16 часть
POV Гарри
После того, как я переоделся удобную одежду на день, очень свободную футболку (не от Дадли, что я с гордостью говорил), которая была светло-темно-синей и длинной, с большим вырезом лодочкой, показывающим мои ключицы и висящим таким образом, что скрывал, насколько я недоедал раньше (Гермиона пошла с Драко, Северус и я ходили по магазинам за «настоящей одеждой» после того, как узнали о Дурслях. Драко и она объединились, чтобы помочь мне найти вещи), это заставляло меня выглядеть посредственно, что меня вполне устраивало, честно говоря. Я надел одну из своих более тесных пар темно-синих джинсов и чёрные конверсы с высоким верхом и спустился к Северусу.
Он поднял бровь, когда я подпрыгнул к нему, и я покраснел. Он только ухмыльнулся и покачал головой, жестом приглашая меня уйти.
После того, как он аппарировал туда, он предложил мне пойти найти Драко и поговорить с ним, пока он узнает о Роне. Я забрëл в его комнату и увидел Луну, сидящую у его кровати, выглядящую совершенно нормально. Я был так потрясён её быстрым выздоровлением, что подпрыгнул, заставив её улыбнуться мне. Драко лениво посмотрел на меня и усмехнулся:
— Гарри, — воскликнул он, насколько это возможно для выздоравливающего после операции пациента, и тоже улыбнулся мне. — Садись, я должен рассказать тебе об операции! — крикнул он радостно, и я закатил глаза, но подошёл, чтобы посидеть с ним. Я улыбнулся Луне через плечо Драко, когда он в мельчайших подробностях описал те несколько секунд, когда проснулся перед операцией, как будто это был самый ужасный и эпический момент в его жизни.
Я позволил ему болтать без умолку, притворяясь, что слушаю, хотя бы потому, что мне было так приятно слышать, как он говорит о таких вещах, как мы сидим вместе в комнате требований, откладывая домашние задания и другие обязанности. Он ухмыльнулся мне, выглядя совершенно довольным, держа руку Луны. Я рассмеялся над одной из его чрезмерно драматизированных историй, которая заставила его выглядеть оскорблëнным, когда я смеялся над его болью, но это не остановило меня, не то, чтобы он думал, что это будет так. Он сказал мне, что Сириус заходил повидать его, поговорил с ним и сказал ему, как он счастлив видеть его и как он им гордится. Драко выглядел вне себя от радости, когда говорил о ком-то, кто был его кровным родственником и гордился им.
Дверь со скрипом отворилась, когда вошла Гермиона. Она улыбнулась Драко и подошла, чтобы обнять его.
— Я так рада, что с тобой всë в порядке, Драко, — сказала она, крепко обнимая его. Она отстранилась и села рядом со мной, сообщив нам, что Рон проснулся и спрашивает Гарри. Она сказала нам, что, по-видимому, у Рона не было сильного желания съесть всех в больнице, но он очень хотел пить. Каллены быстро пришли к выводу, что он чувствует более сильное влечение к животной крови, чем к человеческой, что было приятным сюрпризом и поэтому было безопасно находиться рядом, но тем не менее Каллены внимательно следили за ним. Сириус и Северус будут с ним почти постоянно, потому что они могли наложить на него «иммобулус», если понадобится.
Я ушёл, чтобы навестить его, чувствуя, как внутри у меня всё сжимается; я помнил каждый раз, когда он сердился на меня, и все они казались мне ребячеством по сравнению с этим. Я вздохнул и робко толкнул дверь в комнату Рона. В комнате были Северус, Эдвард, Карлайл, Джаспер и Эмметт. Я посмотрел на Рона и с облегчением заметил, что он мягко улыбается мне.
— Гарри, — сказал он с облегчением, — Слава Мерлину, я подумал, что после всего случившегося с тобой что-то могло случиться.
Это сбило меня с толку на секунду, и я моргнул.
— О, нет, я в порядке.
Я прикусил губу и посмотрел на остальных. Они, казалось, поняли намёк, и все остальные, за исключением Эдварда, вышли из комнаты, чтобы дать нам какую-то видимость уединения. Я сел на стул рядом с кроватью Рона.
— Да, я в порядке… Слушай, насчёт вампиров…
— Гарри, — оборвал меня Рон и закатил глаза, когда я посмотрел на него, — не волнуйся, ладно. Мы с Гермионой всё равно уже поговорили. У нас всё будет хорошо, и это единственное, что имеет значение, так что нет, я не сошёл с ума. Я даже не шокирован по-настоящему, я имею в виду… честно говоря, Гарри, я думал, что умру, — он умоляюще посмотрел на меня, — я имею в виду, я даже не знал, что это такое, пока Гермиона не объяснила это только сейчас… у меня было такое чувство, что я должен остановить её… я действительно не знал… но я понял, когда увидел, что это сделало с Луной… я не мог позволить этому случиться с вами, ребята.
— Кровные гриффиндорцы, — наконец пробормотал я, прежде чем уткнуться лбом в ладони, что заставило Рона разразиться искрящимся смехом. Я посмотрел на него с усмешкой. — По крайней мере, теперь мне не будет скучно с этими древними болванами, верно?
Мой комментарий и не слишком весёлое выражение лица Эдварда заставили нас обоих почти злобно ухмыльнуться друг другу. В конце концов, Рон был братом близнецов Уизли, а я — сыном мародëра; если они не понимали, что уже обречены на вечность, когда им будут на глаза натягивать шерсть, то это не наша вина.
***
POV Гарри
Рон был отпущен Карлайлом пару часов назад. Эмметт с Джаспером отвели его в лес, чтобы утолить жажду, а Карлайл, Драко, Гермиона, Луна, Северус, Сириус и я сидели в комнате Луны и Драко, чтобы обсудить, что будет дальше.
— Я не чувствую себя комфортно, когда блок на магии Гарри остаётся на месте намного дольше, день или два, самое большее, — серьёзно сказал Северус. Сириус не выглядел счастливым от всей этой ситуации, но я предположил, что это было, вероятно, разумно. Я с самого начала чувствовал себя уязвимым и голым без своей магии.
Карлайл кивнул:
— Я согласен, — согласился он, — я думал о Луне, Драко и Роне. Я заметил, что были некоторые разговоры об их быстром выздоровлении, и я подумал, что, возможно, было бы хорошей идеей убрать их с глаз общественности.
Северус задумчиво посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
Карлайл глубоко вздохнул, прежде чем объяснить свой план.
— В Сиэтле есть центр, который работает с жертвами травм и людьми, нуждающимися в лечении в связи с опасными для жизни травмами или болезнью, которые они преодолели. Я подумал, что мы могли бы сказать, что мы переводим Гарри, Драко, Луну и Рона туда, чтобы они могли получить терапию от расстройства речи Гарри и болезни Драко, а также от ран Луны и Рона, но вместо этого переместим их в мой дом. У нас не так много посетителей, поэтому мы можем переместить их туда без риска, что люди увидят их, а также дать Рону пространство, чтобы он мог войти в свой новый образ жизни.
— Должно сработать, — сказал я, пожимая плечами, в то время как Северус кивнул, глубоко задумавшись.
— Да, я думаю, что это сработает соответствующим образом. У вас есть место для них? — спросил он, и Карлайл кивнул в ответ. — Тогда решено, — кивнул он. — Как скоро можно будет подготовить документы?
— Эдвард и Элис разговаривают с кем-то, кто занимается этими вещами для нас, и, насколько я знаю, они свяжутся со мной меньше чем через час, — объяснил Карлайл. — а пока я предлагаю решить, что вам нужно взять в наш дом и подготовиться.
***
Позже в тот же день я сидел в кабинете Карлайла, сосредоточившись на вдохе и выдохе. Рон сидел рядом со мной, спокойно объясняя, что произошло во время его обращения.
— Сначала это острая боль, жжение в том месте, где тебя укусили или, скорее, укололи, — тихо сказал он. — После этого уже не страшно. Как будто ты уплываешь и видишь картины, воспоминания, проходящие перед твоими глазами, — он помолчал секунду-другую. — Я видел свою семью ещё до войны. Я был тогда молод, ещё до Хогвартса, и мы вместе играли на заднем дворе… занимались домашними делами… сидели вместе за ужином… Рождество… Я видел своё время в школе, с тобой и Гермионой… Видел Фреда и Джорджа… Джинни раньше… — он замолчал. — Я помню всё это совершенно отчётливо, все эти образы… уже не сны, а часть меня… бессмертная в моём сознании… и всë плохое, всë ужасное от войны… всë это смыто бурной рекой в моём сознании. Я всë ещё помню это, но туманно, менее внушительно, менее удушливо… — я взглянул на него; он смотрел куда-то вдаль, прежде чем посмотреть на меня. — Возможно, это лучшее, что когда-либо случалось со мной.
***
В тот день я лежал с закрытыми глазами на столе, накрытом на открытом пространстве кабинета Карлайла, холодная рука скользнула в мою ладонь, и я глубоко вздохнул, чувствуя, как моя грудь дрожит и дребезжит, как будто происходит маленькое землетрясение, когда я пытался сдержать свои эмоции.
— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — прошептал Эдвард, — обещаю тебе, — ледяные губы ласкали мой покрытый шрамами лоб. — Всё будет хорошо.
Воздух со свистом входил и выходил из моих лёгких несколько спокойнее.
— Я знаю, — выдохнул я. — Я люблю тебя.
Губы прижались к моим, идеально сливаясь с моими, и я слегка подался вперёд, стараясь вложить в это всю свою душу.
— Я тоже люблю тебя, — прошептал он, — но не говори это как прощание.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказал я, наконец, открыв глаза, чтобы заглянуть в его янтарные глаза. — Но я действительно люблю тебя.
Эдвард улыбнулся мне сверху вниз; его глаза, казалось, были полны веселья, когда он сказал:
— Я буду рядом с тобой.
Я улыбнулся, протянув руку, чтобы нежно погладить его по щеке. Мы оба немного помолчали.
— Мне страшно, — признался я.
Эдвард провëл рукой по моим волосам, его брови были озабоченно сдвинуты.
Я шмыгнул носом, надеясь сдержать свои эмоции.
— Рон говорил, что ты видишь воспоминания о своëм прошлом, пока ты под… Я не хочу сталкиваться с ними.
Его взгляд смягчился, и я понял, что успокоил его опасения насчёт того, что передумал.
— Не волнуйся, любовь моя, всë быстро закончится. Мы все будем здесь.
Он крепко обнял меня, прижавшись щекой к моей щеке. Я глубоко вдохнул его запах, отпечатывая его в памяти.
Он опустил меня обратно на стол и улыбнулся мне сверху вниз. Эдвард снова взял меня за руку, когда мы услышали, как открылась дверь. Мы оба посмотрели туда, когда Карлайл вошёл со шприцем, наполненным молочно-белой жидкостью, Северус следовал за ним. Я мягко улыбнулся этим двоим, прежде чем снова закрыть глаза.