Глава 10
– Амари, приятель! – Остин Гаррет, лучезарно улыбаясь, протянул канцлеру широкую ладонь, заметно окрепшую и огрубевшую с того самого времени, когда Первый жал её в последний раз. – До чего же я рад тебя видеть! Ты бы знал, как всего этого, – он обвёл рукой веселящуюся толпу, – мне теперь не хватает!..
«А вот я по шумным вечеринкам совершенно не скучал...» – призадумался канцлер, пропуская мимо ушей болтовню Гаррета. В поместье Симон светских приёмов не устраивали со времён смерти его предыдущего владельца. Амари никогда не испытывал страсти к такого рода развлечениям... вероятно, потому что всё его детство прошло в тщетных попытках побега с праздника жизни весельчака Бархатного канцлера. Если играла музыка, а по комнатам шатались пьяные парочки, юному наследнику Первого дома оставалось лишь запереться в своей спальне на все замки. В своей собственной крепости, недоступной тошнотворному угару, царящему снаружи. От шума болела голова. От топота чужих ног вибрировал пол, постоянно напоминая, что дом полон чужих людей. Когда они расходились, на паркете всюду виднелись пятна от пролитого вина, грязь и жир, а воздух был отравлен запахами чужих тел. Незаметные будто тени служанки приберут бардак к полудню... чтобы к вечеру дом снова был готов для приёма гостей.
Однако сегодня канцлеру всё же пришлось устраивать приём в лучших традициях своего отца. Когда Боэно пообещал прислать на смотрины свою наследницу... нет, принимать её тет-а-тет Амари был не готов. Пусть встреча пройдёт в формате светской вечеринки. Пора бы, в конце концов, проявить немного заботы о лучших из своих подданных. Многие из них – как вот, например, Гаррет-младший – заметно скучают по тем временам.
– Спасибо, что навестил, – Амари счёл необходимым вставить хоть пару реплик в поток совершенно не интересной ему информации о тяготах курсантской жизни. – Сказать по правде, я не надеялся увидеть тебя сегодня. Разве школа при Службе безопасности – не закрытое заведение?
– Съел кусок мыла, чтобы попасть в лазарет... – Гаррет лениво отмахнулся. – А там утащил халат у медсестры и улизнул через служебный вход.
– Кусок... мыла?.. – шёпотом повторил Амари, ощущая, как к горлу подступает тошнота. – К чему такие жертвы?
– Ну как я мог пропустить это событие?! Приём в честь помолвки Первого! Да здесь сегодня вся Цитадель соберётся, не сомневайся! Кстати... – Остин напряжённо заозирался. – Если приметишь где-нибудь моего отца... Короче, мне с ним тут видеться нельзя никак.
– Хм... – Амари насторожился. – Насчёт помолвки – это ты поспешил. Не торопи события, мы с леди Чезарой пока даже не знакомы.
– Правда? А я уже имел честь быть ей представленным. На удивление милая и благовоспитанная дама – я и вообразить себе не мог, что в клане Боэно могла появиться на свет такая жемчужина. С невестой тебе повезло, я даже немножко завидую... – Гаррет внезапно нахмурился. – Зато, друг, тебе катастрофически не посчастливилось с будущим тестем. Породниться со стариком Боэно... это же как пригласить в свою постель голодного аллигатора!
Не очень вежливое замечание, но Гаррет, увы, прав...
– Выходит, Боэно уже здесь?
– Точно. Оба. Леди Чезара уже успела всех очаровать, так что... ты насчёт преждевременности помолвки особо не болтай – для городской аристократии это уже свершившийся факт.
«Феерично... всего раз решил проявить самостоятельность – и сыграл на руку Боэно. Нет, не стоило делать из нашего знакомства публичный перформанс». Канцлер занервничал. Пора наконец разыскать невесту и познакомиться с ней по всем правилам этикета... Последовав в указанном Гарретом направлении, Амари вышел на открытую террасу.
***
Чезара Боэно производила неизгладимое впечатление. Жгучая брюнетка с пышными фамильными кудрями, кроваво-красным ртом и повадками профессионального паблик-оратора. С первого взгляда заметно: весьма, весьма уверенная в себе особа... Уверенная и властная. Но разве могла наследница Второго дома оказаться иной? В плетёном садовом кресле она восседала как на троне, а вокруг выстроилась целая свора любопытных, за спинами которых серой тенью маячил Алваро Боэно. Близнецы Салливан забавляли почётную гостью беседой, и все трое они выглядели такими увлечёнными друг другом, что Амари даже не хотелось их прерывать. Но стоять на пороге и безмолвствовать попросту неприлично – и канцлер шагнул навстречу своей суженной под бурные аплодисменты присутствующих. Леди Чезара взмахнула умопомрачительно длинными ресницами, их взгляды встретились... и Амари вздрогнул будто от сквозняка. В её больших, кофейно-чёрных глазах не было даже намёка на теплоту – лишь деловитая заинтересованность. Этот взгляд канцлеру хорошо знаком: именно так всегда смотрел на него Второй.
– Приветствую вас, леди Чезара, – Амари присел в полупоклоне и принял руку невесты для поцелуя. – Безумно рад встрече.
Рука её, лёгкая и изящная, была не теплее мрамора. Вот уж интересно, люди или рептилии они, эти Боэно?.. Салливаны деликатно скрылись в толпе гостей, давая хозяину и его прекрасной гостье пообщаться тет-а-тет.
– О, я тоже рада воочию увидеть того, о ком так часто и так много говорит мой дядя... Того, о ком мне самой неоднократно случалось готовить видеоматериалы для паблик-трансляций, – женщина старалась казаться милой, но в её голосе и жестах чувствовалась привычка отдавать приказы. Впервые разговаривая с человеком, которого достославный дядька пророчил ей в женихи, леди Чезара отчаянно играла на публику... И в её лицедействе подспудно угадывалось стремление выдать себя за ту, кем она не является. Не слишком старательно скрытая фальшь сочилась из-под её ресниц, из её уст, ложью было каждое её движение. Кажется, она даже дышала лживо. Вызывающе алый шёлк её платья пылал, будто живое пламя, но не было никакого огня в ней самой. Леди Чезара старательно играла роль невесты – однако делала она это донельзя плохо.
– Надеюсь, вам уже предложили выпить? Вы не скучали? Признаюсь, я не такой мастер устраивать приёмы, как мой отец... – приняв правила игры, Амари нехотя вошёл в роль радушного хозяина.
– Ни в коей мере! Первый дом славится своей гостеприимностью, и смею вас заверить: вы достойный преемник своего отца. Ваши друзья весьма тепло приняли меня – пожалуй, такого количества внимания я не получала с того самого дня, когда впервые выступала с паблик-обращением на центральной площади Полиса. Близнецы Салливан – необычайно обаятельные молодые люди... или леди... – Чезара смущённо хохотнула. – Я, кажется, не уверена в их половой принадлежности.
– Вы и угадали, и ошиблись одновременно. Рей и Ред – двойняшки. В детстве они были так похожи друг на друга, что их даже родители путали... Это было своеобразной игрой: выдавая себя один за другого, они постоянно дурачили домочадцев и прислугу. И даже став взрослыми, Салливаны не оставили старой привычки – хотя теперь для идеального сходства они вынуждены предпринимать кое-какие дополнительные меры. Одинаковая одежда, причёски – это ещё не всё. Дело в том, что Рей Салливан на целый дюйм ниже Реда, а Ред немного более плотного телосложения, чем Рей. Потому Рей носит обувь на толстой подошве, а Ред – корсет. И ещё они оба принимают гормоны, чтобы иметь одинаковые голоса. Видите ли... Рейчел, старшая сестра – девушка. А Редрик, её братец – парень.
Близнецы, лишившись общества леди Чезары, тут же влились в галдящую компанию на другом конце террасы. Амари мог бы поклясться, что прямо сейчас они бурно обсуждают манеры и туалет таинственной гостьи... Сходство двойняшек Салливан было почти мистическим: если бы Первый не знал Рейчел и Реда с самого детства и не был в должной мере наблюдательным человеком, то наверняка не смог бы сейчас с точностью сказать, кто из них кто. Одинаковые улыбки на одинаковых лицах – не мужских и не женских, нежных и хищных одновременно. Одинаковая манера задирать нос и скрещивать руки на груди, нетерпеливо поигрывая пальчиками... пальчики, кстати, тоже совершенно одинаковые – аристократично тонкие и длинные, будто паучьи лапки. На каждом – по остренькому когтю, выкрашенному чёрным лаком. Неестественно яркие огненно-красные космы. Насколько известно Амари, Рей перетягивает грудь бинтами, а Ред никогда не выходит в свет без шарфа, скрывающего кадык.
– Невероятно!.. – Чезара ахнула. – Они брат и сестра, ради глупого маскарада делающие себя андрогинами!..
– У высшего света свои причуды, – дипломатично заметил Амари. – Уверен, близнецы Салливан ещё не раз вас удивят. И не только они. Вот этот человек, – канцлер кивнул в сторону высокого блондина у барной стойки, – доктор Стоун, обитатель мрачных подземелий Бездны. Известен своей любовью к закупольным тварям, один вид которых любого порядочного аристократа должен повергать в трепет. А вон там, – он указал в сторону богато, но безвкусно одетого мужчины, – Майк Лебовски. Тот самый чудак, который выдумал все эти жуткие аттракционы для Колизея.
Что-то недоброе блеснуло в очах гостьи при виде старины Лебовски... Кажется, леди Боэно уже знакома с ним, причём неплохо знакома.
– А вы? – скрывая мстительный огонёк, Чезара томно приспустила длинные ресницы. – Вы тоже чудак? Признаться, я непозволительно мало знаю о вас... не больше, чем можно почерпнуть из общедоступных источников.
«Какая ложь!.. Человек, занимающий высокую должность в Министерстве морали – более того! – доверенное лицо самого Второго, наверняка знает всё обо всех и в мельчайших подробностях. Что ты хочешь услышать, хитрюга? Что ещё?..»
– О, ни в коей мере! Пожалуй, я самый скучный человек во всей Цитадели. Эксцентричность чужда мне как таковая. Знаете, леди Чезара... – он заговорщически склонился к её ушку. – А ведь у нас много общего. Мы оба просто выполняем свою работу, и стараемся делать её хорошо. Не так ли?
– Несомненно... – девушка удивлённо выгнула бровь, ожидая продолжения.
– Устраивать подобные приёмы – тоже часть моей работы. Но это не означает, что светская жизнь доставляет мне хоть малейшее удовольствие.
– И в этом мы также похожи, – призналась собеседница. – Происхождение обязывает меня здесь находиться, но... я предпочла бы встретиться с вами в более уединённом месте. Не уверена, что устроить публичные смотрины было хорошей идеей.
Откровенность слов леди Чезары больно резанула слух. Да уж... пожалуй, дамочки вроде неё предпочитают сами назначать время и место встреч. Но разве она не права? Официальное объявление помолвки – вот как трактовали этот приём лучшие из подданных Амари. Как теперь убедить их, что подобные выводы катастрофически поспешны?.. И как объясниться со Вторым?.. Ведь Алваро Боэно не будет собой, если сейчас упустит возможность выставить всё в выгодном для себя свете.
По происхождению и воспитанию Чезара Боэно, несомненно, подходящая пассия для канцлера Иммортал-сити. Даже несмотря на существенную разницу в возрасте: как успел узнать Амари, племяннице верховного паблик-оратора уже двадцать шесть, что на семь лет больше, чем ему самому. Союз Первого и Второго домов, скреплённый рождением наследника – событие, которое благосклонно встретит вся городская аристократия. Для дома Симон родство с Боэно означает в будущем полную и безоговорочную лояльность Министерства морали, а значит и укрепление авторитета канцлерской власти. Для Боэно брак наследницы клана с действующим канцлером даёт право на привилегированное положение среди других Верховных домов.
Казалось бы, кругом сплошная польза... Но так ли выгоден брак с леди Чезарой для самого Амари? Взяв в жёны племянницу Второго, канцлер вынужден будет фактически отдать бразды правления пройдохе Боэно. Амари Симон, вследствие молодости и неопытности, и так предельно зависим от этого интригана: если уж говорить по существу, ни одного решения на правительственном посту он не принял самостоятельно. Алваро Боэно всегда рядом, всегда готов услужливо помочь советом... и что особенно связывает руки юному канцлеру, так это то, что советы Второго действительно ценные. Пренебрегать ими, жертвуя целесообразностью – лишь чтобы доказать своё право на самостоятельность – глупо. Глупо и опасно. Вездесущий и всезнающий Алваро Боэно весьма полезный царедворец. Можно ненавидеть его, но не признавать этого нельзя.
Вероятно, и с невестой для канцлера он не ошибся. Чезара Боэно, провалившая кастинг на роль невесты, ещё может блестяще справиться с ролью леди Первой. Но как насчёт роли жены?.. Сама мысль о том, что эта особа однажды обоснуется в поместье Симон, вызывала у Амари отвращение. Можно ли делить супружеское ложе с женщиной, очи которой также черны, а разум также холоден, как и у её интригана-дядьки?..
– Вероятно, вы правы. В следующий раз я не допущу подобной оплошности... – Амари поймал себя на мысли, что хотел сказать что-то другое. Начать оправдываться заставила его старая привычка – привычка во всём соглашаться с Боэно. Привычка бояться Боэно. Леди Чезара – не Второй, но как же сложно совладать с собой, когда в чёрных испанских глазах этой женщины так явственно читается снисходительная насмешка... такая знакомая, такая ненавистная. – Ещё вина? – Первый поспешил перевести разговор в более нейтральное русло. Он подхватил два бокала с подноса проходящего мимо стюарда и протянул один из них уже тысячу раз мысленно отвергнутой невесте.
– Нет.
– Что ж, тогда я тоже не буду, – Амари поставил свой бокал на подлокотник кресла.
– Вы не так поняли, – леди Чезара приняла подношение и, пригубив, продолжила, – от вина я не отказываюсь. Отличное вино, между прочим. Я о следующей встрече. Её не будет. Не думаю, что союз с Первым домом перспективен для меня. Для моего клана – возможно. Но никак не для меня лично.
Вот так номер. Она... что, простите? Она отказывается от замужества с канцлером? Сама отказывается?!
– Как так... Когда вы успели решить, что... – Амари стушевался. Леди Чезара озвучила его собственные мысли – казалось бы, тот факт, что и с её стороны брак нежелателен, должен упрощать ситуацию. Но... она отказала канцлеру?.. Да что эта дамочка о себе возомнила?!
– Сэр Симон, мы с вами взрослые люди – так давайте прекратим жеманничать и поговорим, наконец, по существу. Мой дядя мечтает видеть меня леди Первой и Верховным паблик-оратором в одном лице. Вы знаете его, он самый амбициозный человек во всём мире... Мои же собственные амбиции гораздо скромнее. Я привыкла соизмерять свои желания со своими возможностями. Я возглавляю отдел пропаганды в нашем ведомстве. Вы представить себе не можете, насколько это важная и ответственная должность. Это – вся моя жизнь. Простите уж за откровенность, но мой мозг принесёт городу больше пользы, чем моя матка. Наследника правильного происхождения вам способна родить женщина из любого клана, а я не имею права тратить время и силы на выполнение обязанностей Первой, жены и матери. Видите ли... Иммортал-сити – идеально сбалансированная система, но этот баланс так хрупок! Благоденствие города держится на плечах не мифических атлантов, а людей вроде меня и моего дяди. Мы нередко вынуждены приносить в жертву собственные интересы, чтобы каждый человек под Куполом мог без страха смотреть в завтрашний день. В том числе и вы, сэр Симон. Мы ваши верные слуги – так дайте нам возможность делать то, что мы должны. Во имя жизни – всегда на страже.
– Во имя жизни – всегда... Хм. Благодарю за откровенность, – добавить Амари было нечего. Наверное, стоит попрощаться и уйти. Постараться ускользнуть незамеченным... впрочем, глупые надежды! Как только он шагнёт за порог, гости тут же примутся судачить о позорном побеге жениха с собственной помолвки. «Какой же я идиот!» Таким растерянным, одураченным и униженным канцлер не чувствовал себя ни разу в жизни до этого дня. Глупо, глупо! Впрочем... похоже, никто и не смотрит в сторону неудавшейся парочки. Все гости уставились на неловко пляшущего посреди зала Остина Гаррета. Кажется, мальчишка пьян... безобразно пьян, если уж начистоту. Или он успел принять чего-то покрепче алкоголя?.. На его шёлковой, некогда белоснежной, а теперь бурой от пота рубашке не хватало двух или трёх пуговиц. Таким же бурым, нездорово опухшим, было и его лицо. Парня шатало, он никак не мог справиться со своими ногами, подгибающимися при каждом шаге, но упорно продолжал выполнять пассы и па какого-то диковатого танца. Пока наконец не споткнулся о ловко подставленную Редом Салливаном подножку и не свалился ничком под дружный хохот гостей.
– Приятель, ты просто фееричен! Пляши ещё! – Ред Салливан запустил в Гаррета недоеденным пирожным.
Тот с трудом поднялся на четвереньки, смешно отставив зад. Под шквал аплодисментов близнецы помогли Гаррету принять вертикальное положение – но как только ему удалось кое-как восстановить равновесие, точный и умелый пинок в голень снова отправил парня на пол. Рейчел мастерица подобных шалостей... Как опасны женщины, ставящие собственные прихоти выше приличий!.. Бедняга Остин теперь лежал в неестественной позе, странно подогнув под себя одну ногу, и самозабвенно блевал на туфли какого-то господина. Гости веселились от души.
«Как же удачно ты напился, Остин! Теперь все будут судачить не о моём, а о твоём конфузе», – Канцлер почти уже было решился на побег, но...
– Амари!.. – Гаррет, разобравшись со своими непослушными конечностями, как-то умудрился подняться сам. – Амари, это самый счастливый день в твоей жизни! Конец твоим холост... холостяческим мытарствам, с чем тебя от всей души и позд... равляю! – он, широко раскинув руки, двинулся в сторону канцлера, будто собираясь его обнять. Симон в ужасе отшатнулся. – Так давайте же выпьем за рождение новой семьи! Горька-а-а! – заметив бокал вина, забытый Первым на подлокотнике кресла, Остин Гаррет подхватил его, плеснул себе в рот благородного напитка... и тут же упал без чувств.
Снова раздался смех. Не смеялся, кажется, только Амари. Он единственный, кто понял, что сейчас произошло на самом деле. «Это же был мой бокал... Вино, которое принесли для меня... В нём был яд! Да что же вы все ржёте?! Мальчишка не пьяным свалился, он мёртв!!!»
– Врача... – просипел канцлер. – Врача, врача!!!