Глава 3
В России все было проще. Знакомый язык обволакивал меня, как одеяло, хотя было достаточно неприятно слышать столько голосов одновременно и быть в состоянии их понять. По крайней мере, когда они были на английском, я мог эффективно отключить их как бессмысленную болтовню.
Теперь я мог слышать все — причем гораздо лучше, чем раньше, — и понимать каждое слово. Хотя ощущаемые сейчас запахи, доносящиеся из местных ресторанов, были не так аппетитны, но все же они тоже были желанным угощением. Возможно, меня не интересует, что продавали в магазинах, но еда, моя еда, безусловно, была в изобилии в Санкт-Петербурге. Я наблюдал, как небольшая группа студентов нырнула в паб, в то время как другой мужчина, постарше и явно немного выпивший, споткнулся, выходя из той же двери. Было бы легко найти свой следующий обед среди шума и суеты этого большого города.
Тем не менее, все еще шли споры о том, хочу ли я быть один или искать Натана, как он предложил. Хотя для стригоев было необычно жить стаями — особенно большими стаями — очень долго, именно это и оказалось таким эффективным при нападении на Академию. Они полностью ошеломили нас. Предполагая, что это была та же самая группа, которая уничтожила семью Бадика и Дроздовых, они уничтожили эти группы практически без потерь со своей стороны. Кто знает, на что они были способны.
Однако шанс найти их сегодня был ничтожно мал, особенно когда у меня все еще не было телефона. К счастью, я смог это исправить довольно быстро. В достаточно большом городе вы могли найти практически все, что вам было нужно. Одноразовый телефон за одним углом, прилично чистая отдельная комната в общежитии на неделю за другим. Конечно, я мог бы выбрать что-нибудь более высококлассное, но было легче оставаться незамеченным в окружении туристов и студентов университетов, стремящихся «найти себя» среди водки и ночных клубов.
Первые пару дней у меня все было хорошо. Я смог влиться в свое маленькое сообщество, и никто и глазом не моргнул. Некоторые работники хостела узнавали меня и махали рукой, когда я приходил и уходил, но в остальном меня игнорировали. У меня не было никакого интереса общаться с другими незапоминающимися лицами, так что в дневное время я продолжал прятаться.
Однако ночь была моей. Это был порыв — отправиться на поиски своей добычи и преследовать ее, как охотник, которым я и был. В первый день это был светловолосый человек, мечущийся между людьми, не отрывая глаз от своего телефона. Он поднял глаза только для того, чтобы выкрикнуть непристойности в адрес людей, с которыми чуть не столкнулся, включая других пешеходов, прежде чем его пальцы вернулись к яростному набору текста.
Следовать за ним было детской забавой. В этом не было никакого развлечения вообще. Однако, наблюдать, как он понимает, что его загнали в угол, что он медленно, но стратегически удалялся от публики в глухой переулок, пока никто не смог услышать его отчаянные мольбы о помощи, было приятно. Однако это было далеко не так приятно, как чувствовать, как из него уходит жизнь. Он не был значимым, точнее даже близко не таким значимым, каким он себя чувствовал, но кража той малой силы, которая у него была, все равно была захватывающей.
Всю свою жизнь я жил среди самодовольных людей. Люди, которые по той или иной причине считали себя лучше меня. Они всегда находили малейшие причины, чтобы поставить себя на пьедестал друг над другом, и такие люди, как я, были в их глазах самыми низкими из всех. Меня учили подавлять свою волю в угоду им и подчиняться, даже когда они снова и снова доказывали свою отвратительную глупость. Эти люди считали меня никем. Теперь же они ничего для меня не значили. Они не представляли ничего, кроме тела, чтобы подпитывать мое неистовство. Теперь я был могущественным, и с каждой каплей крови, которую я вытягивал из него, я чувствовал себя все более похожим на Бога. Я контролировал его жизнь и смерть, удерживая его на грани того, что было фатальным, прежде чем украсть у него последний момент смерти.
***
На третью ночь я обнаружил свою одержимость. Это была не кровь. Дело было не в силе. Это была она.
Я должен был сразу догадаться, что бессмысленно думать, что мое бессмертие изменит меня настолько значительно, что она в конечном итоге не найдет способ пробиться в мою жизнь. Роза каким-то образом всегда будет рядом.
Конечно, эта девушка не была Розой. Она была дампиром. Ее волосы были достаточно похожи: темные, длинные, волнистые, я мог представить, как пропускаю их сквозь пальцы. У нее не было такого мускулистого тела, как у тренированного стража, но она, очевидно, тренировалась для себя. Скорее всего, она часто посещала один из здешних моройских баров и служила кровавой шлюхой. Чем дольше я следовал за ней, тем больше дампиров и мороев я мог чувствовать, пока не потерял ее на защищенном складе.
Судя по тому, как дюжина других мороев, за которыми я наблюдал, входили и выходили из той же двери без опознавательных знаков, это, казалось, был один из немногих подпольных моройских клубов в этом районе. Я знал, что они где-то рядом, но мне еще предстояло их найти. По ночам по улицам бродило более чем достаточно людей, и я не чувствовал необходимости искать «высококлассную» еду.
Но я был очарован своей «Розой». Люди все приходили и уходили, а я ждал, наблюдая за ней и только за ней. Она оставалась внутри в течение нескольких часов, но на моей стороне было все время мира. Ледяной холод не ощущался на моей коже, тишина не ощущалась в моих костях, и одна одинокая женщина, достаточно отчаявшаяся, чтобы приблизиться к одинокому мужчине в темноте, получила быстрый отказ, и ее не видели в этом районе до конца ночи.
В конце концов она появилась, но не одна, как я надеялся. Я не должен был удивляться, учитывая, что я догадался кем она работала. Тем не менее, видеть кого-то, похожего на Розу, в руках у кого-то другого, не вызывало ничего, кроме первобытной потребности дать понять, где именно находится моя территория.
Рука пьяного мороя была перекинута через ее плечо, практически нуждаясь в поддержке его «спутницы» на этот вечер. Похоже, с ним не было стража, так что, кроме его укуса, я не мог себе представить, что он мог что-то предложить молодой леди. Конечно, она охотилась не за его обаянием. В то время как она смеялась над его плохо сформулированными шутками и плоскими остротами, любому прилично трезвому человеку было довольно легко увидеть, что её энтузиазм лишь притворство. После еще нескольких попыток вытянуть из него адрес, она, наконец, залезла к нему в карман. Он подскочил, дьявольски ухмыляясь с комментарием о ее рвении, прежде чем она вытащила его бумажник, чтобы найти его удостоверение личности и адрес. Однако, прежде чем она смогла ими воспользоваться, я встал у них на пути.
— Воу. Я тебя не видел, — дурак снова начал смеяться сквозь своё ядовитое дыхание, иррационально забавляясь собственным наблюдением.
— Я не удивлен. Учитывая, сколько ты сегодня выпил, я сомневаюсь, что ты смог бы увидеть собственную ладонь, не говоря уже о красоте, которую тебе каким-то образом удалось захватить сегодня вечером. Я бы сказал, что тебе повезло, но, думаю, мы оба знаем, что это неправда.
Лицо «Розы» нахмурилось на меня, но морой просиял, совершенно не подозревая о скрытом пренебрежении к нему.
— Удача тут ни при чем. Немного приятных разговоров, и хорошенькие девчонки просто падают к моим ногам. Разве это не так... — он посмотрел на девушку с пустым лицом, на автомате произнося последние слова.
Похоже, «Роуз» уже видела это раньше от мужчин, с которыми часто встречалась, потому что ее это нисколько не смущало, но для меня это стало последней каплей. Я хлопнул мужчину по плечу, удерживая его на месте, в то время как моя нога быстро вытянулась к его коленям. Алкоголь притупил его чувства, так что он даже не вскрикнул, пока оба не были неестественно согнуты назад, и он уже падал на землю, как мешок с картошкой. Я поймал его за растрепанные волосы, подняв достаточно высоко, чтобы он мог меня видеть.
— Если ты планируешь укусить девушку и переспать с ней, тебе действительно следует запомнить ее имя.
Он отчаянно закивал, мгновенно протрезвев и приняв мой урок близко к сердцу, прежде чем я разбил его голову о булыжную мостовую. Его тело дернулось один или два раза, глаза расширились, а на месте раскроенного черепа образовалась лужа крови, но он был мёртв.
— Ты... ты убил его, — девушка прижалась к каменной стене, как можно дальше от меня и тела.
— Ты была слишком хороша для него. Он даже не мог вспомнить твоего имени. Ты заслуживала лучшего, чем это.
— Но... ты просто... ты просто убил его, как будто это ничего не значило.
— Он был никем. Я убивал и раньше, — я шагнул ближе к ней, оставляя полноту теней позади себя.
Ее спина каким-то образом прижалась ближе к стене, ища спасения, прежде чем загнать себя в угол. Не может быть, чтобы эта девушка когда-либо проходила надлежащую подготовку стража.
— Ты стригой!
— Точно. А ты в ловушке, — мой голос был ровным, я просто излагал факты.
Как кролик, внезапно осознавший, что попал в силки, эта псевдо-Роза отчаянно огляделась вокруг, прежде чем смело посмотреть на меня снизу вверх, позволив лишь легчайшему подрагиванию губ выдать ее страхи.
— Ты тоже собираешься убить меня, не так ли?
— Возможно, — я мгновение наблюдал за ней, размышляя.
Она казалась храброй, стоя передо мной вот так. Она была чем-то похожа на Роуз. Может быть, я мог бы обойтись без нее. Или, может быть, я всегда буду находить ее неполноценной для меня.
Так или иначе, эта Роза в конце концов погибнет от моих рук.
— Да, я убью тебя, — плечи «Роуз» слегка опустились от моего ответа, но она стояла твердо, когда я провел пальцем по многолетним шрамам вдоль ее шеи. — Но прежде чем я это сделаю, я собираюсь дать тебе лучший укус в твоей жизни. Но сначала мне нужно кое-что узнать.
— Да? — я уже чувствовал, как кровь начинает быстрее бежать по ее венам в предвкушении того, что я только что пообещал ей. — Что же это?
Я откинул ее темные волосы в сторону — так близко к локонам, которые я так нежно помнил, но которые принадлежали не той женщине, — обнажив ее шею.
— Как тебя зовут?
***
Ничто не может длиться вечно. Даже для бессмертных. Мое время в Санкт-Петербурге подошло к концу быстрее, чем я думал, когда я узнал, почему стригои-одиночки были кочевыми существами по своей природе. Я мог охотиться самостоятельно еще несколько дней, но когда я был вынужден вернуться в клуб, в котором я нашел Анну, я стал слишком самоуверенным. Я должен был пойти за другой раненой газелью, но я увидел другого мужчину с кем-то, кто не был похож на Роуз, но она смеялась так же. Возможно, я мог бы оставить все как есть, но этот человек был точной копией этого ублюдка Ивашкова. Возможно, он был его давно потерянным двоюродным братом.
Я знал, что если исчезну из поля зрения, Адриану не потребуется много времени, чтобы снова начать преследовать ее. Он, вероятно, даже не стал бы дожидаться похорон. Черт, он мог бы даже попросить ее быть его парой на моих похоронах. Он был неумолим и любил ткнуть меня этим в лицо при любом удобном случае. Теперь у него не было ничего на пути к ней.
Сколько времени ей потребуется, чтобы наконец сдаться?
Она заслуживала лучшего, чем я мог ей дать, по крайней мере тогда. Но теперь... теперь я мог дать ей то, чего он никогда не мог. Я мог бы дать ей бессмертие. Власть, богатство — все это можно завоевать. Бессмертие можно было только заслужить, а у Ивашкова не было того, что для этого требовалось.
Но у меня это было. И однажды Роза это увидит.
Однако сегодня у меня была возможность немного разобраться с его отношениями. Я быстро набросился на него, грубо оторвал девушку и пошел на убийство без фанфар. У меня едва ли был шанс попробовать его кровь, прежде чем я почувствовал, как мое тело отшатнулось назад, а плечо пронзил ожог.
Я уже чувствовал этот ожог раньше, горячий, как солнце, и жгучий, как кислота, на моей коже. Это был серебряный кол. В своей ревнивой мести я даже не позаботился о том, чтобы найти стража, и моя глупость чуть не стоила мне жизни. К счастью, страж казался таким же неопытным, как и я, в его новой судьбе в жизни, и только задел меня. Было чертовски больно, но это была не смертельная рана.
Он не стал дожидаться следующего удара, ища брешь, которую я изобразил, и он заглотил наживку, как рыба на крючок. Я вывернул ему руку, изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль, которую причинял его кол, когда он скользнул по моей руке и упал на землю. Как только он освободился, я вырвал его плечо из сустава, вывих руки вывел его из строя. В то время как большинство стражей учат сражаться обеими руками именно для такого случая, вывиха основной руки обычно более чем достаточно, чтобы сбить бойца с ног. Несколько сломанных ребер для пущей убедительности, и он не мог сделать ничего больше, кроме как лежать на спине, пока я высасывал его досуха.
Рыжеволосая девушка со смехом Розы была достаточно умна, чтобы убежать при первом же взгляде на меня. Если бы я рискнул предположить, возможно, это был не первый раз, когда она столкнулась с угрозой в этой части города, и с такими инстинктами она, вероятно, продержалась бы дольше, чем большинство людей в этом районе, независимо от того, были ли они людьми, мороями или дампирами.
Мужчина-морой продержался не так уж и долго. Он не доживет до рассвета, и он это знал.
— Пожалуйста. Я дам тебе деньги, машины, все, что угодно.
Я улыбнулся, подходя к нему, когда он молил о пощаде. Все, что я мог видеть, это лицо Адриана, стоящего на коленях и умоляющего сохранить ему жизнь. Я должен был признать, что это было приятное зрелище.
— У меня есть влиятельные друзья. Я могу достать тебе все, что ты захочешь. Просто позволь мне жить, — теперь он был в слезах, ухоженный мужчина, от которого девушки падали в обморок, выглядел всего лишь жалким ребенком.
Я присел перед ним, все еще отбрасывая тень на его скорчившуюся фигуру.
— Тебе нечего мне предложить, потому что все, чего я хочу, это увидеть тебя мертвым и лично выпить всю твою кровь до последней капли.
Он рукой прикрыл свой рот, подавляя какой-то жалобный звук, застрявший на полпути между вздохом и всхлипом, но больше всего мое внимание привлек отблеск отраженного уличного фонаря на его запястье. Я потрогал золотые запонки, на которых был выгравирован знакомый фамильный герб — один из двенадцати, которые я должен был запомнить в школе, — и ухмыльнулся.
— До свидания, Ивашков.
Это правда, что они говорят: кровь мороев действительно приносит наибольшее удовольствие. Человеческая кровь сделает свое дело. Она наполнит ваш желудок и утолит жажду, но никогда полностью не утолит голод. Кровь дампира заставит тебя почувствовать себя сильным, как здоровая и сытная еда до того, как я был обращен. Я чувствовал, что могу тренироваться часами, полный энергии и полностью сытый.
Но в моройской крови есть что-то совершенно другое. Она заставляет вас чувствовать себя сильным, как будто вы можете покорить весь мир. И, по мнению некоторых, чем более «чистой» или королевской была кровь мороев, тем более могущественным она заставляла себя чувствовать.
Возможно, это была их магия, возможно, это было что-то в их биологии в целом, но в их крови было что-то, что делало их идеальной добычей. Я мог понять, почему стригои охотились на них раньше и будут продолжать охотиться на них вечно. Было захватывающе чувствовать, как эта сила вливается в тебя, когда они медленно проигрывали эту борьбу с жизнью. Это было почти так же увлекательно, как люди находят укус вампира.
Почти, но не совсем.
Моя жертва была почти мертва, последняя часть ее жизни была лишь проблеском света в длинном темном туннеле, когда я услышал приближающиеся ко мне крики. Кто-то вызвал подкрепление. Я не знаю, был ли это страж или девушка, но кто бы это ни был, их подкрепление быстро приближалось.
Двое против одного было намного сложнее, чем в первой битве, с которой я столкнулся. Эти стражи также были гораздо более опытными, чем предыдущий парень. Я ушел с новыми царапинами и чуть не промахнулся. В конце концов, я решил уйти со своей жизнью, а не со своим достоинством.
***
Я залечивал свои раны в темноте своей комнаты в хостеле. Большинство из них заживут к утру, но самым глубоким отметинам потребуется дополнительный день или, может быть, даже два, чтобы полностью зажить. Я стащил кое-какие принадлежности для оказания первой помощи с общей кухни, прежде чем спрятаться, и перевязал плечо, как мог.
Единственная большая царапина была у меня на спине, и она должна была зажить сама по себе, так как я не мог дотянуться до нее самостоятельно. Вероятно, можно было бы наложить несколько швов, пока разрез заживет, но это было бы сделано только для моего собственного удобства и, к сожалению, в данный момент невозможно. Я сардонически рассмеялся, благодарный за то, что стригои, казалось, были даже менее подвержены болезням, чем дампиры и морои вместе взятые. Хотя об их повседневной жизни и физической природе за пределами сражений было очень мало известно, они довольно быстро оправлялись от своих ран.
Все остальное, что мир мороев «знал» о стригоях, было наполовину предположением, основанным на очень небольшом количестве разведданных за последние несколько столетий фактов и историях у костра, которые передавались и изменялись с течением времени. Это было не так, как если бы существовал справочник или эксперт, к которому я мог бы обратиться за советом в моем новом образе жизни.
Мой телефон соблазнительно лежал на пустой тумбочке. Был один человек, которому я мог позвонить. Мое пребывание в хостеле быстро подходило к концу, и если я не хотел спустить еще пару тысяч рублей на несколько дней, мне нужно было решить, что я хочу делать дальше.
Я вычислил общее местоположение Натана, основываясь на его местном коде. Новосибирск. Это не слишком сужало круг поисков, учитывая, что Новосибирск был третьим по величине городом в России.
Тем не менее, это была всего лишь пятая часть размера Санкт-Петербурга.
Я поднял телефон, проверяя его вес, как будто это могло каким-то образом помочь мне взвесить стоящие передо мной варианты. Позвонить сейчас было бы все равно, что позвать на помощь; не признавая полного поражения, но почти заявляя, что я недостаточно силен, чтобы справиться самостоятельно. Возможно, отчасти это было правдой, но только в том смысле, что я не хотел быть один.
Я знал, что сила в количестве. Я видел это своими собственными глазами. Я выжил сам и доказал, что это возможно, но я также был достаточно умен, чтобы понимать, что я не знаю всех тонкостей этого нового образа жизни и мог бы извлечь выгоду из некоторого дополнительного образования. И кто сказал, что я не смог бы со временем перерасти эту стаю, но сейчас это было бы мне на пользу.
Однако я хотел присоединиться к ним на своих собственных условиях. Я хотел прийти из места силы, а не быть раненым и отсиживаться в комнате в ожидании спасения.
Итак, приняв решение, я отбросил телефон в сторону, составил планы на завтра собрать свои скудные припасы и отправиться в Новосибирск.