.
На востоке показался алый лик небесного светила. Октябрьский ветер, пронизывающий до костей и добирающийся до самой души, разносил комья слипшейся травы, покрытые инеем. Давеча размытая в грязь почва застыла буграми после ночных заморозков.
На дороге, что опоясывала поле, возникла крупная фигура. Это был высокий мужчина лет тридцати. На его худом, не по возрасту морщинистом лице были заметны линии порезов и тонкие недлинные полоски шрамов, скрытые в некоторых местах небольшой бородой и локонами смоляно-чёрных волос, чаще всего собранных в пучок. Его водянисто-серые глаза с паутинками рисунков на радужке были словно запечатлены на фотоснимке – они были пустыми, выражали абсолютно ничего.
Человек был наг выше пояса. Высеченное словно из камня тело – выполненное не столь аккуратно, лишённое изысканных утончений, но, несомненно, прослужащее ещё не один десяток лет – было испещрено тысячами заживших некогда ран, словно бы его обладатель ощутил на себе всю мощь шрапнели. На спине была различима паутина из шрамов. Ещё три шрама были расположены спереди.
На спине мужчины громоздились два мешка, наполненные песком, в три пуда каждый. Пробежав ещё около десяти километров, великан развернулся и отправился в обратный путь.
Уже спустя час мужчина зашёл с небольшой кирпичный гараж и сбросил на пол тюки с песком. Сорвав полотенце с балки под потолком, человек утёрся и приладил кусок ткани на место. Внезапно кто-то постучался в гараж. На пороге показалась София.
- А, Денис Эдуардович, вы здесь – белокурая девушка невысокого роста подошла ближе к великану – Можно вас отвлечь?
- Здравствуй, Сонь. Чем могу помочь? – мужчина поднял глаза на собеседницу.
- Машина приехала - нужно разгрузить, а ещё на кухне попросили унести или перетащить что-то, – девушка спохватилась – Ой, а я вам ещё и час принесла – девушка улыбнулась и протянула бутыль с тёмно-бурой жидкостью.
- Ты моя радость, спасибо большое – Денис улыбнулся в ответ и открыл бутылку. Терпкий аромат крупнолистового чая наполнил небольшое помещение.
---
«37-ой путевой» представлял собой двухэтажное деревянное здание, расположенное неподалёку от АЗС. Здесь же проходила трасса, ведущая жаждущих приключений на восток, а в десятке километров отсюда располагались железнодорожное полотно и небольшой провинциальный городок, каких тысячи разбросаны на просторах необъятной родины автора.
Было в этих городках нечто, напоминающее о былом технологическом превосходстве и текущем, не столь радостном положении дел. Громадные массивы панельных домов, которые, казалось бы, являются копией друг друга, обладали какой-то необыкновенной индивидуальностью, хранили в себе счастье детский воспоминаний и тоску осознавшего себя поколения. Что-то тёплое, даже милое было и в этих полуразрушенных бараках, возводимых лишь на одно или два десятилетия, а по итогу прослуживших людям чуть ли не век.
Вернёмся же к описанию «37-го» - изнутри заведение было убрано множеством деревянных элементов, за что многие посетители прозвали его трактиром. Интерьер в купе с тёплым спектром света ламп накаливания наполняло просторное обеденное помещение янтарно-карамельным эфиром. Здесь же, на первом этаже за общим залом, представлявшим из себя десяток-полтора столиков, располагалась небольшая кухня.
Доступ на второй этаж имели не все люди – попасть наверх могли лишь некоторые работники трактира и ещё немногие посетители. В сущности, здесь находились жилые и хозяйственные комнаты, кладовые. В ближней боковой комнате проживал Денис Эдуардович со своим скромным. На его хозяйстве и остановимся подробнее.
Как уже было сказано, Строганов, а именно такую фамилию носил великан, проживал в небольшой комнате, имея в своём распоряжением кровать, стол и два стула. Стоит также упомянуть о двух крытых шкафах, что стояли вдоль стены ближе к двери, и одном книжном, расположившемся у окна. Полки его были заполнены разнообразными произведениями – от классики художественной литературы до медицинских справочников и воинских энциклопедий.
На этом можно считать описание прибежища Дениса Эдуардовича законченным, ибо сей господин жил крайне скромно и минималистично, но при том во всём его бытие прослеживался свой собственный стиль, если позволите, вкус, гармонично сочетающийся со ставшей ему привычной прагматичностью.
Теперь же скажем несколько слов и об укладе жизни Строганова. Денис Эдуардович, как человек некогда военной профессии, имел свой уставной распорядок, составленный давно и высеченный на подкорке мозга годами верной службы. А что до службы великана – юнцом ещё он по воле отца-полковника попал в военное училище, которое позже окончил с отличием, а в последствие участвовал в боевых действиях на протяжении нескольких лет.
В сущности, дни Дениса состояли из работы в «37-ом путевом», выполнения некоторых заданий от Игната Степановича, о которых, впрочем, будет сказано позже, и огромного массива свободного времени. Стоит оговориться, что в меру своей болезни,Строганов был в силах находится во сне не более четырёх часов.
Пару слов будет сказано и о болезни великана. Говоря по существу, нельзя считать его болезнь считать единым диагнозом, скорее, это совокупность недугов, некоторые из них вступали друг с другом в синергию и усиливали эффект. Примерами недугов были паранойя и её обострения, разномастные галлюцинации и различные неврозы, присущие людям воинской профессии или же пережившим нечто страшное. Весёлое существование ждало Строганова, если бы не умение заводить хорошие, а главное полезные знакомства на пустом месте – благодаря дружбе с некоторыми военными врачами, он получал множество снадобий, недоступных простым смертным.
---
Около пяти часов, когда уже начало смеркаться, Строганов спустился в зал. На нём по обыкновению были твидовый бежево-соломенный костюм, что в простонародье именовался тройкой, и шинель цвета светлого хаки. Взяв «чайничек как обычно», мужчина направился к крайнему столику у окна. Уже подходя к цели, Денис заметил человека, доселе скрытого спинкой дивана.
- Добрэ, Кошпелендер – негромко, но достаточно, чтобы собеседник расслышал, произнёс гость и кивнул на диван напротив – Присаживайтесь.
- Укентсук, Номад – великан поставил чайник на стол, разлил чай по стаканам и сел – Угощайся. Полагаю, ты по делу. Что ж, выкладывай.
- Благодарю. На второй день приедет Игнат Степанович, он хочет отблагодарить лично за прошлую работу и дать новую. На кладбище у Цусим всё убрано, цветы заменили. Какие-то просьбы имеются? - названный Номадом представлял собой человека среднего роста и телосложения, отличительной его чертой были черты лица, в коих сразу читались азиатские корни.
- За вести благодарю, просьб не имею – Денис одним глотком осушил стакан.
- Всего доброго, Кошпелендер – гость поднялся и, сделав несколько шагов, растворился в толпе.
- Ноовари, Номад – великан наполнил стакан горячей жидкостью и устало откинулся на спинку дивана.
- Денис Эдуардович, что-то ещё принести? – к столу подошла Софья
- Спасибо, Сонь, ничего не нужна – Строганов с усилием улыбнулся.
Тёмно-бурая жидкость с терпким, даже, горьким вкусом обдавала лицо паром. Денис находил в этом нечто ни то, чтобы что-то прекрасное, но точно милое, приятное его сердцу. Этот напиток, именуемый чаем, напоминал ему о детстве, хоть не и столь простом, но всё же добром времени, а какая-никакая чудесная суть есть даже в самом паршивом детстве.
До поздней ночи Строганов сидел, погружая взгляд в бездну запотевшего стакана. Уже под утро, допив чай, Строганов поднялся в свою коморку, где и провёл остаток ночи.
---
Ранним утром Денис вышел из «37-го». Он направлялся к железнодорожным путям. Там, выждав момента пока товарный поезд притормозит перед мостом, запрыгнул в один из вагонов. Через полчаса, заместо часа на пригородном электропоезде, великан добрался до соседнего города.
Отличительными признаками сие место не обладало – что ни есть обыкновенный провинциальный город средних размеров. Небо хмурилось рядами облаков. Едкий сентябрьский ветер пронизывал до костей легко одетых прохожих.
Строганов пересекал город своими огромными шагами. Внезапно, у одной из колонн перехода он увидал человека. С первого взгляда его можно было принять за просящего милостыню или просто выпившего человека, но великана что-то зацепило. Тараном он пробился через толпу, подошёл к человеку – им оказался мужчина лет пятидесяти – шестидесяти.
- Здравствуй, сынок. Опять тут вам мешаю? – оскалился мужчина.
- Я не затем и не оттого, отец. Как величать тебя? – спокойно спросил Денис.
- Юрий Дмитриевич Будятко. Старший сержант N-го мотострелкового полка(автор не желает вводить читателя в заблуждения, так как этот человек не является реально существующим, имея под собой лишь прототип, поэтому не указывает точного полка).
- Так-то лучше, Юрий Дмитриевич. Значит, Ташкурган на 142-ом километре?
Мужчина удивлённо кивнул.
- Идём, отец, поговорим в тихом месте.
Денис Эдуардович привёл мужчину в ближайший ресторан, накормил. Завязался разговор. Великана интересовало то, как сержант оказался на улице, что служило тому причиной. Оказалось всё просто, как и в тысяче подобных случаев – по возвращению с гордого горного государства Юрий Дмитриевич устроился на завод, нужно было хоть как-то кормить семью. Когда же заводы встали с лёгкой руки новой власти, бывший военнослужащий перебивался работой охранника. Потом жена умерла от инфаркта, дети разъехались, а Будятко запил. Так и прошло около десяти последних лет. По итогу мужчина остался на улице без документов и семьи.
Денис внимательно выслушал своего собеседника. Затем быстро что-то начертал на листе бумаги, протянул Юрию Дмитриевичу.
- Ступайте в ближайший паспортный стол и попросите Степана Фёдоровича, скажите, что с рекомендацией от Кочевника – Строганов посмотрел на часы на запястье – Вы успеете и сегодня, если поторопиться. Это вам на дорогу и чистую одежду – с этими словами великан положил на стол две красные бумажки.
- Спасибо – заикаясь, проговорил мужчина – Но чем могу отплатить?
- Когда-нибудь вы встретите человека, похожего на меня. Помогите ему. А теперь я вас оставлю, но вам лучше поторопиться, паспортный стол закроется через два часа – с этими словами Строганов поднялся и вышел из помещения.
Медленно в свои права вступал вечер. Ветер стал ощутимее. Дождь покрапывал редкими каплями. В сумерках великан двигался к кладбищу на окраине города. Примерно через час, он достиг своей цели. Там Денис быстро отыскал нужный участок. Это были две ухоженные могилки с белыми постаментами. На одном из них было выгравирован портрет девушки, имевшей явные азиатские корни. Фамилия говорила о японском происхождении девушки. Имя девушки витыми буквами значилось ниже – Аврора Константиновна Цусима.
На втором же постаменте не было портрета, лишь виднелось имя – Константин (Кэтсу) Цусима.
Строганов завёл руки за спину и потупил голову. Больше двух часов он находился в таком положении. В какой-то момент великан опустился на землю и прислонился к постаменту с изображением девушки. Тут Денис Эдуардович провёл всю ночь.
Чтобы не вводить читателя в заблуждение по отношению некоторых личностей, стоит остановиться на них подробнее. Первым рассказ пойдёт об отце Дениса.
Эдуард Владимирович знал, что все Строгановы в двадцатом веке имели офицерские чины и далеко не за штабные заслуги. К примеру, его дед дошёл до Берлина на танке, получил почётное звание Героя Советского Союза, а его сын Владимир, оставив дома маленького Эдика с матерью, отправился на флот, где дослужился до капитана 1 статьи, что было аналогично "сухопутному" полковнику. Именно поэтому уже повзрослевший Эдуард не видел другой жизни, как жизнь военнослужащего.
По исполнению возраста готовности несения воинской службы Эдуард Владимирович отправился сначала в срочную армию, а затем был направлен в качестве воина-интернационалиста в гордое горное государство. По окончанию афганской войны Строганов вернулся на родину, где завёл семью, у него появился сын.
Долго высидеть в мирной обстановке воин не мог, ибо слишком многое и многих он оставил на поле боя, поэтому вскоре отправился в Чечню. Затем, пристроив сына в военное училище, отбыл Дагестан. Новое тысячелетие Эдуард Владимирович встретил в чине полковника. Но на позитивной ноте эта история закончиться не могла. Спустя пять лет по последнему возвращению в родные края до Эдуарда Владимировича всё-таки дотянулось эхо прошлого - недалеко от своего дома он был найден с четырьмя пулевыми ранениями - одна пуля была выпущена в спину и три в голову.
Денис, находящийся в военном училище-интернате, узнал о смерти отца лишь через месяц, когда от горя его мать решила себя жизни через повешенье. Затем над юношей взял опеку Святослав Константинович Мюллер - бывший сослуживец и близкий друг Эдуарда. Опекун, как может догадаться читатель, был наполовину немцем, точнее, плодом любви немца и русской.
Вернёмся же к Денису. Воспитанный словно спартанец, обучённый особой, созданной его отцом, науке ведения войны и тактики боя, юноша пропал из училища на две недели. За это время, заручившись помощью друзей Эдуарда, он выследил и ликвидировал убийцу отца довольно изощрённым и жестоким способом для подростка.