Космические Мегаструктуры

Поверхность планеты Ралон можно было описать тремя словами: сухая, недоброжелательная, жаркая. Но не смотря на все недостатки этой планеты, Скавенджеру удалось найти оптимальную точку для посадки корабля. Хотя поверхность была не такой идеальной и стабильной, вместе с тремя недостатками, здесь ещё царила большая сейсмическая активность почти во всех регионах планеты.

Из корабля вышли Бейн и Аванария. Заатрат, после пси-ускорения, истратил все свои силы, и не мог даже двинуться, и был отправлен в медотсек, под присмотром доктора Айнцберна. Ан, как и всегда, не была привязана ни к чему, и решила пойти с Бейном, хоть и не показывала своего присутствия. А это и не нужно, все знали, что она тут, рядом с ними. Атмосфера состояла из 23% кислорода, 76% азота, 1% метана, как следствие из-за сейсмической активности. Джеймс занёс в карту Бейна координаты ближайшей деревни, но он не уверен, остался ли там хоть кто-то живой. Даже так, это лучше чем ничего, и Бейн, вместе с ней отправился в ближайшую деревню.

Погода была жаркой. Но Аванария имела врождённую сопротивляемость к жаре, поэтому она не чувствовала дискомфорта. А вот Бейн, с каждым шагом по жаркой земле, ахал и охал, крича о том, что он сейчас сгорит заживо. Бейн рос и жил в холодных краях, в небольшой провинции северной Канады, поэтому для них высокие температуры - это билет прямиком в ад.

— Лучше уж в котле у Сатаны вариться, там как по мне, прохладнее, чем здесь! — обессиленно прошипел Бейн. Чуть не упав, Аванария удержала его, потащив его, взяв за плечо.

— Прошу, потерпите, хозяин, уже почти близко! Где ваша карта?

— Вот, — Бейн передал планшет с картой.

Деревня была уже в двух милях отсюда. Аванария крепко схватила Бейна за плечи, чтобы его не уронить, и быстрым шагом направились в деревню. Обмякшее тело Бейна говорило об одном - он потерял сознание от солнечного удара. Ведь никто из Земли не привык жить на планете, где в качестве светила выступали целых две звезды! Для наших инопланетных приятелей это было в порядке вещей, но людям нужно было еще привыкнуть: на улице настоящая адская жарища. Ей казалось, что он сейчас начнет гореть заживо от перегрева. Благо, неподалеку от них находился пруд, но он не был столь прохладным, как оазис в пустыне. Но даже это лучше чем ничего, и Аванария сразу же положила Бейна под деревом, чтобы хоть как-то понизить температуру его тела. Она взяла коммуникатор Бейна, чтобы доложить о сложившейся ситуации и заодно проведать, как там Заатрат, ведь после прыжка он чувствовал себя настолько истощенным, что его кожа буквально почернела. То ли от перенапряжения, то ли от чего-то другого, но ему была необходима помощь. К счастью, доктор Айнцберн имел довольно хороший опыт ухода за больными, и решил расширить свой опыт не только в человеческих рамках, но в программе инопланетной культуры, так сказать, открывал в себе ксено-биолога. Заодно он хотел бы изучить совсем новый, неизведанный организм, который кардинально отличался от человеческого организма.

— Прием? Это Аванария, господин Бейн потерял сознание от солнечного удара, как слышно? — говорит Аванария.

— Слышно отлично. Говоришь, док потерял сознание? Это плохо. Где вы сейчас? — на другом конце был слышен голос капитана Джеймса.

— Мы возле оазиса, решила немного прилечь, и позволить хозяину остыть. Сейчас отправлю вам координаты.

— Хорошо.

Отправив координаты Джеймсу, наступила тишина в эфире. Солнце все еще пекло эту пропахшую солнцем землю. Вскоре на связь вновь вышел Джеймс:

— В 2 милях от вас находится деревня. Только я не уверен, что там кто-то есть.

— Да, вы говорили, капитан. Но мой хозяин все равно хочет посмотреть на эту деревню. Ведь как никак, именно на этой планете обитали, а может все еще обитают, древние мастера-строители, которым Архиванцы оставили им свои знания перед побегом в их собственную галактику. Быть может, они оставили свои знания о том, как построить древние Небесные Врата.

— Да, но будьте осторожны. Кто знает, что может скрываться за этими песками и ямами.

— Я забыла спросить, как там Заатрат? Он в порядке?

— С ним все хорошо, просто переутомление. Доктор Айнцберн прописал ему двухдневной отдых, с лекарствами он решил повременить. Кто знает, как на него наши таблетки подействуют. Для нас это средство для выздоравливания, а для них может быть ядом. Поэтому, пока что просто отдых. И да, скоро доктор присоединится к вам.

— Что? Но мы ведь уже далеко от Скавенджера! Да и посмотрите на хозяина! Если на господина так подействовало, то что будет с пожилым человеком?

— В отличии от молодого доктора Бейна, старина Айнц будет готов к аномальной жаре, так что ждите там, он скоро прибудет со всем необходимым, чтобы охладить нашего ученого.

Аванария поняла, что ей нечего противопоставить капитану, да и помощь не помешала бы. Поэтому она просто согласилась, и направилась к пруду, дабы набрать воды и охладить ею Бейна. С собой у них было все необходимое для изучения руин, но ни одной емкости для жидкостей, максимум колбы да пробирки. Остается только руками, или же окунуть все еще бессознательное тело Бейна в пруд. Но это могло быть плохой идеей, так как она тоже теплая, и это могло усугубить ситуацию. Но что поделать в такой ситуации? Аванария потащила Бейна к краю пруда. Пруд не был глубоким, только до пояса, сине-зеленого цвета. По краям росли растения, напоминающие тину и мох. Да, растительность была невысокой, но она присутствовала. К сожалению, из-за частых землетрясений, растительность данной планеты достигла критического минимума. Данные разведки утверждали, что однажды планета была подвержена орбитальной бомбардировке и воздействию какого-то супероружия, который мог менять ландшафт. Но это лишь догадки, поэтому никто не мог утверждать наверняка, было ли это оружием, или просто природные катаклизмы сделали свое дело.

В любом случае, Аванария окунула тело Бейна, естественно раздев его. Но когда она увидела его тело, покрытое многими шрамами, она от удивления ахнула. Только Ан оставалась тихой и незаметной, хотя и наблюдала за этой картиной со стороны. Ее внимание привлек огромный шрам, который находился в области сердца. Как зияющая дыра. Как будто кто-то взял гранату, засунул в грудную клетку Бейна, и подорвал его. Примерно так можно описать его огромный шрам, который достигает пупка, но не достигает шеи. Именно поэтому никто не заметил этот огромный шрам под одеждой, хотя Бейн никогда не одевался закрыто, а даже наоборот.

Легким движением руки, она коснулась шрама. Но как только она начала поглаживать шрам, Бейн, как ошпаренный кипятком, с криком очнулся, извиваясь от боли. От такого даже Ан испугалась, хотя никто этого и не увидел. Он нервно осмотрелся вокруг, не понимая, где он, но затем, приобретя адекватное выражение лица, а затем умиротворенное, Бейн вновь лег на водную гладь, лежа на нем и плавая.

— Простите за мой истошный крик, девочки, — спокойно сказал Бейн.

— Девочки? — спросила Аванария, но затем она вспомнила, что вместе с ними была еще Ан. От этого она покраснела еще сильнее.

— Ан, ты как? Все хорошо? Прости, что напугал.

Ан вновь приобрела визуальную форму, и сказала:

— Лучше извинись перед ней, Бейн. Ведь это она тащила тебя через всю степь, когда ты отключился из-за жары, и отнесла тебя в этот пруд, дабы ты мог охладиться.

— Правда? Спасибо тебе большое, Аванария. Я рад, что взял тебя с собой.

— Конечно! Забота о своем хозяине - это меньшее, что я могу сделать для вас... — нервно отвечала Аванария. Ее смутили слова и благодарность Бейна, хоть Бейн и придал этому столь особое значение.

 В мыслях у Ан крутилась лишь одна фраза: 

"Эх, Бейн, не понимаешь ты ее. Здесь не только преданность к тебе. Здесь нечто большее".

Вскоре прибыл и Айнцберн, со всем необходимым. Сухпайки, вода, различные лекарства и устройства. Аванария и Ан поприветствовали его, но Бейн так и лежал на воде, раздвинув руки и ноги.

— Эх, молодежь. Сразу идут к приключениям сломя голову, а взрослым потом за ними прибираться... — с сарказмом сказал Айнцберн, положив все на землю рядом с ними. — Ну что тут у нас? У кого-то голова заболела? Или сердечко не выдержало? — Айнцберн все так же продолжал шутить.

— Отвянь, док. Просто решил отдохнуть у пруда, — с развязным тоном ответил Бейн, теперь уже начиная двигать руками и ногами.

— Ага, а свое огромное тело оставил ей, чтобы хрупкая, бедная девушка таскала тебя? Ну ты и сволочь, Джордж. Никакого уважения к девушкам.

— Извините, но я способна поднять объекты до 300 килограмм, так что это не было столь сложной задачей.

— Ах да, ты ведь не знаешь значения слова "подыграть", — щелкнул языком Айнцберн, в то время как Бейн начал смеяться во все горло.

— Ахахахаха! Как же тебя обломали! Тут нужно знать грань и не ошибиться в сарказме, иначе тебя не так поймут! — смеясь, ответил Бейн.

— А что такое сарказм...? — задумалась Аванария.

После небольшой минутки приветствия, все решили немного отдохнуть, поесть, и набраться сил для дальнейшего исследования.

— А если честно, то мне действительно стыдно, что я отрубился, и тебе пришлось нести меня на спине.

— А я не несла вас на спине. Так, взяв за руку.

Конфуз был неизбежен, но Бейн все равно решил извиниться. 

— Но даже так, прошу прощения. Эх, слабый мой организм.

— Но это вполне естественно. Ведь в вашей родной системе нет двух звезд, верно? Поэтому многие, кто прилетают в такие системы, с двойной звездой, обычно переживают, как они это называли... а, точно! Акклиматизация! — задумчиво сказала Аванария. — У нас, в родной системе, тоже две звезды, поэтому я давно привыкла к такой жаре.

— Поразительно. Это как у нас, кто живет на севере, а кто на юге. Тем, кто живет на юге, непривычно гулять посреди 35 градусного мороза в легкой куртке. Так же с северянами, они совсем не привыкли к сильной жаре. Только здесь это с удвоенной силой, — отметил Айнцберн. — Да, акклиматизация опасная штука, если ты постоянно в переездах. А как у вас справляются с биоритмом? Ну, часовые пояса.

— У нас всегда был один часовой пояс. Так как у нас почти нет ночи. Ведь когда мы облетаем первое солнце, вместо него тут же появляется второе, но мы все равно спим, но ночного неба мы так и не видели.

— О, это грустно, — ответил Бейн. — Ночное небо - это прекрасно. Тысяча звезд, иногда даже падающие встречаются. А если смотреть туда с телескопом, но можно увидеть звездные облака, сформировавшись из разных газов, которые встречаются в галактике.

Аванария слушала его с упоением, и рисовала у себя в голове эту чудесную картину. Луг. Глубокая ночь. На небе тысяча звезд, которые так и сверкают на небосводе. Легкий, прохладный ветер щекочет ее волосы. Падающая звезда, и желание, которое она загадала. Это действительно чудесно, как и описывал Бейн. В этом действительно что-то есть.

— Ау, Аванария? Прием, вызывает Бейн из Земли! Как слышно?

От неожиданности, Аванария вздрогнула.

— Ч-что такое? — спросила Аванария, почесав затылок.

— Просто задумалась, да? Я думал, что только у нас такое бывает, — кивнул Айнцберн. — Но все же, все мы - живые существа, и раз уж мы думаем...

— Следовательно, мы существуем, — закончила Ан. Айнцберн такого не ожидал, что даже на его лице появилось удивление.

— Да. Именно так.

— Кстати, док, как там Заатрат? Ведь именно ему мы обязаны тем, что мы смогли прилететь сюда в одно мгновение. Хвала ему, как крутому псионику. Иначе бы сюда прилетели наши трупы и ваш прах.

— Он в порядке, просто истратил все силы на этот прыжок. Сам сказал, что ему нужно отдохнуть два дня, прежде чем он вернется в строй.

— Понятно. Ну, он это точно заслужил. С меня уж точно шикарный банкет. Но теперь, нам нужно найти этих аборигенов, дабы узнать секреты Небесных Врат.

— Как ты можешь называть их аборигенами, если они могли построить Небесные Врата, и именно им Архиванцы оставили знания о постройке и принципы ее работы? Они могут быть кем угодно, но точно не аборигенами, — твердо возразила Ан.

— Ладно-ладно, простите, перегнул с аборигенами. Но все же, прошло уже 600 тысяч лет. Я уже тоже начинаю терять надежду на то, что кто-то мог выжить за все это время.

— Мы ведь не знаем их продолжительность жизни, поэтому никто не знает, живы они или нет, — ответила Аванария, затачивая свои когти из серениума. Даже если они и так максимально остры, ей просто нужно было занять свои руки чем-то.

— Я не видел ни одного пришельца, который жил бы целых 600 тысяч лет, это ведь почти бессмертие, сколько веков он пережил! — удивленно возглас Бейн.

— Возможно. Но так мы ничего не узнаем, сидя тут. Нужно идти дальше, — сказал Айнцберн, собирая вещи. Все в норме, пора было отправляться. Только Аванария посмотрела на грудь Бейна, и неожиданно вспомнила тот огромный шрам. И тот крик, как будто его резали заживо.

Бейн с Айнцберном пошли вперед, разведывая путь, Аванария с Ан шли следом.

— Тебя тоже это беспокоит? — вдруг начала разговор Ан. — Я про тот шрам.

— Ты читаешь мои мысли, Ан? —спросила Аванария, не желая говорить об этом.

— Нет, просто у тебя на лице все написано. Ты ведь все еще помнишь тот крик, который издал Бейн. Как думаешь, как он получил?

— Я не могу и хочу лезть в личную жизнь своего хозяина, — твердо ответила Аванария. — Это мой долг, как слуги.

— Как знаешь. Но однажды его правда рано или поздно всплывет наружу. Что ты тогда сделаешь?

— Тогда я выслушаю его и поддержу, каким бы тяжелым не было его прошлое. Я умею ждать, — твердо ответила Аванария, без какого-либо сомнения.

Но даже так, ее все равно беспокоило чувство любопытства. Что прячет Бейн за этим шрамом? Были ли у него неприятные эпизоды из жизни, о которых он не хотел бы вспоминать? Именно на них она хотела получить ответы, но она сама понимает, что не получит их, поэтому подавляет в себе это чувство любопытства и навязчивости.

— Но тебя все равно гложит любопытство, да? Сколько бы ты не отрицала этого, ты все равно хочешь узнать, как и где он получил этот шрам.

Благо, их разговор был очень тихим, так что их никто не услышал. Аванария продолжала отрицать, Ан настойчиво продолжала указывать на очевидное. И она никак не могла подавить в себе это чувство. Да, возможно Бейн согласится раскрыть ей свое прошлое, а может и закрыться от нее. Из-за этого она не хотела спрашивать его об этом, так как не хотела испортить отношения, которые и так её устраивали.

— Но ведь, он тебе небезраличен, не так ли?

От подобного заявления, Аванария чуть не упала, потеряв равновесие из-за своей собственной ноги. Она яростно качала головой, показывая отказ, но румянец раскрывал ее подчистую. Сколько не отрицай, Ан все прекрасно понимала.

— Так и знала. Но если ты хочешь пересечь черту отношений слуга-хозяин, то ты непременно должна спросить его об этом шраме. Мне очень интересно, во что это может вылиться.

— Ты... Чего ты добиваешься? Я не хочу! Не хочу рушить то, что у меня наконец-то появилось. Ты наверно не знаешь, но в свое время я служила многим вышестоящим хозяевам, но все они были одинаковы: требовали с меня одно и тоже - повиновения и послушания, как какой-то зверь. Все они были строги и холодны ко мне, только деловое и жестокое отношение. Я знаю, что я была тренирована только для битв и мне не положено озвучивать свое мнение, но и мне тоже хочется компании, поговорить с кем-то, не боясь что меня накажут. Я хотела разговаривать, делиться с кем-то о моих личных переживаниях, пусть они и не касаются их. Хотелось друзей. Хотелось близких. Тем, кому я могу доверять. Но я всегда сражалась. Всегда. Поэтому я тоже закрылась. Всегда молчала, ведь мои хозяева не терпели, когда я что-то озвучиваю. Даже когда я была ранена, они просто смотрели на меня холодными, бессердечными глазами, и... Эти глаза так и говорили мне: "Убирайся отсюда, тварь. Ты нужна только для чистки моего дерьма, который я сам и оставил, и который я убрать его не в состоянии." Что рабыня, что воин-невольник, один черт. Но когда я встретила господина Бейна, в медотсеке, он смотрел на меня с такими... добрыми, сочувствующими глазами. Как будто он был счастлив тому, что я открыла глаза. Такое я видела только тогда, когда я была еще ребенком, когда мама укладывала меня спать. За долгое время моего служения и после того, как я попала к нему, со мной начали обращаться как с личностью. Что я не какая-то безвольная кукла для убийств. Что я не какая-то марионетка и рабыня, которую можно выкинуть в любой момент, если она сломается Ко мне начали относиться хорошо, с такой заботой. Хозяин, Заатрат, доктор Айнцберн, даже капитан, хоть мы с ним немного общались, они все хорошие люди! Все они были дружелюбны со мной. И все они беспокоятся обо мне, если со мной что-то случится. Это счастливое время... Я не хочу потерять это!

В последний момент Аванария не смогла сдержаться, и сорвалась на крик. Вместе с этим, слезы, которые она так долго сдерживала, наконец-то вышли наружу. Наверное в тот момент Аванария чувствовала себя такой слабой, уязвимой. Как маленькая девочка, которая потеряла мяч. Бейн тут же обернулся, увидев плачущую Аванарию, быстро подошел к ней.

"Аванария? Почему она плачет? Что-то случилось?"

— Айнц, ты иди вперед, я догоню. Ан, ты тоже.

Ан молча согласилась и последовала за доктором вперед. Остался лишь Бейн, который обнимал Аванарию.

— Ну все, все хорошо, не плачь... Что-то случилось? — спросил Бейн, немного подвинув ее голову к себе. — Тебе плохо?

— Н-нет, просто я... Я хотела сказать, что я...

Бейн обнял ее крепче, тем самым показав, что не нужно говорить прямо сейчас.

— Все хорошо, не нужно спешить. Если тебя что-то тревожит, я всегда здесь. Я всегда тебя выслушаю, какой бы тяжелой история не была. Все таки, не зря я учился еще и на психолога. Так что все нормально. Вот, вытри слезы, — Бейн дал ей обычный носовой платок. Взяв, она вытерла свои покрасневшие глаза.

— Я...просто хотела извиниться. Я увидела то, что не следовало.

— Что? Мою коллекцию Ними-Ними? Прошу не говори никому, окей? Меня же загнобят за такое!

— Э? Ними-Ними? Нет, я...про ваш шрам в груди. Огромный шрам. Вы так кричали, когда я коснулась его. Вам все еще больно? Простите меня, пожалуйста! Я не хотела, честно! Мне...просто было любопытно. Простите меня!

Бейн знал, что когда-нибудь кто-то заметит его огромный шрам, ибо такое игнорировать невозможно№

— Аванария. Подними свою голову, и посмотри на меня.

Она молча подняла голову. Он выглядел серьезно. Очень серьезно. Да так, что был готов наказать Аванарию.

— Этот большой шрам — доказательство моей глупости в юности, ничего такого. Зачем ты так много извиняешься? Ты что, совершила какой-то смертный грех?

— Я...

— Так вот, послушай меня. Все хорошо, окей? В том, что ты увидела мой безобразный шрам, нет ничего плохо. Так что не бойся ты меня так. Просто тот крик, это следствие от чего я и получил этот шрам. Ты ведь хочешь узнать, как у меня появился этот шрам?

— Да. Я хочу узнать. Пожалуйста, — ответила Аванария, с уверенностью в глазах. — Вы простите такую слугу, которая лезет не в свое дело?

— Да конечно прощу! Тем более, это хорошо, что ты интересуешься мной. Иначе я подумал бы, что я вообще твоего внимания недостоин.

— Нет-нет, вы что! Наоборот, я не лезла в вашу жизнь, так как не хотела мешать вам, или как-то препятствовать вам.

— Все хорошо, сколько раз тебе повторять? Хорошо, я расскажу тебе о нем. Но только после того, как мы найдем лекарство для Лизы.

От такого ответа Аванария пришла в себя и успокоилась. Она кивнула.

— Хорошо, хозяин. А до тех пор, ведите!

— Отлично! В путь, в деревню Нимуранцев!

________________________________________________

Благодаря программам для восстановления данных и перецикла зашифрованных файлов, команда Скавенджера смогла найти портрет Аванарии, когда ей было 16 лет. Мы решили спросить у нее, откуда она получила этот портрет.

Аванария: Откуда это у вас? Блин, ну вы и любопытные. Да, это мой портрет, который нарисовал мне мой отец на 16 летие. У него всегда получалось хорошо рисовать, а у нас на Катионе художники и другие творческие личности также высоко ценились в обществе, но почему-то мой отец отказался от такого пути. Сказав, что у него есть аудитория в виде меня с мамой. И я была счастлива. Спасибо вам, что вернули мне портрет. Смотря на нее, я вспоминаю свою семью, свой дом, Катион.

Аванария, 16 лет.

На этом наше интервью подходит к концу! Всего доброго, и до следующей главы! Обязательно проголосуйте, это мотивирует меня писать все больше и больше!