Тульмонт

Шли дни, любой контакт любит время. Все что я понял про эту рыбьеглазую девицу, так это то, что она одна из тех культисток, которые уделяют свою жизнь одному делу. Встречал таких, танцовщиц, певиц, пианисток - кого только не было. Разве что мечниц. Все что надо знать про таких людей - они обычно злые и закрытые. Хотя на самом деле имеют ранимую душу и их надо осторожно вскрывать, пытаясь не спугнуть. Ну, эти слова скептичны, понимаю. Такова моя натура. Прошла, наверное, неделя с тех пор, как я познакомился с Лаурой. Она оставалась мне другом, а если точнее - коллегой. Ничего личного, только лабораторные. Но внезапно, откуда не возьмись,  закрутился новый ураган, причем с совершенно неожиданной стороны. Я тоже не только рассказики писал, еще ходил на всякие курсы. Так вот, на одних из таких занятий, если быть точнее, на курсах немецкого языка вместе со мной великому и ужасному дойчу обучалась так же одна девица. Вика. Виктория. Виктор.

Она была одной из тех людей, чью жизнь можно назвать искусством. И я не имею ввиду, что бытие её было чудесным. Искусство тоже разное бывает. И девушку эту, словно бы хряка на скотобойне, кидало то в холод, то в жар. То она рыдала на камеру в инстаграмах, то делала посты с рассветами и цветочками, говоря, как она счастлива. Ну и на курсы приходила лишь бы прийти, конечно же, то в печали, то в счастье. В целом, когда человека штормит - стать для него другом не так уж сложно. Мне нравилась Вика. Я достаточно испорченный, чтобы наплевать на всякие моральные принципы. Я её хотел. И... Ну что сказать, дождался момента, когда она придёт на урок с кругами под глазами. Чтобы раскалывать подобных людей - не надо никаких чудес эмпатии. Надо только сделать взволнованно-нежный голос и спросить "Эй, у тебя все хорошо?", а она скажет "Да", а ты "Я ведь знаю, что это не так".

Ты её понимаешь. Люди любят, когда их понимают. Только не надо спешить. Если захочет открыться - откроется, если не захочет... Что ж, заставь её захотеть. Инициатива на твоей стороне. Если быть достаточно упорным - рано или поздно ты в любом случае найдешь себя, бредущего вместе с ней по улице, а в её руке будет теплится кофе, купленный за твой счет, который "согреет её душу". Я против алкоголя, я маленький мальчик.

Может показаться, что я какая-то алчная тварь, девушку, которая находится в беде насильно дружу с собой. Не знаю, можно и так сказать, но обычно мои помыслы чистые. Помочь, а потом уже как выйдет.

Прошло четыре дня. На часах немного больше пятнадцати. Мы шагаем с ней, я держу её за руку, она свободной ладонью сжимает купленный мною кофе. Американо с молоком. Паршивый, ведь не хватает сахара. Может она тоже так думает. За то романтично, ведь он такой же, как и в тот день, когда она открывала мне свою душу. Счастье.

Её рука держит меня нежно, холодные подушки её пальцев то и дело щекочут мою ладонь. Инопланетянин, что с него взять. Хотя не думаю, что она делает это случайно.

- Как у тебя жизнь? - говорю я.

- Ты все разговоры начинаешь с этого? - произносит она.

- А что? - бормочу я.

Она делает глоток кофе, наверное, символичный. Я оглядываюсь вокруг. Середина дня, а мы уже свободны. Учеба не настолько каторга, чтобы чувствовать себя уставшим, по крайней мере, я полон сил.

- Ничего, - Вика говорит это со скрытым подтекстом, но я не хочу его читать. - Как жизнь? Мрачновато. Люди вокруг - как книги, читаются и забываются.

- Угу, - я соглашаюсь искренне. - Но я ведь не такой?

Это была пробная атака, мне плевать, какой я.

- Конечно нет, - заверяет она меня, а я задаюсь вопросом, скольки уже парням она такое говорила? Судя по её страницам в соцсетях - дюжине, уж точно.

- Все они... Предают, делают больно...

- Не знаю, - отвечаю я. - Мне кажется, все зависит от того, что ты готова человеку отдать. Уровень субординации определяет максимальную боль, которую они могут тебе сделать.

Я ловлю её насмешку. На долю секунды, когда я заговорил про субординацию, она посмотрела на меня тем взглядом, который я не должен был увидеть. Сейчас, когда я это говорю, она смеется внутри, ведь я такой себе дурачок, использую "умные слова", а она такая богиня, что незаметно от меня насмехается. Я делаю вид, что я слепой и глухой. Пускай потешается.

- Слушай, пойдем в парк, - говорю я, моя рука немного сильнее сжимает её руку.

- Ты любишь парки? - спрашивает она.

- Да... Там тихо, - произношу я. В эти моменты я мечтаю иметь длиннющие усы, чтобы прятать в них свою улыбку.

- Хорошо, - отвечает она.

Интересно, поняла ли она к чему я? Замечают ли они, девушки, эти взгляды? Я бы спросил, но нарушу негласное правило. Здесь, среди нормальных людей, стоит говорить намеками, вокруг да около, но не напрямую. А главное - говорить. Больше слов и меньше действий. Таков путь теперь к успеху. Говори, как много ты готов отдать, как ты хотел бы что-то сделать и тебе ответят тем же в ответ. Утешает ровно до тех пор, пока действительно чего-то не потребуешь. 

- Как твоя учёба? - спрашиваю я. У неё нету других проблем в жизни, но она отчаянно хочет выглядеть несчастной. Я даю ей такую возможность.

- Это очень тяжело, - произносит она и прижимается ближе ко мне. - Я не помню, когда последний раз нормально спала.

- Ну ничего, котёнок, - говорю я и запускаю свою руку ей в волосы. Люблю давать девушкам клички. Лучше идти под руку вместе с котёнком, чем с Виктором.

Идем дальше, говорим о том, о сём. Нет даже желания вдаваться в подробности, ибо ничего интересного. Но вот, внезапно мы оказываемся в тишине, из существ, что могут нас увидеть - разве что птицы. Я вдавливаю в тормоз, останавливаюсь и грациозно разворачиваюсь лицом к своей даме.

- Виктория, - я чуть не съедаю две последние буквы. - Не бойся. Что бы не случилось - я буду с тобой.

У меня красивый голос с рождения, так что я могу говорить любую красивую речь, не важно, какой её смысл и она все равно хоть какой-то своей частью будет покорять девичье сердце. Мои слова были мыльны, но говор - красив. Моя рука коснулась её плеча, её глубокие, карие глаза загорелись в своих глубинах призрачным блеском. Тело мое, приближалось к её телу медленно, но весьма стремительно, чтобы закончить прелюдии за пару минут, однако я почувствовал, как внезапно её рука сжала мою руку - условный знак, я остановился.

— Не сегодня, - произнесла Вика и её брови поднялись в невинном, трепетном волнении, а мне нетрудно было разгадать фальш этой эмоции.

Она позволяла себе слишком много, думала, что я действительно зависим ею. Тогда я тоже выдавил из себя нежную улыбку и сказал.

— Хорошо.

Она улыбнулась мне в ответ. Эта улыбка была искренней, скорее спазм мышц, когда девушка почувствовала наслаждение от превосходства. Но я ведь дуралей. Так что я повёл её укромными и тихими дорожками, над которыми нависали деревья. Всеми чакрами своей души я силился быть интересным и неравнодушным. Не знаю, что мне было нужно теперь. Может быть знание того, что хоть кто-то счастлив, упиваясь дискомфортом другого? Та самая развилка в отношениях с людьми, развлекать себя ею или развлекать её собой? Я выбирал второе, а в ответ получил лишь смешок. А следом, сияя радостными ухмылками мы развернулись, чтобы пойти своей дорогой. Как только мое лицо оказалось вне зоны её обозрения - улыбка завяла, спала, словно бы кожаная маска, освободив место гримасе недовольства. Я не удивился бы, если бы узнал, что на лице Вики произошли те же изменения. Не знаю почему, но возвращался я уставшим, удерживать на лице маску - тоже труд.  

И так везде. Я ходил среди людей и приходилось держать маску, ведь без маски тебя не поймут, а будучи непонятым, ты останешься одиноким, следовательно, слабым. Хотя, не сказать бы, что я не чувствовал себя одиноким. Здесь все было вроде прилично, адекватно, а с другой стороны - как-то совсем не так. Но новый контакт тоже начал давать свои плоды. Первый шаг сделала Лаура. 

Прошёл, наверное, месяц с тех пор, как она впервые явилась к нам в класс и в целом, ничего особенного не происходило. Не только же бои и трагические смерти есть в жизни. Но как-то сидел я, после уроков, в окрестностях моей школы, глаза были увлечены книгой, которую я задрал на уровень лица, как внезапно, я увидел, что надо мной навис чей-то силуэт.

— Пойдем гулять.

Я медленно опустил книгу, нисколько не удивившись, обнаружив за ней мистера рыбоглаза, а мое лицо растянулось в широкой улыбке. Секунду я глядел на Лауру в молчании, а следом мгновенно несколько победоносно поднялся и ответил:

— Пойдем.

Странная эта девушка, она вела меня в неизведанные дебри уже знакомого мне парка и от этого я чувствовал иронию. На её портфеле болтались два продолговатых чехла, она шла возле меня как дундук, сотрясаясь всем телом после каждого шага. Мы шли в тишине: ни слова, ни действия, направленного друг ко другу — словно бы мы совсем не были знакомы. Я улыбался. Странный все таки мир. Пока я не был никому нужен - никто и не появлялся, как только же возник как минимум один претендент на мое внимание - другие не заставили себя ждать. Мне нечего было сказать Лауре и я мысленно благодарил её за то, что она не начинает пустого диалога, а мне не приходится ей подыгрывать. Я бегло взглянул на неё, от этого снова улыбнулся. Лаура делала вид, что идёт безмятежно, но глаза её горели волнением.

Мы шли с минут двадцать, углубляясь в глушь парка, я внезапно понял, что тут нас уже никто точно не услышит, а частично зная темперамент девушки, шагающей возле меня, можно было впустить в сознание жуткие теории. Однако вот, она остановилась, когда мы нашли себя на укромной лужайке, закрытой от солнечного света листвой деревьев. Моя спутница стояла неподвижно несколько секунд, отчего у меня по спине пробежал холодок. Следом, Лаура обернулась ко мне и быстро сняла портфель, схватила два длинных чёрных чехла и бросила один из них мне. Я подхватил, но мое недоумение возрастало. Чувствовал себя жертвой заговора рептилоидов.

— Что это, - произнес я, разглядывая чехол.

— Ты же говорил, что тебе интересно кендо.

Я начинал что-то понимать. Тогда, при первом знакомстве я, видно, вякнул лишнего, а теперь пришёл час расплаты.

— Да, — протянул я. - Бывало всякое.

Девушка быстро расстегнула чёрное покрытие и под ним я увидел бурое дерево, видимо, дуб. Я открыл и свой чехол, в моих руках оказался деревянный макет холодного оружия, немного изогнутого вверх.

— Постой-ка, -пробормотал я, разглядывая катану, — В кендо на таких не сражаются. И я не знаю даже правил, ты чего?

Девушка начала молча буравить меня взглядом. Это было уже откровенно стрёмно, но как я понял, у неё всего лишь случился перегрев мозга и центральный процессор перезапускался. Я видел подобное у некоторых инопланетян, но так открыто - никогда.

— Правила просты. Твоя задача - попасть по мне своим мечом.

— Это не меч! - воскликнул я.

— Права на ошибку нету, один удар - один бой.

— Понятно, — сказал я, пожав плечами. — Ты со всеми так себя ведешь?

— Не знаю.

Лицо Лауры побледнело на несколько оттенков, взгляд впился в мои глаза, а оружие опустилось. Я знал, что нужно делать, я начал медленно опускаться на полусогнутые колени, она зеркально повторяла то, что делал я. Затем мы замерли, когда мои ноги уже начинали дрожать и так же медленно поднялись.

Вокруг пели птички, а в голове начинали проклёвываться мысли о побеге. Её деревянная катана поднялась над её головой, я видел, так делали в фильмах про самураев. В ответ мне не оставалось ничего другого, кроме как тоже притворится героем аниме. Я отвел свое оружие в сторону, одну руку выставил вперед. Сразу стало понятно, что это не лучшая стойка, ведь моя сабля шаталась, удерживаемая одной рукой. Ну а потом мы замерли.

Это неотъемлемая часть поединка в кендо, надо обязательно пилить своего врага взглядом, но лично я не мог относится ко всему серьезно. Только что меня привели в тихое, укромное место, дали меч и сказали «сражайся». Даже не так, не сказали вообще ничего и просто начали буравить взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

Я побежал. Не от Лауры, боже упаси, я люблю странных людей, наоборот, навстречу к ней. Мой клинок свистел от развитой скорости, до девушки оставалось шага три, когда я замахнулся саблей, точно монгол со своей шашкой, а потом направил удар на девушку. Но в тот же миг я ощутил, как моя деревяшка сталкивается с оружием противника: девушка отбила мой удар, а следом молниеносно унесла свой меч навстречу моему плечу. А я услышал только «хрясь» и боль прожгла мое тело.

- Ай, - проскулил я, мне казалось, мне сломали плечо. Катана выпала с моей руки. — Ты че, меня грохнуть хочешь?

— Вставай.

Я понимал, что новый удар в противоречие недавно оглашённым правилам последует уже без церемоний и сразит либо безоружного, либо почти безоружного меня. Я выбрал второе, руки подхватили лежащий на земле клинок. Я встал напротив оппонента, катану отныне сжимали две руки. Лаура постоянно улыбалась, силясь убрать эту эмоцию со своего лица. Я снова замахнулся, оружие поднялось вверх, а затем полетел вниз, Лаура отбила мой удар, её катана тоже пошла снизу вверх, но я отскочил.

Девушка буквально прыгнула на меня, взмахнув катаной, удар пришёлся прямо по пальцам руки.

— Чёрт, - я не чувствовал пальцев. На глаза наваливались слёзы. Девушка, казалось, сейчас засмеется.

— Один удар. Одна ошибка и даже если ты захочешь - уже не сможешь сражаться на ровне.

— Тебе нравится, падла? — прорычал я, снова поднимаясь.

— Да.

Я все понял. Проклятая садюга. Я встал, съел все слёзы, что уже хотели были выползти из глаз и с рыком поднял меч. Третьей ошибки не будет. Ноги прочно держали меня на земле, стоя в пол оборота, моя катана выпрямилась, стала перед грудью словно шпага, большой палец уперся в гарду, все тело согнулось. Я ходил на фехтование, так что если бой без правил, значит бой без правил. Лауре было на все это плевать, у неё своя атмосфера.

Девушка была опытной мечницей, её движения были ровными и выверенными, другими словами, искусными. Но в одном Лаура просчиталась. Она отдала инициативу мне. И может я допустил ошибку и сражаться так, как мог сражаться в начале уже не сумел бы, но девушка ждала моей атаки. И это станет её ошибкой.

Я сделал широкий выпад, прогнувшись до самой земли, моя катана поднялась ввысь, метясь девушке в правое плечо, её оружие уже пошло на блок, но моя сабля только просвистела в воздухе, а сразу следом, так быстро, как я только умел, я перенес её в другую сторону, таким образом сделав ложную атаку. Не думаю, что в кендо такое разрешено, но в фехтовании - весьма. Мое оружие уже ничто не могло остановить, я метил девице прямо в голову и вовсе не тормозил своего оружия. Пусть будет знать.

От удара её сбило с ног, она упала головой вниз, а её катана улетела на добрые три метра. Когда Лаура бухнулась на землю, я выбросил свой клинок. Один бой. Одна ошибка. Она уже была совершена.

И следом, я почему-то из мечника-самураеборца внезапно снова превратился в Арно. Уже темнело, как ни странно, здесь мы пробыли намного дольше, чем это ощущалось. Девушка плакала, лёжа на земле, среди длинных волос, что скрывали голову Лауры, я заметил кровь. «Её отец меня пристрелит» - подумал я.

— Эй, - я начал переходить на ложно-нежный голос. — Давай сюда лапу.

Моя правая рука потянулась к её левой руке, что едва была видна за длинными рукавами гольфа. Я подхватил её кисть и потянул вверх, рукав гольфа спал, обнажив её белоснежную руку. На обратной стороне руки были хорошо видны целые мириады белых полосок, а некоторые были еще совсем свежими, красными, другие же едва виднелись на коже. Настала моя очередь улыбаться.

— При-ехали - протянул я. Мне трудно было просто не засмеяться.

Лаура медленно повернулась ко мне лицом, её нижняя губа была разбита, от этого, видимо и шла кровь. Девушку снова временно заклинило, а следом она шарахнулась от меня с испуганным стоном, опять свалившись на землю.

— Н-никому не рас-сказывай.

Она мотала головой, а голос девичий дрожал. Как быстро из мечника-садиста она превратилась в испуганное существо, что прижавшись к земле просит о пощаде.

— С чего бы мне? - ответил я, пожав плечами. — Давай мне свою руку, хоть левую, хоть правую и пойдём уже домой.

Лаура молчала. Я был не против, моему мозгу тоже нужно было время, чтобы осознать, что произошло. Я искренне улыбнулся, не в силах держать светлой иронии в себе. Хоть ненавидел, когда находил на руках девушек подобное, хоть утверждал, что это глупость, но таков был современный мир и найдя эти отметины на Лауриной руке я даже отчасти обрадовался, ведь понял, что скучно точно не будет.

Я устал ждать, пока инопланетное существо решится ухватится за мою лапу, поднял её с земли, обчистил от пыли, а следом поднял две сабли, что лежали на земле и и повел девушку за руку к цивилизации. Как оказалось, было уже темно. Я быстро посмотрел на часы и удивился: было уже шесть вечера. Лаура молчала, едва шагая возле меня.

— Надеюсь, ты никому не начнешь втирать, что я отвел тебя в лес и избил? - пробормотал я, пытаясь примирится с возможными последствиями подобных слов.

Лаура молчала. Я уже хотел переспросить, как внезапно девушка все же ответила короткое «Нет». Хотелось ей верить. Дальше снова шли в молчании. Все тело гудело от боли, но почему-то я себя чувствовал, словно только что проснулся.

— Где ты живешь? - проговорил я, начиная понимать, куда идти, потихоньку выбираясь из парка.

Лаурина рука внезапно сжала мою, она остановилась, я развернулся к ней.

— Дальше я сама.

- Что ж, - произнес я. - Как скажешь. 

И она пошла. Быстро, без единого взгляда, брошенного в сторону, покачиваясь от волнения и эмоций, что её переполняли, но изо всех сил пытаясь не подать об этом виду и видно, выбросить все мысли обо мне из своей головы. А я стоял в надвигающихся сумерок и смотрел ей вслед. Без улыбок, почти без эмоций, глубоко в своих мыслях. Домой я приду поздно. Но приду полным сил.