15.
Мадонна вернулась домой, усталая после прогулки, и заметила, что Дмитрий уже уехал, как и Олег с Владом. В доме осталась только Белла, тихо спавшая в своей комнате, и Лена, которая всегда готова была выказать своё недовольство. Как только Мадонна зашла на кухню, Лена, не поднимая взгляда, произнесла с явной насмешкой:
— Ты украла эту одежду у бомжа?
Мадонна, не обращая внимания на её язвительные слова, спокойно сняла куртку и сложила её на стуле. Она не почувствовала ни раздражения, ни желания вступать в спор. Лена всегда пыталась задеть, и Мадонна давно перестала это воспринимать всерьёз.
— Ты как всегда, — ответила Мадонна без эмоций, продолжая свои действия, словно не замечая попытки Лены вывести её из себя. — Если не нравлюсь тебе в таком виде, не смотри.
Лена, ожидая реакцию, застыла, но не получив желаемого, только хмыкнула. Мадонна продолжила свой путь, словно ни слова, ни взгляд Лены не имели для неё значения. Она всегда умела не зацикливаться на словах, которые не имели под собой основания.
— Если у тебя что-то на уме, можешь держать при себе, — добавила Мадонна, уже направляясь к своему шкафу. Лена не ответила, и в доме вновь повисла тишина.
Когда Мадонна сидела рядом с Леной и Беллой, её внешняя невозмутимость была лишь маской, скрывающей внутреннюю бурю. В глубине души она чувствовала себя как маленькая девочка, стоящая за кулисами перед важным выступлением. Сердце учащённо билось, мысли путались, а тревога охватывала её, не давая покоя.
Она пыталась не показывать этого, как обычно, но мысли о Матвееве, с которым у неё были такие противоречивые чувства, снова не давали ей покоя. Он был одновременно ненавистен и невероятно важен для неё. Мадонна не могла позволить себе признаться в своей слабости, но в этот момент она чувствовала, как переживания за него словно сжимаются вокруг её груди.
"Почему я так волнуюсь?" — думала она, пытаясь скрыть свою тревогу за внешним спокойствием. — "Он же не ребёнок, он знает, что делает". Но её чувства были сильнее разума, и она не могла избавиться от ощущения, что что-то может случиться с ним.
Белла и Лена продолжали разговор, но для Мадонны всё это было как звуки издалека. Её мысли были заняты только одним: Матвеев. Её сердца сжималось от страха за него, и, несмотря на всё её внешнее спокойствие, этот страх оставался внутри, невидимый для окружающих, но реальный как никогда.
Лидерские качества Мадонны проснулись, словно тень из её прошлой жизни, когда она была главой мафии. Этот опыт, этот контроль над ситуациями — всё это было в её крови, и в моменты, когда тревога начинала захлёстывать, она не могла не подчинить всё вокруг себе. Даже если её душа была охвачена беспокойством, её внешняя уверенность оставалась непоколебимой.
— Спите, — с коротким и твёрдым приказом обратилась она к Белле и Лене, не обращая внимания на их вопросы и переживания. Это было её место — руководить, решать, действовать. Она не могла позволить себе слабость, особенно в этом доме, где каждый шаг мог оказаться решающим.
Девочки, подчинённые её воле, направились к своим комнатам. Мадонна оставалась одна в гостиной, стараясь не показывать, как сильно нервничает. С каждым движением её напряжённая фигура становилась всё более резкой, почти хладнокровной. Она сняла своё неудобное платье, которое мешало ей чувствовать себя в своей тарелке, и надела домашние штаны — в них она чувствовала себя немного свободнее, хотя нервы всё равно не давали ей покоя.
Взгляд её был затуманен мыслями о Матвееве, но она не позволяла этим мыслям взять над собой верх. Мадонна сидела в тишине, пытаясь совладать с собой, подстраивая каждое движение под свой внутренний ритм. Она знала, что если она проявит слабость, всё вокруг рухнет, и этот урок она усвоила слишком хорошо в своей прошлой жизни. Всё, что ей оставалось, это держать себя в руках, несмотря на всю её внутреннюю бурю.
В 4 часа утра, когда дом был поглощён тишиной, раздался громкий шум. Мадонна, уснувшая в гостиной, мгновенно проснулась, вскочив с места. Её сердце сразу забилось быстрее, ощущая, что что-то не так. Она не успела даже понять, что происходит, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались Дмитрий, Олег и Влад.
В руках у Олега и Влада был Дмитрий — окровавленный, с уставшим и измождённым лицом. Его тело было словно потерявшим силу, а кровь, которая стекала по его одежде, не оставляла сомнений в том, что он серьёзно ранен.
Мадонна ужаснулась, но её инстинкты, выработанные годами, сразу же сработали. Она быстро взяла ситуацию под контроль, подавив в себе панические эмоции.
— Кладите на диван, живо! — её голос был твёрдым, холодным, как приказ. Сразу же, не давая им времени на раздумья, она подошла ближе, показывая им, куда положить Дмитрия. Каждое её движение было уверенным, каждое слово — властным.
Олег и Влад, с облегчением, что она не растерялась, быстро выполнили её указания. Они аккуратно положили Дмитрия на диван, и Мадонна, не теряя времени, принялась осматривать его раны. Взгляд её был сосредоточенным, а её руки — быстрыми и решительными, несмотря на внешний ужас от происходящего.
— Что с ним? — спросила она, глядя на Олега и Влада, не отрывая взгляда от Дмитрия.
— Нападение... — сказал Влад, его голос был хриплым от напряжения. — Они были среди нас. Мы не успели... Он пытался защититься, но их было слишком много.
Мадонна кивнула, понимая, что не время для эмоций. Она знала, что нужно действовать. В её глазах мелькнуло лишь одно чувство — безжалостное желание вытащить его из этого состояния.
— Принесите воды и всё, что можно для перевязки, — приказала она, не отходя от Дмитрия, чувствуя, как её прошлое возвращается в полной мере.
— Ты слышишь меня? — Мадонна наклонилась к его лицу, её голос был громким и требовательным, но в глубине глаз промелькнула тревога. Она внимательно следила за каждым его движением, пытаясь понять, насколько он в сознании.
Дмитрий, несмотря на боль, с трудом открыл глаза и, хрипло улыбнувшись, ответил:
— Да, любимая. — Его голос был слабым, но в нём всё ещё ощущалась сила, пусть и едва заметная.
Мадонна почувствовала, как её сердце сжалось, но она не позволила себе показать слабость. Её руки всё так же уверенно двигались, продолжая осматривать его раны. Она старалась быть сосредоточенной, не давая себе волноваться, несмотря на то, что каждый его ответ казался ей всё более хрупким.
— Потерпи, — сказала она тихо, но твёрдо, и её глаза на мгновение встретились с его. В их взгляде было что-то, что никто не мог бы понять, кроме них двоих. — Мы с тобой.
Дмитрий едва заметно кивнул, его глаза были полны благодарности, несмотря на тяжёлые раны. Но она уже знала, что должна действовать быстро, и не было времени на слабости.
Закончив перевязку, Мадонна сидела рядом с Дмитрием, её глаза были сосредоточены на его ранах, но внутри её было беспокойство. Она рыскала в аптечке, вынимая необходимые препараты. Нашла обезболивающее и, не теряя времени, вколола его ему в руку.
Дмитрий, несмотря на всю свою стойкость, сморщился от боли, и это не ускользнуло от внимания Мадонны. Она остановилась на мгновение, её взгляд смягчился, и она осторожно дунула на рану, пытаясь хоть немного облегчить его страдания.
— Тш... прости... — прошептала она, едва слышно, с чувством вины, хотя прекрасно понимала, что без обезболивающего ему было бы ещё хуже. Её пальцы сжались, и она продолжала дуть на рану, чтобы хоть как-то помочь ему в этом состоянии.
— Вы можете Диму в его комнату отнести? — спросила Мадонна, оглядывая его с беспокойством, но её голос оставался твёрдым и решительным.
— Я сам могу дойти, — с трудом произнёс Дима, пытаясь сесть, но его лицо искасилось от боли.
Мадонна не дала ему продолжить.
— Не пизди, ты даже сидеть не можешь из-за раны, — ответила она без эмоций, но в её голосе прозвучала забота, скрытая под внешней строгостью.
Олег и Влад, понимая, что Дима не может встать, подхватили его и аккуратно подняли. Мадонна следила за ними, её шаги были быстрыми и уверенными, несмотря на тревогу, которая все ещё поселилась внутри. Она шла за ними, не отрывая глаз от Димы, и её мысли были сосредоточены только на том, чтобы его безопасно довели до комнаты.
— Вы двое идите к жёнам, они ждали вас всю ночь, — сказала Мадонна, когда они аккуратно положили Диму на кровать. Её голос был спокойным, но в его глубине звучала лёгкая требовательность, как всегда, когда она была в своей стихии. Она подошла к окну и, не оглядываясь, потянулась, чтобы закрыть шторы.
Олег и Влад, обменявшись взглядами, молча кивнули и направились к двери. Они знали, что сейчас важнее было выполнить её указания, даже если они тоже переживали за Диму. Мадонна осталась с ним, не позволяя себе расслабиться ни на минуту.
Как только дверь закрылась, она снова подошла к Диме, её взгляд был полон заботы, но при этом твёрдости.
— Хочешь чего-нибудь? — спросила она, слегка наклоняясь к нему.
Дмитрий, несмотря на свою ранение, посмотрел на неё с уверенностью. Его глаза были полны решимости, и он, несмотря на слабость, не терял своего характера.
— Да, принеси мне воды, — сказал он твёрдо, не проявляя ни малейшей слабости. — И не переживай, я в порядке.
Мадонна кивнула, зная, что с ним всё будет нормально, если он сам так решает.
Мадонна подала ему стакан с водой, её движения были быстрыми, но аккуратными. Она наблюдала, как он пьёт, и уже собиралась встать, чтобы покинуть комнату, но вдруг её остановил его голос.
— Останься, — сказал Дима, его взгляд был уверенным, а голос твёрдым, без намёка на слабость.
Она замерла, на мгновение посмотрев на него. В его глазах не было ни страха, ни сомнений. Он был решителен, и её инстинкты сразу подсказывали, что он не хочет, чтобы она уходила. Мадонна кивнула, снова присев рядом с ним.
— Хорошо, — ответила она, её голос был спокойным, но с лёгким намёком на нежность.
— Ложись, спи, — сказал Дима, его голос был усталым, но твёрдым, как бы требуя, чтобы она отдохнула.
Мадонна нахмурилась и слегка покачала головой, не готовая уступить.
— Нет, я не буду спать, пока ты в таком состоянии, — ответила она, её голос был решительным. — Мне нужно быть рядом, чтобы следить за тобой.
Однако Дима не сдался. Он взглянул на неё с тем видом, который оставлял мало места для обсуждений.
— Это приказ, — сказал он, его взгляд был серьёзным. — Ложись. Я не хочу, чтобы ты переживала. Я в порядке, просто спи.
Мадонна замолчала, но внутри чувствовала, как её упрямство сталкивается с его настойчивостью. Она не могла проигнорировать его слова, но всё равно сопротивлялась. Всё же, в какой-то момент, она сдалась, вздохнув тяжело.
— Ты упрямый, как всегда, — прошептала она, но кивнула, принимая его решение. Мадонна устроилась рядом с ним, не отходя далеко, но давая ему пространство, которое он просил.
Мадонна лежала рядом с ним, её тело напряглось, а дыхание стало неровным. Ощущение, что воздух стал тяжёлым, не отпускало её. Она не могла понять, что именно её сжало: любовь или ненависть. Они переплетались в её душе, как два противоположных течения, которые одновременно тянули её в разные стороны.
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но каждый вдох становился всё труднее. Она не могла избавиться от ощущения, что её привязывает что-то большее, чем просто забота о нём. Эта странная смесь любви и ненависти заполняла её внутренний мир, как будто она была разорвана на части, не зная, как себя вести.
Дима, лежащий рядом, изредка подавал признаки сознания, но его спокойное дыхание было единственным, что вызывало в ней хоть какое-то успокоение. Мадонна, несмотря на всё, что переживала внутри, продолжала лежать рядом с ним, оставаясь в своём внутреннем противоречии, не решая, что из этого чувства возьмёт верх.
Дмитрий спал, его дыхание было ровным, но вдруг, в тишине ночи, его губы произнесли слова, которые заставили Мадонну замереть.
— Донна, я скучаю... — его голос был тихим, почти неслышным, но отчётливо проник в её сознание.
Мадонна мгновенно открыла глаза, её сердце резко подпрыгнуло в груди. Она смотрела на него с шокированным выражением на лице, не зная, как реагировать. В голове пронеслись мысли, которые она не хотела бы признать, но они были реальностью.
Она осторожно повернулась, чтобы не потревожить его, и тихо прошептала, надеясь, что он не услышит:
— Я тоже...
Её слова были едва слышны, как если бы она боялась, что они могут изменить всё. Но в том, что она сказала, было нечто большее, чем просто признание. Это было признание в её собственных чувствах, которые она так тщательно пыталась скрыть.
Дмитрий улыбнулся, его лицо оставалось расслабленным, но в глазах читалась тихая уверенность. Он медленно протянул руку и взял её за пальцы, осторожно, но уверенно.
— Я и не спал, — прошептал он, его голос был тёплым, почти интимным, как если бы он всегда был в курсе её мыслей, несмотря на то, что она думала, что он спит.
Мадонна застыла, её сердце пропустило удар, когда она поняла, что он всё слышал. Он знал. Она чуть сильнее сжала его руку, не зная, что сказать. В её груди смешались чувства, и она не могла понять, как реагировать. Всё было как-то по-другому, словно они оказались в моменте, который не имеет простого выхода.
— Мадонна, хватит цирка, я люблю тебя, ты любишь меня, всё, давай быть вместе, — сказал Дмитрий, его слова были полны решимости, но в них звучала и усталость от всего, что их разделяло.
Мадонна молчала несколько секунд, её сердце громко билось, а в голове мелькали разные мысли. Она хотела что-то ответить, но вместо этого только слегка усмехнулась, как будто пытаясь развеять напряжение.
— Хорошо, — прошептала она, чуть смеясь, как будто облегчённо отпуская все свои сомнения. — Мы будем вместе.
В её голосе была легкость, но и невидимая признательность, как если бы она сама только что призналась себе в том, что давно уже знала.
— Я бы трахнул тебя, но я весь в ранах, — сказал Дмитрий, его голос был мягким, но в нем звучала некоторая грусть, словно он сожалел о том, что не может сейчас подарить ей этот момент.
Мадонна закрыла глаза, её губы едва заметно дрогнули, и она тихо прошептала:
— Потом.
Её ответ был полон обещаний, неявных, но значимых, как если бы она понимала, что этот момент обязательно придёт. Закрыв глаза, она почувствовала, как внутри неё всё успокаивается, и, несмотря на тяжёлые обстоятельства, рядом с ним было как-то по-настоящему спокойно.