𝙱𝙻𝙾𝙾𝙳 𝚆𝙸𝚃𝙷 𝙿𝙾𝙸𝚂𝙾𝙽 | кровь с ядом

В глазах мутнеет, но силуэты всё ещё различимы.
Человек с блондинистыми волосами уверенно движется вперёд - он играет и знает, что победа за ним. Рядом мелькают ещё две фигуры. Девушки смотрят вперёд и шепчут неслышимое, будто колыбельную судьбе. Правосудие сыграет свою роль - и именно оно раздвигает завесу. На миг фигуры становятся чётче. Сегодня они выживут. Это их приговор.

За считанные секунды картинки сменялись одна за другой. Круговорот событий напоминал калейдоскоп - всё менялось, стоило кому-то лишь коснуться стёклышек внутри и сдвинуть их хоть на сантиметр. Мириады стеклянных трещинок и вспышек. Каждое движение напоминает сломанную шахматную партию, где фигуры встали не туда.
Кто сыграл первым? Кто впустил охотника?

Кто-то шепчет - двигайся. Кто-то - осторожно. Кто-то, возможно, уже мёртв.
Кто-то ещё не знает, что умрёт.
Новый узор. Новый выбор. Действия. Последствия. Следующее видение.
Нельзя быть уверенным до конца.
Люди склонны менять решения.
Но стоит верить в то, что есть уже сейчас, и Элис выбирает верить только в хорошее.
Видение уходит, но оставляет осадок. Все останутся живы - и это главное. Верно?

Стук в дверь гулом застыл в ушах, разрушая тишину дома. Человек под дверью постоял пару минут и ушёл ни с чем. Но будто бы что-то оставил. Своё драгоценное время?
Вампиры почувствовали и им это не понравилось. Видение Элис показало: встречи с ищейкой не избежать. А сейчас, когда на пороге лежал белоснежный конверт, времени на него не было совсем.
Джаспер перешагнул, не обратив внимания. Элис, напротив, с лёгким любопытством подняла, покрутив в руках. Белый конверт. Ни имени, ни подписи. Только холод от бумаги, как от мраморного надгробия. Было желание открыть, но если это хозяйке дома - стоит отдать целым и нераспечатанным.
Вампирша снова повернула плотную бумагу в пальцах, и под пристальным взглядом Джаса из конверта вылетел алый лепесток. Элис удивлённо посмотрела на открывшийся край, нагнулась и подняла упавшее содержимое.
Лепесток был знаком.
Словно ощущение дежавю, которое невозможно отогнать. Элис аккуратно сложила его обратно и оставила всё на тумбе у выхода.

~~~

Жизнь - та ещё сука. В этом Лисса успела убедиться уже давно, и каждый раз она лишь подтверждала свои убеждения.

Алиссандра Харкнесс - некогда ведьма ковена Винкор, одна из будущих правительниц того же ковена, ведьма с большим потенциалом, певчая, либо же обворожительная.
Сколько бы непрошеной славы за ней ни ходило, сколько бы ей ни давали ненужных ярлыков - статус дуры она не носила. До этого времени.

Теперь её слава стала подобна легендам, перекрученным народным сказкам, ярлыки разлетелись в пух и прах, и она больше не в силах им соответствовать.
Строя новую себя, она поняла: прошлое навсегда останется с ней мёртвым грузом. Лиссандра не вырывала страницы - она писала поверх, наискось, сквозь старые буквы.
Получалось грязно, но иначе - никак.

Новая история сразу не задалась, и сколько бы Лисса ни ожидала начало конца, она никак не могла увидеть даже его начала. Хоть, кажется, и не слепа.
«Жизнь - та ещё сука», - сказала бы она, если бы не её прошлое и его последствия.

Пакеты полетели на серый асфальт. Это было даже как-то прозаично: в жизни нет чёрного и белого, всё смешалось, стало грязным, серым.
Ручка от клятого бумажного пакета оторвалась - как последняя надежда вернуться в начало.
"Если ты не видишь начала и конца, то ты где-то посередине. Просто иди вперёд."

Идти вперёд? Прямо на вампира, из-за которого она стоит и думает, когда же её сука-жизнь покатилась вниз по склону, как алое яблоко?
Когда всё так успело измениться, что самое защищённое место впустило ищейку, как родного?

За те пару часов после их приезда, очевидно.
Ведь чтобы вампиры попали в город, пришлось немного попотеть - например, найти спрятанные амулеты и впихнуть каждому в руки. Последние два, между прочим.
И что, какой от всего этого толк?

Ну не могло же быть, чтобы у Джеймса магическим образом нашлось что-то похожее.
В чём тогда ошибка? Где она просчиталась? Что не учла? Что испортило все планы?

- Не переживай, мы с тобой занимательно поиграем, - блондин стоял на удивительно-удачливо для него, безлюдной улице и с безумной искрой хищника смотрел на Беллу. - Но сначала разберёмся с твоей подружкой. Чтобы не мешала.

Вампир двинулся в сторону бывшей колдуньи с сверхъестественной скоростью, и Лисса даже не успела толком что-то сделать, либо осознать. Как острые клыки вонзились в её шею - совсем близко к челюсти, сквозь призрачную преграду в виде одежды.

Как бы описала Алиссандра этот экпиреанс - на грани смерти?
Словно кто-то выжигал на ней руну, снова и снова водя раскалённым металлом по нежной коже.
Алая жидкость стекала вниз, впитываясь в тонкую ткань, противно липла к всё более бледнеющей коже.

Белла закричала что-то абсурдно глупое, предлагая отпустить Лиссу и укусить её саму.
И медноволосая, ловя слова словно с закрытыми ушами, успела на секунду пожалеть, что голоса нет именно у неё.

К счастью, вампир оторвался от девушки, не испив до конца.
Возможно, не желая занимать желудок невкусной кровью, когда рядом стоит так аппетитно пахнущий человек.

Хах. Вы правда так думаете?
Честно говоря, это было дело интереса.

Джеймса завело то, как Каллены встали на её защиту. Именно тогда он начал свою игру в кошки-мышки - в голове, на манер охотника.
И признаться, игра даже позабавила его. Его водили за нос, они выбрали нетипичное, не особенно логичное по меркам Джеймса место, чтобы спрятаться от него или дождаться его прихода. А он знал, что это - лишь вопрос времени.

Джеймс был уверен в своих способностях - и они ни разу не подвели его.

- Жаль, Каллены оставили вас без присмотра. Так было бы гораздо веселее, - вампир оторвался от Лиссы, заглядывая в её помутневшие от боли ярко-голубые глаза.
Как он только не заметил их сразу, на том поле? Возможно, тогда его главной целью стала бы именно она.
Но запах Беллы пробудил в нём инстинкты - быстрее.
Она будет главной в его пире.

Двинувшись к юной Свон, блондин даже пожалел, что нашёл их так легко - не успел поиграть.
Облизав губы в сладкой алой жидкости, он запоздало отметил что то странное, но далёкое, такое что так и останется незамеченным, проигнорированым.

Джеймса забавляли попытки спасти другую девушку. Забавляла даже попытка сбежать от сверхбыстрого существа.
А вот нападение разозлило зверя внутри. Кто же любит, когда добыча лягается?

Баллончик от медведя никак не защитил Беллу от немного другого зверя.
В результате чужого гнева юная Свон отлетела в стену серого здания.

Миру не хватает красок, живописности, вкуса, насыщения.

Джеймс обернулся, заметив мельтешение за спиной, но никого не увидел. Кроме уже укушенной девушки.
Она неловко приземлилась на спину и смотрела в никуда, замирая и не моргая.

Глядя на это, внутри вампира разгорелся маленький пожар.
Это не была жажда. И если бы не вампирская память, он, возможно, не смог бы распознать это чувство - так давно оно было.

Жгучий огонь вспыхнул там, где раньше текла чужая кровь.
Мгновения таяли, и момент насыщения пришёл, как феерия, нахлынувшая с головой.

Джеймс вынырнул, вернувшись в игру - в ещё большем предвкушении.

И всё же Каллены нашли себе прекрасные закуски.

Медленно, наслаждаясь каждым трепетом и вздохом, ликуя от чужого испуга и страха, ищейка двинулся к главной цели.
Белла сдавленно хныкала от боли, на мгновение забывая, что встреча со стеной и, возможно, сломанная нога - не главная проблема.
Пелена слёз мешала видеть, как вампир наклоняется, глядя на неё алыми глазами.

- Ну же, ты чего? А была такой бойкой. Где же твой запал?

Противные слова с удовольствием слетали с его губ.
Свон старалась их не слышать. Она думала только о том, как выжить.
О Чарли - у которого так и не попросила прощения.

- Передашь свои последние слова возлюбленному? - насмешка пролетела мимо сознания девушки.

Белла думала об Эдварде, который зачахнет в своей меланхолии и будет винить себя.

- Это не его вина. Не его, - голос срывался, дрожал. Белла не говорила с Джеймсом. Не с Эдвардом.
Она впервые осознала, что изначально сама подписалась на это.
- Всё это - мой выбор. Мои решения.

Белла Свон - простая девушка. Со своими травмами. С падениями - чаще, чем взлётами.
Дочь отца, которого подвела, ударила в больное сердце, вороша старые раны.
Дочь матери, не самой лучшей, но её матери. Той что дала ей почувствовать себя самостоятельной - пусть и невольно.
Чья-то подруга. Может быть, настоящая. Пусть сама так и не считала кого то настоящим другом. Хорошие знакомые, не более.

Сейчас, глядя смерти в глаза, она не отказывалась от своего пути.
С уверенностью прошла бы его снова.

Но всё, чего она желала - возможность дописать историю. Жить. Меняться. Взрослеть.

Сейчас, когда она одной ногой висела в темноте, когда жизнь зависела не от неё, Белла наконец поняла, как сильно её ценит.

Стоило ли всё этого?

Что может быть хуже, чем прожить всю жизнь, не зная, что с ней делать, - и осознать это только тогда, когда судьба решает за тебя?

Карие глаза жгло от слёз и ветра.
Фигура, что висела над ней, заставив копаться в философии, растворилась.
Белла сдавленно выдохнула и тут же закашлялась.

Она почувствовала касание рук на плече. Одно из них уже не чувствовалось, из-за силы с которой сжал красноглазый между своими речами.

Сердце билось так громко, что, казалось, его слышал весь квартал.
Белла попыталась отшатнуться, но её остановил голос:

- Тише, Белла. Это я. Элис.

И в этот момент Белла поверила:
истории можно переписать.
Может быть, не с самого начала.
Но хотя бы - с этой главы.

С грохотом, пошатнувшим стену жилого дома, Джаспер впечатал Джеймса в бетон.
Холодный расчёт. Ясность ума.
Стена покрылась трещеными от сильного удара. И не только стены, сам ищейка тоже покрылся трещеными, что свидетельстволо силу эмпата.

Хейл не позволял чужому страху пробраться внутрь - он отдалился от всего, сосредоточив дар полностью на враге.

Джеймс боялся Джаспера - как и все, кто видел его боевые шрамы.
И именно поэтому не собирался мучительно убивать того, кого защищал один из членов Олимпийского клана.

Но от его гнева Джеймсу не удалось спастись.

Он ощутил всё сразу: горечь потерь, страх, желание просто сдаться и встретить участь с достоинством.
Он поддался. Принял это за свою слабость - даже не заметив довольной искры в холодных, потемневших глазах.

Голова безвольно болталась в руках Джаспера, пока тот не отшвырнул её - почти с отвращением.

~~~

Последнее, что запомнили девушки, - это тени от яркого пламени. Они плясали в своём древнем танце. Слова - громкие, злые, и более тихие, отчаянные - ускользали мимо, оставаясь в ветре, поддаваясь эху.

Тьма подступала всё ближе. Тишина, которая для одной казалась спасительной, для другой - губительной, накрыла обеих.

Тишина имеет свойство успокаивать. Но люди воспринимают тишину как отсутствие шума - как шелест ветра, как звуки леса, но никак не как полное отсутствие всего. Полное забвение. Такая тишина сводит с ума.

И просыпаясь, Белла правда подумала, что сошла с ума. Открывая глаза, первым её чувством был ужас.
Не боль. Не изумление.
А безумный, липкий страх.
Где она? Что осталось от неё?
И главное - осталась ли Лисса жива?

Лежа на жёсткой койке в окружении белизны, девушка задавалась вопросом: когда её жизнь успела так резко набрать обороты?

Она пыталась дышать.
Но воздух будто не доходил до лёгких.
Плечо ныло, нога не слушалась, всё тело было чужим - как будто его собирали в темноте и криво.
Но всё это - пустяки, ничто, по сравнению с тем, что горело внутри.
Неуверенность. Вина. Беспомощность.

Многочисленные гематомы, перелом плеча и повреждённая нога казались ей сущим пустяком. Гораздо важнее был вопрос - перевернула ли эта ситуация её и без того шаткий внутренний мир? Насколько сильно это задело её моральное состояние?

Но даже если бы кто-то задал этот вопрос, Белла предпочла бы промолчать. Она знала, как дорого может обойтись даже случайное слово. Всё, что она проживала сейчас, - не сладкий сон и не горькое забвение. Это - реальность. Боль. И даже морфий едва притуплял её.

Она всё решила для себя ещё тогда, на безлюдной улице.

Свон не собиралась бросать Эдварда. Она понимала: не сможет жить без него. Но пообещала себе - пожить. По-настоящему. Как делают это обычные люди. Наслаждаться теми прелестями, что невозможны при вампиризме. Слыша и видя, как её парень и его братья и сёстры скучают по обычной жизни, она поняла: минусы бессмертия куда весомее, чем ей казалось. Прежде чем стать одной из них... она хочет пожить.
Вдохнуть воздух без страха.
Увидеть солнце.
Плакать от счастья - и от боли.
И делать это как человек. Пока может.

Раньше Белла тонула лишь в собственном желании, игнорируя доводы Эдварда, яростно оберегающего свою пару от подобной участи. Она плевала на все опасности - для себя, для него.

Сейчас лёжа в ослепляюще-белой палате, юной Свон казалось что она прозрела.
Все эти месяцы она была ослеплена.
Желанием. Болью. Страстью.
А теперь... теперь словно пришло отрезвление.

Её мать сходит с ума от переживаний. Отец, вновь и вновь, переживает старые раны. А Белла... пытается понять себя. Она знала: те, кто её любит, разрываются.
Но сказать им правду - всё равно что ввергнуть их в безумие

- Расскажешь, как это произошло? - Голос Эдварда выдернул её из хаоса.
Тихий, почти сдавленный, будто каждое слово давалось ему сквозь кровь.
Он смотрел в сторону, не в силах встретиться с ней взглядом. А она смотрела и чувствовала - всю тяжесть его вины, всю любовь, которой он боялся.

- Утром Лисса оставила записку... Я точно не знаю, что там было, но вроде бы - сходить в супермаркет за завтраком - начала Белла тихо, почти шёпотом, погружаясь в воспоминания.

Едва проснувшись, Белла почувствовала себя жутко в чужом, почти пустом доме. Быстро умывшись, она спустилась в гостиную. Всё было как и вчера: на диване расположились вампиры.

- Доброе утро, Белла, - весело поприветствовала Элис, её голос звенел слишком ярко для утреннего часа.

- Доброе, - коротко ответила девушка, бросив взгляд на Джаспера. Он кивнул ей, но не произнёс ни слова.

Белла села на край дивана - на то же место, что и вчера - и, собравшись с духом, спросила:

- А где Лисса?

Ответ прозвучал откуда не ждали. Грохот - неожиданный, резкий - заставил Беллу вздрогнуть. Лисса появилась словно из ниоткуда, но на деле вышла с кухни. Сонная, но сосредоточенная. Её взгляд - тяжёлый, пронизывающий - заставил Свон захотеть спрятаться. И с каждой секундой это желание росло.

Не проронив ни слова, Лисса протянула лист бумаги Джасперу, вместо того чтобы, как обычно, использовать телефон. Увидев нехотя кивнувшего вампира, она сменила гнев на милость. И ушла прихватив валявшийся рюкзак.

Джасперу предложение не понравилось. Совсем. Но он был не в том положении, чтобы что-то решать.

Элис заглянула через плечо брата, читая записку. Белла не смогла понять, что отразилось на лице коротышки. Кажется, энтузиазм никуда не исчез, но Элис была раздосадована. Позже стало понятно - Каллен тоже желала прогуляться по улочкам таинственного Сан-Матео.

- То есть Джаспер и Элис просто отпустили вас? - Эдвард перебил поток воспоминаний ушедших далеко в начало, раздражённый самим ходом событий.

Белла немного съёжилась, не ожидая перебивания и тона.

- Ну вампиры не могут просто попасть в город, вероятно им лучше и не светиться в нём. - попыталась объяснить она.

Светиться - в прямом и переносном смысле. Утро в Сан-Матео было ясным и солнечным, но спустя пятнадцать минут за покупкой хлеба и яблок небо затянули тучи. Будто кто-то позвал тьму. Полностью благоволя появление непрошеного вампира.

- Как... как Джеймс оказался перед нами? - Белла и вправду была озадачена. Но она была не единственной.

- Без понятия.- Каллен замолчал, подбирая слова - Элис позвонила мне и рассказала о ведении где Джеймс идёт на тебя и Лиссу. Я сразу отправился в город стараясь выиграть время, но на границе столкнулся с.. - телепат поколебался не зная какое слово лучше подобрать. - ... барьером.

- Джеймс мёртв? - Белла задала следущий волнующий вопрос. От осознания своих слов внутри девушки прошиб озноб. Точнее от того что она почувствовала от этого облегчение. Эти минуты были ужасны не только из-за боли. Она была не одна, кто пострадал. Лисса изначально была против, против бейсбола, против города ведьм, и возможно спасения мисс Свон. И всё равно пошла. И теперь лежит в соседней палате, с капельницей и пластырем на шее.

- Да. Джаспер... позаботился об этом, - голос Эдварда смягчился. Даже без эмпатии Белла чувствовала благодарность, которую он испытывал. - Кстати, твой отец скоро будет здесь. Как и мать, вероятно.

Внутри всё сжалось.

- Что вы им сказали?

- Что ты, по пути в Аризону, решила остановиться в Калифорнии. Переходила дорогу у магазина - и попала под машину. Я ехал за тобой, хотел убедить вернуться в Форкс. Нашёл тебя без сознания. Привёз в больницу и позвонил Карлайлу. Всё уладили.

- Ты и Карлайл? Вы же были на границе.

- Кому об этом известно? К тому же, ты не в Сан-Матео. Джаспер и Элис вывезли вас, несмотря на все предостережения. Кажется, Лисса сама их об этом просила.

- Она была в сознании?

- Относительно. Потеряла много крови. Большую часть времени бредила. Но так и не начала превращаться. Что... довольно странно. Хотя, в ней куда больше странностей, чем можно представить.

И на какой-то миг стало легче. Сестра Сандра жива. Не обратилась. Но всё равно пострадала. И за это Белла утопала в вине.

- Я пойду. Скажу врачам, что ты очнулась, - Эдвард медленно направился к выходу.

- Ты не должен винить себя, - прошептала она почти умоляюще. И тихо зная что он услышит.

Эдвард замер. Не оборачиваясь. Он поджал губы, стиснул кулаки, думая, как она может говорить такие слова, несмотря на всё.

- Ты не понимаешь, - выдохнул он с болью.

- Нет, это ты не понимаешь. Ты не можешь прочесть мои мысли в тот момент. Но поверь - всё, чего я не хотела, это видеть, как ты страдаешь.

И тогда он обернулся. Впервые встретившись с ней взглядом. Он увидел её настоящую, испуганную, сильную, любимую.

- Я не смог спасти тебя. Быть рядом, - в голосе звенело отчаяние. Осознание собственной беспомощности.

- Я жива - благодаря твоей семье. И ты всегда в моих мыслях.

Эти слова заняли то пустое место, став самым дорогим и важным что он желал услышать.
Не желая разрушать хрупкий момент, он молча их принял. И что-то внутри всё же дрогнуло. Что-то хрупкое. Но живое. Единственное, что осталось живо после его смерти.