Штрихкоды

А Л Е К С И Я

Новеньких легко переманить на свою сторону.

Сегодня будет самый ужасный день на свете. Почему мне так не везет? Я даже не знаю, что говорить этим парням. Если бы Алан был рядом, я бы даже не переживала, ведь он умеет находить общий язык абсолютно со всеми людьми любого характера и возраста. Но Кристиан – исключение.

– Соберись, Лекса, ты ведь сильная. Ты со всем справишься. У тебя все получится. Не нужно заострять внимания на малых проблемах и уходить в депрессию. Нужно уметь решать их. Всегда и сразу. Нельзя пускать все на самотек, ведь проблемы сами по себе не решатся, а просто отложатся в дальний ящик.

– Ты с кем там все болтаешь? – Послышался грубый голос за дверью.

– Что? Нет, ни с кем! Просто репетирую речь.

– Поторопись там. – Раздраженно прикрикнул отец.

Я посмотрела в зеркало, подкрасила красной помадой губы и вновь произнесла своему отражению:

– Ты сильная, Алексия, помни об этом.

Я вышла из комнаты и как обычно подошла к двери брата - тишина. Скорее всего, спит или читает.

– Что ты делаешь?! – От неожиданности я пискнула и подпрыгнула.

– О Господи, Алан! Зачем так пугать? - Сердце забилось в три раза быстрее.

– Ничего, что ты стоишь и нагло караулишь мою дверь? – Он вопросительно выгнул бровь и отпил кофе, который держал в левой руке.

– Я.... да, я просто...хотела узнать...

– Алексия, черт тебя подери! Где ты шляешься? – Разъярённые глаза отца метались по сторонам. Он покраснел, как помидор.

А я от его неожиданного голоса крикнула в двое громче:

– Я иду уже, иду!

– А что на тебе надето? Какие ужасные у меня дети. Сколько еще я могу терпеть вас и ваши выходки? Ты словно на трассу собралась, что, думаешь своим вызывающим видом привлечешь внимание?! – Он подошел и дернул ткань моей юбки.

Я не могла сдвинуться с места, страх овладел мною. В таком состоянии неизвестно, что ожидать от него, а пока он продолжал отчитывать меня:

– Вот тебе первое правило при общении с парнями: не веди себя распущенно и не позорь мое лицо. А теперь живо переодеваться, две минуты тебе даю!

Он развернулся и ушел прочь. Как он мог позволить сказать такое дочери? В горле образовался огромный ком, а глаза наполнились пеленой слез.

– Ух ты, сестренка. Ты ему зад всегда целуешь, а он тебя какой-то развратницей легкодоступной называет, вместо благодарностей. Продолжай и дальше закрывать глаза на все его поступки. Ты же хорошая дочка. Прямо противно смотреть. – Он снова сделал глоток кофе и поспешил в свою комнату.

Слезы вырвались наружу и их невозможно было остановить. Я зашла в комнату и снова глянула на свое отражение. Вид у меня был вполне подобающим: обычная юбка до колен с небольшим вырезом сбоку и белый свитер, волосы собраны в хвост, нанесла минимальное количество макияжа. Что ему нужно? Такое внезапное зверское поведение говорит лишь о том, что что-то у него пошло не по плану. А я - предмет, на котором можно сорваться и выплеснуть всю злость.

Слезы так и текли ручьем. Почему Алан так повел себя? Теперь точно понятно, что отношения с ним не наладить. Я противна ему, а он не может понять, что другого выхода у меня нет. Я только и могу, что слушать отца и помогать ему. А раньше все было иначе, брат был моим защитником, он мог противостоять отцу, а я прятаться за его спиной...

Р А Н Ь Ш Е

Брат сидел на кровати и обнимал свою сестру. Он чувствовал ответственность за нее, знал, что у нее есть только он. Алан рано повзрослел, в его голове часто были мысли о сестре. Как ее спасти? Как сделать так, чтобы она не помнила все семейные драмы? Что сделать, чтобы она перестала грызть ногти, когда переживает и нервничает? Однако ответов Алан не находил. Зато умел затмевать все плохое, что творил отец, хорошими моментами. Этот парень веселил Лексу, они были очень близки, она доверяла ему все. А вот он, наоборот, никогда не говорил, что у него в голове, только слушал и анализировал, составляя свои последующие шаги.

– А если он ее убьет? Он столько выпил... Алкоголь затуманил его разум.

Девочка освободилась от объятий брата и нервно посмотрела ему в глаза. При свете луны тяжело было разглядеть Лексу, но ее тихий и испуганный голосок заставил сердце Алана пропустить удар.

В столь юном возрасте мальчик понимал, что его отец не убьет мать, хотя бы по той причине, что это вызовет довольно много вопросов со стороны общества, а после осуждение. Кристиан снова побьет ее, а на утро поцелует в лоб и попросит прощения, ибо это все алкоголь, и он не ведал, что творит.

А мать, со стальными нервами и слабым характером, безусловно, простит его.

Снизу снова послышались крики и звук битого стекла.

– Алан?! Алан, – сорвалась на крик Лекса и сжала кисть руки брата. – Я боюсь, у меня сердце сейчас разорвется. Почему он обижает маму? Алан, почему?!

Алексия кричала в истерике, слезы текли без остановки.

– Сиди тут, я сейчас попробую их успокоить. Только прошу, не выходи из комнаты.

Алан накрыл сестру теплым пледом, поцеловал в щечку и самоотверженно побрел вниз. Спускаясь по лестнице, он обдумывал как успокоить Алексию. Он знал, что отца не остановить, но попытка не пытка. Он зашел на кухню и увидел маму, сидящую на полу, у которой из носа медленно капала на пол кровь. Она на коленях собирала осколки посуды. Отец же стоял у окна, отвернувшись от жены.

Наверное, ссора пошла на спад. Подумал мальчик и побежал обратно успокаивать сестру. Но только он схватился за поручень лестницы, как грубый голос окликнул его:

– Алан! – Мальчик зажмурился и медленно развернулся к отцу. – Твоя мамаша не учила тебя манерам? Нельзя подслушивать взрослые разговоры! Подойди ко мне живо!

Алан громко выдохнул, сжал кулаки и стал делать медленные шаги в сторону зверя, которого приходилось называть отцом.

– Отец, – шаг, – ты пугаешь Алексию, – снова шаг, – она до сих пор думает, что ты любишь свою семью, – сердце бьется громко, разум твердит уносить отсюда ноги, но Алан продолжает идти. – Чего ты добиваешься своим поведением?

Кристиан разъяренно посмотрел на сына.

– Ты совсем дурак? Какое право ты имеешь так со мной разговаривать?

– Такое же, которое тебе позволяет так обращаться с мамой.

Алан остановился в паре сантиметров от отца, ближе страх не позволял подойти.

– Ты, маленький ублюдок, совсем забыл с кем разговариваешь?

– Кристиан! – Мама поднялась на ноги, – это же ребенок!

– Неблагодарный и глупый ребенок.

Кристиан замахнулся, а Алан зажмурился, предвкушая чувство боли. Шлепок. Но боли нет. Он открыл глаза и увидел спину матери. Она прикрыла его. Однако немного позднее чуть не умерла из-за этого. Он избил ее на глазах у Алана и Алексы, которая не послушала брата и пошла за ним следом и спряталась за лестницей.

От испугу она подбежала к брату и стала громко кричать чтобы Кристиан остановился.

– Я тебя ненавижу! – Во всю глотку крикнул отцу Алан.

После этого дня парень окончательно убедится, что нужно валить из этого города. После этой драки Алан навсегда возненавидит Кристиана. Алексия же поймет, что не нужно злить отца. Иначе от него останется намного больше шрамов что на теле, что на сердце.

С Е Й Ч А С

В машине играет спокойная мелодия. Я попыталась расслабиться и забыть, что произошло несколькими минутами ранее, но слова отца не выходили из головы.

– Приехали. Веди себя подобающе и помни, что ты дочь влиятельного человека.

Скорее, влиятельного пьяницы, нежели человека. Люди себя так не ведут, только животные... Пронеслось у меня в голове и, ничего не ответив отцу, вышла из машины.

Медицинский центр. Один из самых огромных зданий Блекфорда. Здесь люди получают татуировки, при необходимости – лечение. А также здесь новеньким стирают память.

Алана всегда смущала эта процедура. Он не понимал, зачем им стирают память, если они добровольно желают здесь жить. Разве что, если бы люди помнили прошлую жизнь за горами, то она бы казалась после Блекфорда раем, и все старые проблемы улетучились бы в два счета. Они бы рвались обратно в мир.

Люди, добровольно согласившиеся жить тут, по мнению Алана, полнейшие кретины. Он осуждает их и не понимает. Однако, кто знает, почему они решили сбежать в Блекфорд. Скорее всего, на то были свои причины.

Отец вышел из машины, я последовала его примеру. В глаза сразу бросилась кучка людей, которые по одному выходили из центра. Они прибыли несколько дней назад и до сегодняшнего дня находились в этом здании. Проходили обследования, реабилитацию после процедуры стирания памяти.

– Добрый день, дорогие новобранцы. – Кристиан подошел к людям и широко улыбнулся, демонстрируя свои белоснежные зубы.

Те в ответ лишь кивнули и стали снова осматривать обстановку.

– Я из рода семей основателей Блекфорда. Через несколько минут к вам прибудут ваши кураторы, которые на протяжении двух месяцев будут учить вас жизни в этом невероятном городе.

Мне наскучили речи Кристиана, я погрузилась в свои мысли. Меня всегда изумляла мысль о том, что у людей есть возможность начать все с чистого листа. Если они больше не знают, как жить в каких-то обстоятельствах, то просто могут поселиться в Блекфорде. Но это означает, что в городе штрихкодов живут слабые люди, желающие заполучить богатство и при этом ни разу не встать с дивана.

Я пробежалась глазами по новеньким. Ничего особенного, молодые люди до 21 года, блондинки, брюнеты, белые, черные. Люди как люди, обеспечившие себя всеми человеческими потребностями и рабством примерно еще на двадцать лет.

– Алексия, это твой ученик – Лиам Сабатино, – Кристиан отвел нас к ближайшему дереву. – Целых два месяца ты отвечаешь за него головой. Он что-то натворил – отдуваешься за него ты.

Парень протянул руку в мою сторону, а я убрала свои за спину. Он нахмурился и недоверчиво сверкнул глазами.

Вдруг меня кто-то ущипнул за плечо, и я тихо пискнула. Это был Кристиан. Он воспользовался моментом и щипнул меня, пока новичок обернулся к другим. Он яростно посмотрел на меня и перевел глаза на Лиама.

– Добро пожаловать в Блекфорд.

– Надеюсь, я не разочаруюсь. – Лиам обратно перевел на меня глаза и стал открыто разглядывать.

– Никак нет. Это я вам гарантирую, юноша. А теперь, когда знакомство окончено, я вас оставлю. Милая, ты обязана проводить парня в его жилье и сразу отправляться домой. К ужину чтобы появилась, иначе будут предприняты меры.

Он договорил и надменной походкой направился к какому-то мужчине.

– Интересно, во сколько у вас начинается ужин? – Он улыбнулся и снова стал оглядываться по сторонам.

Я промолчала и направилась по заданному адресу.

– Значит, ты проглотила язык. Может в больницу? Она в нескольких шагах от нас.

– Давай пойдем в тишине?

– Ну уж нет. Ты мой наставник вроде и обязана отвечать на все глупые и не очень вопросы.

Вот и хорошо, что нам нельзя общаться с мужчинами. Видимо они все такие настырные и самоуверенные.

– В восемь. Ужин начинается в восемь. – Я прибавила шаг. – Прежде чем закидаешь меня вопросами, попрошу ответить на мой единственный, волнующий меня долгое время. Каково это, потерять память?

Я переживала, что рядом с мужским полом потеряю дар речи, ведь у меня не было опыта в общении с парнями, Алан не в счет. Но Сабатино показался доброжелательным, болтливым и веселым человеком. Пока я не ощущала ни стеснения, ни смущения, но подпускать его ближе не собираюсь.

– В первый день я не помнил даже своего имени. Этот мир был нов для меня. Я не знал кто я, где я, почему вообще существую. Ночь была просто невыносимой. Меня бросало то в жар, то в холод. В голову что-то тупо врезалось, но я не мог сообразить и собрать паззл. Словно воспоминания пытались выбраться из-под замка. Было много мыслей, но ничто из этого не клеилось в одну картинку. – Парень медленно шел по тропинке не переставая оглядываться по сторонам. – А после я закричал от дикой боли в голове, кто-то зашел и вколол успокоительное. Я отключился.

– Это ужасно. Зачем ты вообще пошел на это?

– Со временем я стал приходить в норму. Вспомнил свое имя, дату рождения, куда я попал. Пока находился в клинике и мне делали всякие уколы, я понял, что вообще не выношу больницы. Как мне сказали, стирание памяти не влияет на человека, то есть, каким ты был раньше, таковым и остаешься. Все твои качества, вкусы, привычки, вернутся. Не знаю, радоваться этому или нет. Вдруг я и бежал от того мира по той причине, что был моральным уродом?

Шикарные дома постепенно стали превращаться в менее богатые и привлекательные. Мы подходили к третьему уровню. Теплый ветер обдувал лицо, напоминая, что солнце скоро начнет садиться.

– Давай немного ускоримся? Уверяю, эта обстановка тебе еще успеет надоесть.

– Ты не любишь этот город? – Парень удивился и догнал меня.

– Не то чтобы не люблю, просто наскучило жить по установленным правилам. Вечно жить и бояться гневного о... – Я резко прервала речь, коря себя за болтливость. – Прости, не бери в голову, что я говорю. Блекфорд - город чудес, здесь безопасно и уютно. Так ты помнишь, почему пошел на это? Может, есть какие-то моменты?

– Ты мне не договариваешь, что-то беспокоит тебя, Алексия. – Парень покосился, - нет, ничего не помню. – Ответил он и пнул небольшой камень.

Позже Лиам расскажет мне, что в день нашего знакомства он поймал себя на мысли, что не стоит мне доверять:

– Когда ты спросила у меня про прошлое, я посмотрел на мрачное небо и подумал о том, что не дает мне спать с самого первого дня. Плач девчонки. Лицо, на котором не видно ни глаз, ни носа, ни бровей, лишь усталая и натянутая улыбка. Табличка с надписью какой-то больницы в каком-то штате. Я тогда, как сейчас помню, провел рукой по волосам и уставился на детскую площадку с небольшой кучкой детей.

Если бы я была внимательнее, то возможно, поняла, что он лжет и ему тоже есть, что скрывать.

Весь оставшийся путь мы шли в тишине, размышляя о своем.