Пролог
Выйдя из башни ужасов, я почувствовал, как липкий холод подземелья покидает мое тело. Воздух был свежим, но в нем витал тревожный аромат свободы и неизбежности. Я устремился прочь, не разбирая дороги, как будто стремился убежать от самого себя. Но тут меня окликнул голос, который я узнал сразу же. Это был мой брат, Смерть. Я Сразу телепортировался к нему. Появившись за его спиной я начал смотреть ему в спину. Его силуэт выделялся на фоне мрачного неба, словно вырезан из черного камня. Я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось. Я знал, что это не просто встреча, а нечто большее.
Я направился к нему, ступая по земле, которая казалась твердой, но под ногами все равно ощущалась зыбкость. Брат стоял на краю скалистого обрыва. Я подошел ближе и остановился, не решаясь сделать последний шаг. Ветер свистел вокруг нас, поднимая пыль и листья, словно хотел унести нас прочь.
— Брат, ты звал меня? — спросил я.
— Да, — ответил он, не отводя взгляда.
— Что-то случилось? — спросил я с тревогой.
— Как думаешь, мы можем остановить апокалипсис? — спросил он, глядя на меня через плечо.
— Если печати не будут разрушены, он не случится, — уверенно ответил я.
— А кроме печатей есть другой способ?
— Нет, — коротко сказал я.
— Я так и думал, — он снова посмотрел вдаль.
— Почему ты спрашиваешь? — я остановился, пытаясь понять его настроение.
— Помнишь, что я сделал, когда стал всадником? — его голос дрогнул.
— Да, ты вернулся в город и впитал души нашего народа, — я ответил, чувствуя, как холод пробежал по спине.
— Верно, — он замолчал, словно собираясь с мыслями. — Знаешь, почему я это сделал?
— Нет, — я покачал головой, не понимая, к чему он ведёт.
— Я хотел помнить, что мы не такие, как все. И что мы должны сделать всё возможное, чтобы предотвратить новые смерти, — его слова прозвучали тихо, но весомо.
— Странно это слышать от тебя, — я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось.
— Я знаю, но если есть возможность остановить войну, я обязан попытаться, — сказал он, поворачиваясь ко мне.
— Ты осознаёшь, что будешь один в этом деле? — уточнил я.
— Понимаю. Я также хочу, чтобы ты обсудил это с Войной и Яростью.
— Почему ты сам этого не сделаешь?
— Ты знаешь ответ.
Я понял его слова и ответил:
— Хорошо, я сделаю это, но пообещай мне.
— Что?
— Если печати всё же будут разбиты, ты должен выполнить свой долг.
— Я сделаю это.
Он вскочил на коня и ускакал вдаль. Я обернулся и пошел назад.
— Брат, что с ним?! — спросил Злость, его голос дрожал от волнения.
— Не знаю, — ответил я. — Он изменился после твоего заключения. Стал другим.
— Может, он винит себя за выживание Люцифера? — предположил Злость, его тон был полон горечи и разочарования.
— При чем тут он?! — взорвался я.
— Война его убил. А Смерть подтвердил его гибель!
— Думаешь, он винит себя, что не удостоверился? — тихо спросил я.
— Да. Надеюсь, с ним все будет хорошо.
— Я тоже надеюсь, — ответил я, чувствуя, как внутри все сжимается от беспокойства. Я телепортировался в башню ужаса, где ждали Война с Яростью. Их лица были холодными, как камень, но в глубине глаз я видел тени страха и готовности.
— Привет, — сказал я.
— Привет, тьма, — эхом отозвались Война и Ярость, их голоса были полны решимости.
— А где Смерть? — спросила Ярость, её глаза сверкали от любопытства и тревоги.
— Он уже ушёл, — ответил я, стараясь не выдать своего волнения. — Я дал ему новое задание.
— Какое задание может быть важнее печатей? — спросил Обвинитель его голос был холоден, как зимний ветер.
— Я сказал ему найти способ починить их, если мы не справимся, — я говорил твёрдо, но в глубине души сомневался, хватит ли у нас времени.
— Это правильное решение, — вмешался Мудрость, его голос был спокойным, но в нём звучала уверенность.
— Война, ты будешь искать печати по мирам и вести разведку, — произнёс Приговор, его слова звучали как приговор.
— Как прикажете, — Война склонил голову, но в его глазах горел огонь.
— Ярость, ты поможешь брату найти грехи, — сказал Мудрость, его голос был мягким, но в нём слышалась сталь. — Ты уже имела с ними дело.
— Да, но мне тогда помог артефакт, — Ярость нахмурилась, её голос дрожал от воспоминаний.
— Вульгрим, — одновременно произнесли Советники, и Вульгрим тут же появился, его лицо было бесстрастным, но глаза светились.
— Чем могу служить вам? — он поклонился, его голос был ровным.
— Нам нужен талисман греха, — произнёс Приговор, его голос был непреклонен.
— Как прикажете, — Вульгрим поднял руку, и артефакт появился в ней. Он передал его Ярости.
— Но как? Он же был уничтожен, — Ярость удивлённо посмотрела на артефакт, её голос дрожал.
— Смерть починил его, — Вульгрим ответил спокойно.
Ярость прикрепила артефакт на пояс.
— Теперь идите и остановите апокалипсис, — произнёс Приговор, его голос был холодным.
— Есть, — ответили мы хором, наши голоса были полны решимости.
Выйдя из пещеры, я с трудом переводил дух, чувствуя, как сердце колотится в груди. Я поделился с братом и сестрой тем, что поведала мне Смерть, но его слова всё ещё звучали в ушах, как зловещий шёпот.
— Он собирается остановить апокалипсис... своим способом? — Война произнёс это с ноткой сомнения в голосе, его глаза блестели холодным огнём.
— Да, — подтвердил я, стараясь не выдать дрожь в голосе. — Он не отступит.
— Как всегда, сам берёт на себя всё, — Ярость фыркнула, её лицо исказилось от раздражения.
— Думаешь, у него получится? — спросил меня Война.
— Может быть, — я ответил, пытаясь сохранить спокойствие, но внутри всё кипело. — Но мы должны остановить грехи. Нельзя позволить этому миру погрузиться в хаос.
— Тогда вперёд, — Война бросил это слово, как приказ, и его взгляд стал ледяным. Ярость кивнула, и мы с ней телепортировались в первую реальность.