Боевая ведьма Йокогамы

— Адептка Хо́мукова! Какого, спрашивается, Создателя, ты здесь устроила? — резко выкрикнул своим басистым голосом Эрмунгларитрафим Манилович.

Это был высокий, широкоплечий мужчина со смугловатой кожей и кучей татуировок с древними рунами на теле. Тёмные волосы цвета вороньего крыла неровными концами взметнулись угрожающими змейками, напоминая о его далёкой прапрапрапрапрабабушке, которая, будучи несмышлённым ребёнком, полезла в дела артефакторики, после чего вследствии ужасной ошибки обзавелась клубком ядовитых змей вместо волос и устойчивостью к ядам. Из-за этого все последующие поколения поклялись изучать эту науку и посвящать ей жизнь, потому что эта чертовщина не желала лечиться.

Собственно, сам Эрмунгларитрафим сейчас преподаёт артефакторику в элитнейшей академии магии во всех Туманных землях, которые считались самыми большими и образованными нейтральными владениями во всём мире. Также мужчина отвечал здесь за дисциплину. Вообще, он шёл работать сюда именно охранником, потому что порядок нравился брюнету в разы больше, чем артефакторика, но, узнав о его семье, никто не стал слушать тогда ещё молодого мага-артефактора, отдавая ему этот злосчастный предмет.

Буквально пару мгновений назад одно из многочисленных колечек сообщило ему о нарушении правил. Конечно, грешить на непутёвую, но всё же старательную адептку не хотелось (хотя, она так и напрашивалась на это), но почти каждый раз, когда артефакты сообщают о нарушении на территории академии, она рядом. Исключениями, пожалуй, являлись только такие случаи, где нарушения были совсем-совсем незначительными.

— А почему сразу я? — спросила она, нахмурившись. — И вообще, мы практикуем гадания по рунам.

— Тогда почему ламират сработал? — неверяще хмыкнул мужчина, строгой походкой направляясь прямо к группе адептов.

— А сколько лет этому кольцу? — спросил с издёвкой — или это был упрёк? — парень с ярко-алыми волосами и пронзительно голубыми глазами, горящими неестественным для обычных людей и даже некоторых магов огнём; на голове у него из-под шляпы выглядывали большие и острые лисьи ушки, покрытые алым, как и волосы, мехом, а из-под выправленой рубашки с рюшами — длинный пушистый хвост.

— Ну, да. Уже второй десяток к концу подходит… Нужно новое кольцо зачаровывать. — задумчиво сказал он, прикусив чуть отросший пропитанный ядом ноготь. — Но если узнаю, что вы здесь что-то вытворяете… Все втроём полетите! — и, подозрительно сверкнув глазами, профессор вышел, по привычке хлопая дверью.

— Да-да, профессор-зануда. — тихо-тихо прошептал парень, свиду напоминающий ледяную скульптуру.

Весь он был белым и холодным. Бледная, как снег, иногда поблёскивающая на свету кожа, даже губы на ней почти не выделялись; светло-голубые глаза, смотрящие так, будто, кто бы что ни говорил, а он сделает всё по-своему (что, собственно, так и было); тонкая, но не костлявая, миниатюрная фигурка, будто какой-то скульптор проделал действительно ювелирную работу, создавая это фарфоровое чудо с растрёпанными не слишком длинными, но порядком отросшими белоснежными волосами, которые никак не желали причёсываться, как бы кто ни старался.

— Спасибо, Джайл. — сказала девушка, расслабляясь, когда иллюзия спала.

Ни один профессор, а тем более — Эрмунгларитрафим Манилович, не должен узнать о её пакости. Дело в том, что практика по таким предметам, как артефакторика, теория проклятий, рунология, анимагия, фамильяроведение, теория призыва, зельеварение и некромантия, без надзора соответствующих профессоров или хотя бы кого-то из взрослых, кто в достаточной степени владеет предметом, была запрещена. А сейчас Хо́мукова пыталась освоить одну из этих дисциплин. Тем более — за выпускной класс. Для этого необходимо было начертить правильный круг призыва и правильно прочитать нужное заклинание на языке мёртвых, который, между прочим, изучают только на шестом из семи лет обучения.

После снятия иллюзии вокруг девушки с рыжевато-розовыми волосами оказалось полно всяких книжек с различными кругами призыва. Она отчаянно пыталась понять, какой же тип подойдёт её магии. От этого иногда зависела жизнь колдуна.

Парни тоже продолжили с интересом разглядывать книги с различными видами фамильяров. Они иногда посмеивались, что-то вычитывая среди одинаковых пожелтевших от времени страниц, исписанных аккуратным почерком. А Камилле было не до смеха. Она, каждый раз открывая новую страницу, вспоминала всю свою родословную, и с мученическим стоном понимала, что это тоже ей не поддастся.

— Вот оно! — устало вздохнула девушка, прикрыв бледно-голубые, почти серые глаза. — Наконец-то!

— О, неужели, ты смогла, Мушик? — ехидно спросил полулис, любопытно вглядываясь в обложку книги, на которой уже почти ни одного слова нельзя было разглядеть — настолько она была потёртая.

Аккуратно переведя круг на листок и переписав заклинание, написанное для безопасности не на мёртвом языке, девушка встала на ноги. Они затекли ужасно и теперь попросту отказывались держать хозяйку прямо. Все книги быстро были возвращены Стефом (или же в простонародье — Стешей) в библиотеку. Он был старше них и учился, как раз, в выпускной группе. Так что проблем с добычей книжек не было.

Дом встретил привычным шумом. Её младшие братья-близнецы опять делили между собой сладости. Мама, счастливая и полностью довольная своей жизнью, что-то готовила, иногда делая плавные пасы рукой, чтобы тряпка собирала всю пыль в гостинной. Старшая сестра снова болтала через зеркало с какой-то своей подругой, обсуждая нового студента в группе Сабины (так звали сестру Камиллы). Отец, как всегда, задерживался на работе. Она понимает. У ректора самой престижной академии проклятий во всём Темноземье много работы. А самый младший брат спал, что не могло не радовать, потому что это существо каждый раз, стоит ему проснуться, орёт в две глотки. Это двухголовое нечто до поступления в академию всегда мешало ей спать. А уже там Камилла научилась ставить звуконепроницаемые барьеры.

— Я дома! — устало протянула она, падая на такой мягкий и прохладный ковёр.

На голос прибежали блондинистые мальчишки с совершенно идентичной внешностью. На самом деле даже отец их иногда путал, не то, что Камилла. Однако, мама и Сабина каким-то образом всегда различали близнецов.

Оглядев братьев, девушка заметила в руках у них по кинжалу. По серебряному кинжалу. И они вообще-то лежали в её комнате. Хотя, позже, подделка была выявлена по магическому фону. И девушка, улыбнувшись во весь рот побежала навстречу прабабушке, которая, наверняка, сидела в своей комнате.

Как и ожидалось, в просторной обставленной со вкусом и размахом (что встречается довольно редко) комнате сидела высокая брюнетка в белом платье, сшитом на греческий манер. В тонких бледных руках аккуратно лежала книга. Волосы большими кудрями разметались по плечам, спускаясь до пола, пока их хозяйка пронзительными фиолетовыми глазами бегала по строчкам.

— Бабушка!!! — кинулась на неё рыжая, заставляя убрать книгу подальше. — Давно ты у нас? Надолго?

— Нет, только до вечера, милая. — улыбнулась она, поправив лямку на платье и растянув вишнёвые губы в нежной и заботливой улыбке. — А ты только из академии, как погляжу.

Мельпомена действительно была родной прабабушкой Камиллы и всех её братьев и сестёр. В этом нет ничего удивительного. Она ведь относится к рассе долгожителей. Великая и почитаемая везде и всегда муза трагедии.

— Ты на кого вообще учишься? — поинтересовалась вдруг женщина.

— А, на боевого артефактора. — нагло соврала она, за что вследствии получила лёгкий подзатыльник. — Ладно-ладно, боевая ведьма я.

На самом деле разница между этими двумя, казалось бы, почти одинаковыми направлениями была минимальной. У всех факультетов в «Академии туманов» (как её назвали из-за места нахождения) были одинаковые дисциплины. У боевых артефакторов в программу углублённого изучения входят такие предметы, как боевая подготовка, стихийная магия и, собственно, сама артефакторика. Да и конкуренция на этом факультете была такая, что Камилла не смогла бы туда поступить по результатам вступительного экзамена. А вот у боевых ведьм делался уклон не только на все вышеперечисленные предметы. К ним добавилось ещё несколько: зельеварение, фамильяроведение, травология и теория проклятий. Таким образом академия хочет добиться всестороннего развития учеников. Кроме того, так они смогут узнать куда больше, чем если бы изучали только углублённые соответствующему факультету предметы.

— Совсем не умеешь врать? У тебя мать и троюродная бабушка — феи. Моя мама была русалкой. А теперь ты, и не можешь обмануть меня. — по-доброму усмехнулась муза, поглаживая внучку по голове и перебирая её пряди.

— Это только тебя я не могу обмануть. — совершенно по-детски надулась она.

— Ладно, смотри, что я тебе привезла.

Женщина отошла от любимой внучки и принялась что-то искать в сумке. Оттуда иногда вылетали самые разные вещи — от артефактов и простых украшений до оружия и животных. А ещё оттуда почему-то слышался какой-то крик, что уже никого не удивляло, потому что Мельпомена всегда носит самые необходимые вещи (а это почти все) при себе.

— Вот оно! — особенно глубоко засунув руку в, казалось, миниатюрную сумочку, она счастливо улыбнулась и протянула девушке золотой браслет с выгравированными древними рунами. Также к нему цепочкой прикреплялось кольцо с совсем не маленьким красным камнем. На самой цепочке тоже висело несколько золотых фигурок.

— Это же… Бабушка!!! Я тебя обожаю!!! — чуть не завизжала от восторга Камилла.

Она крутила украшение в руках и внимательно изучала магический фон и след, детально разглядывая каждую царапину, каждую затёртость. Этот браслет был давней мечтой и предметом воздыхания рыжей адептки. Теперь она уверена, что все просто умрут от зависти. Особенно, профессор артефакторики. Это же один из дюжины сохранившихся с незапамятных времён Меркуриевских камней.

— Где ты его вообще отрыла? — спрашивала юная ведьма. — Это же… Да никто бы ни за какие ковришки такой артефакт не продал!!! Тем более, что работать он сможет ещё очень и очень долго!!!

Женщина с тёплой улыбкой обняла внучку и только отмахнулась, уже забывая о том, как нашла его на чердаке ещё неделю назад и привела в божеский вид только утром, прямо перед поездкой к внукам.

— Идите ужинать! — позвала с кухни очаровательная фея по имени Кресцида (правда, это всего лишь сокращённый вариант).

Девушка ещё раз, доверчиво хлопая глазками, посмотрела на музу трагедии и с самым счастливым и гордым видом, который только мог быть, надела артефакт на руку.

Они вместе спустились на кухню. Если честно, Камилла еле сдержалась от того, чтобы просто залететь туда на всей скорости и начать хвастаться подарком. Девушка всё ждала, когда хоть кто-нибудь заметит браслет. Но все упорно занимались своими делами, не обращая никакого внимания на её браслет.

— Я дома! — послышался низкий и уставший голос главы семейства — высокого и неплохо сложенного демона, из чьих густых пепельных волос выглядывали длинные рога, а из брюк — длинный и аккуратный хвост, вопреки стереотипам, — без треугольного кончика.

Мужчина зашёл в столовую и увидел всех в сборе. Он тепло улыбнулся и пошёл к своему месту за столом, по дороге растрепав макушки близнецам и поцеловав жену в щёку.

— А что это у тебя на руке, Кам? — спросил он, скосив озорные глаза в сторону браслета.

— Бабушка подарила! — просияла от восторга рыжая. — Правда, классно?

— У меня сейчас слюни от зависти потекут. Артефакт божественного класса. И у тебя в руках. Может, обменяемся? — предложил Мерсаль, показывая в своей руке кулон с черепом. — Скрывает магический фон и все шалости.

— Нетушки, мне не три года, чтобы менять такой артефакт на какую-то безделушку. Особенно, когда я и сама могу что-нибудь придумать, чтобы избежать наказания.

Демон только вздохнули принялся за ужин. Эх, его дети так быстро растут. Несмотря на свой статус правителя Темноземья, мужчина был добр и в какой-то мере ласков. Для мужчины главной задачей было обеспечить семью и сделать её счастливой. Он ведь и академию построил только по той причине, что Сабина хотела углублённо изучать только проклятия, которые довольно неплохо ей давались. А теперь она там преподаёт и действительно счастлива. Он ведь даже отпустил Камиллу учиться в Туманные земли, где их чету недолюбливали (благо, фамилию семейства никто не знает).

Близнецы первыми вышли из-за стола и куда-то побежали, утаскивая за собой Мельпомену, которая, к слову, не слишком возражала.

После из-за стола вышла и Камилла, которая обняла родителей и побежала в свою комнату. Там она достала гримуар, куда скопировала круг призыва и заклинание и начала переводить последнее на язык мёртвых, не оглашая и переводя по одному слову, чтобы, не приведи Создатель, случайно не активировать его. После на листок был перенесён и круг призыва. Камилла уже честно хотела начать призыв фамильяра, но раздался стук в дверь. Скинув листки со стола и уменьшив гримуар до размеров кулона, вешая его на цепочку, она резрешила войти.

В комнату вошёл демон. Мерсаль улыбнулся и уселся рядом с дочерью на её постели. Мужчина притянул к себе дочь и обнял.

— Как с учёбой? — спросил он.

— Нормально. Только профессор Эрмун-какой-то-там опять цепляется ко мне по поводу правил.

— А ты, что же, нарушаешь? — беззлобно усмехнулся демон.

— Нет! Честно, я мимо кабинета проходила, услышала ржач Джайла со Стефом. Ну, я зашла поздороваться, а кто ж знал, что кабинет зачарован так, что пока хотя бы один не останется в одних трусах, никто не выйдет. Так они в карты на раздевание и играли. А я выйти не могла.

И ведь ни на йоту не соврала. Просто не сказала, когда именно это было. Этот случай произошёл ещё неделю назад посреди уроков. Тех, кто эту подлянку устроил, конечно, нашли и выговор сделали. Но и самим героям тогда нехило досталось. А особенно Хоме. Ну, прогулы хотя бы не защитали, потому что староста подсобил тогда, объяснил учителям ситуацию, и ей разрешили присутствовать на занятиях через зеркало. Кое-кто из профессоров, особенно весёлые и немного азартные, спрашивали, кто из парней проигрывает. Родителей, кстати, решили не впутывать во все эти дела.

— Пойдём, поговорим в столовой? Чай попьём. Всяко лучше, чем просто ничего не делать. — предложил он, на что девушка только кивнула и, весело смеясь, потащила отца вниз.

________________________________

Вы бы знали, как долго я придумывала имя "Эрмунгларитрафим". Я так намучилась. Сначала это было простенькое (особенно по сравнению с конечной версией) "Эутрафим", затем "Эугларитрафим" и, наконец, всем нам известная нынешняя версия. Надеюсь, я помогла кому-то с дикцией, пока вы пытались это произнести. Те, у кого всё плохо с произношением имени, можете расслабиться, дальше оно будет встречаться очень-очень редко.