7
Юна, запертая, пыталась угадать, какую роль Алекс Смит уготовил ей в своем дьявольском плане. Мысли крутились в голове, словно змеи, отравляя разум страхом и отчаянием.
Внезапно тишину комнаты разорвал резкий щелчок замка. Юна вздрогнула, вжимаясь в угол дивана. Дверь открылась, и на пороге появился Алекс Смит.
Он был безупречен. Идеально сидящий костюм, галстук, черная рубашка, отполированные до блеска туфли и дорогие часы. Он выглядел словно голливудский сердцеед, а не похититель и убийца. В его взгляде не читалось ни капли раскаяния или сожаления, лишь холодный расчет и уверенность в своей власти.
— Готова? — спросил он, глядя на Юну сверху вниз. Его голос был ровным и лишенным каких-либо эмоций.
Юна молчала, не желая отвечать на его вопрос. Она чувствовала, как ненависть клокочет в ее груди, готовая вырваться наружу.
Алекс усмехнулся и подошел к ней ближе. Он схватил ее за руку и потащил к двери.
— Пошли, — произнес он, словно говоря с непослушной собакой. — Не будем заставлять их ждать.
Юна сопротивлялась, но его хватка была железной. Он тащил ее по коридору, словно тряпичную куклу, не обращая внимания на ее протесты.
Юна, словно сломленная птица, следовала за Алексом, ее шаги были тяжелыми и неуверенными. Он вел ее по коридорам, словно по лабиринту, ее сердце бешено колотилось в груди, предчувствуя неминуемую бурю.
Ее привели не в пышный бальный зал, как она ожидала, а в просторное помещение, больше напоминающее зал для совещаний. В воздухе висела густая пелена табачного дыма, смешанная с запахом дешевого одеколона и пота. За длинным столом, сделанным из темного дерева, сидели люди. Вернее, по большей части, мужчины. Их лица были жесткими и неприветливыми, одежда – простой и невзрачной. Рабочие, солдаты армии Алекса Смита.
Встретили ее взглядами, в которых читались любопытство, презрение и какая-то звериная жадность. Юна почувствовала себя обнаженной под этими взглядами, словно ее раздели догола и выставили на всеобщее обозрение.
Алекс, не обращая внимания на ее дискомфорт, усадил ее рядом с собой во главе стола. Он кивнул одному из мужчин, и тот достал папку с бумагами.
— Сегодня вечером, — начал Алекс, обводя взглядом собравшихся, — Все должно пройти идеально.
Он бросил взгляд на Юну, словно напоминая ей о ее роли в предстоящем спектакле. Юна сжала кулаки, стараясь унять дрожь в теле.
Далее начался настоящий фарс. Один за другим, люди за столом начали зачитывать части плана, словно репетируя пьесу. Они говорили о том, что Юна должна сказать журналистам, о том, как она должна себя вести, о том, как она должна смотреть на Алекса.
Каждое слово было словно удар плетью по ее самолюбию. Они заставляли ее лгать, притворяться, предавать своего отца. Они превращали ее в марионетку, дергая за ниточки и заставляя плясать под их дудку.
— Ты должна сказать, что давно влюблена в Алекса, — говорил один из мужчин, его голос был хриплым и противным. — Что твой отец не одобряет ваши отношения, и ты решила уйти к любимому.
— Ты должна показать, что счастлива и довольна, — добавлял другой, его взгляд был оценивающим и неприятным. — Ты должна убедить всех, что сделала свой выбор.
Юна слушала их, чувствуя, как в душе нарастает гнев. Она не могла больше это терпеть. Она не позволит им превратить ее в предательницу.
Внезапно она резко встала со стула. Все присутствующие замолчали, удивленно глядя на нее.
— Я не буду этого делать! — закричала она, ее голос дрожал от гнева и отчаяния. — Я не буду врать, я не буду предавать своего отца!
В комнате повисла гробовая тишина. Алекс Смит, до этого спокойно сидевший за столом, медленно поднялся на ноги. В его глазах вспыхнул гнев, словно спичка, поднесенная к пороховой бочке.
Он подошел к Юне и схватил ее за локоть. Его хватка была железной и болезненной.
— Садись, — прошипел он, его голос был тихим, но полным угрозы.
Юна оттолкнула его руку.
— Отпусти меня! — закричала она. — Я не боюсь тебя!
Алекс, потеряв терпение, схватил ее за руку и с силой толкнул обратно на стул. Юна едва удержалась на ногах, чуть не упав на пол.
— Ты меня еще как будешь слушать, — прошипел он, наклонившись к ней.
Его лицо было искажено яростью, в глазах читалась неприкрытая ненависть.
— Ты забыла, кто здесь главный? — прошептал он. — Ты забыла, что твоя жизнь зависит от меня?
И тут он начал говорить. Говорить о вещах, которые заставили кровь стынуть в жилах. Он говорил о ее матери, о ее отце, об Итане.
Он рассказал ей о том, как ее мать будет страдать, если она не подчинится. Он описал в деталях, какие муки ждут ее отца, если она ослушается его. А про Итана… Про Итана он пообещал такое, что Юна предпочла бы умереть, чем это услышать.
Она знала, что Алекс не шутит. Он был способен на любую жестокость. Он готов был разрушить ее жизнь и жизнь ее семьи, если она не сделает то, что он хочет.
В ее душе боролись два чувства: отчаяние и гнев. Она понимала, что оказалась в безвыходной ситуации, но не хотела сдаваться. Она должна была что-то придумать, найти выход из этого кошмара.
Алекс, видя ее смятение, усмехнулся.
— Ну что, ты передумала? — спросил он, его голос был полон злорадства.
Юна подняла на него взгляд. В ее глазах больше не было страха. Там горел огонь. Огонь ненависти и жажды мести.
— Хорошо, — сказала она, стараясь говорить как можно увереннее. — Я сделаю то, что ты хочешь.
Алекс улыбнулся.
— Вот и отлично, — произнес он. — Я знал, что ты образумишься.
Он отпустил ее руку и отошел от нее.
— Сегодня вечером все должно пройти идеально, — сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. — Не подведите меня.
Он посмотрел на Юну, и в его взгляде читалась угроза.
— А ты, — произнес он, — помни, что на кону жизни твоих близких.
Юна кивнула, стараясь не выдать своего волнения. Она знала, что ей нужно притвориться, что она подчиняется ему. Ей нужно было выиграть время, чтобы придумать план побега.
Она решила, что воспользуется светским вечером, чтобы сбежать и предупредить своего отца о надвигающейся опасности. Она знала, что это рискованно, но у нее не было другого выбора.
После тягостной репетиции в душной комнате, где Юну заставляли заучивать ложь, словно молитву, ее заточение стало еще более невыносимым. Она чувствовала себя оскверненной, преданной самой себе. Но под слоем страха и отчаяния разгоралось пламя – жажда выжить и отомстить.
Весь день ее готовили к вечеру. Визажисты, стилисты, портные – они кружились вокруг нее, словно стервятники, создавая образ идеальной светской дамы. Она смотрела на свое отражение в зеркале и видела лишь маску, скрывающую ее истинные чувства.
Когда наступил вечер, и ее облачили в роскошное платье, украшенное драгоценностями, она почувствовала себя куклой, марионеткой, готовой к представлению.
Алекс ждал ее внизу, одетый в безупречный смокинг. Его взгляд был холодным и расчетливым, лишенным каких-либо признаков тепла или сочувствия.
— Ты готова? — спросил он, протягивая ей руку.
Юна, собрав остатки мужества, взяла его за руку. Ее прикосновение было холодным и дрожащим, но Алекс, казалось, этого не заметил.
Они сели в лимузин и поехали в сторону ресторана. Всю дорогу Алекс молчал, напряжение в салоне нарастало с каждой минутой. Юна чувствовала, как ее сердце бешено колотится в груди, готовясь к предстоящему испытанию.
Прибыв на место, они оказались в окружении журналистов, словно голодные волки, набросившихся на добычу. Вспышки камер, вопросы, крики – все это слилось в один оглушительный шум.
Алекс, словно опытный актер, приобнял Юну за талию и улыбнулся в камеру.
— Мы очень рады быть здесь, — произнес он, его голос был уверенным и властным. — Юна и я хотим поделиться с вами нашей радостью.
Он подтолкнул Юну вперед, давая ей понять, что пришло время играть свою роль.
Юна, повинуясь его воле, собрала всю свою актерскую волю в кулак и улыбнулась.
— Я очень счастлива быть рядом с Алексом, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно. — Мы давно знакомы, и я очень ценю его.
Журналисты начали задавать вопросы, касающиеся их отношений, ее отца и ее планов на будущее. Юна отвечала им заученными фразами, стараясь не выдать своих истинных чувств. Она чувствовала, что Алекс внимательно следит за ней, готовый в любой момент пресечь любую попытку отклонения от сценария.
Внутри ресторана царила атмосфера роскоши и декаданса. Дорогая мебель, изысканная кухня, элегантные гости – все это говорило о богатстве и власти. Юна чувствовала себя чужой в этом мире, словно грязное пятно на безупречном полотне.
Ее подвели к столику, где уже сидели несколько человек. Они приветливо улыбнулись ей, но Юна видела в их глазах лишь любопытство и холодный расчет.
Алекс познакомил ее с присутствующими, называя их своими партнерами и друзьями. Юна пожимала им руки, чувствуя, как к ней прикасаются липкие щупальца лжи и лицемерия.
Вечер тянулся бесконечно. Юна была вынуждена поддерживать беседу, улыбаться, делать вид, что она счастлива и довольна. Она чувствовала, как ее силы покидают ее, как маска, которую она носила, прирастает к лицу.
Но под этой маской зрело решение. Она должна сбежать. Она должна предупредить своего отца. Она должна разрушить планы Алекса Смита.
Она начала искать возможность для побега. Изучала расположение комнат, запоминала лица охраны, оценивала свои шансы.
Она понимала, что это будет непросто, но она была готова на все. Она готова была рискнуть своей жизнью, чтобы спасти своих близких и отомстить за все, что ей пришлось пережить.
Она ждала своего шанса. Ждала мгновения, когда сможет вырваться из этой золотой клетки и начать свою войну.
И этот момент скоро настанет. Она чувствовала это всем своим сердцем.