1
Распишитесь, — охранник выдвигает перед девушкой бланк, где напечатаны какие-то слова о том, что она не имеет претензий, всё классно и всё гуд, где написан список веще, когда-то изъятых, теперь лежащих в пластиковой коробке рядом со стопкой одежды — чистой и выстиранной, кажущейся странной после тех тряпок, что выдали в этом заведении, потому что в своём не положено.
Тут вообще много чего не положено: кричать, драться и выливать тем, кто с тобой в одной камере, жидкую кашу на голову, потому что плевать, сколько эта мадам провела здесь, ей это не даёт права пытаться вести себя, как королева, сидя на железной кровати. Не положено ночью не спать, не положено просить себе газету или книгу. Ты можешь попросить что-нибудь из косметики, только будь миленькой — всё дадут. И даже прокладки нормальные, а не толстые куски ваты, обёрнутые в марлю. Будь хорошей девочкой — тебя защитят от таких мадам, что пытаются вести себя по-королевски и собирают вокруг свиту. В кашу добавят изюм и не будут орать и стучать по двери ногами, чтобы просыпалась.
Это место — отвратительная вещь для исправления отвратительных девушек.
— А сигареты где? — Т/И поднимает глаза на контейнер, не находя там пачки. Охранник пожимает плечами.
— Всё, что было у вас, — вау, стоило только покинуть главное здание, как к ней уже уважительно обращаются, — здесь.
— А сигарет нет, — девушка открывает контейнер, встряхивает одежду, удовлетворённо хмыкая. Даже погладили. И начинает переодеваться, не замечая растерянного взгляда служащего, который даже не может вымолить слова о том, что комната для переодевания рядом.
Вместо грубой ткани штанов, словно из мешковины — старые любимые джинсы. Футболка — большая, отобранная когда-то у друга, чтобы было, о чём вспомнить и была причина вернуться. Юнги тогда бурчал, у него отбирали любимую футболку, но всё равно позволил забрать, в сумку кладя ещё одну футболку — чтоб точно вернулась.
Куртка. Рюкзак. Карта-ключ от номера, в котором её повязали. Там теперь живёт кто-нибудь другой и шампунь, также подаренный друзьями, теперь выкинут.
Прошло целых шесть месяцев, как она видела нормальный мир, а не часть неба за забором с колючей проволокой. Это небо удручало, особенно вечерами, когда нельзя было посмотреть на закат. Грусть тогда накатывала волнами, а всё казалось каким-то нереальным, словно её запихнули в стеклянны шар внутри шара, где стекло было голубым и просто темнело ближе к ночи. В том небе и птиц почти не было видно, сплошное однообразное полотно с редкими облаками или полнее серых туч.
Хотелось наружу, на воздух, за забор.
Хотелось домой.
— Будьте осторожны и не нарушайте закон, — голос служащего почти металлический, нереальный, как всё существование здесь. Такой же на грани вежливости, только в глазах ничего. Пусто. Словно девушка перед ним, ставящая последнюю подпись — просто место с воздухом, где кроме него — ничего.
— Уж постараюсь, — Т/и усмехается, закидывая на плечо рюкзак, — деньжат на такси не одолжите? Всё верну на следующей встрече.
И громко хлопает дверью, спеша из этого места прочь.
***
Юнги очень хорошо. Он не открывает глаз, потому что надеется, что сон вернётся и он снова окажется в блаженной темноте, под одеялом в окружении двух прекрасных женских тел, которые закинули на него свои руки и ноги во сне, ведь парень разрешил. Юнги им много чего разрешает, даже приходить в квартиру раньше него и валяются на постели в уличной одежде.
Юнги к девушкам, с которыми спит, очень добрый. Имён их, правда, не запоминает, но они сами его по имени не зовут.
Только котиком.
Когда через постель проходит много людей, имена и лица стираются. Становятся пятнами.
У этих девушек на бёдрах татуировки вишни и персика.
Вот они у Мина и подписаны: «Вишенка» и «Персик».
Девушки с обеих сторон немного ворочаются, прижимается щеками к плечам парня, пока тот пытается снова уснуть. Пытается, честно пытается, но против него сегодня сошлись все звёзды и телефон, который не перестаёт звонить. Даже когда он отключает звук, телефон вибрирует, почти падает с тумбочки, пока его не подхватывает одна из девушек.
— Незнакомый номер, — девушка зевает, толкает Мина в бок ладошкой, поворачивает телефон экранам прямо ему на лицо, поднося ближе. Противная, только хихикает над тем, как парень морщит лицо, не собираясь просыпаться, но руку всё равно тянет, вытаскивает из-под головы второй девушки, также недовольно бурчащей, что кто-то тревожит сон.
— Алло.
— Эй, Юнги? — в трубке знакомый голос. Парень даже поднимается, смотрит на экран телефона, где отсчитываются секунды звонка, а на заставке фотография трёх друзей, — Юнги, забери меня.