На грани

"Жизнь – это хрупкое равновесие между надеждой и отчаянием, и иногда чаша весов склоняется в сторону тьмы."

Юна постепенно начала расслабляться и отпускать тревогу, перестав зацикливаться на произошедшем. Возможно, Бом Сок и правда отступил, и конфликт исчерпан. Однако, её все еще мучило чувство вины перед Сухо из-за испорченного дня рождения. Она надеялась, что он не держит зла.

Казалось, все налаживается, как вдруг Юна случайно узнала, что Сухо снова впутался в какую-то неприятную историю. Детали были неясны, но по обрывочным фразам Ёни она поняла, что дело серьезное. Ей не оставалось ничего другого, кроме как выяснить, что случилось, и попытаться помочь.

На улице совсем темно, район слабо освещают фонари, что периодически мигают или вовсе перестают работать. Сухо сидит на тротуаре, вытирая рукавом своей ветровки кровь с губы. Он тяжело дышит и прикрывает глаза, чтобы справиться с усталостью. Парень слышит рядом с собой шаги, и стоит только уловить ему аромат шоколадных духов, как он медленно открывает глаза.

Перед ним стоит Юна, она молча смотрит на него, и в глазах сложно прочитать, что она думает на самом деле: переживает, злится, или всё вместе. Её черные волосы развеваются на ветру, она одета совсем легко для холодной ночи. Видно, что она только вскочила с кровати и выбежала на улицу. Она тяжело выдыхает и протирает глаза.

До этого момента, Сухо пошел на переговоры с обидчиками его друзей, но обычными словами все так просто не закончилось. Парням неплохо так досталось, что они разбежались, скрываясь по углам. Но и Сухо тоже получил свою долю.

Узнав от Ёни, что парень подрался, Юна мигом побежала к нему.

— Зачем пошел к ним один? — спокойно спрашивает Юна, хотя её голос слегка дрожит. Она присаживается рядом, внимательно осматривая лицо парня, не скрывая волнение за него.

Сухо внимательно следит за движениями девушки. Он словно завороженный наблюдает за ней, не отводя взгляда. Читает ее мысли, понимает, что она беспокоится, злится, что он снова действует как герой. Через мгновение он тяжело выдыхает и переводит взгляд в сторону.

— Не думал, что вы серьезно пойдете туда одни, — отвечает парень, в голосе слышна усталость и небольшая боль. Теперь Юна может разглядеть все телесные повреждения: кровь на губе, разбитая бровь, синяк на скуле.

Сухо хмыкает и снова внимательно рассматривает Юну, замечая, что собиралась она к нему впопыхах, глаза сонные. "Она всегда такая, всегда рядом, она вся в этом", — проносится у него в голове. И рядом с ней парень, наконец-то, полностью расслабляется, чувствует спокойствие.

— Чего, сомневалась во мне, лучик? — дразня говорит Сухо, усмехается и взлохмачивает свои волосы, следом облокачивается назад, на свои локти. — Аа, сейчас бы поесть, — лениво проговаривает он, стараясь разрядить обстановку.

Юна внимательно следит за парнем, рассматривая его свежие раны.

— Дурачок ты, Сухо, — говорит она совсем нежно, без злости или упрека. — Ты всегда защищаешь, дай кому-то быть рядом с тобой тоже.

Юна заправляет свои волосы за ухо и прикусывает губу в раздумьях. Она поняла, что парень знает про ту ситуацию на его день рождения.

— Шиын очень не хотел, чтобы ты знал.

Он лишь усмехается и отмахивается от ее слов, хотя сам мысленно соглашается с ней и понимает ее беспокойство. Парень, как обычно, пытается отмахнуться от своих проблем, не хочет, чтобы кто-то о них за него переживал. Он медленно встает и сразу же чувствует острую боль в боку, но старается игнорировать её.

— Всё в порядке, я привык, — отмахивается он, подмигивая Юне.

Юна усмехается, поддаваясь обаянию парня. Девушка встает следом и аккуратно берет парня под руку.

— Пошли, — говорит она и оглядывается.

Он даже не сопротивляется ее касаниям и позволяет Юне поддержать его под локоть, он слишком устал, чтобы спорить с ней. Парень хмыкает и коротко кивает в ответ, позволяя ей направить их в нужную сторону. Он чувствует, как Юна прижимается к нему своим плечом, ее тепло окутывает его, успокаивая телесные страдания и душевную боль.

— Куда? — уточняет он тихо.

—Ты же по-моему хотел поесть?—юна поднимает голову, внимательно всматриваясь в глаза парня.

Они направлялись по темным переулкам, выходя на главную хорошо освещаемую часть

Парень хмыкает, подтверждая ее слова. Хотя вид у него все еще потрепанный.

— Точно, есть хочу, — говорит он, взлохмачивая свободной рукой свои волосы.

Юна улыбается.

— Кстати, как там Шиын? Ты к нему заходил сегодня? — вдруг спрашивает девушка, аккуратно прижимаясь к парню ближе, пока они идут по тротуару.

Парень хмыкнув, чуть прикрывает глаза, наслаждаясь тем чувством комфорта, которое он ощущает рядом с Юной. Прикосновение девушки успокаивает, от него тело немного расслабляется, а мысли успокаиваются. Он старается больше не думать о своих проблемах, о драке или о школе. Сейчас только она.

На вопрос девушки он неохотно отрывает голову от своих мыслей и внимательно смотрит на неё, а затем отвечает:

— Ага, заходил после школы. Он в порядке, не беспокойся.

— Вы меня скоро с ума сведете, с вашими постоянными разборками с хулиганами, — Юна тяжело выдыхает, но в ее голосе сквозит скорее забота, чем раздражение.

Парень усмехается в ответ на ее слова. Он хорошо понимает, что девушка беспокоится за него и Шиына. У него все же есть такая привычка влезать в разборки. Но он не может иначе, если его близкие рядом, он не может просто пройти мимо ситуации, в которой они могут пострадать.

— Ну, что ж поделать, — он коротко хмыкает, — мы просто не умеем не влипать постоянно в неприятности.

Сухо легонько сжимает локоть Юны, словно в этом жесте заключается вся его защита и преданность.

Юна хмыкает и легонько стукает парня по плечу, пытаясь скрыть улыбку. Но она становится неожиданно серьезной, как только они подходят к заведению.

Она с улыбкой смотрит на парня, словно напоследок запоминая этот момент легкости, и заходит в кафе. Внутри ее ждет разговор, который не принесет ничего хорошего.

Он усмехается, когда девушка легонько бьёт его по плечу, а после, только качая головой, идёт вслед за ней. Он молча следует за ней, внимательно рассматривая ее. За этой внешней легкостью он видит что-то скрытое, что-то, что заставляет его насторожиться.

Оказавшись внутри здания, он сразу же делает заказ и присаживается за столик в дальнем углу, подальше от посторонних глаз. Инстинкт подсказывает ему, что этот вечер будет не из легких.

Юна присаживается напротив парня и обеспокоенно осматривает его при хорошем освещении. В полумраке улицы она не могла разглядеть всех его ран, и теперь ее сердце сжимается от боли при виде его разбитого лица.

— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спрашивает девушка, лениво помешивая свое кофе. Она старается говорить непринужденно, но ее голос выдает скрытое волнение.

Он устал, но старается не подавать виду. Старается не показывать своё истинное самочувствие, но понимает, что это бесполезно, ведь она все равно поймет, что он скрывает что-то. Он тяжело выдыхает и утыкается подбородком в ладони, усталость все же берет своё.

— Я в порядке. Всё нормально, — бормочет он в ответ, избегая ее взгляда. Он знает, что она видит его насквозь, и это заставляет его чувствовать себя уязвимым.

— Ты устал, тебе нужно отдохнуть, — говорит девушка, аккуратно прикладывая руку ко лбу парня. — Но раны всё же следует обработать, — делает вердикт она, словно подтверждая сама себе свои мысли.

Он послушно наклоняет голову, позволяя Юне положить руку на свой лоб. Он устало моргает и слабо улыбается в ответ.

— Всё не так уж и плохо, — бормочет он, хотя усталость очевидна в каждом движении, а синяки говорят сами за себя.

Юна хмурит брови, но её взгляд остаётся мягким и обеспокоенным.

— Ты пока ешь, я схожу в ближайшую аптеку, — говорит она, вставая из-за стола и внимательно наблюдая за Сухо.

Он сразу понимает, что она хочет купить медикаменты, чтобы помочь ему, и у него появляется мысль, что она слишком сильно за него переживает.

— Я в порядке, могу потерпеть до дома, — пытается отговорить он, взмахивая рукой. Его голос звучит чуть хрипло.

Юна огорчённо выдыхает. Она действительно слишком волнуется, но парень слишком упрям, чтобы беречь себя.

— Даже не спорь со мной, — говорит она, наклоняясь к нему. Внезапно её лицо озаряется улыбкой, и она мягко дразнит его: — Милый. — Подмигнув, она встаёт и выходит из кафе.

Он тяжело выдыхает, когда она наклоняется к нему. В такие моменты он буквально забывает, как дышать. Нежность в её взгляде и голосе растапливает его сердце, словно летнее солнце тает мороженое. Вместе с тем, до боли хочется удержать её рядом, не отпускать ни на мгновение.

Он понимает, что спорить с ней бесполезно — она не отступится от своего решения, и сопротивление только усугубит ситуацию. Сухо хмыкает на её подколку и, качая головой, устало улыбается:

— Твоя взяла, милая,—говорит он сам себе.

Он прикрывает глаза, усталость давит на него, но он знает — она скоро вернётся.

Девушка возвращается быстро, с кучей медикаментов в руках. Она становится возле парня и снова рассматривает его повреждения, словно настоящий врач. У неё серьёзный вид, что одновременно смешит и умиляет его. Взгляд очень сконцентрирован — она не отвлекается ни на что другое.

Юна аккуратно начинает обрабатывать ссадины Сухо, стараясь не навредить или сделать хуже. Она осторожно прикладывает средства, и в её глазах читается беспокойство о том, что может неосознанно причинить ему боль.

Он внимательно следит за каждым её действием. В её серьёзном выражении лица есть что-то волшебное — она полностью сосредоточена на нём. Он не сопротивляется её действиям, позволяя ей делать с ним всё, что она посчитает нужным. Ему больно, синяки дают о себе знать, но он молчит, лишь прикусывая губу. Парень старается следить за каждым выражением лица Юны, отчего чувствует, как сердце начинает биться быстрее. Её забота обжигает его кожу сильнее всякой боли.

Юна заканчивает с лицом и аккуратно и нежно приклеивает пластырь на щеку Сухо, но её пальцы всё равно касаются кожи парня. Этот случайный, мимолетный контакт электрическим разрядом проходит по его телу.

Он не может не реагировать на прикосновение её нежных пальцев, парень тихо мычит, прикрывая глаза. Он почти не осознает, что издал этот звук — это просто невольный выдох, который вырывается из его груди.

— Уже поздно, иди домой и поспи, тебе нужен покой и отдых, — говорит Юна, отстраняясь и стараясь не смотреть ему в глаза.

Он тихонько хмыкает — он устал спорить с ней, и поэтому просто кивает в знак согласия.

— Договорились.

Сухо устало приоткрывает глаза. Он хочет видеть её лицо, следить за каждым прикосновением, внимательно запоминая каждый жест, чтобы запечатлеть её образ в своей памяти.

Парень тяжело выдыхает, медленно встаёт со стула и подходит ближе, чтобы оказаться напротив девушки. Смотрит на неё внимательно и нежно, словно пытаясь прочесть её мысли.

— Я тоже чувствую спокойствие только с тобой... — говорит он, отвечая на её слова после их последней встречи. Видно, что он долго об этом думал и что эта фраза — признание, которое далось ему нелегко.

Юна удивленно приподнимает брови, внимательно рассматривая Сухо так близко. Она почти не дышит, словно боясь нарушить эту хрупкую тишину, наблюдая за каждым его движением.

Сухо аккуратно обхватывает её лицо руками, мягко проводя пальцами по щекам. Он чувствует её замешательство, но не отстраняется. Вместо этого медленно наклоняется ещё ближе, сокращая расстояние между ними до нескольких сантиметров. Он ощущает её лёгкое дыхание, тонкий аромат волос и тепло её тела, которое словно манит его ближе.

— Если я тебя поцелую, не уйдёшь? — тихо спрашивает он, голос едва слышен, наполненный нежной тревогой и надеждой.

Юна молчит, растерянно хлопая глазами, не зная, что ответить. В её взгляде читается и смущение, и ожидание, и что-то новое, неведомое ранее. Сухо понимает всё без слов.

Он нежно касается её губ своими, осторожно и бережно, словно боясь разбить этот момент, как хрупкую мечту.

Юна, казалось, совсем перестала дышать. Она не успевает осознать происходящее и замирает, словно оленёнок, застигнутый врасплох. Но стоит только парню слегка усилить напор, как она отвечает ему на поцелуй, прикрывая глаза и отдаваясь этому моменту целиком.

Поцелуй был таким аккуратным, нежным, но самым искренним, словно два сердца, долго блуждавшие в темноте, наконец нашли друг друга. В нём было столько невысказанных слов, надежд и страхов, что казалось, он может длиться вечно.

Парень отстраняется и молча наблюдает за Юной, пытаясь прочесть в её глазах ответ. Его сердце бешено колотится, опасаясь быть отвергнутым. Вдруг он нарушил хрупкий баланс между ними? Вдруг пересёк черту, которую не стоило переступать?

Юна открывает глаза и смотрит на него, но в её взгляде нет ни осуждения, ни отторжения. Только растерянность и какое-то новое, ещё не понятое ею самой чувство. Неловкое молчание повисает между ними, и каждый боится его нарушить.

Сухо улыбается и лишь тихо говорит

—Иди домой, тебе тоже нужно отдыхать.

Юна шагнула в сторону, неуверенно отходя от парня.

— Увидимся завтра? — спросил напоследок парень.

Юна кивнула в ответ, и в этот момент ее телефон задрожал в бешеной вибрации от входящих звонков. Она достала мобильник из кармана.

— Черт, — выругалась она про себя, увидев, что звонит отец. Юна быстро сбросила вызов и отключила телефон.

— Не стоит игнорировать его звонки, — тут же заметил Сухо, понимая, в чем дело. Его голос звучал спокойно и участливо.

Юна бежала домой, удивляясь, как далеко она успела уйти от своего района. Отец снова вызвал ее недовольство, но на этот раз что-то было не так. Он должен был вернуться только через два дня, почему же он вернулся так внезапно? Юна почувствовала тревогу, предчувствуя неладное. Сердце забилось чаще, а в голове проносились самые разные варианты, ни один из которых не сулил ничего хорошего. Что-то явно произошло, и она боялась узнать, что именно.

Добежав до дома, Юна судорожно распахнула дверь и, не думая о страхе, направилась прямиком в кабинет отца.

Тяжелая дверь захлопнулась за ней, когда она вошла. Отец стоял к ней спиной, вглядываясь в окно.

—Снова гуляла непонятно где, — произнес он, не оборачиваясь. Это была констатация факта, без злости или укора, словно он уже привык. Но Юна понимала, что всё гораздо глубже.

—Нам нужно переехать в Тэгу, — холодно сказал он, присаживаясь на свое место за столом.

—Что? — недоуменно переспросила Юна, не осознавая всей серьезности слов. Она никак не могла понять, где тут правда.

Отец медленно поднял на нее свой безразличный взгляд.

—Меня повысили и предложили работу в другом городе, — кратко объяснил он. — Мы уезжаем через три дня. Собери вещи и обойдемся без выходок.

Юне показалось, что ее только что ударили ножом, перерезав все новые, только недавно зародившиеся надежды и мечты. В ушах зазвенело.

—Нет... ты не можешь так поступить со мной, — тихо шепнула девушка.

—Иди собирайся, — лишь произнес мужчина, не обращая внимания на состояние дочери.

—Почему именно сейчас? Почему ты решил всё без меня? Почему ты никогда не спрашиваешь мое мнение, не интересуешься, каково мне? Тебе постоянно плевать на мои чувства, — Юна начала повышать голос, не в силах контролировать эмоции. — И именно сейчас, когда у меня стало всё налаживаться, ты всё рушишь! — девушка перешла на крик.

—Я всё сказал! — сорвался отец, но тут же взял себя в руки и произнес последние слова: — Это не обсуждается, ты едешь.

Юна сидела в своей комнате, крепко обнимая подушку, словно она могла защитить ее от всех проблем. Она понятия не имела, что делать дальше, не могла снова переехать и оставить здесь всё, что появилось за такой короткий срок. Она только начала учиться жить заново, все только стало налаживаться. Неужели это правда? Неужели другого выхода нет, и это ее карма?

Девушка резко схватила телефон и начала набирать номер Сухо, но он не поднимал трубку. Юна понимала, что уже поздно и, скорее всего, мешает мирному сну парня, но тут же раздался звонок от Ёни.

«— Юна, ты не знаешь, где Сухо? — раздался встревоженный голос подруги.»

— Что? — удивилась Юна.

«— Сухо узнал всё про тот день. Он не вышел на работу и не отвечает на звонки, — объяснила Ёни.»

Юна застыла. Неужели он пошел на разборки? Почему она тогда не придала большого значения его словам? Почему? Девушка тяжело вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

«— Он тебе ничего не говорил? Он же не мог пойти на встречу с Бом Соком, да?»

Юна, не обращая внимания на отца и на всё остальное, выбежала из дома. Она не могла поверить, что Сухо серьезно пошел на разборки. Девушка бежала к Ёни и Шиыну, которые пытались дозвониться до друга, но все попытки были безуспешны.

Юна прибежала тяжело дыша, она предложила обойти район на всякий случай, и даже не переведя дыхание, поспешила искать парня. Она нервничала и снова винила себя за то, что не придала значения его словам. Она даже не обратила на это внимания, так заботясь о его внешнем виде, что совершенно не услышала правду, скрытую за словами. Это же Сухо, что еще можно было от него ожидать?

Обойдя почти весь район, ребята снова попытались дозвониться до парня. После очередного звонка, который ни к чему не привел, Шиын расстроенно положил трубку. Юна покачала головой, понимая, что виновата.

—Он написал сообщение, — вдруг сказал Шиын.

Девушки переглянулись в надежде.

«Я на тренировке, напишу позже», — показал парень сообщение от Сухо.

Юна растерянно помотала головой.

—На тренировке? Шутишь? Он же больше не занимается, — Юна не верила в этот бред.

—Здесь явно что-то не так, — сказала Ёни.

Но выбора не было. Они ни к чему не пришли и не нашли Сухо, так что пришлось расходиться по домам, надеясь, что уже завтра парень придет в школу и всё объяснит. Ёни пообещала позвонить в полицию и продолжить поиски, чувствуя огромную ответственность за случившееся. Шиыну завтра предстоял важный экзамен, и ему тем более нельзя было задерживаться, хотя сердце разрывалось от беспокойства за друга. Юна хотела остаться помочь Ёни, продолжая обходить районы, но в итоге и им пришлось разойтись, уступая неизбежности и усталости.

Всю ночь Юна просидела у окна, вглядываясь в темноту, в надежде, что Сухо ответит на ее сообщения. Каждый звук на улице заставлял ее вздрагивать, каждая тень казалась силуэтом Сухо, бредущего домой. Но ничего не происходило. Бессонная ночь вымотала ее до предела, но тревога не отступала.

На следующий день Юна, словно марионетка, стояла в кабинете директора, забирая документы. Отец, на людях, был воплощением добродетели – общался очень вежливо и мило, строил из себя заботливого отца. Этот лицемерный спектакль вызывал у Юны приступы тошноты. В этот момент на телефон пришло сообщение от Ёни. Девушка, не говоря ни слова, пулей вылетела из кабинета директора и тут же набрала номер подруги.

— Юна... — прошептала Ёни в трубку, ее голос был искажен рыданиями.

— Ёни, что случилось? — обеспокоенно спросила Юна, чувствуя, как холодеет внутри.

— Сухо... он... Этот психопат Бом Сок... они сделали это... — еле проговорила Ёни, запинаясь на каждом слове. Ее голос дрожал от ужаса и боли.

Юна не произнесла ни слова. Осознание медленно, мучительно проникало в каждую клеточку ее тела, парализуя волю и разум. Она почувствовала, как мир вокруг нее начинает расплываться, как земля уходит из-под ног.

Ёни продолжала плакать в трубку, сквозь рыдания рассказывая про больничные счета, про тяжелое состояние Сухо, про зверства Бом Сока. Но Юна больше ничего не слышала. Звуки превратились в неразборчивый шум, мир померк, оставив ее наедине с оглушающим ужасом и чувством вины. Все ее страхи сбылись, все, чего она так боялась, стало реальностью. Сухо пострадал из-за нее. И теперь она, возможно, теряла его навсегда.

Девушка не помнила, как добралась до больницы. Ноги словно не принадлежали ей, двигались сами по себе, а в голове царил хаос. Ее тело не слушалось, разум плыл в тумане отчаяния.

В коридоре она увидела Ёни, заплаканную и безутешную. Ёни медленно подняла глаза и взглянула на подругу. В ее взгляде Юна увидела отражение собственной боли – такое же отчаяние, безысходность и страх. Без слов они поняли друг друга, объединенные общим горем.

Сердце бешено колотилось в груди, Юна неуверенно зашла в палату, боясь увидеть Сухо таким – беззащитным, сломленным, лежащим на больничной койке. Ее мучила совесть и страх за него.

Она заметила Шиына, неподвижно стоящего у кровати. Он был похож на статую, окаменевшую от горя, его взгляд был прикован к лежачему парню. Юна медленно подошла к ним, с каждым шагом ощущая, как реальность становится все более невыносимой. Увидев Сухо вблизи, Юна нервно вздохнула, с трудом сдерживая подступающую истерику. Приступ паники накатил внезапно, лишая воздуха и заставляя сердце бешено колотиться в груди. Слезы брызнули из глаз, неконтролируемым потоком заливая лицо. Она больше не могла сдерживать эмоции, боль прорвалась наружу, вырываясь рыданиями.

Юна отрицательно замотала головой, словно пытаясь отмахнуться от ужасной реальности. Она не могла поверить в то, что видела, не могла смириться с тем, что произошло. Это был кошмар, от которого она отчаянно хотела проснуться.

Ноги подкосились, и девушка рухнула на колени. Вся комната поплыла перед глазами, краски потускнели, звуки приглушились. В голове, словно заезженная пластинка, повторялись слова: «Во всем виновата я», «Нужно было уйти раньше, чтобы не причинить вред», «Всё из-за меня». Ее собственный голос, полный обвинений и самобичевания, доводил ее до исступления, еще больше нагнетая и без того тяжелую обстановку.

Юна с трудом вновь подняла голову, смотря на парня. Ей было страшно видеть его таким – уязвимым и беспомощным. Ей было стыдно за то, что не смогла его защитить, за то, что не разглядела опасность вовремя. Она чувствовала вину, всепоглощающую, разъедающую ее изнутри. Вину за то, что впустила Сухо в свою жизнь, вину за то, что он пострадал из-за нее. Вину за то, что не смогла предотвратить трагедию.

Спустя несколько часов истерики, когда слезы немного утихли, Шиын, Ёни и Юна сидели на диване в больничной комнате, ощущая тяжесть произошедшего.

—Я уезжаю через два дня, — с горечью призналась Юна, нарушив тягостное молчание.

Шиын поднял уставший взгляд, с непониманием уставившись на девушку. В его глазах читался вопрос: "Как ты можешь сейчас думать об этом?"

—Отец заставляет меня переехать с ним в другой город, — Юна запустила руки в свои волосы в отчаянии, — Я не знаю, что делать...

Все два дня, что оставались до отъезда, Юна провела в больнице, не отходя от Сухо ни на шаг. Она чувствовала, что обязана быть рядом с ним, как будто ее присутствие могло хоть как-то облегчить его страдания.
Ёни, после недолгой перепалки, сказала, что и она тоже виновата в этом и ушла. Юна понимала, что подруга испытывает то же чувство вины за друга, что и она сама. Юна пыталась поговорить с Ёни, но подруга молча ушла, не желая слушать никаких оправданий.

Вновь оставшись одна в палате парня, Юна крепко держала его руку, ощущая её тепло.

—Прости меня, — тихо прошептала Юна, как будто парень мог ее услышать, — Зачем ты пошел на разборки к этим ублюдкам? Может, если бы я тогда обратила внимание на твои слова, что ты все знаешь, может, тогда бы я все предотвратила? — Голос девушки дрожал, срываясь на шепот. — Я постоянно всем порчу жизнь, правильно мне говорил отец, что я ошибка, что я родилась зря. Представляешь, а я надеялась стать хорошим человеком, все время быть рядом и помогать своим друзьям. Но им только хуже рядом со мной. Что со мной не так? — Юна подняла голову вверх, сдерживая слезы, чтобы они не упали на руку Сухо. — Почему ты дал надежду и ушел? Очнись, Сухо, прошу тебя, очнись, — требовала Юна, зная, что это бесполезно. Парень ничего не слышал, он крепко спал, погруженный в медикаментозный сон. Юна почувствовала себя совершенно беспомощной и одинокой, как будто весь мир отвернулся от нее.

Отец, словно не замечая ее состояния, силком вывел девушку из палаты, когда пришло время уезжать. Юна, сопротивляясь, ещё долго извинялась перед Шиыном. Но парень, что и без того был разбит, понимал ее положение и так же беспокоился о ней. Он видел ее боль, ее отчаяние, и знал, что ничем не сможет ей помочь.

После отъезда Юна практически перестала разговаривать с отцом, в ее душе поселилась глухая обида. Она перестала поддерживать связь с Миён и с кем-либо еще. Единственным человеком, о котором она хоть немного заботилась, был Шиын, и она изредка узнавала, как у него дела.

Парень отомстил обидчикам Сухо. Бом Сок, спасаясь от последствий, уехал в другую страну. А Шиына перевели в другую школу за произошедшее, лишив его возможности закончить обучение в прежней школе. Юна чувствовала себя еще более виноватой, осознавая, что и Шиын пострадал из-за нее.

Юна перестала нормально питаться, да и вообще существовать. Жизнь словно потеряла для нее всякий смысл. День рождения она не отпраздновала. Она не имела права на радость, как считала она. Она ненавидела этот день всем своим нутром. Она не должна была рождаться, твердила она себе, вновь и вновь погружаясь в пучину самобичевания.

Девушка целыми днями лежала на кровати, глядя в потолок, и ее лишь изредка заставляли подниматься в школу, ведь конец учебного года и экзамены неумолимо приближались. Ей было совершенно все равно на результат, главное, чтобы она прошла порог, но даже это ее не волновало.
Она умирала с каждым днем, медленно угасая под бременем вины и отчаяния. В ее душе поселилась пустота, которую ничто не могло заполнить. Она потеряла веру в себя, в людей и в будущее. Каждое утро, просыпаясь, она мечтала о том, чтобы этот день стал последним.

Эти слова - "Увидимся завтра" - преследовали ее в кошмарах, звучали укором в тишине. Они стали символом утраченной невинности, сломанных надежд и невозвратного прошлого, которое она навсегда унесла с собой в Тэгу.

"Шрамы на сердце не видны глазу, но кровоточат вечно."