Глава четырнадцатая.
— Паша, Паша, блять, ответь, уеба! — радостный Андрей, гуляя по ночному городу, ждёт ответа на свой звонок. — О, Паша!
— Ты чё? Все нормально?
— Ты прикинь, мы поебались!
— Конченный? Ради этого мне нужно было звонить в три часа ночи? — Фраев протирает глаз рукой и приподнимается с кровати.
— Но блять, знаешь, он какой-то слишком замкнутый... — Андрей садится на скамейку и тянет очередную сигарету.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Вроде он к психологу ходил, ему предложили в дурку лечь. А мне что делать? — очередная затяжка.
— Да, твою мать, Андрей, успокойся. Впереди концерт, а вы тут тильт разводите. Может ты реально его к себе перевезешь? А то по его рассказам, дома там явно неспокойно, — Паша подходит к окну и высовывается из него, наслаждаясь то ли ночным, то ли уже утренним воздухом.
— Можно попробовать... Главное, чтобы мама была не против.
— Ты прав. Только проследи, чтобы он ещё во что-то не вляпался, во всякие ставки, порно, секты...
— Ты чё несёшь?
— Ну, мне кажется, что Ваня может, — он прикрыл глаза.
— Сплюнь и по башке постучи!
— Обязательно, обязательно. Лучше иди домой, поспи, а то завтра случайно вместо «Аргентума» «Елочку» сыграешь, — Фраев пускает смешок и улыбается.
— Ага, прям сейчас. Поговори мне тут, — Андрей фыркает и встаёт со скамьи.
— Иди спи, Андрюша.
— Фу, не называй меня так!
— Ладно, — смешок, — давай, до скорого, — Паша выключает телефон и плюхается обратно на кровать.
Паша, Саша и Андрей уже собрались в студии, дабы отрепетировать почти готовый материал, а также обсудить все названия. Ваня пришел последним, и на этот раз просто пьяным, хоть алкоголь его уже не так берет. Абдрашитов подскакивает парню и сразу же смотрит в глаза, после чего выдыхает.
— Вань, ты можешь хоть когда-нибудь не приходить бухим или объебанным? — произносит Андрей, беря его личико в руки и целуя потрескавшиеся губы. Марголдин в очередной раз отмалчивается и кладет голову тому на плечо.
— Так, все, оставьте семейные разборки до вечера, у нас репа так-то, — Паша возился с проводами и иногда поглядывал на влюбленных, а Саша просто настукивал уже знакомые ритмы по «хайхету».
— Кхм, начнем, — Марголдин берет в руки микрофон и начинает свой собственный концерт. Голос дрожит, ноги тоже, и он падает на пол, закашливаясь. Андрей подлетает к парню и поднимает его голову.
— Да блять, Ваня, боже... Ребят, сворачиваемся, ему прям хуёво, давайте завтра соберемся. Паш, можешь нас до моего дома подкинуть? — Абдрашитов утирает выступившую слезу, сохраняя каменное лицо.
— Без б, погнали, — Фраев помогает темному поднять солиста с пола, после чего они затаскивают его на заднее сидение. Блаженский садится на переднее вместе с Пашей, и парни грустно переглядываются.
Вот все уже дома у Андрея, Ваня лежит в отключке.
— Дрон, мы поехали, если что, я на проводе, — парни удаляются, а Андрей чуть ли не плачет от бессилия, ведь всё ещё не знает, как ему помочь. Может, подвернётся удобный случай?
— Дрюш, Дрюша-а... — Марголдин поднимается и садится на кровать, протирая глаза и кашляя.
— Ложись ко мне обратно, тебе поспать нужно, алкаш несчастный.
— Ничего я не алкаш... — Ваня уже лежит на его коленях и, крепко обнимая за талию, понемногу засыпает.
— Молчи лучше, репетицию нам сорвал, а выступление уже в воскресенье, — Андрей грустными, несчастными глазами смотрит на парня, который лежит словно котик.
— Ну, прости... — кудрявый утыкается носом в живот. — Может, я смогу как-нибудь загладить свою вину?
— И на что ты намекаешь? — он делает вид, что ничего не понимает, а может и не хочет понимать.
— Малыш... — Ваня пересаживается к нему на колени и целует чуть онемевшие губы.
— Ваня-я, ну не сейчас же, — Абдрашитов целует в лоб и отстраняется.
— Ну, блин...
— Я-то только за, солнце. Но, во-первых, ты пьяный, и непонятно, что с тобой может произойти. А во-вторых, мама скоро придёт со смены, — Андрей оглядывает довольного Ваню, делая вид, что ему не тяжело держать парня на коленях.
— А она знает? Ну, о нас с тобой... — кудрявый все ещё пьяный, только почему-то уже в приподнятом настроении.
— Да, но ей в целом похуй.
— Дрюша-а, я тебя люблю, — Марголдин заваливается на него сверху и прижимает к кровати, лучезарнее улыбаясь, будто ему не было плохо пару минут назад.
— Спать, — Андрей обнимает его, и они перекатываются по кровати, после чего уже темный оказывается сверху. — Ой, подожди, мама пришла, я скоро вернусь.
— Андрей, ты не один? — женщина кладет сумку на тумбочку, а ключи на полку.
— Я с Ваней... Ты не против?
— Вы главное не громко, а то двое подростков в одном помещении, которые ещё и встречаются... — она улыбается и снимает с себя розовый пиджак.
— Мам, ну, блин...
— Молчу. Если что, я на кухне. Может познакомить захочешь, — брюнетка продолжает улыбаться и провожает Андрея взглядом, который уже успел сбежать к Ване в комнату.
Марголдин уже в полудрёме обнимает подушку и сопит. Абдрашитов садится рядом и только смотрит на него, боясь коснуться и разрушить идиллию.
— Андрей, вы... — женщина буквально врывается в комнату, но видя спящего Ваню сразу затихает. — Ой, извините. Чай?
— А? З-здравствуйте, — Марголдин подскакивает и протягивает руку вперёд, —Ваня, Ваня Марголдин.
— Елена, можно просто - тетя Лена, — женщина пожала руку и улыбнулась. — Ладно, мальчики, не буду всё-таки вам мешать. Ваня, приятно было познакомиться, кудряшки очаровательные. Завивка или родные?
— Родные, — парень посмотрел на одну из торчащих прядей и зачесал ее назад.
— Отлично. Всё, отдыхайте, — она выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.
— У тебя хорошая мама... — Ваня ложится на кровать и поднимает глаза на Андрея, который пребывал в каком-то шоке.
— Да, у тебя тоже прекрасная женщина, — Андрей спускается по стенке кровати и садится рядом. — Давай просто поваляемся?
Марголдин ложится поудобнее и берет темного «под крылышко», пока Абдрашитов закидывает ногу сверху. Ваня сильнее обнимает, вжимается телом и душой. Наконец и правда любит.
Ваня всё это время сомневался в своих чувствах, ведь в очередной раз лишь боялся. Боялся признаться себе в том, что в его жизни теперь существует не только Маша, что он больше не влюблен в нее, что она больше не его. Сейчас рядом с ним только он, только Андрей и никто больше. Про эту розовую девочку Ваня уже позабыл, чувствуя заботу и внимание, которые так ждал. Хотел он только его, чувствовать его руки у себя на плечах, его губы на своих губах, грустные глаза и вездесущие черные волосы.
Ваня проснулся раньше и сразу же пошел на кухню, дабы выпить воды.
— Ой, Ваня, доброе утро. Как-то ты рано, всего семь утра, — женщина в красном переднике варит кофе в турке. — Будешь кушать?
— Да, давайте, — Марголдин садится на стул и смотрит в окно.
— Как я понимаю, из-за тебя у Андрея успеваемость чуть хуже стала, да? — она улыбается и выливает кофе в чашечку, после чего достает продукты из холодильника для омлета.
— Ха-ха, возможно... — парень смущённо опускает взгляд и прикрывает лицо рукой.
— Я тебя не ругаю, ты не переживай. Ты мне лучше расскажи, как вы вообще встречаться начали-то? — на плите уже журчит и шкворчит омлет с колбасой.
— Ну, в один день меня избили, Андрей помог, потом до дома довел, у меня посидели в комнате, ну он и признался... Я долго не понимал его, себя, чувства, а сейчас я счастлив рядом с ним, — Марголдин поправляет кудряшки и все теми же уставшими глазами смотрит уже на маму Андрея.
— История грустная, но я рада за вас, искренне. А как у тебя дома вообще дела? — женщина выкладывает на тарелки готовый завтрак.
— Сложно всё. Мама работает постоянно, но с ней у нас прекрасные отношения, а вот с отцом... Ну, честно, это кошмар, потому что он работает в ОМОН, из-за чего я в строгости рос. Раньше и не было всех этих кудряшек... У меня ещё две сестры есть, одна старшая, другая младшая, но с ними общий язык я так и не нашёл, — парень берет в руку вилку и приступает к завтраку.
— Не хочешь к нам съехать? Меня часто дома не бывает, я в больнице работаю сутки. А отец ушел рано, когда Андрюше всего лет пять было. Так что никто не будет вам мешать, — брюнетка садится рядом и ставит чашку кофе на стол.
— М-м, не знаю... Тут нужно всё обсудить с родителями, — Марголдин быстро умял омлет и подпёр щеку рукой.
— Ни свет, ни заря... — Андрей подходит сзади и обнимает парня, целуя в макушку.
— Доброе утро, сынок. Ваня просто рано встал, решили вместе позавтракать, там на плите ещё остался омлет. Мальчики, я побегу, уже опаздываю. Андрюш, посуда на тебе, — Елена встаёт из-за стола, целует сына в щеку, поглаживает по волосам его парня и скрывается где-то в коридоре. Дверь тихо закрывается, а Абдрашитов всё сильнее обнимает парня.
— Может сейчас искупишь свою вину за сорванную репетицию? М-м-м? — руки Андрея спускаются всё ниже, целуя шею.
— Ну, давай я в душ сначала, а потом уже и поговорим, так сказать, по-мужски, — Марголдин встаёт со стула и, оставляя лишь мокрый поцелуй за ухом, направляется в ванную.