? – вскочил Марик Уткин и быстро выпалил: – В каждой клетке нелюдя есть частица темной материи, которая называется бозон Моона! У людей этих частиц нет!!!
– Неплохо, Уткин, – похвалил Виктор. – Действительно, вся материя на земле, живая и неживая, состоит из атомов. Атом, в свою очередь, состоит из более мелких частиц. Это протоны, электроны и нейтроны. Только вот в атомах, из которых состоят клетки нелюдей, нейтронов нет. Их места занимают частицы материи, которую люди называют «темной». Эту частицу впервые открыл и описал ученый Фридрих Моон в 1911 году. Если кто забыл, кто такой Моон, я напомню – это крупнейший ученый начала двадцатого века, который сам был вампиром и сделал все те открытия, о которых мы сейчас говорим. Мы, нелюди, примерно наполовину принадлежим к другой стороне мира. Наполовину стоим в темной комнате, если выражаться фигурально.
– Жаль, что на пороге, – со смешком ответил какой-то вампир с дредами на голове. – Я бы совсем вошел в эту темную комнату, только где она? Для чего нам светящиеся глаза – чтобы тут торчать, что ли?
– Чтобы темноглазы шарахались от нас после шести вечера, – хихикнул кто-то из вампирш.
– Помолчите или выйдете в коридор! – гневно сверкнул глазами Суморок. – Бестолковые глупцы! Светящиеся глаза нам для того, чтобы мы могли видеть этот мир из того подпространства, которое нам жизненно необходимо! И забудьте про вход в темную комнату!
Он перевел дух и некоторое время молчал, будто собираясь с мыслями.
– Итак, – уже гораздо спокойнее произнес он. – У вампиров, в отличие от других нелюдей, эта частица находится в нестабильном состоянии и приходит в равновесие только если в организм попадает кровь человека. Поздравляю, красный сектор, ваша любимая тема.
– Только еще три года наша любимая тема будет в теории, – заметил Ганц. – А жаль...
– Глупцы! – снова завелся декан вампиров. – Вы должны думать только об учебе и больше ни о чем! Скажите мне, Морган, что является главным оружием вампира?
Дим Морган спокойно встал, раздумывая, потом ответил:
– Сила... и ловкость, мор Виктор.
– Сила и ловкость – это не оружие, а наша врожденная особенность! – рявкнул декан. – Главное наше оружие – наши слуги! Подконтры, как их нынче принято называть. Подконтрольные нам твари, которые имеются у каждой семьи вампиров...
В аудиторию, постучав, просунулась черноволосая голова.
Опоздавший быстро прошел на место, осторожно ступая босыми ногами. Влада узнала того студента-вампира, который сидел на лестнице и учил ее швыряться ботинками в сущей.
– Герман, дорогой вы наш! – язвительно воздел руки к потолку Мрачнюк. – Я смотрю, босиком пришли на лекцию. Мне объяснить вашему отцу, куда сгинули ваши ботинки?
– Не надо, я сам, – буркнул Герман, плюхаясь на скамью.
– Мы как раз беседовали о подконтрольных вампирам тварях, Герман, – продолжил декан. – Некоторые вампиры с детства умеют обращаться со своими подконтрами, а некоторые глупцы до последнего курса так и не могут вызвать к себе ни одного... И если бы вы, Герман, умели командовать подконтрами своего рода, то ваши мышки достали бы вам тот несчастный ботинок, который сгинул в подвале Утесума. А вот нам, Суморокам, подчиняются темные сущи, поэтому, сколько ни старайтесь, а я все равно буду знать все, что каждый из вас вытворяет.
По Атриуму пронесся массовый тягостный вздох.
– Хорошо, что есть «сущ-фри», – чуть слышно прошептало сразу несколько студентов, но Виктор явно услышал и раздраженно сверкнул красными глазами.
– Итак, я продолжу. Развею еще один миф о том, что некоторым вампирам подходит кровь животных. Полная ерунда! Только и всегда кровь людей... Свежая кровь, которую может дать здоровый человек. Чтобы получить эту драгоценную субстанцию, вампиры шли на многое, часто сражаясь с ванхельсингами за свое право на... – Мрачнюк, заметив поднятую руку Армана, нахмурился. – Вы хотите что-то сказать, Суморок?

– У меня вопрос! – спокойно и громко подал голос Арман. – Кто такой этот Вандер Венго, чтобы ставить мне, вампиру, пятерки или двойки? Человечишка, семейка которого уничтожала таких как я?! Ответьте, мор Виктор!
Аудитория притихла – еще бы, Арман напрямую обратился к своему отцу, назвав его «мор Виктор». Тот же в ответ окинул Армана таким отстраненным взглядом, будто пытался вспомнить, кто он такой.
– Вандер Венго наших не трогал! – резко вмешался Гильс. – Ты, Арман, лучше бы историю учил. Я, конечно, понимаю, что Инферна ее не преподавала, но есть же учебники, если ты читать умеешь, конечно...
– Я тебя забыл спросить, Муранов! – Арман вскочил с места, сжав кулаки.
Йорг поколебался и тоже следом за ним поднялся со скамьи, видимо решив проявить солидарность.
– Немедленно оба сядьте! – прикрикнул декан. – Вы что тут – собрались бои устроить прямо в Атриуме?! Отношения выяснять будете в Черном кратере, когда придет время! Сядьте, я сказал!
– Я тебя в Тьму скину, Муранов, понял? – вдруг выдал Арман. – Будешь оттуда наблюдать за тем, как все твои однокурсники заканчивают МУН!
– Мечтай, козел! – Егор, даже не задумавшись, схватил свою сумку и метнул в Армана.
Суморок ее, разумеется, перехватил на лету и сразу отшвырнул под ноги декану.
Из сумки тролля высыпались учебники и тетради, раскатились карандаши, вылетела стайка зеленых бабочек, напоследок вылезло несколько зеленых громадных тараканов, которые с шипением заползли под скамьи первых рядов – девчонки завизжали, дружно поджимая ноги.
– Молча-а-а-ать! – заорал Мрачнюк так, что у Влады заложило в ушах. – Распустились!!! Глупцы!!! Арман Суморок, за такие слова можно вылететь из университета! Я вам покажу, как срывать вампирологию!!! Бертилов, соберите свои вещи и вон из аудитории!!!
– Восемь баллов по шкале Алекса Муранова, – прошептал кто-то за спиной Влада, и послышалось сдавленное хихиканье.
Арман с Йоргом нехотя опустились на место, Егор же, весело насвистывая и сохраняя философское спокойствие на лице, спустился вниз, сгреб свои вещи в сумку и вышел из Атриума, хлопнув дверью.
Гильс же принялся сооружать из страницы учебника самолетик, не замечая перепуганных взглядов, которые бросала на него Эля.
– Глупцы! – загремел Мрачнюк, видимо, это было его самое любимое словечко. – И это – второй курс?! Вам в детский сад надо ходить! Что вы знаете о Тьме?! Для вас это нечто увлекательное, вы жаждете сунуть носы и узнать, что это такое?! Тьма – это то, что никто из нас не понимает, это смерть и ужас, а не романтика! И что написано на значках почти у половины красного сектора?! Позорище... Ваши предки погибали от прикосновения Тьмы, а вы теперь носите на себе ее название?!
Мрачнюк схватил со стола указку, и та треснула под его пальцами, покатившись со стуком по полу.
Глаза декана вампиров пульсировали яростью.
Минуту аудитория молчала, перешептываясь. Красный сектор явно был недоволен таким поворотом лекции, а Арман, прищурив на отца глаза, презрительно скривился, но промолчал.
– Вернемся к вампирологии, – вдруг произнес декан, снова приходя в нормальное состояние, будто ничего и не было. – После уничтожения Тьмы между людьми и нечистью заключен мирный договор... С тех пор все живут спокойно. Люди не замечают нас, мы не трогаем людей. С вампирами тоже проблема решена. Вампиры теперь несут ответственность за тех людей, которые отдают им свою кровь. А люди охотно соглашаются – взамен получая от вампиров поддержку и защиту. Теперь у каждой вампирской семьи есть круг людей, которых они защищают и охраняют от любых неприятностей. Эти темноглазы в нужный момент делятся с нами своим сокровищем – человеческой кровью, и все они держат в тайне отношения с вампирами, поскольку дорожат ими.
– Несвобода, – мрачно проворчал Герман Готти. – Какая глупость всю жизнь быть привязанным к одному-двум темноглазам...
– Я про такое только слышал, но не видел никогда, – заметил Ганц. – Во всяком случае, до восемнадцати меня это волновать не будет.
– А напрасно, – язвительно заметил Мрачнюк. – Могли бы и подумать заранее, чтобы в восемнадцать не наделать глупостей. Взгляните все на Муранова-младшего.
Все головы повернулись к Гильсу.
– Этот студент-вампир, отпрыск древнего клана муранов, – бесстрастным голосом продолжал Суморок. – Этот клан вампиров подманивал темноглазов своим внешним видом, и с каждым новым поколением рождались все более и более привлекательные внешне особи. Студент Муранов, вашим именем исписаны все стены женских туалетов и общежития, вы можете гордиться собой.
Женская часть аудитории захихикала, но Гильс только усмехнулся, запустив в группу кикимор сделанный из страницы учебника самолетик. Его, похоже, все это забавляло.
– Вы забыли сказать, как мураны умеют драться, – спокойно возразил он декану. – А внешность просто дополнение. Мой брат, как все знают, шесть лет подряд побеждал на соревнованиях.
При последних словах Гильса декана Вампируса передернуло, будто у него резко заболел зуб. Он даже сжал руки в кулаки, а его лицо перекосилось.

«Ничего себе реакция у Виктора на этого Алекса Муранова, – подумала про себя Влада не без удовольствия. Было приятно, что заносчивого вампира кто-то мог настолько сильно бесить. Наверное, доводить учителей до белого каления у Мурановых семейная черта.
– Да, к счастью, Алекс Муранов уже закончил наше заведение, – тихим, похожим на клокотание голосом выжал из себя Виктор Суморок. – Уж что он хорошо умел – это делать пакости и драться. Все же я надеюсь, что вы, Гильсберт, не будете брать со своего брата пример, кроме побед на боях.
– Может, все-таки подождем до соревнований? – взвился вдруг Арман, явно задетый словами отца. – Вообще-то он еще не победил, я ему этого не позволю!
– Студент Суморок, я хотел бы закончить лекцию, а не обсуждать соревнования, – сухо остановил его декан. – Итак, благодаря внешности, муранам было легче подманивать наивных жертв и создавать, так сказать, семейный банк крови. Как вы все уже знаете, банк крови – это люди, на которых стоит печать вампира. Огнева, встаньте, – Мрачнюк вдруг резко развернулся и, к ужасу Влады, указал на нее. – Покажитесь аудитории, а то вы скромно спрятались, как сынок нашей кухарки Розочки.
Влада, неловко уронив тетрадь на пол, поднялась с места.
Худшие моменты жизни – это когда тебя начинают высмеивать на глазах у других, и это надо просто пережить, как нырок под воду в холодном бассейне, главное не паниковать.
– Как все видят, на колене у этой студентки повязан яркий кусок ткани, – продолжил Виктор лекторским тоном. – Кстати, эта ткань была оторвана от флага нашего факультета, как это ни прискорбно. И я даже знаю кем.
– А Муранов поспорил в прошлом году, что у него будет самая прикольная бандана в универе, мор Виктор, – со смешком наябедничал Отто. – Спор-то он выиграл.
– Я вас не спрашивал, Йорг, – фыркнул декан вампиров. – Итак, теперь мы можем видеть этот легендарный кусок ткани на колене первокурсницы. Как это произошло, Огнева? Гуляли, упали, подошел красивый мальчик и перевязал коленку? А снять повязку невозможно, не так ли? Вы, очевидно, до сих пор ломаете голову, что это за знак внимания? Можете садиться.
Аудитория захихикала, а Влада, как в тумане, опустилась на скамью.
– Я полагаю, эта юная особа даже не подозревала, с кем разговаривает, – неумолимым и жестким тоном продолжил декан Вампируса. – А Муранов, как и полагается хищнику, следовал своим инстинктам – поставил печать на привлекательную... с его точки зрения, будущую жертву. Мураны владеют древним мастерством завязывать узлы, которые развязать не может никто. Зато с помощью этой самой повязки устанавливается незримая связь – вампир всегда чувствует, где находится его жертва, знает о ее самочувствии и даже настроении. Но лучше бы студент Муранов подождал до третьего курса, когда начнется преподавание вампирского права и этики, где он узнает много интересных подробностей о взаимоотношении вампиров с их жертвами.
– Муранов, а ты не торопишься? – подал голос Арман. – Ей вроде четырнадцать только будет, да и правила МУНа запрещают темноглазов, которые тут учатся, использовать как доноров...
– Я законы и правила знаю не хуже тебя, – спокойно ответил Гильс. – Печать я поставил, когда она еще даже не была студенткой МУНа. Я просто первый успел и тебя это бесит, Арман? Ее никто не тронет до шестнадцати лет.
– Делите шкуру неубитого медведя, – встрял Дим Морган, сразу став похожим на остроклювую птицу. – Пусть сначала вообще доживет до шестнадцати, она и в первый-то день чуть не погибла...
– Ха-ха-ха! – захлопал в ладоши Индо Ковальски. – Мне это нравится, чур, я тоже участвую в дележе! Я лично буду делать своим будущим жертвам татуировку. Как я раньше не догадался!
Влада сидела, приложив руки к вискам.
В горле пересохло. У нее было такое чувство, будто с нее живьем содрали кожу. Вот бы провалиться сейчас под пол, как Горяев. В некоторых случаях хорошо быть вурдалаком.
Сейчас почти весь красный сектор гудел, обсуждая ее.
Про нее говорили как про какую-то вещь, достаточно ценную вещь, которая два года должна дожить еще... до чего? Она – глупая шкура неубитого медведя, вот кто она.
А ее дед, он ведь ванхельсинг и знает все уловки вампиров, неужели он не знал? А если знал, почему не сказал Гильсу ни слова за все это время? Мог бы хотя бы предупредить ее...
– Красный сектор, угомонились фантазировать, – прервал гвалт голосов Мрачнюк. – Скоро шесть утра, пора закругляться, как сказал бы ванхельсинг, которого окружили оборотни. Итак, Огнева, – громко и злорадно добавил он, снова обращаясь к Владе. – Осталось ли в вас рвение изучать нас, нечисть, или вы сыты по горло тем, что узнали? Вас до сих пор мучает любознательность?

Декан Вампируса явно издевался над ней, только непонятно за что.
– Да, у меня есть вопросы. – Влада встала, набрала побольше воздуха в легкие и выпалила: – Уважаемый мор Виктор, за что вы так меня ненавидите?
Лицо декана Вампируса исказила гримаса, будто его свела судорога. Он хмурился, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, не произнося ни слова. Владе показалось, что еще немного – и он кинется и растерзает ее.
Аудитория замолкла, многие поглядывали на нее с недоумением.
– Лекция закончена, – с трудом совладав с собой, выдавил из себя Мрачнюк. – На следующем занятии все должны знать наизусть теорию Моона, нарисовать строение атома с бозоном Моона и принести с собой тетрадь для лабораторных работ. Все свободны.
– Сейчас будет гранд скандалиссимо между «банком крови муранов» и нашим «казановой», – пакостным голосом прогнусавил Отто Йорг, показывая пальцем на Владу. – Смотрите, как стартанула...
Если от злости у человека вырастают дополнительные ноги, то сейчас Влада, как бешено бегущий паук, вырвалась в коридор, кого-то толкнула, кому-то наступила на ногу и, только когда ударилась обо что-то яркое, поняла, что это футболка Гильса.
Вампир стоял, весело переговариваясь о чем-то с Егором, на которого изгнание из Атриума, видимо, не произвело никакого впечатления.
– Муранов, стой!
Плохо соображая, что она делает, Влада ударила вампира в грудь кулаком.
Собственный голос показался чужим и очень злым.
– Огнева, – улыбаясь как обычно, отозвался Гильс. – Ты что – сдаешь кросс по бегу в коридоре?
– Ты знаешь кто такой? Ты...
– Клянусь всеми темными частицами своего организма, что таких слов ты еще не знаешь. Твой дед слишком хорошо тебя воспитывал.
– Я... я думала, что ты... Ты сказал, что будешь присматривать за мной, и я думала, это как-то иначе!!! – Влада была настолько зла, что мечтала, чтобы у нее выросли когти, как у кикиморы. – А ты, значит, банк крови собираешь? И многих ты уже так...
– Огнева, хватит.
– Нет, не хватит. Ты меня спросил? Может, я не хочу тебе свою кровь отдавать, а?
– Не отдавай.
– Сколько тебе нужно, литр, два? На, пей, только сними с меня свою чертову тряпку!
Влада демонстративно протянула к Гильсу запястье, но тот спокойно взял ее руку и сжал холодными пальцами.
– У тебя адреналин зашкаливает. Я вот думаю, может, тебя посадить в клетку, которую можно запирать на замок и поставить в тихое место. Напомни, чем кормят людей, попкорном?
– Может, ты просто снимешь с меня повязку, чтобы я не щеголяла с прозвищем «банк крови Мурановых»?
– Даже не подумаю этого делать. Пока ты ходишь с этой печатью, тебя другие вампиры не тронут даже пальцем. Думаешь, здесь только одни злые Мурановы? Есть еще Готти, Батори, Морганы... Если я сниму с тебя эту тряпку – уже на следующий день на тебе будет стоять печать другого вампира, никакие правила МУНа их не остановят. Или тебе самой хочется под крыло Сумороков? Они твоего совершеннолетия ждать не станут, не та семейка...
Влада сжимала и разжимала кулаки, чувствуя, как адреналин скачет по венам. Как-то незаметно рядом появился Егор и встал, специально закрывая спиной обзор на всю эту сцену Арману и его компании.
– Если вы собрались подраться, то у меня еще оба ботинка целы, я буду участвовать, – напомнил Егор. – Темноглазка, ты сейчас похожа на фурию Синицину, честное слово.
– Отстаньте оба, я иду спать! – огрызнулась Влада. – Жужик! Дарт Вейдер с утра проснулся злой и загрыз вампира!!!
Шаровой молник вылетел из стены, и, сердито топая по мерцающему коридору, Влада слышала за спиной его радостное жужжание.